Институт расторжения брака как инструмент укрепления семьи

Размещено на http://www.allbest.ru/

Статья по теме:

Институт расторжения брака как инструмент укрепления семьи

Тверитинова Ольга Георгиевна

Рассматривается регулирование института расторжения брака с точки зрения его эффективности в части реализации государственных интересов, направленных на сохранение целостности семьи. Анализ правового регулирования расторжения брака позволяет сформулировать вывод о необходимости реформирования данного института. Автором высказывается предложение о законодательном закреплении принципов и оснований расторжения брака, а также внесении существенных изменений в регулирование процедуры расторжения брака.

Ключевые слова: расторжение брака, основания расторжения брака, принципы расторжения брака, фактическая презумпция распада брака, судебная процедура расторжения брака, административная процедура расторжения брака.

The institution of divorce as a tool for strengthening the family

The article examines the regulation of the institution of divorce from the point of view of its effectiveness in the implementation of state interests aimed at preserving the integrity of the family. Analysis of the legal regulation of divorce allows us to formulate a conclusion about the need to reform this institution. In this regard, the author makes a proposal on the need for legislative consolidation of the principles and grounds for dissolution of marriage, as well as on introducing significant changes in the regulation of the procedure for dissolution of marriage.

Keywords: dissolution of marriage, grounds for dissolution of marriage, principles of dissolution of marriage, actual presumption of dissolution of marriage, judicial procedure for dissolution of marriage, administrative procedure for dissolution of marriage.

Институт расторжения брака традиционно рассматривается в качестве инструмента, посредством которого происходит прекращение брачного союза. В связи с этим основной целью законодателя является создание такого механизма расторжения брака, который бы позволил оптимально, с точки зрения участников брачного правоотношения и государственной политики в данной области, прекратить существование брака. Однако от характера регулирования расторжения брака зависит не только степень защиты участников семейных отношений, но и в большей степени стабильность семьи, основанной на браке. Актуальным в свете внесенных в 2020 г. в Конституцию РФ поправок представляется исследование вопроса о том, насколько правовое регулирование института расторжения брака на современном этапе способствует укреплению семьи, обозначенному в п. «в» ст. 114 Конституции РФ в качестве основного направления государственной политики. Изменения в общественной жизни, в том числе сформировавшийся общественный запрос на сохранение традиционных семейных ценностей, укрепление и защиту институтов семьи и брака, активизировали процесс реформирования семейного законодательства. В Государственную Думу вносятся проекты федеральных законов, содержащие нормы, направленные на серьезные изменения отдельных институтов семейного права. В качестве таковых следует назвать проект Федерального закона № 35938-7 «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», а также проект Федерального закона № 989008-7 «О внесении изменений в Семейный кодекс Российской Федерации в целях укрепления института семьи». Однако ни один из предлагаемых законопроектов не затронул института расторжения брака, являющегося одним из основных механизмов, способных обеспечить укрепление семьи.

Анализ семейного законодательства позволяет с достаточной степенью уверенности утверждать, что действующие нормы института расторжения брака скорее провоцируют распад семьи, нежели направлены на ее укрепление. Достаточно обратить внимание на закрепленные Семейным кодексом РФ (далее - СК РФ) принципы и порядок расторжения брака.

Статья 1 СК РФ одним из основных принципов семейного права называет «добровольность брачного союза». Этот принцип, наряду с закреплением свободы заключения брака, устанавливает и свободу его расторжения, суть которой заключается в предоставлении возможности осуществления расторжения брака как по обоюдному согласию супругов, так и по желанию одного из них. Подобная трактовка права на расторжение брака, получившая свое легальное закрепление еще в Кодексе законов о браке, семье и опеке 1926 г. (ст. 18 КЗОБСО) [1], была отражением публичного интереса Советского государства, заключавшегося в необходимости скорейшего развала патриархальной семьи. Однако публичный интерес современной России, оформившийся в положениях действующей Конституции, имеет прямо противоположную направленность.

Аналогичным образом следует оценивать и установленное на законодательном уровне соотношение судебной и административной процедуры расторжения брака. Устанавливая два способа расторжения брака, действующее семейное законодательство в качестве приоритетной закрепляет административную процедуру (ст. 18 СК РФ). Такая расстановка приоритетов явно противоречит новой концепции государственной семейной политики, направленной на укрепление семьи [2]. Достаточно обратить внимание на то, что в функции органов ЗАГСа, уполномоченных на расторжение брака, не входят выяснение мотивов, послуживших основанием к разводу, примирение супругов и в конечном счете сохранение семьи. В соответствии со ст. 31, 33 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. № 143-ФЗ «Об актах гражданского состояния» полномочия органов ЗАГСа сводятся к фиксация факта расторжения брака. Все возникающие вопросы, вызванные расторжением брака, имеющие серьезные последствия не только для лиц, расторгающих брак, но и для общества в целом, в конечном итоге разрешаются только в судебном порядке. Согласно п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» на расторжение брака в ЗАГСе по указанным в законе основаниям (п. 1 ст. 19 СК РФ) не влияет наличие споров между субъектами семейных правоотношений.

Таким образом, из положений действующего законодательства и материалов судебной практики следует, что законодательное закрепление административной процедуры расторжения брака не способствует выполнению государством обозначенных в Конституции задач. Представляется очевидным, что только судебная процедура расторжения брака позволяет исследовать степень неблагополучия брака, воздействовать на восстановление семейных отношений и решить вопросы, возникающие в процессе расторжения брака. В связи этим представляется логичным в рамках реформирования семейного законодательства пересмотреть соотношение способов расторжения брака. Судебный порядок расторжения брака в современных условиях представляется максимально соответствующим интересам общества и государства. Закрепление административной процедуры целесообразно только в качестве альтернативы в таких случаях, как недееспособность одного из супругов либо его безвестное отсутствие.

Вместе с тем следует отметить, что закрепленная действующим законодательством судебная процедура расторжения брака также требует существенных корректив. Прежде всего, необходимо законодательно закрепить основания для расторжения брака судом. Вся история формирования данного института представляет собой историю трансформации оснований к разводу. Еще в дореволюционном семейном праве расторжение брака определялось Г.Ф. Шершеневичем как «прекращение законно существовавшего брака по указанным в законе причинам» [3]. Буквальное толкование действующего законодательства позволяет прийти к выводу о том, что оно не содержит перечень оснований расторжения брака. Перечисленные в ст. 16 СК РФ основания прекращения брака, в том числе являющиеся поводом к разводу, анализируемые в статье В.В Измайлова [4, с. 42], нельзя назвать основаниями расторжения брака, тогда как «перемену пола одним из супругов» следует квалифицировать как фактическую презумпцию, являющуюся безусловным основанием для его расторжения.

Семейное законодательство, обусловливая расторжение брака в суде необходимостью установления факта невозможности сохранения семьи (п. 1 ст. 22 СК РФ), не определяет перечень фактов, имеющих в данном случае доказательственное значение. Поэтому содержание п. 1 ст. 22 СК РФ теряет свое смысловое значение, поскольку функция суда сведена даже не к установлению, а к констатации факта выражения желания о расторжении брака. При наличии взаимного согласия на расторжение брака супругов, имеющих общих несовершеннолетних детей (ч. 1 ст. 23 СК РФ), а также супругов, указанных в п. 2 ст. 21 СК РФ, суд вообще расторгает брак без выяснения мотивов развода. Такое положение дел, безусловно, снижает ценность института брака и, как следствие, деморализует общество. Легальное закрепление оснований расторжения брака не только вернет юридическое значение ст. 22 СК РФ, но и позволит суду принимать законные и основанные на доказательствах решения.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 5 ноября 1998 г. № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» в п. 20 устанавливает, что при наличии возражений против расторжения брака со стороны одного из супругов в мотивировочной части судебного решения должны указываться причины развода, а также доказательства невозможности сохранения семьи. В соответствии с п. 7 данного постановления исковое заявление о расторжении брака должно соответствовать требованиям статьи, определяющей форму и содержание искового заявления. Согласно ст. 131 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее - ГПК РФ) истец должен указать мотивы (причины) расторжения брака, если же данное требование не соблюдено, то суд оставляет заявление без движения до момента устранения недостатков (ст. 136 ГПК РФ).

Анализ судебной практики позволяет сделать вывод о том, что суд, не имея перечня оснований к разводу, не может дать оценку обстоятельствам конкретного дела как достаточным для принятия решения о расторжении брака. В то же время фактические причины (мотивы) расторжения брака не имеют для суда безусловной значимости, так как он в любом случае должен удовлетворить требование супруга о прекращении брака, если последний настаивает на этом. Зачастую судьи руководствуются лишь просьбой истца, не углубляясь в суть ситуации, что не может гарантировать обоснованности вывода и, следовательно, правосудности решения.

По российскому праву объектом познания при расторжении брака судом являются доказательственные факты и фактические презумпции. Доказательственные факты нуждаются в подтверждении доказательствами, чего нет при рассмотрении дел о расторжении брака. Презюмируемыми являются факты, существование которых предполагается установленным при доказанности по делу других фактов, указанных в законе. Презумпции делятся на безусловно обязательные для суда и на подлежащие применению только в случаях, когда они не были опровергнуты сторонами. Презумпция необратимого распада брака не является безусловно обязательной и может быть опровергнута, что происходит в достаточно редких случаях.

Для сравнения отметим, что по германскому законодательству презумпция распада брака является неопровержимой, так как выводится непосредственно из нормы права; независимо от согласия другого супруга брак расторгается после 3 лет раздельного проживания [5, с. 125]. Аналогичная норма содержится в ст. 237-238 Французского гражданского кодекса (далее - Кодекс Наполеона), предусматривающих возможность расторжения брака по требованию одного из супругов в случае прекращения совместного проживания на протяжении 2 лет [6].

Формулирование в семейном законодательстве примерного перечня оснований расторжения брака, наряду с фактическими презумпциями распада брака, не только облегчит рассмотрение дела судом, но и гарантирует правосудность судебного решения. Безусловно, с точки зрения необходимости соблюдения баланса публичных и частных интересов формулирование оснований расторжения брака является для законодателя непростой задачей. Еще Г.Ф. Шершеневич писал: «Трудность законодателя в деле развода заключается в определении тех условий, при которых становится невозможным общение и сожительство: оно может или настолько затруднить расторжение браков, что многие из них не будут соответствовать своей идее, или же, наоборот, настолько облегчит возможность развода, что каждая ссора станет поводом к разрыву...» [3].

Однако история регулирования расторжения брака в дореволюционной России и современное зарубежное законодательство свидетельствуют о возможности закрепления оснований расторжения брака. В качестве таковых, исходя из реалий современной действительности, целесообразно считать покушение на жизнь, побои или тяжкие оскорбления со стороны другого супруга; ведение недостойного образа жизни, делающее совместное проживание невозможным; оставление семьи на срок более двух лет; невозможность совместного проживания, а также смена пола одним из супругов. Из перечисленного как собственно основания следует квалифицировать виновное поведение супруга, направленное на причинение вреда жизни и здоровью членам семьи, и ведение недостойного образа жизни, порочащее второго супруга, а оставление семьи и смена пола выступают в качестве фактических презумпций распада брака.

Преимущество судебной процедуры расторжения брака заключается не только в том, что она может способствовать сохранению семьи, но также в том, что только в суде осуществляется разрешение спорных вопросов, возникающих в процессе расторжения брака.

Как отмечается в Правилах семейного судопроизводства, принятых в Англии в 2010 г. [7, с. 115], семейное судопроизводство должно быть направлено в первую очередь на максимальную реализацию социальной функции правосудия. На первый план выносятся такие составляющие, как разрешение конфликта должным образом, быстро, с учетом важности и сложности разрешаемых вопросов. Главным требованием, предъявляемым к суду Правилами семейного судопроизводства, выступает рассмотрение дела справедливо, с проявлением внимания к любым проблемам, связанным с благополучием его участников. Авторы данных Правил исходили из того, что в основе семейных правоотношений лежат личностные взаимоотношения между их участниками, а также из того, что стороны конфликта не только в большей степени осведомлены о причинах возникшей проблемы, но и быстрее смогут найти приемлемый для обоих вариант ее разрешения. В такой ситуации заинтересованные лица будут более охотно реализовывать согласованные и добровольно взятые на себя обязательства, нежели исполнять принятое судом решение, которое не всегда может отвечать интересам всех сторон. Принимая во внимание изложенные соображения, разработчики Правил семейного судопроизводства закрепили в них важное положение: приоритет должен отдаваться несудебным формам урегулирования конфликта, обращение в суд должно быть последним спасительным средством, к которому будут прибегать заинтересованные лица. Поэтому до обращения в суд они должны приложить максимум усилий, чтобы договориться между собой, ведя самостоятельные переговоры или прибегая к помощи специалистов-посредников (ч. 3 Правил семейного судопроизводства).

Пример Англии не единственный, в большинстве зарубежных стран рассмотрению в суде по существу дел о расторжении брака, как правило, предшествуют согласительные процедуры (ст. 230-231 Кодекса Наполеона), что, безусловно, является оправданным. В связи с этим представляется вполне обоснованным сформулированное в рамках экспертного заключения по проекту концепции совершенствования семейного законодательства предложение о необходимости регламентировать в СК РФ основания, особенности и порядок применения института посредничества (медиации) при разрешении семейно-правовых споров, в том числе предусмотреть перечень случаев, когда медиация не применима (в частности, в случаях насилия в семье, лишения родительских прав и т.д.) [8]. Однако указанное предложение не нашло отражения ни в одном из предлагаемых Государственной Думе проектов. Тогда как очевидно, что закрепление в качестве необходимого этапа процедуры расторжения брака заключения между супругами соглашения относительно наиболее важных вопросов позволило бы существенно снизить нагрузку на суды.

Таким образом, анализ действующего семейного законодательства и его соотношения с поправками к Конституции РФ и Концепцией государственной семейной политики в РФ позволяет прийти к выводу о необходимости серьезного реформирования института развода. Этот процесс нужно начать с четкого формулирования в семейном законодательстве основных принципов расторжения брака, к которым следует отнести необходимость сохранения семьи, осуществление процедуры расторжения брака с учетом интересов детей и супругов, приоритет судебной процедуры расторжения брака, обязательное применение примирительных процедур, необходимость использования посредничества при разрешении семейно-правовых споров. Судебное разбирательство дел о расторжении брака, как и других категорий брачно-семейных дел, должно не только преследовать цель разрешить спор, возникший между супругами, но и способствовать предупреждению правонарушений в сфере семьи, повышению ответственности супругов за сохранение семьи, полноценное воспитание детей.

С этой целью представляется целесообразным законодательное закрепление оснований расторжения брака наряду с фактическими презумпциями распада брака, установление приоритета судебной процедуры расторжения брака, введение обязательного соблюдения примирительных и согласительных процедур в процессе развода.

Все это позволит установить сбалансированный подход законодателя к защите не только частных, но и публичных интересов, нашедших отражение в поправках к Конституции РФ и в Концепции государственной семейной политики в РФ.

Литература

брак расторжение институт судебный

1. Кодекс законов о браке, семье и опеке РСФСР // СУ РСФСР 1926. № 82. Ст. 612.

2. Концепция государственной семейной политики на период до 2025: утв. распоряжением Правительства РФ от 25 авг. 2014 г. № 1618-р // Рос. газ. 2014. 29 авг.

3. Шершеневич Г. Ф. Учебник русского гражданского права. М., 2005. Т 2. URL: https:// library.brstu.ru/static/bd/klassika_ros_civilizac/ Elib/1541.html (дата обращения: 04.05.2021).

4. Измайлов В.В. Правовая природа и некоторые проблемы расторжения брака в России // Пролог: журнал о праве. 2018. № 3. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/

5. Семейное право Российской Федерации и иностранных государств: Основные институты /отв. ред. В.В. Залесский. М., 2005.

6. Гоажданский кодекс Франции (Кодекс Наполеона) / пер. с фр. [В.Н. Захватаева]. М., 2012.

7. Кулакова В.Ю. Семейная юстиция в Англии // Вестник университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2017. № 3. С. 114-123.

8. Экспертное заключение по проекту Концепции совершенствования семейного законодательства Российской Федерации и Предложений по совершенствованию семейного законодательства от 7 июля 2014 г. № 132-1/2014 [Электронный ресурс]. Доступ из справ. правовой системы «Консультант-Плюс».

9. Code of laws on marriage, family and guardianship of the RSFSR // Coll. of statutes of the RSFSR. 1926. No. 82. Art. 612.

10. The Concept of state family policy for the period up to 2025: approved by order of the Government of the Russian Federation d.d. Aug. 25, 2014 No. 1618-r//Russian newsp. 2014. Aug. 29.

11. Shershenevich G.F Textbook of Russian civil law. Moscow, 2005. Vol. 2. URL: https://librarybrstu.ru/static/bd/klassika_ros_civilizac/Elib/1541. html (date of access: 04.05.2021).

12. Izmailov V. V. Legal nature and some problems of divorce in Russia // Prologue: Journal of Law. 2018. No. 3. URL: https://cyberleninka.ru/ article/n/

13. Family law of the Russian Federation and foreign states: Basic institutions / resp. ed. V. V. Zalessky. Moscow, 2005.

14. Civil Code of France (Code of Napoleon) / transl. from French [V.N. Zakhvataeva]. Moscow, 2012.

15. Kulakova V.Yu. Family justice in England // Courier of the Kutafin Moscow State Law University (MSAL). 2017. No. 3. P. 114-123.

16. Expert opinion on the draft Concept for improving family legislation of the Russian Federation and Proposals for improving family legislation d.d. July 7, 2014 No. 132-1/2014 [Electronic resource]. Access from the legal reference system "ConsultantPlus".

Сведения об авторе

Тверитинова Ольга Георгиевна, кандидат юридических наук, заведующая кафедрой гражданско-правовых дисциплин Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского

Размещено на Allbest.ru