Право как средство легитимации государственной власти на этапе становления русского централизованного государства

Law as a means of legitimizing state power at the stage of formation of the Russian centralized state

The author considers right as a means of legitimizing state power, a legal toolkit that helps create conditions and achieve state of legitimacy of public authorities. The author especially draws attention to the specifics of law as a means of legitimation for the period of the formation of statehood and considers the legal documents of the period oftheformation of the Russian centralized state.

Keywords: law, legitimacy, legitimation, legal remedy, Russian centralized state, legal tools право юридический власть

Право как социальный институт выполняет несколько важных функций, главной из которых является функция правового регулирования, т.е. регулятивная, выражающая сущность права с точки зрения его роли и "определяющая смысл его существования как особой нормативной системы" [1, с. 169].

Действительно, роль права в социуме того или иного государства сводится главным образом к регулированию общественных отношений и реализации государственно-властных распоряжений. Право - это не только система нормативного регулирования, но и целая научная отрасль, которая является одной из самых развитых в системе общественных наук. Более того, право иногда рассматривается как предшественник государства и его источник.

Право несет и информационную функцию, так как из нормативных актов формируется представление о действующих в ту или иную эпоху нормах, правилах поведения, обычаях и жизнедеятельности государства в целом.

Вместе с тем на право можно взглянуть и с точки зрения механизма легитимации власти, так как право является важнейшим инструментом взаимоотношения общества и государства. Система правовых норм всегда сопровождает возникновение государственности, установление нового политического режима, а также используется государством в качестве своеобразного языка общения с населением, в том числе и в процессе обеспечения легитимности действующих властных институтов.

Легитимность представляет собой состояние принятия населением власти как таковой, доверие к этой власти и готовность добровольно ей подчиняться. Еще рассматривается "легитимность порядка, т.е. авторитетность, вера в его правомерность и справедливость" [2, с. 102]. Легитимность формируется в сознании гражданина (группы, общества в целом) и выражает его готовность подчиниться 18 требованиям данного государственного порядка [3, с. 177].

М.Г. Тирских выделяет категорию "легитимности политического режима", под которой предлагает понимать не уровень поддержки обществом тех или иных методов, средств и способов политического управления, а то, насколько общество согласно с использованием в отношении него таких методов, готово ли оно подчиняться действиям власти, исполнять политические решения, принятые государственным аппаратом [4, с. 21].

Полагаем, что понятие легитимности власти включает в себя и легитимность государственного порядка, и политического режима, а также других атрибутов властвования.

Установление легитимности власти достигается в процессе ее легитимации, т.е. придании правомерности. Традиционно, вслед за немецким ученым М. Вебером, выделяют три типа легитимации: традицию, харизму и легальность [5, с. 168-169].

Традиционная легитимация основывается на господстве традиционного авторитета, уважении традиций и обычаев, вере в их высшую справедливость и святость. Харизматическая легитимация связана с личностью правителя, обладанием им особенными способностями (знаниями, умениями и навыками), добродетелями и т.п. Легальная или рациональная легитимация связана с разумным и законным принятием власти. Это, например, выборы при демократическом устройстве государства.

Любой из этих видов легитимации предполагает правовую форму выражения легитимности верховной власти. Например, референдум 12 декабря 1993 г., в результате которого была принята Конституция Российской Федерации, был способом легитимации нового государственного устройства и политической силы, которая провозгласила новый конституционный строй. Этот референдум обеспечил легальность процедуры установления новой верховной власти, а так- -|g же обеспечил формально выраженное одобрение населением государственной власти и согласие с установившимся правопорядком.

Приведенный выше пример справедлив и нагляден для современного состояния общества, где развиты политические, общественные институты и правовая грамотность населения. Для обществ, находящихся на стадии становления государственности, процесс легитимации формирующейся власти имеет свою специфику. Так, например, в таком случае нельзя говорить о легальности процесса, т.к. государственность и законодательная база только формируется, господствуют обычаи и существует неразвитая политическая система, как правило, не отделенная от военно-административной организации общества.

Кроме того, процесс легитимации далеко не всегда первичен по отношению к установлению либо закреплению действующей власти и господствующего порядка и режима. Власть и государственность формируется вне зависимости от ее признания населением или в условиях крайнего противостояния (вооруженный или иной силовой захват власти) с населением.

В этих условиях право выступает как средство последующей легитимации государственной власти, т.е. формирование легитимности власти происходит после ее установления путем формализации особенностей взаимоотношений власти и населения (точнее господствующей части населения).

Действующая власть формирует доверие населения путем установления понятных и устойчивых правил, ограничивает свой собственный произвол и предъявляет конкретные требования к населению, выраженные в правовых нормах.

На первый взгляд, может показаться, что посредством издания права реализуется концепция общественного 19 договора, разрабатываемого в рамках естественно-правовой теории происхождения государства, но это не так. Право, действительно, учитывает интересы как власти, так и населения определенной территории, но государственная власть не является равным населению субъектом права, а договорные отношения предполагают равенство сторон (во всяком случае, в отношениях, составляющих предмет договора). Правоотношения в период ранней государственности между властью и населением существуют в форме властеотношений, т.е. особых социальных отношений, в которых присутствуют субъект власти, наделенный соответствующими безусловными правами, и подвластный субъект, у которого имеются обязанности по отношению к субъекту власти [6, с. 74]. Даже некоторые дозволения власти в отношении населения в каком-либо правовом документе - это не субъективное право как таковое, а уступка верховной власти, не имеющая безусловный характер.

Средство в общефилософском смысле означает способ, инструментарий для достижения какого-либо результата.

В нашем случае право выступает и как способ легитимации власти, реализующийся посредством ее формального обозначения в конкретном нормативном акте, и доведения этой информации до неопределенного круга лиц, а также инструментария как определенной юридической техники, позволяющей закрепить наименование государства и обладателя суверенитета, а также установить формализованные правила и требования, предъявляемые властью к подданным.

Для наглядности обозначенной выше гипотезы рассмотрим правовые документы эпохи становления Русского централизованного государства с конца XIV до конца XV в.

Так, Двинская уставная грамота 1397 г., издание которой было связано с необходимостью закрепления суверенитета Московского княжества на Двинской земле, указывала на статус верховного правителя: "Се яз, князь велики Василеи Дмитриевичь всея Руси..."Двинская уставная грамота // Российское законодательство X - XX веков в девяти томах. Том 2. М., 1985. С. 181.. То есть посредством уставной грамоты покоренный народ должен был принять статус "великого князя всея Руси" в качестве своего правителя и его наместников как представителей власти и им подчиняться. Далее в грамоте речь идет о преступлениях и наказаниях за их совершение, порядке рассмотрения судебных дел и т.п. Это свидетельствует об установлении новой властью своих порядков для народа, проживающего на завоеванной местности.

Установление господства новой государственной власти в нормативном документе, ее обозначение, а также определение желаемого правопорядка само по себе не означает автоматическую легитимность власти населением, однако уже фактически не оставляет вариантов в подчинении этой власти. Вместе с тем нормативное закрепление прав и механизма их реализации, которые можно рассмотреть как определенного рода уступки государственной власти, создают условия для принятия новой власти и согласия с ней.

Из содержания самого документа следует, что бояре Двинской земли имели привилегированное положение по отношению к более низким слоям населения. Таким образом, закрепляется фактически существовавший общественный строй, однако во главе государства уже был другой правитель. В данном случае право в форме Двинской уставной грамоты создает все предпосылки для легитимации нового политического режима путем признания государственной власти боярами, с которыми великому князю было выгодно мирное сосуществование. Именно их лояльность должна была обеспечить наиболее эффективное господство князя 20 на присоединенной территории.

Белозерская уставная грамота 1488 г. по своей форме очень близка Двинской уставной грамоте 1397 г., однако является более развитым документом. Документ начинается также с указания на статус правителя: "Се яз, князь великии Иван Васильевия всея Руси..."1, содержание построено по тем же принципам, что и Двинская уставная грамота. Между тем здесь больше прослеживается централизация государственного управления в окрепшем Московском княжестве.

Признаки создания Русского централизованного государства выразились более всего в Судебнике 1497 г., который "уложил князь великий Иван Васильевич всея Руси с детьми своими и с бояры о суде"2. Общий смысл этой фразы сводится к тому, что этот документ принят Иваном III вместе с Боярской думой, и это не случайно.

Здесь также явно прослеживается роль правового документа в легитимации власти, а именно указание не только на великого князя как источника происхождения Судебника 1497 г., но и на бояр (Боярскую думу). Необходимо отметить, что, несмотря на наивысшее положение в структуре власти Русского централизованного государства великого князя московского Ивана Васильевича, весомыми были позиции бывших удельных князей присоединенных территорий. Эти князья, присягнувшие Ивану III, по большей части и входили в состав Боярской думы.

Следовательно, указание на то, что Судебник 1497 г. принят при согласии наиболее влиятельных бояр, обеспечивало легитимацию этого правового документа и государственной власти на всей территории единой Руси. Кроме того, показателем лояльности и предпочтения боярскому сословию являются нормы, закрепляющие право перехода крестьян только по правилам Юрьева дня (в течение недели до и недели после него), установление смертной казни за покушение на представителей господствующего класса.

Судебник 1497 г., по сравнению с предыдущим законодательством, охватывал комплекс правовых отраслей и институтов, включал не только уголовные и процессуальные нормы, но и гражданско-правовые, финансовые и другие.

Формализованные нормы, устанавливающие новый государственный режим, должны были не только конституировать государственный порядок, но и создавать предпосылки для принятия этого порядка населением. Следовательно, эти нормы должны не только выражать безальтернативность правомерного поведения, но и быть приемлемыми для подчиненных, понятными для реализации, а также справедливыми. Справедливость можно назвать одной из главных предпосылок легитимации государственного режима, поэтому правовые документы должны исходить из принципа справедливости для общественного класса (классов), на который власть намерена опираться. Что касается установления смертной казни как наказания за наиболее тяжкие правонарушения, то это можно также рассматривать как меру установления высшей справедливости. Белозерская уставная грамота // Российское законодательство X - XX веков в девяти томах. Том 2. М., 1985. С. 192.

²Судебник 1497 г. // Российское законодательство X-XX веков в девяти томах. Том 2. М., 1985. С. 54.

Также следует отметить, что государственная власть расценивала население Руси, в том числе, как источник пополнения казны, поэтому большое место в этих документах уделяется размеру и порядку взимания различных пошлин и сборов. В то же время государство в лице своих должностных лиц обеспечивало населению возможность реализовать свои права и интересы главным образом в случае причинения вреда им другими людьми. При этом достижение справедливости, возмездия или получения денег осуществлялось силой государственных служащих.

В результате правовой документ, устанавливая возможность участия населения в суде, исполнение решений которого обеспечено силой государства, легитимизирует власть как защитника интересов "обиженных", а также субъекта обеспечения безопасности личности и достижения справедливости.

В качестве важного свойства правовых документов периода создания Русского централизованного государства, а также более поздних следует отметить отсутствие обязанности верховной власти в лице государя перед остальным населением. Этот факт дополнительно указывает на то, что правовые нормы создавались в соответствии с видением великого князя на происходящие общественно-политические и экономические процессы, а не с участием и в интересах населения.

Цель издания правовых актов с точки зрения обеспечения легитимации власти - создание правопорядка, который народ будет принимать, доверять ему, исполнять и использовать для реализации своих интересов и защиты нарушенных прав.

Таким образом, право является средством легитимации государственной власти, т.е. юридическим инструментарием, с помощью которого обеспечивается формализация власти (ее обозначение), 21 установление определенного порядка на государственной территории, а также создание условий для признания государственной власти, согласие с установившимся режимом, в результате чего в идеале происходит идентификация народа с государством в лице верховной власти.

Список литературы