Особенности формирования советской судебной системы (конец 1917 года): идеологический и политико-правовой аспекты

Размещено на http://www.allbest.ru/

Особенности формирования советской судебной системы (конец 1917 года): идеологический и политико-правовой аспекты

Шеуджен Нурдин Асланович

Хоконова Милана Расуловна

Аннотация

Исследуются предпринятые большевиками меры по созданию судебных учреждений нового социалистического государства в первые месяцы после Октябрьской революции (ноябрь - декабрь 1917 г.). Раскрывается идеологическое обоснование этого процесса. Отмечается, что советской власти в сложнейших социально-политических условиях удалось разработать и издать акты, послужившие отправной позицией для дальнейшего развития судебной системы, которая в своей основе функционировала до распада СССР

Ключевые слова: судебная система, большевики, советская власть, декрет, закон, революция, трибунал.

Abstract

Features of formation of the Soviet judicial system (end of 1917): ideological and political and legal aspects

The article investigates the measures taken by the Bolsheviks to create judicial institutions of a new socialist state in the first months after the October Revolution (November - December of 1917). The ideological substantiation of this process is revealed. It is noted that the Soviet authorities in the most difficult socio-political conditions managed to develop acts that served as the starting point for the further development of the judicial system, which basically operated until the collapse of the USSR.

Keywords: judicial system, Bolsheviks, Soviet power, decree, law, revolution, tribunal.

В 1917 г. Россия пережила крупнейшие социально-политические потрясения. Но если первое из них (отречение императора Николая II) было для российского общества неожиданностью, то второе (Октябрьская социалистическая революция) таковым не являлось, поскольку еще в 1906 г. Ленин обосновал тезис о перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую [1, с. 128]. В развитие этого тезиса в июле 1917 г. большевиками была предпринята попытка захватить власть, но направленные на свержение буржуазного правительства «выступления балтийских матросов, солдат петроградского гарнизона и рабочих петроградских заводов и фабрик были стихийными» [2, с. 292], взять ситуацию под контроль большевикам тогда не удалось. Однако, несмотря на неудачу, они были уверены в своей победе. В августе Ленин опубликовал свою известную работу «Государство и революция», где с историко-политических позиций, с учетом складывающейся ситуации ставил задачу «бескомпромиссного подавления эксплуататоров». Такой подход предопределял, по сути, неизбежно насильственный характер грядущей революции, поскольку «правительство Керенского в республиканской России» стало «орудием эксплуатации наемного труда капиталом» [3, с. 54].

При этом наблюдался определенный исторический парадокс. В случае с отречением императора новая власть в лице Временного правительства, кардинально меняя стратегию дальнейшего развития государственного устройства (от монархии к республике), тем не менее, оставляла для управления прежний государственный аппарат (исключая органы и учреждения императорского дома). А во втором случае (Октябрьская революция 1917 г.) при сохранении республиканизма и первоначально определенной политической преемственности (проведение выборов в Учредительное собрание) большевики, напротив, коренным образом реорганизовали органы власти и управления [4, с. 18]. Это относилось и к судебной системе, на которой будет сосредоточено внимание в настоящей статье. При этом теоретико-правовая база формирования советского государственного аппарата к тому времени уже была в основе своей разработана. На наш взгляд, это обстоятельство имело существенное значение в период революционного кризиса, во время которого большевики не только провозгласили свою власть в стране, но и сумели создать, несмотря на сложнейшие условия внешней интервенции и внутренней Гражданской войны, новую государственность, включая судебную систему, которая принципиальным образом отличалась от прежней [5, с. 37]. Так, Ленин характеризовал институт мировых судей, которые «выбирались имущими классами из имущих лиц», как жалкую пародию на суд [6, с. 340], а сословных представителей в судебных палатах, «слитых в одну коллегию с судьями- чиновниками», расценивал как «безгласных статистов, рукоприкладствующих то, что угодно будет постановить чиновникам судебного ведомства» [7, с. 407]. Аналогичным образом характеризовались и присяжные заседатели, которые подбирались, как считали идеологи советской версии организации правосудия, из привилегированных эксплуататорских классов и поэтому отражали их волю.

Поэтому, по мнению известного советского организатора правовой системы РСФСР-СССР Д.И Курского, для буржуазного Временного правительства «не было надобности менять основу суда или изменять в корне состав его: старый суд был и без того верным стражем основ буржуазного господства» [8, с. 15]. Равным образом столь же бескомпромиссно была отвергнута теория разделения властей. Известный советский правовед П.И. Стучка указывал на то, что «всякая пролетарская революция начинается с того, что она на деле разбивает словесную теорию Монтескье о разделении властей» [9]. Для новой советской республики большевики использовали другой подход к формированию судебной системы, который основывался на программных установках РСДРП(б), содержавшихся прежде всего в партийной Программе 1903 г. и адаптированных к положению в стране на конец 1917 г. В числе таких установок были «подавление классово чуждых элементов», формирование института Советов как выразителей воли трудящихся, а соответственно, должны были создаваться суды «из народа». Последнее означало прежде всего выборность судей, «право каждого лица преследовать в обычном порядке перед судом присяжных всякого чиновника». Кроме того, как следовало из логики классовой борьбы, были востребованы также «революционные трибуналы» с чрезвычайными полномочиями [10, с. 49].

Следует заметить, что в самом начале формирования советской судебной системы во многих регионах местными Советами и революционными комитетами создавались временные следственно-судебные структуры для быстрого производства по делам о контрреволюции, саботаже и другим преступлениям, дезорганизующим общественный порядок, с целью предотвратить увеличение таких деяний, что обусловливалось крайне напряженной политической обстановкой в стране. Так, уже 28 октября 1917 г., спустя всего три дня после революции, Выборгский районный Совет депутатов постановил: «Для борьбы с грабежами, мародерством, хулиганством, пьянством и пр. Выборгский районный Совет постановил организовать временный народный суд» [11, с. 3]. В состав народного суда были делегированы два члена Выборгского районного Совета, а также по одному представителю от районной думы (этот орган, уже находившийся под контролем большевиков, некоторое время функционировал параллельно с райсоветом), совета домовых комитетов, а также от районной профсоюзной организации. Такой подход был типичным и для других мест, при этом названия судов варьировались в следующих пределах: «суды общественной совести», «крестьянские суды», «революционные народные суды» и др. Следствие проводили самостоятельные следственные структуры, определяемые также Советами и имевшие различные наименования - «следственные комиссии», «судебные комиссии», «административные комиссии». Составы судов и следственных структур формировались в большинстве случаев не по профессиональноюридическим признакам, а по политическим мотивам. И хотя, как отмечалось, прежняя судебная система отвергалась в принципе, основополагающие принципы правосудия все же соблюдались. В частности, судебное рассмотрение осуществлялось публично, обвиняемый мог привлечь для своей защиты любого сведущего гражданина. Одновременно предусматривалось ограничение по количеству обвинителей и защитников (не более трех с каждой стороны) [12, с. 24]. Приговоры были окончательными и обжалованию не подлежали.

Вместе с тем «народность» новых судов в некоторых случаях немногим отличалась от суда «толпы». Характерным в этом отношении является описание заседания одного из петроградских районных судов по уголовному делу, приведенное в газете «Новая жизнь» от 8 ноября 1917 г. В публикации, в частности, отмечалось: «Один из состава суда излагал сущность дела и спрашивал, есть ли желающие защищать обвиняемого; если аудитория была возмущена фактом преступления, она выражала возмущение возгласами, и желающих защищать в таких случаях не находилось. Установив виновность обвиняемого, суд испрашивал публику о приговоре. Поступавшие предложения голосовались, и суд выносил постановление» [13]. В сельской местности во многих регионах создавались «крестьянские суды», функции которых чаще всего выполняли сельские сходы, причем приговоры таких судов нередко отличались жестокими наказаниями. В литературе описывается случай, когда в Сарапульском уезде (Вятская губерния) крестьянский суд, рассмотрев дело об убийстве женой своего мужа в сговоре с любовником, постановил любовника «просто» казнить, а женщину закопать в землю живой [14, с. 210]. судебный большевик революция акт

Долго такие самодеятельные суды действовать, конечно, не могли; требовались более серьезные и основательные организационно-правовые основы судебной системы. Следует обратить внимание на то, что после провозглашения советской власти большевики не опубликовали сразу свою позицию относительно судебной системы. Вероятно, важнее были проблемы организации представительно-исполнительной власти на всей территории страны, поскольку прежде всего именно она была способна контролировать текущее положение в губерниях, городах и селах. Не случайно, например, пост народного комиссара юстиции (НКЮ) большевики уступили эсерам, с которыми, как известно, у большевиков была коалиция (до середины 1918 г.). Вместе с тем нужно иметь в виду, что судебная система как структура судебной ветви власти весьма специфична и требует для своего формирования и функционирования надлежащим образом подготовленные кадры и, что не менее важно, соответствующее законодательное регулирование. Между тем по обоим направлениям у советской власти имелись проблемы, так как абсолютное большинство судей, работавших в Российской империи, а затем при Временном правительстве, отказывались, вопреки ожиданиям большевиков, принимать большевистскую организацию правосудия, в том числе «революционное правосознание» как ключевой его признак. В немалом количестве случаев судьи продолжали выносить решения от имени Временного правительства, что тот же П.И. Стучка расценивал как «легальную агитацию» за буржуазное правительство, которое было политическим оппонентом большевиков.

В создавшихся условиях необходимость формирования своей судебной системы для советской власти стала очевидной. И уже 10 ноября 1917 г. состоялось заседание ВЦИК, где П.И. Стучка выступил с докладом о новом советском суде, проект о создании которого он разработал. Однако во ВЦИК обсуждение проекта по разным причинам так и не закончилось принятием какого-либо решения. Тогда НКЮ предложил принять проект закона о суде в СНК, поскольку «потребность в наведении революционного порядка, урегулировании споров становилась жизненно важной, в том числе для придания легитимности новой власти, подтверждения ее прерогативы на применение репрессии за нарушение устанавливаемых советской властью норм, оформлявших советскую государственность и направленных на ее защиту» [15, с. 67]. В самом решении СНК, обосновывавшего принятие утверждения закона о советском суде к своему ведению, указывался, в частности, такой мотив, как «беспомощность правительства в отсутствие суда перед преступностью, контрреволюцией и саботажем», что подчеркивало «вынужденный и ординарный» характер такого решения [15, с. 67]. При этом сам закон, названный как Декрет № 1 о суде [16], по признанию самих большевиков, являлся недостаточно разработанным, прежде всего с теоретической точки зрения, поскольку, помимо фундаментальных большевистских принципов (отказ от прежней судебной системы, выборность судов, применение принципа «революционного правосознания» и др.), более конкретные положения организации судебных учреждений и тем более осуществления судопроизводства (как уголовного, так и гражданского) регулировались явно недостаточно [17, с. 64]. Как нам представляется, большевики не желали использовать «буржуазные» особенности судопроизводства ввиду политико-идеологического антагонизма с Временным правительством (Ленин: «безусловной обязанностью пролетарской революции было не реформировать судебные учреждения ... а совершенно уничтожить, смести до основания весь старый суд и его аппарат» [18, с. 161]). Но при этом придумать что-либо свое, социалистическое, они не смогли, поскольку за прошедшие века сложились вполне определенные принципы судопроизводства, игнорировать которые было невозможно, и получалось, что «социалистический» суд мало отличался от «буржуазного» (это касалось, в частности, и принципов назначения уголовного наказания [19, с. 22]).

В итоге законодатель решил первый закон о суде сделать весьма коротким, но вместе с тем достаточным для правоприменителей [20]. Содержание Декрета о суде № 1 уже подробно исследовано в литературе. Отметим лишь, что полностью отказаться от прежних судов все же не удалось. В частности, в Декрете указывалось, что бывшим мировым судьям было дано право выдвигать свои кандидатуры в местные судьи, что обусловливалось отмеченной выше кадровой проблемой. Из закона вытекало, что в дальнейшем («впредь до преобразования всего порядка судопроизводства») должны быть приняты соответствующие законодательные акты, которые бы более подробно и детально регулировали судебную систему (и это было сделано). Декрет определял организационные основы производства по гражданским и уголовным делам в общих судах, предусматривал создание третейских судов (по гражданским и уголовно-частным делам), а также революционных трибуналов («для борьбы против контрреволюционных сил в видах принятия мер ограждения от них революции и ее завоеваний, а равно для решения дел о борьбе с мародерством и хищничеством, саботажем и прочими злоупотреблениями торговцев, промышленников, чиновников и прочих лиц» [16]). При этом подчеркивалось, что «суды решают дела именем Российской Республики и руководятся в своих решениях и приговорах законами свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отменены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию» [16].

Примечательно, что в первую очередь советская власть определилась с более детальным регулированием революционных трибуналов - это было сделано менее через месяц в виде Инструкции НКЮ от 19 декабря 1917 г. «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и о порядке ведения его заседаний» [21]. По поводу этих органов (как и по поводу ВЧК) представители власти высказывались вполне откровенно. В частности, П.И. Стучка отмечал: «Мы, создавая революционный трибунал, определенно заявляем, что это не есть суд над политическими противниками, но является особой организацией борьбы против контрреволюционных сил» [22, с. 15].

Таким образом, советская власть в относительно короткий период (два месяца в конце 1917 г.) издала правовые акты, определявшие особенности и основы судебной системы Советского государства. В Декрете о суде № 1 определялись такие принципы организации судебного дела, как выборность судей, коллегиальность, публичность, равноправие сторон в процессе, обеспечение обвиняемому права на защиту. Отграничение от ранее действовавших судов проходило, во-первых, по формированию судей (они избирались Советами, т.е. формально при участии населения [20]) и, во-вторых, по введению принципа «революционного правосознания», которым должны были руководствоваться судьи в условиях отвергнутого советской властью прежнего законодательства. Несмотря на сложную социально-политическую обстановку, советской власти удалось в дальнейшем развить и укрепить свою, социалистическую, судебную систему, которая оказалась вполне эффективной на период существования Советского государства. При этом из общих судебных установлений выделялись революционные трибуналы, наделенные чрезвычайными полномочиями, отойти от которых удалось только с окончанием Гражданской войны.

Литература

1. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 11.

2. Ланцов С.А. Октябрьская революция 1917 года: замыслы и результаты // Вестн. С.-Петерб. ун-та. 2017. Т. 10. Вып. 4. С. 289300.

3. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т 33.

4. Старков О.В., Упоров И.В. Юриспруденция. Введение в специальность. М., 2005.

5. Упоров И.В., Схатум Б.А. Естественное и позитивное право: понятие, история, тенденции и перспективы развития / под ред. Л.П. Рассказова. Краснодар, 2000.

6. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т 6.

7. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т 4.

8. Курский Д.И. Избр. статьи и речи. М., 1948.

9. Стучка П.И. Пролетарская революция и суд // Пролетарская революция и право. 1918. 1 авг.

10. Упоров И.В., Курдюк П.М., Курдюк ГП. Правотворчество в современной России. Краснодар, 2003.

11. Ушаков И.А. Создание первого народного суда в Петрограде // Советское государство и право. 1957. № 1. С. 3-10.

12. Рассказов Л.П., Упоров И.В. Развитие уголовного и уголовно-исполнительного законодательства в России. Краснодар, 1999.

13. Новая жизнь. 1917. № 175. 8 нояб.

14. Конев А.Н. Идеология уголовного судопроизводства в период установления «диктатуры пролетариата» // Вестн. Казан. юрид. ин-та МВД России. 2019. Т. 10, № 2. С. 208-212.

15. Верещагина А. В. Декрет № 1 о суде: история подготовки и его содержание // Судебная власть и уголовный процесс. 2017. № 3. С. 61-74.

16. Декрет о суде от 24 нояб. 1917 г. // Декреты советской власти. М., 1957. Т 1. С. 124-126.

17. Ундревич В. Борьба за суд пролетарской диктатуры в первые месяцы Октябрьской революции // Советское государство и право. 1931. № 5/6. С. 61-68.

18. Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т 36.

19. Грошев А.В., Упоров И.В. Уголовное право России. Общая часть: краткий учебный курс. Ростов н/Д, 2006.

20. Турицын И.В., Упоров И.В. Уголовное наказание в уголовных и теоретических конструкциях (историко-правовой аспект) // Право и практика. 2014. № 4. С. 11-19.

21. Инструкция НКЮ от 19 дек. 1917 г. «О революционном трибунале, его составе, делах, подлежащих его ведению, налагаемых им наказаниях и о порядке ведения его заседаний» // СУ РСФСР 1917. № 12. Ст. 170.

22. Материалы Народного Комиссариата Юстиции. М., 1918. Вып. 2.

Размещено на Allbest.ru