Правовая природа токена (цифрового права) как нового объекта гражданских правоотношений

Федеральный закон от 18.03.2019 № 34-ФЗ «О внесении изменений в части первую, вторую и ст. 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» закрепил понятие «цифровое право»О внесении изменений в части первую, вторую и ст. 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации: Федеральный закон от 18.03.2019 № 34-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2019. № 12. Ст. 1224.. В первоначальной редакции законопроекта № 424632-7 «О внесении изменений в части первую, вторую и статью 1124 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее - законопроект) встречалось определение термина «цифровой актив», который был приравнен к имуществу, однако позже подобное указание было исключено, оно вошло в цифровое право. В пояснительной записке к законопроекту утверждалось, что экономические отношения, сложившиеся в информационно-телекоммуникационной сети, развиваясь, создали новые объекты, требующие регулирования данной сферы общественных отношений, что способствовало появлению в отечественном законодательстве термина «цифровое право», являющегося тождественным понятию «токен» (token).

Следовательно, введение в перечень имущественных объектов децентрализованных информационных систем, основанных на блокчейне, свидетельствует о реагировании отрасли гражданского права на изменения в социально-экономической жизни и цифровизации гражданского оборота, т.е. способности объектов гражданского права быть востребованным на рынке информационных технологий.

Появление в гражданском обороте цифрового права, приравненного к понятию «токен», вызвало неоднозначную реакцию цивилистов относительно его содержания и юридической природы [1].

Некоторые авторы считают невозможным определение токена как понятия, объединяющего в себе однородные элементы. В связи с этим А.М. Лаптева предлагает использовать конструкцию «имущественный комплекс» в отношении токенов. Подобное использование влечет за собой указание на специфику объектов с определением их признаков и свойств, унифицированием при этом правового режима [2]. Заслуживает внимания точка зрения А.И. Савельева, который рассматривает токен как цифровой актив, имеющий определенную цену [3]. Э.Л. Сидоренко, определяя токен как цифровой актив, полагает, что между эмитентом и приобретателем токенов должны существовать обязательственные отношения [4]. Целый ряд цивилистов (А. Гузнов, Л. Михеева, Л. Новоселова, Е. Авакян, А. Савельев, И. Судец, А. Чубурков) определяют понятие токен как «цифровое обозначение права на объект права» [5] (первоначально законопроект 424632-7 содержал именно такое определение).

С.В. Сарбаш выступает с позицией отрицания цифрового права, принимая его лишь как юридическую фикцию. М.А. Рожкова считает, что в случае с цифровым правом можно говорить лишь об электронной форме (способе оформления) существующих субъективных гражданских прав [6].

В противоположность подобной позиции А. Бычков указывает на возможность отчуждения цифрового права и его способность переходить от одних лиц к другим в порядке универсального правопреемства [7]. Это объясняется самостоятельной экономической ценностью цифрового актива, которой он обладает как удостоверенное право на зашифрованный в активе объект, охватывающее правомочия на доступ к коду (логину, паролю, криптокошельку и т.п.) и на распоряжение цифровым активом [8].

Отечественные исследователи определяют цифровое право как юридическую конструкцию, схожую с ценной бумагой. Такое понимание позволяет применять к пробелам и коллизиям, касающимся правового регулирования цифрового права, аналогии закона, а именно 60 норм, применяемых к ценным бумагам. Проводя параллель с уже существующими классическими нормами гражданско-правовых институтов, Л.А. Новоселова считает возможным распространение на токены правового режима бездокументарных ценных бумаг. А.И. Савельев считает возможным применение уже известных отечественной цивилистике типов права (вещное, обязательственное, исключительное) [9]. Необходимо обратить внимание и на мнение А.Г Серго, который говорит об адаптации уже существующих правовых реалий к современным цифровым технологиям. Такой синтез возможен в рамках новой комплексной отрасли - наноправа [10].

Таким образом, в юридической литературе понятие «токен» имеет несколько значений: цифровая единица, если мы рассматриваем ее связь с криптовалютой; разновидность цифрового актива; цифровое право. Поэтому рассмотрение учеными-цивилистами токена только как цифрового актива по сути неверно, так как последний приравнивается к цифровому праву.

Статья 141.1 Гражданского кодекса РФ (далее - ГК РФ) отождествляет токен с некой имущественной ценностью, поэтому он может быть включен в наследуемое имущество и в конкурсную массу при рассмотрении дел о банкротстве. токен право юридический криптовалюта

Т.С. Яценко указывает на определенные затруднения при наследовании токена, объясняя свою позицию трудностью установления факта наличия у наследодателя цифрового актива и доступа наследников к нему. Подтверждая свою точку зрения, автор приводит следующую аргументацию:

1) выпуск токенов возможен без соблюдения определенных формальностей (исключение - его эмиссия регламентирована законодательством о ценных бумагах);

2) токены отражаются в реестрах (блокчейн) и передаются без участия третьих лиц [11].

Перечисленные обстоятельства указывают на анонимность транзакций, которые приводят к тому, что субъекты, участвующие в сделках, имеют представление только об объекте, информация о владельце остается недоступной, его идентификация невозможна.

Кроме этого, могут возникнуть технические проблемы, касающиеся осуществления наследственных прав: лица, которые в силу возраста или ряда других причин (бедность, отсутствие интереса или определенных знаний) не будут иметь доступа к техническим устройствам, а значит, в соответствии с п. 2 ст. 141.1 ГК РФ, не смогут стать обладателями цифрового права. Поэтому, по мнению Т.С. Яценко, если наследодатель не оставил информацию и код доступа, то с юридической точки зрения токен включается в наследственную массу и передается наследнику, а с технической - этого не происходит, поскольку отсутствие у наследника уникального доступа к распределенному реестру автоматически означает отсутствие у него и цифрового права.

Необходимо учитывать, что передать по наследству можно не всякий токен. Например, в настоящее время это не допускается в отношении так называемых платежных токенов, которые выполняют функцию криптовалюты и используются для оплаты продукта или услуги, поскольку законодатель отказался от включения цифровых денег в отечественную систему объектов гражданских прав.

Следовательно, отсутствует определенность в составе прав, включаемых в наследственную массу, поскольку, согласно ст. 128 и 141.1 ГК РФ, цифровыми признаются названные в таком качестве в законе обязательственные и иные имущественные права.

Зарубежные страны попытались решить обозначенные проблемы. Например, в США был разработан Единообразный закон о доступе фидуциаров к электронным активам (Uniform Fiduciary Access to Digital Assets Act (FADA)), а в Нидерландах поддержана идея нотариусов о создании «цифрового хранилища», в котором клиенты смогут хранить свои цифровые данные, включая коды доступа [11].

Подводя итоги изложенному, отметим, что вопрос правового закрепления токенов является одним из наиболее актуальных, находящихся на стыке гражданского права и информационных технологий. Изучение юридической природы токена и закрепление данного понятия в законодательстве требуют дальнейшего совершенствования режима цифровых прав.

Список литературы

1. Василевская Л.Ю. Токен как новый объект гражданских прав: проблемы юридической квалификации цифрового права // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 5. С. 111 - 119.

2. Лаптева А.М. Правовой режим токенов // Гражданское право. 2019. № 2. С. 29 - 32.

3. Савельев А.И. Электронная коммерция в России и за рубежом: правовое регулирование. 2-е изд. М.: Статут, 2016. С. 257.

4. Сидоренко Э.Л. Криптовалюта как предмет хищения: проблемы квалификации // Мировой судья. 2018. № 6. С. 20 - 22.

5. Гузнов А., Михеева Л., Новоселова Л., Авакян Е., Савельев А., Судец И., Чубурков А., Соколов А., Янковский Р., Сарбаш С. Цифровые активы в системе объектов гражданских прав // Закон. 2018. № 5. С. 16 - 30.

6. Рожкова М.А. Цифровые активы и виртуальное имущество: как соотносится виртуальное с цифровым // Закон.ру. 2018. 13 июня. (дата обращения: 18.10.2019).

7. Бычков А. Транзакции с криптоактивами и их правовая защита // Новая бухгалтерия. 2018. № 4. С. 100 - 127.

8. Санникова Л.В., Харитонова Ю.С. Правовая сущность новых цифровых активов // Закон. 2018. № 9. С. 86 - 95.

9. Савельев А.И. Некоторые риски токенизации и блокчейнизации гражданско-правовых отношений // Закон. 2018. № 2. С. 36 - 51.

10. Серго А.Г. Наноправо. На пороге будущего // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2018. № 1. С. 7 - 14.

11. Яценко Т.С. Наследование цифровых прав // Наследственное право. 2019. № 2.

Размещено на Allbest.ru