Действие принципа эстоппеля при оспаривании сделок

Необходимость применения принципа эстоппеля в первую очередь возникает в гражданско-правовых отношениях. В связи с принятием Федерального закона от 7 мая 2013 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статьи 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» можно уверенно заявить о его законодательном закреплении. Именно с этого момента можно говорить и о материальном аспекте рассматриваемого института.

Таким образом, эстоппель, как правило, о лишении стороны спора права на возражение по причине её предшествующего поведения или соглашения встречается как в российской судебной практике, так и в законодательстве и применяется как логическое следствие принципа добросовестности [5, с. 216].

Действующее законодательство предусмотрело два случая применения эстоппеля в институте недействительности сделок.

1. Пункт 2 статьи 165 ГК РФ - ограничение для оспаривания сделки стороной, из поведения которой явствует воля сохранить сделку в силе по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать.

2. Пункт 5 статьи 165 ГК РФ - ограничение для оспаривания сделок лицами, действовавшими недобросовестно, в частности, чьё поведение после заключения сделки давало основание полагаться на действительность сделки.

В первой ситуации абзац 4 пункта 2 статьи 165 говорит о том, что сторона, из поведения которой явствует её воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении её воли. Смысл данной нормы заключается в том, чтобы не допустить противоречивого поведения, в ходе которого сторона, которая раньше вела себя так, будто она связана сделкой, потом поставила вопрос о её недействительности. Это исходит из анализа положений Гражданского кодекса РФ об оспоримости сделок, которые, как правило, связаны с дефектами воли.

Эстоппель, закреплённый в абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ, содержит запрет ссылаться на недействительность сделки, если сторона своим поведением создала видимость того, что сделка в будущем оспорена не будет [6].

В судебной практике встречаются дела, защищающие данную норму закона. Так в постановлении Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 21 октября 2015 г. № 20АП-5966/2015 по делу № А54- 1946/2015, указывается, что истцу с момента подписания договора аренды было известно, что переданные помещения обременены ипотекой в пользу ОАО «Сбербанк России», поскольку это было указано в п. 1.4. заключённого сторонами договора. Тем не менее объект аренды был принят в пользование. Суд в постановлении указал, что в связи с этим из поведения лица явно исходит воля сохранить силу сделки, поэтому он не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором ему было известно.

Анализ данной нормы приводит к выводу, что законодатель не уточняет, в какой форме сделка должна быть подтверждена. Следовательно, это может быть как устное подтверждение, так и конклюдентные действия, а в некоторых случаях и молчание. В качестве поведения, свидетельствующего о намерении стороны сохранить силу сделки, можно признать совершение действий по исполнению сделки, подписание различных документов, принятие исполнения по сделке и другие действия [7].

Таким образом, данная норма направлена на защиту контрагента стороны, которая изначально вела себя так, будто все условия сделки являются для неё приемлемыми. Она тем самым лишила себя права на оспаривание сделки. В этом и заключается доктрина эстоппеля для института оспариваемых сделок.

Во второй ситуации смысл нормы заключается в том, что если о недействительности (ничтожности) заявляет сторона, которая действует недобросовестно и которая своим поведением давала возможность полагаться на действительность сделки другим лицам, в констатации ничтожности суд может отказать. Отличие нормы пункта 5 статьи 166 от пункта 2 этой же статьи в том, что в первом случае речь идёт об оспоримости. Здесь сделки нарушают закон и затрагивают субъективные интересы. Вторая же норма направлена на ничтожность сделки, которая представляет собой более серьёзное нарушение норм права.

Применять данный принцип следует весьма осторожно, принимая во внимание обстоятельства конкретного дела. Во- первых, в судебной практике существует слишком много дел, где на ничтожность сделки ссылаются без какого-либо основания. Одной из целей этой нормы является устранение условий, создающих комфортную среду для неправомерного поведения недобросовестных лиц, использующих в деле ссылку на статью 168 ГК РФ. Во-вторых, одним из проблемных вопросов является проблема возможности сохранить сделку, если нарушен был не сам закон, а подзаконные акты. В данном случае степень правонарушения не так значительна. Изначально сторону не беспокоили условия сделки, и она исполняла свои обязательства по ней, а впоследствии изменила своё к ней отношение. В практике Верховного Суда РФ было дело, связанное с взысканием иностранным банком денег по кредитному договору, который был заключён между иностранным банком и российскими заёмщиками по законам Российской Федерации. Согласно позиции суда (Решение Арбитражного Суда Новосибирской области от 16 апреля 2013 г. по делу № А45-29905/201), запрещается заключать договоры кредита иностранным банкам с российскими заёмщиками, поскольку это не укладывается в нормы договора кредита.

Статья 817 ГК РФ устанавливает, что по договору кредита банк обязуется выдать денежные средства, но проблема в том, что иностранный банк, с точки зрения банковского законодательства в России, не является банком. Банком признается только российское хозяйственное общество, имеющее лицензию Центрального Банка РФ. Нижестоящие суды вынесли решение о том, что этот договор нарушает нормы гражданского законодательства и поэтому ничтожен. Окружной кассационный суд восстановил справедливость, отменив судебный акт, и отказал в иске, т.к. не увидел нарушения запрета деятельности иностранных банков на территории РФ (Постановление Федерального арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 28 ноября 2013 г. по делу № А45- 29905/2012). Но если бы в тот момент действовал пункт 5 статьи 166 ГК РФ, иностранный банк смог бы сослаться на него и предотвратить возможность контрагента указать на ничтожность сделки. Этот пункт, по сути, является «отпугивающим элементом» для недобросовестных участников спора. Эстоппель служит именно для того, чтобы стороны действовали последовательно и справедливо, при этом не нарушая закон.

Подобный подход в стремлении законодателя к сохранению сделок из-за недобросовестности действий при признании недействительной был выражен в пункте 5.1.1. Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации: «В настоящее время споры о признании сделок недействительными по различным основаниям приобрели массовый характер. Значительная часть этих споров инициируется недобросовестными лицами, стремящимися избежать исполнения принятых на себя обязательств. В этой связи необходимо принять законодательные меры, направленные на исправление складывающегося положения» [8]. Поэтому принятие на законодательном уровне принципа эстоппеля явилось практической реализацией в жизнь положений Концепции развития гражданского законодательства РФ.

Для российского права доктрина эстоппеля является новым и не до конца изученным институтом. Внедрение доктрины влечёт за собой возникновение большого количества вопросов, т.к. фактически имплементация принципа произошла без достаточной подготовки национальной системы. Она была сопряжена с теоретическими трудностями в обосновании последствий применения и влияния на юридическую силу сделки. Представляется, что цель данной доктрины - создание предсказуемых правоотношений и исключение недобросовестного поведения, что, в свою очередь, является предпосылкой реализации принципа правовой определённости в регулировании гражданского оборота в целом [9, с. 55-58].

Эстоппель исходит из права справедливости. Не считается правильным использование этого принципа, если сторона, заявляющая о недействительности сделки, сама имеет недобрую совесть, т.к. смысл эстоппеля состоит в пресечении непоследовательного поведения сторон и, следовательно, лишении недобросовестного лица права на оспаривание по фактам, которые, исходя из его прежнего поведения, его устраивали, или на заявление о ничтожности сделок. Законодательное закрепление правила эстоппеля говорит о его значимости в национальной правовой системе, правовом регулировании обязательств и договоров, что подтверждается правоприменительной практикой, хотя и не обладающей необходимым единообразием.

Это во многом обусловлено тем, что доктриной и практикой не выработаны критерии применения этого запрета на переменчивое поведение, поэтому ряд авторов в решении проблемы единообразного применения принципа эстоппеля исходят из необходимости формулирования условий его применения [10, с. 25].

Думается, что со временем правоприменитель сумеет настроить этот институт до необходимого и единообразного уровня применения, позволяющего предсказуемо предвидеть юридические последствия того или иного поведения участников гражданского оборота, и тем самым приблизиться к реализации принципа правовой определённости в гражданском и экономическом обороте в целом.

эстоппель сделка недействительность правопорядок

Список литературы

1. Принципы гражданского права и их реализация / под ред. Т.П. Подшивалова, Г.С. Демидовой. - Москва: Проспект, 2017. - 352 с.

2. Каламкарян Р. А. Эстоппель как институт международного права // Юрист-международник. Всероссийский журнал международного права. - Москва: Современная экономика и право. - 2004. - № 1. - С. 10-22.

3. Желонкин С. С., Рогова Ю. В. Гражданско-правовой договор: отдельные вопросы теории и практики : монография. - Санкт-Петебрург: Издательство Санкт-Петербургского университета МВД России, 2016. - 128 с.

4. Эстопель в российском праве // Сайт «Гражданское право России».

5. Коблов А.С. Правило эстоппель в российском праве: проблемы и перспективы развития // Закон. - 2012. - № 5. - С. 212-219.

6. Мельник С.В., Мальбин Д.А. Эстоппель в Гражданском кодексе Российской Федерации // Юристъ-Правоведъ. - 2017. - № 4 (83). - С. 147-151.

7. Михайлова Е.О. Правило эстоппель: материальный и процессуальный аспекты // Научно-методический электронный журнал «Концепт». - 2016. - № 5. - С. 120-130.

8. Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации (одобрена Советом при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства 7 октября 2009 г.) // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации. - 2009. - № 11. - С. 6-99.

9. Желонкин С.С. Основные направления реформирования института недействительности сделок // Право и экономика. - 2010. - № 1. - С. 55-58.

10. Подшивалов Т.П., Роор К.А. Характеристика эстоппеля в российском праве // Право и экономика. - 2017. - № 2. - С. 25-26.

Размещено на Allbest.ru