Научно-технический прогресс - источник развития криминалистики и совершенствования следственной практики

Размещено на http://www.allbest.ru/

Научно-технический прогресс - источник развития криминалистики и совершенствования следственной практики

Волынский Александр Фомич Плахота Ксения Сергеевна

Аннотация

Отражается процесс возникновения и развития криминалистики под влиянием общественного и научно-технического прогресса (НТП), который рассматривается в системе «наука - техника - общество - человек». С этих позиций обозначаются подходы к формированию компьютерной криминалистики; рассматриваются организационные и правовые особенности использования при этом современных достижений НТП в области высоких технологий; доказывается необходимость организации соответствующих научных исследований и внедрения их результатов в следственную практику с учетом новизны и степени сложности таких технологий; показываются перспективы использования видеоконференцсвязи для организации дистанционного производства следственных действий.

Ключевые слова: научно-технический прогресс, интеграция, преступления, следствие, следственные действия, компьютерная криминалистика, экспертно-криминалистические подразделения, судебно-экспертные учреждения, высокие технологии, видеоконференцсвязь.

Abstract

Scientific and technical progress is a source of development of forensic science and improvement of investigative practice

In the article the process of the emergence and development of forensic science under the influence of social and scientific and technological progress, which is understood in a combination of such categories as «science - technology - society - man», is shown. From these positions, approaches to the formation of computer forensics are indicated; the organizational and legal features of the use of modern achievements of scientific and technological progress in the field of high technologies are considered; the necessity of organizing relevant scientific research and introducing their results into investigative practice is proved, taking into account the novelty and degree of complexity of such technologies; shows the prospects for the use of videoconferencing for the organization of remote production of investigative actions.

Keywords: scientific and technological progress, integration, crimes, investigation, investigative actions, computer forensics, forensic departments, forensic institutions, high technologies, video conferencing.

Понятие «научно-технический прогресс» (НТП) появилось как результат развития, а вместе с тем дифференциации и интеграции естественных, технических и общественных наук. Этот процесс, отмечал еще в начале 80-х гг. прошлого века академик Б.М. Кедров, обусловил стирание границ между названными отраслями научного знания и предопределил его материализацию, выразившуюся в качественном изменении техники и технологий. При этом материализация научных знаний предполагала соответствующую возможностям техники организацию производства с его ориентацией на человека [1, с. 69]. Таким образом, первоначальное представление о НТП в виде отношения «наука - техника» дополнилось, писал академик Д.А. Керимов, «двумя другими, не менее сложными звеньями, а именно: общество и человек» [2, с. 83].

В этом контексте важно заметить, что криминалистика возникла и развивалась как наука, призванная способствовать решению такой сложносистемной социальной проблемы, как борьба с преступностью, обеспечение безопасности и интересов государства, общества и человека. При этом ее двойственный характер как науки юридической, социальной и науки естественно-технической наглядно свидетельствует о реализации в ее развитии принципов дифференциации и интеграции научного знания, взаимосвязи науки и техники и такого ее элемента, как «общество и человек» [3, с. 6-24].

Само зарождение криминалистики как науки о раскрытии и расследовании преступлений произошло в условиях становления и бурного развития промышленного производства, предопределившего массовое переселение жителей сельских поселений в города и связанный с этим рост, с одной стороны, свободомыслия в общественном сознании, а с другой - преступности. Общество не могло больше мириться с судами по праву сильного и с жестокими, но малоэффективными способами борьбы с преступностью (пытки, клеймение, калечение и т.п.) и настойчиво внедряло более гуманные и действенные средства решения данной проблемы. При этом средством удовлетворения реально назревших запросов общества на обеспечение безопасности выступили достижения науки и техники того времени. Иначе говоря, возникновение криминалистики было предопределено развитием, с одной стороны, научно-технического, а с другой - общественного прогресса.

Показательны в этом отношении следующие факты. Французский криминалист А. Бертильон, взяв за основу результаты исследований бельгийского естествоиспытателя Кетле, создал антропологическую систему регистрации преступников. Открытие возможностей «светописи» его соотечественниками Л.Ж.М. Датером и Ж.Н. Ньепсом он положил в основу криминалистической фотографии, а пионер отечественной криминалистики Е.Ф. Буринский разработал методику фотографического исследования документов. Исторический опыт использования в удостоверительных целях отпечатков пальцев рук в Индии, Японии позволил англичанам У. Хершелю и Г. Фолдсу открыть «криминалистическую тайну» дактилоскопии [4, с. 124, 161].

Не без связи с этими фактами в криминалистике отмечается, что самим своим рождением она обязана криминалистической технике. Убедительно об этом свидетельствует история зарождения криминалистики в нашей стране, что непосредственно связано с введением антропологической (1890 г.), а несколько позже дактилоскопической (1906 г.) регистрации лиц, совершивших преступления. Причем показательно, что велась такая регистрация вначале в местах лишения свободы, находившихся в ведении Минюста России.

Только в 1908 г. стало понятно, что уголовная регистрация (так она называлась в то время) не самоцель, а средство раскрытия преступлений и розыска лиц, их совершивших, чем Минюст России не занимался тогда и не занимается в настоящее время. (Это к вопросу о предложении некоторых ученых - судебных экспертов объединить все экспертные учреж

дения и подразделения, в том числе правоохранительных органов, и, как в Казахстане, передать их в ведение данного министерства или, как в Республике Беларусь, создать организационно обособленный от правоохранительных органов Государственный комитет судебных экспертиз.)

В органах полиции эта деятельность осуществлялась довольно широкой сетью специально созданных регистрационных бюро, сотрудники которых, кроме идентификационных исследований регистрируемых лиц, привлекались для участия в осмотрах мест происшествий и в производстве иных следственных действий. По существу, это были первые экспертно-криминалистические подразделения, положившие начало формированию соответствующей службы в системе МВД России. В этом, по нашему мнению, уже в то время наглядно проявилась прямая зависимость организации использования криминалистической техники и технологии от уровня их развития.

Важно заметить и то, что осуществлявшиеся в порядке уголовной регистрации сравнительные (идентификационные) исследования, а по существу - криминалистические экспертизы, фактически были первыми судебно-экспертными исследованиями, проводившимися в государственных учреждениях. Факт их создания как системы и следовало бы, по нашему мнению, рассматривать в качестве начала формирования экспертно-криминалистической службы МВД России. Создание Кабинета судебной экспертизы Центророзыска - отдельный, к тому же не во всем удачный эпизод в реанимации данной системы в условиях советской России.

Не прошло и двух лет, как этот Кабинет был преобразован в научно-технический отдел (НТО). По существу, возрождалась прежняя система регистрационных бюро органов полиции, с новым названием (НТО), но с прежним содержанием их деятельности, продиктованной реалиями практики раскрытия и расследования преступлений, а не только производства экспертиз. Практически это было продолжение становления и развития, разумеется, в новых исторических условиях, экспертно-криминалистической службы МВД России.

Таким образом, внедрение уголовной регистрации в деятельность полиции (милиции) обусловило необходимость поиска и практической реализации новых, соответствующих ее техническим возможностям форм организации деятельности. Техника предопределила особенности организации ее использования.

С того времени прошло уже более ста лет. Криминалистическая техника развивалась в русле современных достижений НТП, приобрела качественно иное состояние, что наглядно и убедительно демонстрирует та же «уголовная регистрация», разновидовые учеты которой превратились в автоматизированные информационно-поисковые системы. Впрочем, такая зависимость еще сильнее проявляется в настоящее время, в условиях ускоряющегося развития НТП, особенно в сфере информационных технологий.

Между тем использование криминалистикой в своем развитии достижений технических и естественных наук порождало остропроблемные дискуссии о ее природе. Не раскрывая содержания таких дискуссий, тем не менее заметим, что в настоящее время сформировалось разделяемое абсолютным большинством мнение о криминалистике как синтезированной (интегрированной) науке, которая аккумулирует достижения других наук и преломляет их к практике раскрытия и расследования преступлений.

При этом в истории криминалистики отмечаются периоды, когда в ее развитии доминировало внимание к отдельным прорывным отраслям научного знания, в результате чего появлялись «медицинская криминалистика», «естественно-научная криминалистика», «криминалистическая кибернетика». Высказывались предположения о создании «таможенной», «адвокатской» и т.п. криминалистик, а в настоящее время всеобщее внимание привлекает «компьютерная криминалистика». Такие факты, по нашему мнению, свидетельствуют лишь об особом отношении криминалистов к достижениям естественных и технических наук на определенном этапе их развития и, конечно, к связанным с этим новым вызовам преступности. Говорить при этом о зарождении новой науки, новой криминалистики, по нашему мнению, пока нет оснований.

Более того ошибочно, если не сказать опасно, пренебрежительно относиться к исторически сформировавшимся в криминалистике методологическим основам этой науки, к системе ее задач, принципов их решения и, что особенно важно, к правовой регламентации реализации ее методов, технических средств и технологий в целях раскрытия и расследования преступлений. К тому же необходимо понимать, что общество противоречиво воспринимает современные достижения НТП, поскольку для него очевидно, что они таят в себе не только блага, но и реальные угрозы. Так, освоение человеком атомной энергии вы разилось в создании атомных электростанций, а вместе с тем и атомной бомбы, угрожающей самому существованию человечества.

Именно поэтому при освоении современных достижений НТП, тем более в такой остропроблемной, социально значимой сфере, как борьба с преступностью, особое внимание следует уделять правовой регламентации соответствующих разработок и использования их результатов в деятельности правоохранительных органов. Во всяком случае, крайне осторожно следует относиться к компьютерным программам и к системам, ориентированным на реализацию их возможностей в иных правовых семьях (например, характеризуемых как прецедентное право).

С этих позиций, по нашему мнению, следует рассматривать предписания Указа Президента РФ В.В. Путина от 10 октября 2019 г. № 490 «О развитии искусственного интеллекта в Российской Федерации», касающиеся компьютерной криминалистики и организации разработок ее проблем. В частности, в соответствии с данным указом в этих целях должны быть созданы негосударственные экспертные организации. При этом буквально напрашивается вопрос: а где государственные экспертно-криминалистические подразделения и судебно-экспертные учреждения, почему они не могут привести организацию своей деятельности на уровень соответствующих достижений НТП и успешно решить эту проблему, разумеется, с ориентацией на отечественное законодательство.

В связи с этим, казалось бы, должен заявить о себе прежде всего Экспертно-криминалистический центр (ЭКЦ) МВД России. Однако, освоив как основное направление своей деятельности производство судебных экспертиз, в том числе - справедливости ради заметим - компьютерно-технических, он оказался весьма далек от проблем не только компьютерной криминалистики, но и в целом экспертно-криминалистической деятельности, которую он обязан осуществлять в соответствии с Федеральным законом от 7 февраля 2011 г. № 3 «О полиции» (ст. 2, ч. 2, п. 12). Более того, спустя уже 10 лет в данной службе не сформировано системное представление об этой деятельности, о ее понятии, содержании, задачах, принципах и т.д. [5]. Между тем компьютерная криминалистика представляется в настоящее время важнейшим элементом именно экспертно-криминалистической деятельности, развитие которой просто немыслимо без использования современных достижений НТП в области информационных технологий.

Еще более удаленным от проблем компьютерной криминалистики оказался Федеральный центр судебных экспертиз Минюста России, который еще в 60-х гг. прошлого века дистанцировался от экспертно-криминалистической деятельности под предлогом обеспечения процессуальной независимости судебных экспертов и настойчиво - заметим, во многом оправданно - отстаивает эту позицию до сих пор. При этом явно противоречивые подходы к решению данной проблемы со стороны правоприменительных и правоохранительных министерств и ведомств могли бы разрешиться при условии дифференциации организационно-правовых форм исследования доказательств, т.е. наряду с судебной экспертизой следовало бы признать доказательственное значение, например, результатов инструментальных исследований специалистов (по примеру зарубежных стран). Это особенно актуально применительно к компьютерной криминалистике, где роль специалиста существенно возрастает.

В современных условиях, как нам представляется, следует прекратить бесплодные, а порой и разрушительные дискуссии о том, где «эксперты независимей», а «экспертизы научней», и сосредоточить силы и средства на формировании государственной системы научно-технического обеспечения уголовного судопроизводства, включая экспертно-криминалистический и судебно-экспертный виды деятельности, компьютерную криминалистику и электронное судопроизводство.

Результатом таких дискуссий является явно затянувшееся решение вопроса об издании нового федерального закона, регламентирующего судебно-экспертную деятельность. Напомним, что его проект разрабатывался с учетом Резолюции Комиссии ООН по предупреждению преступности и уголовному судопроизводству «О судебно-экспертной деятельности» (2010 г.). Кстати, Республика Беларусь и Казахстан после этого реформировали системы судебноэкспертных учреждений в течение двух лет (2011-2012 гг.) Проект соответствующего закона был разработан и в нашей стране. Еще в 2013 г. он был рассмотрен Государственной Думой РФ в первом чтении, но до сих пор остается проектом.

Это результат, как нам представляется, не государственного, а узковедомственных подходов к решению данного вопроса, результат «закостенелости» организационно-правовых форм использования специальных знаний, сложившихся в совершенно иных условиях и оказавшихся в жестком противоречии с современным уровнем развития криминалистической техники, достигнутом на основе результатов ускоряющегося развития научно-технического прогресса. Наглядным и убедительным свидетельством этого является предписание в вышеназванном Указе Президента РФ о создании негосударственных экспертных организаций для разработки проблем компьютерной криминалистики.

Можно по-разному воспринимать и оценивать данный факт, но в конечном итоге таким образом выражено сомнение в способностях существующих государственных судебно-экспертных учреждений системы Минюста России и экспертно-криминалистических подразделений системы МВД России решать проблемы компьютерный криминалистики. Судебная экспертиза, отпочковавшись от криминалистики, ограничила предмет научных исследований созданием своей теории, совершенствованием методов, средств и методик исследования отдельных видов доказательств, а фактически уклонилась от решения проблем так называемой полевой криминалистики, составляющих основу экспертно-криминалистической деятельности и, следовательно, компьютерной криминалистики [6, с. 73-78; 7].

Казалось бы, сказать свое слово в области компьютерной криминалистики может и обязана экспертно-криминалистическая служба МВД России, однако и она, самоудалившись от решения проблемы экспертно-криминалистической деятельности, абсолютизировав производство судебных экспертиз, оказалась не в состоянии ответить на вызовы преступности в области компьютерной информации и цифровой экономики, демонстрируя, таким образом, что система организации научных исследований в этой службе не готова к освоению современных достижений НТП [5].

Заметим, что наличие «ножниц» между достижениями НТП и организацией их освоения криминалистикой в целях внедрения в следственную практику В.Г. Коломацкий отмечал еще в начале 80-х гг. прошлого века. В связи с этим возникла и получила развитие теория криминалистического обеспечения раскрытия и расследования преступлений [8, с. 54-69; 9]. В этом контексте следует рассматривать резолюцию министра внутренних дел Н.А. Щелокова, адресованную его заместителю П.А. Олейнику, на отчете ЦНИКЛ МВД СССР о ее научноисследовательской деятельности в 1981 г., в которой он пишет о необходимости создания института криминалистики «как во всех странах» [10, с. 160].

Однако фактически института криминалистики, способного решать проблемы этой науки на уровне современных достижений НТП, в том числе в области компьютерной криминалистики, в нашей стране нет до сих пор. В научной литературе можно встретить другие названия компьютерной криминалистики: «цифровая криминалистика» (digital forensics), «сетевая криминалистика» (network forensics), «кибер-криминалистика» (cyber forensics), которые некоторыми авторами представляются с претензией на новую науку «форензику».

Между тем стремительное развитие компьютерных технологий и их внедрение во все сферы жизни граждан, общества и государства, кроме очевидных преимуществ и благ, вызвали проявление ряда негативных факторов, в частности возникновение и не менее стремительное развитие киберпреступности. Особенно наглядно это проявляется в сфере экономической деятельности, где количество преступлений данного вида в нашей стране удваивается буквально в течение года. Не менее сложное и тревожное в этом отношении положение складывается и в других странах. Только за первые пять месяцев 2020 г. количество кибератак на финансовый сектор в мире возросло на 238% [11, с. 7]. Причем этот процесс характеризуется появлением новых видов преступлений, таких как мошенничество с использованием «дип- фейк» видео, террористические акты, вооруженные нападения с использованием беспилотных автомобилей (по типу Tesla, Yandex), фишинг и т.д. [12].

Следует заметить, что не всегда действует на опережение, но все-таки развивается компьютерная криминалистика, использующая специальные средства и методы для восстановления, проверки подлинности, а также анализа цифровых (электронных) данных, непосредственно связанных с совершением преступлений. Для исследования электронных (цифровых) данных на местах происшествий используются следующие криминалистические комплексы: UFED, XRY, «Мобильный криминалист», которые позволяют специалисту извлечь, восстановить, а также декодировать информацию с электронных устройств (например, мобильного телефона, планшета, GPS-навигатора, карт памяти). Для следствия зачастую представляет интерес информация по списку контактов, из журнала вызовов, о сообщениях (текстовых, голосовых), из почты и самое, пожалуй, главное - декодировка контента из мобильных приложений (Skype, WhatsApp, Viber и др.).

Не следует забывать об информации, хранящейся в «облаке».

Преступления в сфере высоких технологий, как и образуемые в процессе их совершения цифровые или электронные следы, имеют существенные особенности, обусловливающие необходимость предельно осторожного, в высшей степени профессионального обращения с ними. Например, перезагрузка атакованной системы, просмотр файлов в ней способны привести к нежелательным последствиям (разрушение доказательств, удаление следов преступления). Значительная часть цифровых (электронных) следов существуют недолгое время и требуют безотлагательной материализации и сбора. Наиболее энергозависимые и недолговечные следы должны быть собраны первыми, что с большим успехом делается при использовании специально разработанной модели [13].

О поступательном развитии компьютерной криминалистики в нашей стране свидетельствует пусть пока и скромный, но, несомненно, обнадеживающий опыт реализации возможностей электронного судопроизводства, в осуществлении которого отмечаются удачные примеры получения доказательств с использованием видеоконференцсвязи (ВКС). Представляется, что этот опыт заслуживает особого внимания и при предварительном расследовании преступлений как одно из перспективных направлений реализации замечания Президента РФ В.В. Путина о потребности следственной практики в новых способах собирания доказательств, высказанного им на расширенном заседании коллегии Министерства внутренних дел РФ 3 марта 2021 г.

Отдельные известные нам примеры успешного использования видеоконференцсвязи отмечаются в Ставропольском и Хабаровском краях. В условиях пандемии COVID-19 наблюдается актуализация этой проблемы и необходимость ее повсеместного решения в территориальных органах внутренних дел. При этом следует учитывать не только территориальные особенности нашей страны, но и необходимость обеспечения безопасности участников следственных действий, в том числе с учетом их возраста и состояния здоровья. Использование видеоконференцсвязи при расследовании уголовных дел положительно скажется на сроках следствия и на связанных с ним расходах. криминалистика наука дистанционный следственный

На сегодняшний день в УПК РФ не существует нормы, которая бы прямо разрешала следователю (дознавателю) применять для проведения следственного действия видеоконференцсвязь или же иные электронные платформы (например, мессенджеры). Однако, как известно, в УПК РФ нет исчерпывающего перечня допустимых в уголовном судопроизводстве технических (электронных) средств. К тому же использование видеоконференцсвязи при судебном рассмотрении допускается в соответствии с Федеральной целевой программой «Развитие судебной системы России на 2013-2020 годы», утвержденной постановлением Правительства РФ от 27 декабря 2012 г. № 1406.

Однако в данном случае речь идет не только и не столько о техническом средстве, сколько о процедуре, порядке его применения, поэтому очень важно, чтобы процесс производства следственного действия с помощью ВКС и иных электронных платформ был единообразным во всей стране, чтобы не возникло вопросов о допустимости, относимости и достоверности доказательств, собранных по уголовному делу, чтобы впоследствии они не были признаны недопустимыми. Разумеется, чтобы предупредить такой вариант развития ситуации, можно рекомендовать при дистанционном производстве следственного действия осуществлять видеозапись или запись с экрана компьютера, смартфона.

К тому же современные достижения НТП в области электроники позволяют любой протокол заверить с помощью электронной подписи, а в случае отсутствия такой возможности - прибегнуть к его сканированию и передаче участнику уголовного судопроизводства через

ведомственные каналы связи (факсимильная связь) или же посредством альтернативных средств связи, например с помощью городского факса или электронной почты. И все-таки вопрос о законодательной регламентации порядка использования ВКС для производства следственных действий, по нашему мнению, остается дискуссионным.

В заключение заметим, что электронные средства контроля за преступностью, раскрытия преступлений и розыска преступников находятся пока в начале своего развития. Его перспективы не без оснований связываются с возможностями высоких технологий и искусственного интеллекта. Уже сегодня реально создать фоторобот преступника по ДНК; выявлять «дипфейки» (видеоподделки); осуществлять распознание искомых лиц в потоке пассажиров и т.д.

Столь стремительное развитие криминалистики, прежде всего ее техники, на основе современных достижений НТП объективно обусловливает необходимость совершенствования организации: а) соответствующих научных исследований, включая создание творческих коллективов, действующих на основе программно-целевого планирования; б) безотлагательной апробации и внедрения разрабатываемых технических средств в практику раскрытия и расследования преступлений в порядке криминалистического обеспечения, предполагающего взаимосвязанное решение организационных, правовых, научно-технических и методических проблем.

Литература

1. Кедров Б.М. Классификация науки. М., 1961. Т. 1.

2. Керимов Д.А. НТП и дальнейшее развитие государства и права // Советское государство и право. 1970. № 9.

3. Волынский В.А. Криминалистическая техника: наука - техника - общество - человек. М., 2000.

4. Криминалистика: учеб. /под ред. А.Ф. Волынского, В.П. Лаврова. М., 2008.

5. Волынский А.Ф. К столетию экспертнокриминалистической службы МВД России: невыученные уроки истории // Труды Академии управления МВД России. 2019. № 4(52).

6. Аверьянова Т.В. Судебная экспертиза. Курс общей теории. М., 2006.

7. Волынский А. Ф. Предмет криминалистики и «научный сепаратизм»: последствия, пути преодоления // Труды Академии управления МВД России. 2018. № 1(45).

8. Kedrov B.M. Classification of science. Moscow, 1961.Vol. 1.

9. Kerimov D.A. STP and further development of state and law// Soviet state and law. 1970. No. 9.

10. Volynsky V.A. Forensic technology: science - technology - society - people. Moscow, 2000.

11. Forensic science: textbook / ed. By F. Volynsky, V.P. Lavrov. Moscow, 2008.

12. Volynskiy A.F. To the centenary of the forensic service of the Ministry of Internal Affairs of Russia: unlearned lessons of history // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2019. No. 4(52).

13. Averyanova T.V. Forensic examination. General theory course. Moscow, 2006.

14. Volynskiy A.F. Subject of criminalistics and "scientific separatism": consequences and opportunities of their overcoming // Proceedings of Management Academy of the Ministry of the Interior of Russia. 2018. No. 1(45).

15. Криминалистическое обеспечение деятельности криминальной милиции и органов предварительного следствия / под ред. Т.В. Аверьяновой, Р.С. Белкина. М., 1997.

16. Волынский А.Ф. Криминалистическое обеспечение раскрытия и расследования преступлений. М., 2018.

17. Волынский А.Ф. ЦНИКЛ МВД СССР: воспоминание о будущем//85 лет экспертно-криминалистической службе органов внутренних дел России. М., 2004.

18. Жданов Ю.Н., Кузнецов С.К., Овчинский В. С. COVID-19: преступность, киберпреступность, общество, полиция. М., 2020.

19. M. Caldwell, J.T.A. Andrews, T Tanay and L.D. Griffin. AI-enabled future crime // Crime Science volume 9, Article number: 14. 2020. Pp. 1-13.

20. Бессонов А.А. О некоторых возможностях современной криминалистики в работе с электронными следами // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина. 2018. № 3. С. 46-52.

21. Forensic support of the activities of the criminal police and the bodies of the preliminary investigation/ed. by T.V. Averyanova, R.S. Belkin. Moscow, 1997.

22. Volynsky A.F. Forensic support for the disclosure and investigation of crimes. Moscow, 2018.

23. Volynsky A.F. TsNIKL of the Ministry of Internal Affairs of the USSR: a memory of the future // 85 years of the forensic service of the internal affairs bodies of Russia. Moscow, 2004.

24. Zhdanov Yu.N, Kuznetsov S.K., Ovchinsky V.S. COVID-19: Crime, Cybercrime, Society, Police. Moscow, 2020.

25. M. Caldwell, J.T.A. Andrews, T. Tanay and L.D. Griffin. AI-enabled future crime // Crime Science volume 9, Article number: 14. 2020. Pp. 1-13.

26. Bessonov A.A. On some possibilities of modern forensics in working with electronic traces // Courier of Kutafin Moscow State Law University. 2018. No. 3. P 46-52.

Размещено на Allbest.ru