Идеология уголовного судопроизводства в период установления "диктатуры пролетариата"

Размещено на http://www.allbest.ru/

ИДЕОЛОГИЯ УГОЛОВНОГО СУДОПРОИЗВОДСТВА В ПЕРИОД УСТАНОВЛЕНИЯ «ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА»

А.Н. Конев

Аннотация

диктатура пролетариат уголовный юстиция

Введение: в статье обосновывается позиция, что в основе идеологии уголовной юстиции периода установления «диктатуры пролетариата» лежал опыт устройства коммун французской и первой русской революций.

Материалы и методы: при работе над статьей были использованы эмпирические методы исследования (изучение, анализ, сравнение). Материалом исследования послужили сведения из газет 19171918 гг., содержащих примеры правотворчества новой власти, а также судебная практика этого периода.

Результатом исследования явился основательный анализ примеров пестрой идеологии уголовной юстиции периода установления «диктатуры пролетариата».

Обсуждение и заключения: в статье представлены теоретическое обоснование развития государства, а также возможности использования доктрины «интуитивного» права в регулировании общественных отношений.

Ключевые слова: идеология уголовного судопроизводства, диктатура пролетариата, «интуитивное право», идеология «крестьянского правосудия», декреты о суде

Annotation

IDEOLOGY OF CRIMINAL PROCEEDINGS DURING THE ESTABLISHMENT OF THE "DICTATORSHIP OF THE PROLETARIAT"

Introduction: the article considers and substantiates the idea that the ideology of criminal justice of the period of establishment of the "dictatorship of the proletariat" was the experience of the device of the communes of the French and first Russian revolutions.

Materials and Methods: when working on the article empiric approaches (study, analysis and comparison) were used. Information from the newspapers of 1917-1918 with examples of lawmaking of new power, legal precedents of that period were the material of the study.

Results: sound analysis of examples of variegated ideology of punitive justice of the period of establishment of "the dictatorship of the proletariat".

Discussion and Conclusions: the article presents theoretical underpinning for the national development, possible use of the doctrine of intuitive law in the regulation of social relations.

Key words: the ideology of the criminal proceedings, the dictatorship of the proletariat, "intuitive law”, the ideology of the "peasant justice", decrees of court

Введение

Октябрьские события 1917 года обусловили начало глобального социально-политического эксперимента - построения пролетарского государства на основе коммунистической идеологии. И если в самом его начале, по словам В.И. Ленина, конкретного плана по организации экономической жизни не было и быть не могло, так как его могут дать только массы снизу, путем опыта [1], то в отношении идей формирования права и правосудия у партии большевиков были свои определенные теоретические обоснования и практические наработки, полученные из практики предыдущих революций и личного опыта революционной борьбы.

Результаты исследования

Изложенная в Манифесте коммунистической партии идеология классовой борьбы четко определяет первый шаг рабочей революции: превращение пролетариата в господствующий класс и использование политической власти для разрыва со всеми идеями, унаследованными из прошлого.

Впоследствии под эти декларативные заявления, которые были изданы в 1848 году, была подведена научная теория, основные положения которой опубликованы в работе Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства» (1884).

Эти идеи непосредственно связаны с выводами учения о закономерностях возникновения, развития и отмирания государства. Его сущность состоит в том, что государство не представляет собой силы, которая извне навязана обществу, а является продуктом общества на определенной ступени его развития, обусловленного проявлением непримиримых классовых противоречий, что в конечном итоге должно привести к исчезновению самого государства со всеми атрибутами государственной власти.

Эволюционная точка зрения Ф. Энгельса об отмирании государства получила конкретизацию в работе В.И. Ленина «Государство и революция», увидевшей свет в августе 1917, в которой поставлен вопрос о необходимости бескомпромиссного подавления эксплуататоров, т.е. о диктатуре пролетариата, что делает неизбежным вывод о невозможности смены буржуазного государства без насильственной революции [2, с. 264].

Таким образом, в программе большевиков по переходу к коммунистическому обществу идеология насилия была теоретически обоснована, и ей отводилась ключевая роль в последующих революционных событиях.

Диктатура пролетариата должна была помочь установить его политическое господство, т.е. государственную власть, централизованную организацию насилия не только для подавления эксплуататоров, но и для руководства громадной массой населения в деле «налаживания» социалистического хозяйства [2, с. 267].

Однако идеологическая позиция большевиков в вопросах построения институтов государственного управления была очень слаба и уязвима. Дело в том, что лидер партии был твердо убежден, что сложившаяся революционная ситуация «...вынуждает революцию "концентрировать все силы разрушения" против государственной власти, вынуждает поставить задачей не уничтожение государственной машины, а разрушение, уничтожение ее» [2, с. 272].

В то же время у партии, которая готовилась взять власть в свои руки, не было принципиально новых, конкретных идей или моделей управления социалистическим (коммунистическим) обществом-государством. Это касалось и очень размытого понимания роли права как регулятора общественных отношений, в том числе и в сфере юстиции.

Вместе с тем был революционный опыт Парижской Коммуны (1848 г.) [3] и первой русской революции (1905-1907 гг.), который показал, что народная самоорганизация может заменить государственные институты ненавистной буржуазной власти.

Описывая ситуацию, сложившуюся в Париже в 1848 году, К. Маркс писал с восхищением: «.это была первая революция, в которой рабочий класс был открыто признан единственным классом, способным к общественной инициативе. Коммуна изумительно преобразила Париж! <.> В морге - ни одного трупа; нет ночных грабежей, почти ни одной кражи. С февраля 1848 г. улицы Парижа впервые стали безопасными, хотя на них не было ни одного полицейского.» [4].

Схожая картина наблюдалась в районах Москвы и других городов России, охваченных событиями первой русской революции. По мнению Н.Н. Яковлева, «ряд Советов проводил такие мероприятия, которые затем нашли свое продолжение в 1917 году: создание боевых дружин, участие в разрешении хозяйственных вопросов, организация судебных органов и т.д.» [5] В свою очередь, Н.Н. Демочкин в работе о Советах первой русской революции приводит значительный материал об организационном строительстве Советов 1905 г., о выработке ими уставов, положений о суде и т.д. [6].

Об этих событиях впоследствии П. Стучка писал, что в 1905 году люди шли в советы рабочих депутатов Петрограда или Федеративного комитета в Риге не только за распоряжениями, но и за разрешением судебных дел, что, по его мнению, доказывает: «Всякая пролетарская революция начинается с того, что она на деле разбивает словесную теорию Монтескье о разделении властей» [7].

Следует отметить, что отношение партии к вопросам права и правосудия было отражено и в программных документах. Так, например, в Программе Российской социал-демократической рабочей партии, принятой на втором съезде партии в 1903 году, указывалось на необходимость введения всеобщего, равного и прямого избирательного права (п. 2); права неприкосновенности личности и жилища (п. 4); права каждого лица преследовать в обычном порядке перед судом присяжных всякого чиновника (п. 10); право выбирать судей народом (п. 11) и т.д.

Но не только социально-политические идеи марксизма и опыт революционных коммун оказали влияние на формирование идей большевиков по отношению к праву в целом и системе юстиции в частности в государстве диктатуры пролетариата. Отдельные направления правовой научной мысли конца XIX - начала XX веков убеждали в возможности трактовать позитивистскую парадигму права с позиций «функционализма» (Л. Дюги) и «психологизма» (Л.И. Петражицкий, М.А. Рейснер).

Как писал Л. Дюги: «Каждый имеет обязанности и притом по отношению ко всем, но никто не имеет никакого права в собственном смысле слова. Никто не имеет другого права, кроме права всегда исполнять свои обязанности» [8].

С точки зрения приверженцев психологического направления, «никакая юридическая система не может представлять единой классовой системы. Она всегда отличается лоскутностью. Всякая система права есть компромисс, образованный из идеологических обрывков самых разных классовых идей» [9].

Вместе с тем эти два направления позволяли сделать вывод о необходимом исчезновении позитивного права и приходе на его место «интуитивного», народного права. Очевидно, что такая интерпретация была выгодна партии, которая стремилась уничтожить старое государство со всеми его атрибутами: правом, армией, полицией, судами и другими институтами принуждения.

Таким образом, научно обоснованные выводы марксистского учения о государстве и праве, отдельные направления развития социологических и правовых идей, имеющийся революционный опыт позволили большевикам уверовать в силу самодеятельного правотворчества пролетариата и крестьянства, их житейское чутье и традицию саморегуляции общественной жизни. По этому поводу В.И. Ленин писал, что «...народная власть не хотела навязывать своей воли народу, а стремилась идти навстречу ей» [1, с. 99], в твердой уверенности, что жизнь сблизит правительство и народные низы «.в общем потоке революционного творчества, в выработке новых государственных и правовых форм» [1, с. 23].

Малькевич Т, исследовавший историю возникновения первых декретов Советской власти о суде, отмечал: «К сожалению, сведения о деятельности первых народных судов крайне скудны. Центральные архивы не хранят специальных документов по данному вопросу, а газеты того периода посвящают ему крайне редкие и скупые заметки» [10].

Вместе с тем, опираясь на некоторые имеющиеся публикации, мы можем сделать идеологический абрис судебной системы и производства по уголовным делам в период установления диктатуры пролетариата.

Так, например, Суд Выборгского района Петрограда состоял из пяти человек, избранных от различных организаций - районного совета, профессионального союза, фабрично-заводских комитетов, совета домовых комитетов и др. Порядок рассмотрения дел был установлен самый простой: зачитывался протокол следственной комиссии районного совета, затем все присутствующие могли задавать вопросы; каждый пожелавший того мог выступить в качестве обвинителя или защитника¹.

Работа другого народного суда, возникшего также в Петрограде в первых числах ноября 1917 года, в одной из газет описывается следующим образом: «Один из состава суда излагал сущность дела и спрашивал, есть ли желающие защищать обвиняемого; если аудитория была возмущена фактом преступления, она выражала возмущение возгласами и желающих защищать в таких случаях не находилось. Установив виновность обвиняемого, суд испрашивал публику о приговоре. Поступавшие предложения голосовались, и суд выносил постановление» Известия ЦИК рабочих и солдатских депутатов Петроградского совета. 1917. № 219-220. Новая жизнь. 1917. 8 ноября. № 175.. Приговор этих районных судов был окончательный и обжалованию не подлежал.

В местностях, далеких от Москвы и Петрограда, где существовала центральная власть, было организовано своеобразное местное самодеятельное правотворчество, на основании которого учреждались судебные органы и формы производства как по гражданским, так и по уголовным делам.

В качестве примера приведем «Проект организации революционного суда» г. Саратова: «Революционный суд учреждается для рассмотрения как уголовных, так и гражданских дел, возникающих между гражданами г. Саратова» (ст. 1). «Революционный суд имеет 6 отделений, причем районом их деятельности и подсудности является милицейский участок» (ст. 4). «В каждое отделение суда исполнительный комитет назначает по одному постоянному судье.» (ст. 6). «Общим собранием судей из числа членов Совета и по жребию назначаются присяжные заседатели по три на каждое отделение и по четвертому кандидату, заменяющегося неявившегося присяжного» (ст. 9) Известия районного исполнительного комитета Саратовского совета рабочих и крестьянских депутатов. 1918. № 110..

Другим примером такого местного правотворчества является утверждение «Правил о временном народном суде для Кузнецкого уезда (Томская губерния)» Материалы НКЮ. Вып. II. М., 1918. С. 39.. В Ставропольской губернии до организации революционного трибунала по получении Декрета о суде № 1 дела его подсудности рассматривались особой юридической комиссией Совнаркома Материалы НКЮ. Вып. I. М., 1918. С. 35..

По Тверской губернии «к организации следственных комиссий на местах было приступлено тотчас же после октябрьской революции, правда, ввиду неимения указаний на организацию этих комиссий, комиссии эти создавались под самыми разнообразными наименованиями и с самыми разнообразными функциями (помимо следственных, и судебные, и административные)»¹.

Встречаем также в печати и сообщения об организации новых судов в крестьянской общине. Так, по информации неизвестного автора (анонимного), отраженной в заметке под названием «О судах революционного времени в Тимском уезде»: «В большинстве сельских местностей уезда разрешение тяжебных процессов и в особенности уголовных присваивалось компетенции сходов» Материалы НКЮ. Вып.Ш. М., 1918. С. 86. Материалы НКЮ. Вып.У М., 1918. С. 15.. Волостные советы и сходы выносили по общеуголовным и гражданским делам «судебные приговоры» и в Воронежской губернии Пролетарская революция и право. 1918. № 7. С. 70..

Идеология «крестьянского правосудия», судящего по обычному праву, была одной из самых жестоких, если не считать революционные трибуналы в отношении контрреволюционеров.

Так, например, в Киренском уезде народный революционный суд постановил «зашить в мешок крестьянку, виновную в выгоне самогона, и бить ее о землю до тех пор. Пока жива» Свобода России. М., 1918. № 38.. В Сарапульском уезде крестьянка с помощью возлюбленного убила мужа. Народный суд, рассмотрев дело, постановил: «женщину зарыть живой в землю, а ее любовника убить» Там же..

Обсуждение и заключения

Анализ событий периода установления диктатуры пролетариата, на фоне которого происходило формирование достаточно пестрой идеологии уголовной юстиции, нашедшей свое выражение в первом Декрете о суде, позволило нам прийти к следующим обобщающим выводам.

Во-первых, после октябрьского переворота 1917 года народная правотворческая самодеятельность создала формы следственно-судебных органов, на создание которых впоследствии ориентировала места центральная власть. Причем эти местные судебные образования в своем большинстве предвосхитили появление идей декретов о суде или сведений о них.

Во-вторых, в основу организации судебных органов и производства по делам были положены идеи выборности судей и заседателей, гласных начал, позволявшие подсудимым пользоваться защитой, а также ограничения возможности обжалования приговоров и решений. Следует отметить, что новые народные суды восприняли принцип свободы оценки доказательств: «Суд решает дела по совести, на основании собственного убеждения» Материалы НКЮ. Вып. II. М., 1918. С. 43..

В-третьих, в большинстве случаев суд не был ограничен никакими формальными законами, в связи с этим вся ответственность и за процедуру, и за решение ложилась исключительно на суд, обязанный точно устанавливать вину подсудимого. По «Правилам о временном народном суде для Кузнецкого уезда (Томская губерния)»: «Признанного виновным суд приговаривает к наказанию, не ограничивая себя какими-либо существовавшими законоположениями» Там же..

Список литературы

1. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М.: Госполитиздат, 1958-1965. Т XXII. С. 23.

2. Ленин В.И. Избранные сочинения. В 10 томах. М.: Политиздат, 1985. Т 7.

3. Ленин В.И. Уроки Парижской коммуны // Ленин В.И. ПСС, изд. 5-е. Т 16. С. 451-452.

4. Маркс К., Энгельс Ф. Гражданская война во Франции // Сочинения. Том 17. Издание второе. М.: Государственное издательство политической литературы, 1960. С. 347-349.

5. Яковлев Н.Н. О советах 1905 года // Вопросы истории. 1965. № 12. С. 42.

6. Демочкин Н.Н. Советы 1905 года - органы революционной власти. М., 1963. С. 83, 86 и др.

7. Стучка П. Пролетарская революция и суд // Пролетарская революция и право. Двухнедельный журнал. Издание народного комиссариата юстиции. 1918. 1 августа.

8. Дюги. Л. Социальное право. Индивидуальное право. Преобразование государства. СПб., 1909. С. 9.

9. Рейснер М.А. Право. Наше право. Чужое право. Общее право. М.-Л., 1925. С. 184.

10. Малькевич Т.Ф. К истории первых декретов о советском суде // Государство и право. 1940. № 7. С. 97-107; № 8. С. 165.

References

1. Lenin VI. Polnoe sobranie sochinenij. M.: Gospolitizdat, 1958-1965. T XXII. S. 23.

2. Lenin VI. Izbrannye sochineniya. V 10 tomah. M.: Politizdat, 1985. T. 7.

3. Lenin VI. Uroki Parizhskoj kommuny // Lenin V.I. PSS, izd. 5-e. T. 16. S. 451-452.

4. Marks K., Engel's F. Grazhdanskaya vojna vo Francii // Sochineniya. Tom 17. Izdanie vtoroe. M.: Gosudarstven- noe izdatel'stvo politicheskoj literatury, 1960. S. 347-349.

5. YAkovlev N.N. O sovetah 1905 goda // Voprosy istorii. 1965. № 12. S. 42.

6. Demochkin N.N. Sovety 1905 goda - organy revolyucionnoj vlasti. M., 1963. S. 83, 86 i dr.

7. Stuchka P Proletarskaya revolyuciya i sud // Proletarskaya revolyuciya i pravo. Dvuhnedel'nyj zhurnal. Izdanie narodnogo komissariata yusticii. 1918. 1 avgusta.

8. Dyugi. L. Social'noe pravo. Individual'noe pravo. Preobrazovanie gosudarstva. SPb., 1909. S. 9.

9. Rejsner M.A. Pravo. Nashe pravo. CHuzhoe pravo. Obshchee pravo. M.-L., 1925. S. 184.

10. Mal'kevich T.F. K istorii pervyh dekretov o sovetskom sude // Gosudarstvo i pravo. 1940. № 7. S. 97-107; № 8. S. 165.

Размещено на Allbest.ru