Запрет на рассмотрение судом с участием присяжных заседателей уголовных дел о преступлениях, совершенных лицами в возрасте до восемнадцати лет: системно-правовой анализ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Николюк Вячеслав Владимирович, Владыкина Татьяна Анатольевна

Приводится научное обоснование невозможности рассмотрения уголовного дела о преступлении, совершенном несовершеннолетним, судом с участием присяжных заседателей.

Ключевые слова: подсудность, несовершеннолетний, суд с участием присяжных заседателей, выделение уголовного дела в отдельное производство.

Prohibition of jury trials of criminal cases on crimes committed by persons under the age of eighteen years: a system-legal analysis

The article provides a scientific justification for the impossibility of the consideration of a criminal case on a crime committed by a juvenile court by jury.

Key words: jurisdiction, minor, jury trial, separation of criminal case into separate proceedings.

Применительно к такому резонансному процессуальному институту, как производство по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей, научному осмыслению подлежат многие нормативные новации, введенные в уголовно-процессуальную действительность пакетом профильных законов, принятых сравнительно недавно. В их числе проблема разрешения конфликта процессуальных интересов, возникающего между соучастниками преступления по вопросу о виде законного состава суда по уголовному делу. Произошедшие в конце 2017 г. изменения в УПК РФ, в соответствии с которыми ч. 2 ст. 30 дополнена пунктом 2.1, вызвали у правоприменителя различное понимание приоритетности действия уголовно-процессуальных норм, регулирующих выбор законного состава суда. Фактически п. 2.1 ч. 2 ст. 30 УПК РФ предусмотрел исключение из правила, установленного в ч. 2 ст. 325 УПК РФ.

Возможна ситуация, когда по уголовным делам по обвинению группы лиц в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 или ч. 4 ст. 111 УК РФ, взрослым обвиняемым заявляется ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей. Другие обвиняемые - несовершеннолетние, их законные представители и защитники выражают несогласие с рассмотрением дела судом с участием присяжных заседателей. Вместе с тем выделение дела в отношении части обвиняемых - несовершеннолетних - в отдельное производство невозможно, поскольку препятствует всесторонности и объективности разрешения уголовного дела, выделенного в отдельное производство, и уголовного дела, рассматриваемого судом с участием присяжных заседателей. Как следствие, возникают сомнения в конституционности нормы п. 2.1 ч. 2 ст. 30 УПК РФ как порождающей конфликт конституционных ценностей, определенных ст. 19, 47 Конституции РФ, и фактически лишающей лицо, достигшее к моменту совершения преступления совершеннолетия, его права на суд с участием присяжных заседателей. Кроме того, надлежит разобраться и в том, мнимо или реально будет возникать правовая коллизия с применением п. 2.1 ч. 2 ст. 30 УПК РФ и ч. 2 ст. 325 УПК РФ в части невозможности однозначного определения законного состава суда по уголовному делу по обвинению взрослых и несовершеннолетних лиц в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105, ч. 4 ст. 111 УК РФ.

В науковедческой литературе среди специальных признаков, характеризующих науку, ведущая роль отведена системности. Именно системность обеспечивает логически выстроенную последовательность знаний, дающую, с точки зрения научных смыслов, законченное и непротиворечивое представление о концепциях, понятийном аппарате, принципах науки уголовного процесса. Следует отметить, что сама уголовно-процессуальная наука как система знаний об уголовно-процессуальных явлениях обнаруживает разнонаправленные тенденции. С одной стороны, закономерно стремится к сохранению собственной устойчивости, неизменности. С другой стороны, наука уголовного процесса не должна рассматриваться как единожды данное, замкнутое пространство, постигаемое лишь учеными и существующее как результат приложения их профессиональных, внутрикорпоративных усилий. Ложно трактуемая самобытность, превратившаяся в замкнутость, способна нанести научному знанию непоправимый вред, ибо фактически исключает его приращение.

В то же время открытость уголовно-процессуальной науки должна быть продиктована лишь объективными и обоснованными изменениями, обусловленными ее поступательным развитием, которое невозможно без учета современных уголовно-процессуальных реалий, прогнозирования их дальнейшего развития. Вместе с тем в сознании современного правоприменителя прочно укоренилась мысль о том, что главное назначение науки уголовного процесса - решать проблемы, возникающие в следственной и судебной практике. Не случайно в абсолютном большинстве диссертаций на соискание ученой степени кандидата и доктора юридических наук в качестве одной из приоритетных задач исследования указывается решение прикладных проблем правоприменительной деятельности.

Такие представления имеют определенные основания. Однако относиться к научным знаниям исключительно с позиции их практической значимости не вполне верно. Например, критерии научности теории всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела как принципа уголовного судопроизводства, длительное время являющейся для процессуалистов предметом оживленных споров (см., например: [1; 2]), лежат не в правоприменительной практике, а в пространстве самой уголовно-процессуальной науки. И если исходить из того, что практика - критерий истины, то «неистинная» теория включения в перечень принципов уголовного судопроизводства указанного принципа не означает ее ненаучности. Даже на фоне ее практической (законодательной) невостребованности, о чем свидетельствует отсутствие соответствующих норм в гл. 2 УПК РФ, познавательная ценность рассуждений о необходимости обеспечения всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела, как будет показано ниже, не утрачивается. Здесь же ограничимся лишь утверждением о том, что имеющими значение для юридической (следственной, судебной) практики следует считать научные исследования правоведов, способные в аспекте реального времени или в обозримой перспективе в форме теоретических конструкций или конкретных предложений о внесении изменений и дополнений в действующее законодательство «повлиять на юридическую деятельность и юридическое мышление, правовую действительность в целом и конкретные институты права» [3].

В основе анализируемого «конфликта» конституционных и уголовно-процессуальных норм принципиальное несовпадение волеизъявления нескольких обвиняемых, один или часть которых ходатайствуют о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей, а другая часть обвиняемых - судьей единолично. Поскольку указанное ходатайство может быть заявлено обвиняемым после ознакомления с материалами уголовного дела на предварительном следствии (п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК РФ), после направления прокурором уголовного дела с обвинительным заключением в суд в течение 3 суток со дня получения обвиняемым копии обвинительного заключения, а также непосредственно на предварительном слушании, о проведении которого заявлено ходатайство им или другими участниками процесса по иным основаниям, предусмотренным ч. 2 ст. 229 УПК РФ, резонно предположить, что несовпадение волеизъявлений соучастников преступления относительно вида законного состава суда по уголовному делу может возникнуть в любой из указанных моментов. Если этот спор возник до передачи уголовного дела в суд, следователь в соответствии с п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК РФ решает вопрос о выделении уголовного дела в отношении обвиняемых, отказывающихся от суда с участием присяжных заседателей, а также несовершеннолетних обвиняемых в отдельное производство.

С течением времени научные взгляды на сущность и значение выделения уголовного дела в отдельное производство менялись (см., например: [4-6]. В настоящее время представляется очевидным, что выделение уголовного дела в отдельное производство - абсолютный способ решения проблемы, поскольку каждый обвиняемый в рамках закона выбирает приемлемый для него состав суда. Впрочем, данная констатация не лишает научной и практической значимости рассуждения об основаниях и порядке осуществления этого процессуального действия в стадии предварительного следствия, материальным воплощением которого выступает соответствующее процессуальное решение - постановление следователя (ч. 3 ст. 154 УПК РФ).

Системный анализ норм ч. 2 ст. 154, п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК РФ позволяет утверждать, что препятствием для положительного решения следователем вопроса о выделении уголовного дела в отдельное производство выступает очевидная невозможность обеспечения всесторонности и объективности предварительного расследования и разрешения уголовного дела, т.е. ситуация, когда «степень негативных последствий выделения дел в отдельное производство превосходит - с точки зрения конституционных требований справедливости и соразмерности - возможный положительный эффект этой процедуры» [7]. А.В. Лоцким поставлен, но оставлен без ответа вопрос о том, является ли существенным нарушением уголовно-процессуального законодательства, влекущим отмену приговора, невынесение следователем при выполнении процессуальных действий в порядке п. 1 ч. 5 ст. 217 УПК РФ постановления о невозможности выделения уголовного дела в отношении обвиняемых, не ходатайствующих о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей [8, с. 145-155].

По нашему мнению, буквальное толкование данной нормы УПК РФ не дает оснований для вывода о том, что такое постановление следователь обязан выносить во всех без исключения случаях. Сам по себе факт направления уголовного дела в суд в отношении всех обвиняемых свидетельствует о том, что следователь не нашел оснований для выделения в отдельное производство уголовного дела в отношении лиц, отказывающихся от суда с участием присяжных заседателей. Кроме того, в соответствии с ч. 2 ст. 325 УПК РФ вопрос о законном составе суда по уголовному делу окончательно решается в предварительном слушании. Соответствующее решение судьей должно приниматься на основе предварительной оценки по внутреннему убеждению совокупности собранных доказательств (ст. 17 УПК РФ) и с учетом правовой позиции Конституционного Суда РФ, подчеркнувшего: поскольку всесторонность и объективность разрешения дела являются важнейшим условием осуществления правосудия, суды при рассмотрении дел обязаны исследовать по существу фактические обстоятельства и не вправе ограничиваться установлением формальных условий применения нормы [9].

Следовательно, выделение уголовного дела, производимое судьей, - процессуальное решение и осуществляемая на его основе деятельность судьи, направленные на разделение уголовного дела на два и более в целях проведения по ним самостоятельного рассмотрения в условиях обеспечения всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела и вынесения по нему законного, обоснованного и справедливого приговора в разумный срок. Получается, что безотносительно к тому, какой «статус» - принципа уголовного судопроизводства или общего условия предварительного расследования и судебного разбирательства - придается в науке уголовного процесса требованиям всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела, без их обеспечения невозможно рассмотрение и разрешение уголовного дела по существу с соблюдением прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства, а вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора становится не непреложным, а вероятностным результатом отправления правосудия.

Если по окончании предварительного слушания судья делает отрицательный вывод о производстве выделения уголовного дела в отдельное производство, подробно мотивируя это в своем постановлении (ч. 5 ст. 325 УПК РФ), то ревизионными судебными инстанциями оно закономерно признается законным и обоснованным (см., например: апелляционные определения Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 15 ноября 2018 г. № 4-АПУ18-39СП [10], от 5 ноября 2017 г. № 5-АПУ17-71СП [11], от 19 сентября 2017 г. № 46- АПУ717-12СП [12], от 29 июня 2017 г. № 78-АПУ17-16СП [13], от 15 марта 2016 г. № 15-АПУ16-2СП [14]). В этом случае уголовное дело в целом рассматривается судом с участием присяжных заседателей.

Для научного сообщества выявление проблемы и аргументация путей ее решения - явление обыденное. Однако, с точки зрения исследовательского восприятия, научная проблема существует, если она грамотно сформулирована, четко обозначена языковыми средствами. Только в этом случае она может быть принята и обсуждена другими учеными, т.е. «поднята» на уровень юридической коммуникации. Нами не усматривается проблема применимости требований всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств уголовного дела в судебном разбирательстве с участием присяжных заседателей, о чем пишет, например, А.В. Жогин [15, c. 132-138].

Разграничение полномочий председательствующего и коллегии присяжных заседателей (ст. 334 УПК РФ), недопустимость пересмотра в суде апелляционной инстанции приговоров, постановленных с участием присяжных заседателей, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела (ст. 389.27 УПК РФ) не отменяет необходимости всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств уголовного дела судом первой инстанции. Тем более, что доказательства, относящиеся к фактическим обстоятельствам предъявленного лицу обвинения, судом апелляционной инстанции не проверяются (п. 14 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 ноября 2012 г. № 26 (в редакции от 1 декабря 2015 г.) «О применении норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих производство в суде апелляционной инстанции» [16]).

Установленный гл. 42 УПК РФ порядок исследования в судебном заседании с участием присяжных заседателей обстоятельств уголовного дела должен быть соблюден с обеспечением председательствующим сторонам в соответствии со ст. 15 УПК РФ равных возможностей по предъявлению и исследованию доказательств по уголовному делу. В то же время мнение сторон о достаточности имеющихся в уголовном деле доказательств не является обязательным для суда. Не в последнюю очередь потому, что присяжные заседатели - не статисты, а активные участники судебного разбирательства, которым предоставлены многочисленные права по исследованию фактических обстоятельств уголовного дела (п. 1 ч. 1 ст. 333, ч. 4 ст. 335, ч. 5, 6 ст. 344 УПК РФ). Задача председательствующего - принимать необходимые меры, исключающие возможность исследования присяжными вопросов, не входящих в их компетенцию (абз. 4 п. 23 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. № 23 (в редакции от 15 мая 2018 г.) «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей» [17]).

Приговор может быть признан законным только в том случае, если он постановлен по результатам справедливого судебного разбирательства (п. 1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 ноября 2016 г. № 55 «О судебном приговоре» [18]). По мнению В.М. Михайлова, справедливость судебного разбирательства органично связана со справедливостью законодательного регулирования вопросов подсудности уголовных дел суду с участием присяжных заседателей, носящего в настоящее время революционный характер [19].

Современное реформирование уголовно-процессуального законодательства, регламентирующего производство по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей, - типичная системноинституциональная деятельность [20, c. 3233]. Важно отметить, что наиболее надежный и эффективный институт присяжных заседателей - не заимствованный из зарубежных правовых систем, а целенаправленно построенный на национальном правовом и социокультурном базисе.

В данном контексте исследовательский интерес представляет научное обоснование решения проблемы определения законного состава суда по уголовному делу, по которому несовершеннолетним предъявлено обвинение в совершении преступления в составе группы лиц с совершеннолетним подсудимым, заявившим ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей в районном суде. При внешнем, формальном восприятии в контексте ч. 5 ст. 32, ч. 2 ст. 47, ч. 4 ст. 123 Конституции РФ, ч. 2 ст. 325 УПК РФ, положения п. 2.1 ч. 2 ст. 30 УПК РФ вполне могут трактоваться отдельными правоприменителями как не соответствующие Конституции РФ, поскольку препятствуют применению процессуальных механизмов, учитывающих баланс интересов всех подсудимых. Действительный конституционно-правовой смысл п. 2.1 ч. 2 ст. 30 УПК РФ, исключающий неопределенность в этом вопросе и освобождающий суд от необходимости устранять ее посредством правоприменительного решения, выявляется посредством анализа комплекса соответствующих нормативных установок различного (конституционного, международного, отраслевого) уровня и правовых позиций Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ. Вместе с тем идея теоретико-методологического и нормативного соотнесения норм различных отраслей права как средства познания уголовно-процессуальной реальности позитивно воспринимается не всеми правоведами.

Например, В.И. Анохин считает, что использование фундаментальных положений нескольких отраслей права и изучающих их юридических наук дискредитирует ученого, создавая ореол недостаточно мощного концептуалиста, «размывает созданный трудами поколений процессуалистов предмет науки уголовного процесса» [21], с чем невозможно согласиться. Системные представления о науке - необходимое методологическое средство научного анализа. Исследователь не навязывает системность явлению, а лишь фиксирует его системные связи. Если у науки не будет своего «ядра», то это будет не наука уголовного процесса, а некое бессистемное образование, сформированное из знаний, рецепиированных из других юридических наук - конституционного права, уголовного права, криминологии, криминалистики. Иными словами, уголовно-процессуальная наука не является, в отличие, например, от кибернетики, синтетической наукой. Определение вида законного состава суда по уголовному делу о преступлении, совершенном несовершеннолетними и совершеннолетним, в ситуации заявления последним ходатайства о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей и принципиальной невозможности выделения уголовного дела в отношении несовершеннолетних в отдельное производство на основании системного анализа международно-правовых норм, а также норм Конституции РФ, УК РФ, УПК РФ, данных криминологических исследований, материалов судебной практики не свидетельствует о колебании правовой основы знаний, составляющих науку уголовного процесса. В стремлении к сохранению собственной «чистоты» наука не воспринимает, отторгает не соответствующие ее природе знания.

Поэтому опасность утраты уголовно-процессуальной наукой собственного предмета изучения в принципе отсутствует. Что же касается развития юридической практики, то в настоящее время «оно осуществляется на собственной основе, но за счет привлечения к решению своих задач средств, продуцируемых юридической наукой, прежде всего общей и отраслевыми теориями» [4, с. 23]. Однако методологически неверно было бы сводить понимание юридической практики исключительно к практике следственной или судебной. В ее рамках объективно существует и нормотворческая деятельность. Как указывалось ранее, одной из недавних законодательных новелл является изъятие из подсудности суда с участием присяжных заседателей уголовных дел о преступлениях, совершенных лицами в возрасте до восемнадцати лет (п. 2.1 ч. 2 ст. 30 УПК РФ). Ее оценка активно обсуждается учеными в аспекте соответствия нормативным предписаниям, содержащимся в ч. 2 ст. 325 УПК РФ, и пределов допустимых ограничений конституционного принципа равенства граждан перед законом и судом [22, с. 90-112]. На наш взгляд, коллизия норм п. 2.1 ч. 2 ст. 30 и ч. 2 ст. 325 УПК РФ отсутствует. Она (коллизия) возникает между процессуальными интересами обвиняемых соучастников (совершеннолетнего и несовершеннолетних) по вопросу о выборе законного состава суда по уголовному делу и, как следствие, между субъективными процессуальными правами, которые обвиняемые приобретают на основе этих норм. Именно в этом контексте, как представляется, надлежит соотносить положения п. 2.1 ч. 2 ст. 30 УПК РФ и ст. 19 Конституции РФ на предмет наличия или отсутствия конфликта конституционных ценностей.

Абсолютное равенство граждан перед законом и судом - явление в принципе недостижимое. Неравенство в уголовном судопроизводстве может проявляться в различных формах. В частности, в неодинаковых процессуальных возможностях участников уголовного судопроизводства в зависимости, в том числе, от их возрастных особенностей. Это обстоятельство отражается в дифференциации не только процессуального статуса несовершеннолетнего подсудимого, но и уголовно-процессуальной формы. Ее дифференциация, связанная с учетом особенностей личности несовершеннолетнего подсудимого и имеющая под собой сложную систему оснований, в итоге предоставляет ему дополнительные процессуальные гарантии, создает своего рода привилегии перед другими (совершеннолетними) подсудимыми (гл. 50 УПК РФ).

С этих позиций следует рассматривать закрепленный в п. 2.1 ч. 2 ст. 30 УПК РФ запрет на рассмотрение уголовных дел о преступлениях, совершенных лицами в возрасте до восемнадцати лет, судом с участием присяжных заседателей. Рассмотрение уголовного дела в отношении несовершеннолетних судом с участием присяжных заседателей объективно и неизбежно повлечет ограничение их прав и законных интересов, на обеспечение которых нацелена процессуальная форма, предусмотренная гл. 50 УПК РФ, в которой закреплены условия и механизмы всестороннего и полного исследования обстоятельств, составляющих специфический (расширенный) предмет доказывания. Уголовнопроцессуальное законодательство нашей страны на протяжении многих лет содержит многочисленные дополнительные гарантии защиты интересов несовершеннолетнего подсудимого (подозреваемого, обвиняемого). При этом возможные конфликты интересов совершеннолетних подсудимых (подозреваемых, обвиняемых) и их несовершеннолетних соучастников законодатель предлагает разрешать в пользу последних.

Процессуальные нормы, устанавливающие особые гарантии производства по уголовным делам в отношении несовершеннолетних, не следует расценивать как подрывающие основы равенства участников уголовного судопроизводства. Их наличие в уголовно-процессуальном законе, напротив, соответствует предписаниям международных нормативных актов, приветствуется правозащитниками.

При разрешении уголовных дел в отношении несовершеннолетних подсудимых судом с участием присяжных заседателей будет весьма затруднительно обеспечить соблюдение требований международных стандартов (рекомендаций) (см. об этом: [23, с. 81-99; 24, с. 199-240; 25, с. 3-9; 26, с. 22-24]. Конституционный Суд РФ в постановлении от 20 мая 2014 г. № 16-П «По делу о проверке конституционности пункта 1 части третьей статьи 31 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина В.А. Филимонова» [27] однозначно указал на нецелесообразность рассмотрения уголовных дел о преступлениях несовершеннолетних судом с участием присяжных заседателей, обозначив ряд специфических особенностей, препятствующих вовлечению представителей народа в отправление правосудия.

Следует учитывать, что специфика разрешения вопросов, связанных с определением виновности несовершеннолетних в совершении уголовно наказуемых деяний, требует осуществления судебного разбирательства с соблюдением условий, направленных на тщательное исследование всех данных о личности несовершеннолетнего, что при наличии запретов, предусмотренных ч. 8 ст. 335 УПК РФ, невозможно. Таким образом, осуществленная федеральным законодателем дифференциация подсудности уголовных дел суду с участием присяжных заседателей по признаку возраста обвиняемого опирается на объективно обусловленные критерии, вытекающие из принципов гуманизма и справедливости. Поэтому разрешение уголовного дела в отношении несовершеннолетних подсудимых судом с участием присяжных заседателей носит дискриминационный характер.

Резюмируя изложенное, заключаем: если по уголовному делу обвиняется несколько лиц и хотя бы одно из них является несовершеннолетним, то при невозможности выделить дело в его отношении в отдельное производство заявленное совершеннолетним обвиняемым (обвиняемыми) ходатайство о рассмотрении уголовного дела судом с участием присяжных заседателей не подлежит удовлетворению. Такое дело в отношении всех обвиняемых должно рассматриваться в общем порядке, а применительно к несовершеннолетнему обвиняемому - с учетом положений гл. 50 УПК РФ.

несовершеннолетний суд присяжный уголовный

Литература

1. Деришев Ю.В., Олефиренко Т.Г. Всесторонность, полнота и объективность исследования обстоятельств дела как принцип современного российского уголовного судопроизводства // Вестн. Омск. юрид. академии. 2016. № 1(30). С. 56-60.

2. Романов С. В. Требование всесторонности, полноты и объективности исследования обстоятельств дела как необходимое условие предварительного расследования // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 11: Право. 2008. № 1. С. 24-37.

3. Тарасов Н.Н. Юридическая наука и юридическая практика: соотнесение в методологическом контексте (о практичности юридической науки и научности юридической практики) // Рос. юрид. журн. 2012. № 3. С. 18-24.

4. Кулагин Н.И., Тумашов С.А. Соединение и выделение уголовных дел на предварительном следствии: учеб. пособие. Волгоград, 2001.

5. Кальницкий В.В., Павлов А.В. Выделение уголовного дела как условие воз- буждения ходатайства о прекращении уголовного преследования с назначением судебного штрафа//Уголовное право. 2018. № 2. С. 109-114.

6. Курченко В.Н. Выделение уголовных дел и материалов на предварительном слушании // Законность. 1996. № 5. С. 10-16.

7. По делу о проверке конституционности пунктов 2 и 3 части второй статьи 30 и части второй статьи 325 УПК РФ в связи с жалобами граждан Р.Р. Зайнагутдинова, Р.В. Кудаева, Ф.Р. Файзулина, А.Д. Хасанова, А. И. Шаваева и запросом Свердловского областного суда: постановление Конституционного Суда РФ от 19 апр. 2010 г. № 8-П // Собр. законодательства РФ. 2010. № 18. Ст. 2276.

8. Лоцкий А.В. Выделение уголовного дела в отдельное производство. Биробиджан, 2015.

9. По делу о проверке конституционности положений статей 15, 1064 и 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, подпункта 14 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации, статьи 199.2 Уголовного кодекса Российской Федерации и части первой статьи 54 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан Г.Г. Ахмадеевой, С.И. Лысяка и А.Н. Сергеева: постановление Конституционного Суда РФ от 8 дек. 2017 г. № 39-П // Собр. законодательства РФ. 2017. № 51. Ст. 7914.

10. Жогин А.В. Суд с участием присяжных заседателей: история и перспективы развития. Хабаровск, 2016.

11. Бюл. Верховного Суда РФ. 2012. № 12. С. 3-12.

12. Бюл. Верховного Суда РФ. 2006. № 1. С. 3-12.

13. Бюл. Верховного Суда РФ. 2016. № 12. С. 3-12.

14. Михайлов В.М. Производство по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей: традиции и инновации. Калининград, 2018. with the appointment of a judicial fine // Criminal law. 2018. № 2. P. 109-114.

15. Derishev Yu.V., Olefirenko T.G. Comprehensiveness, completeness and objectivity of the investigation of the circumstances of the case as a principle of modern Russian criminal justice // Bull. of the Omsk academy of law. 2016. № 1(30). P. 56-60.

16. Romanov S.V. The requirement of comprehensiveness, completeness and objectivity of the investigation of the circumstances of the case as a necessary condition for a preliminary investigation // Moscow university bull. Ser. 11: Law. 2008. № 1. P 24-37.

17. Tarasov N.N. Legal science and legal practice: correlation in a methodological context (on the practicality of legal science and the scientific nature of legal practice) // Russian legal journal. 2012. № 3. P. 18-24.

18. Kulagin N.I., Tumashov S.A. Connection and allocation of criminal cases during the preliminary investigation: study aid. Volgograd, 2001.

19. Kalnitsky V.V, Pavlov A.V. Allocation of a criminal case as a condition for initiating an application for termination of criminal prosecution

20. Kurchenko V.N. Allocation of criminal cases and materials at the preliminary hearing // Legality. 1996. № 5. P 10-16.

21. In the case of verification of the constitutionality of paragraphs 2 and 3 of part two of article 30 and part two of article 325 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation in connection with the complaints of citizens R.R. Zainagutdinov, R.V Kudaev, FR. Fayzulin, A.D. Khasanov, A.I. Shavaev and the request of the Sverdlovsk Regional Court: resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation d.d. Apr. 19, 2010 № 8-P // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2010. № 18. Art. 2276.

22. Lotsky A.V. Separation of the criminal case in a separate proceeding. Birobidzhan, 2015.

23. In the case of verification of the constitutionality of the provisions of articles 15, 1064 and 1068 of the Civil Code of the Russian Federation, subparagraph 14 of paragraph 1 of article 31 of the Tax Code of the Russian Federation, article 199.2 of the Criminal Code of the Russian Federation and part one of article 54 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation in connection with complaints of citizens G.G. Akhmadeeva,

24. S.I. Lysyak and A.N. Sergeev: resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation d.d. Dec. 8, 2017 № 39-P // Coll. of legislation of the Russian Federation. 2017. № 51. Art. 7914.

25. Golovko L.V. «Pocket lawyers» - is the cost of progress and the result of legislative approaches // Criminal trial. 2019. № 2. P 32-33.

26. Головко Л.В. «Карманные адвокаты» - это издержки прогресса и результат законодательных подходов // Уголовный процесс.

27. № 2. С. 32-33.

28. Анохин В.И. Система юридической науки. М., 2014.

29. Норкин Е.П. Правовой статус присяжных заседателей. Севастополь, 2018.

30. Мельникова Э.Б. Ювенальная юстиция: Проблемы уголовного права, уголовного процесса и криминологии: учеб. пособие. М., 2000.

31. Марковичева Е.В. Уголовное судопроизводство в отношении несовершеннолетних: проблемы теории и практики. Орел, 2011.

32. Гришина Е.П. Концепция ювенального уголовного судопроизводства: понятие, социальное назначение и принципы // Вопросы ювенальной юстиции. 2018. № 3(69). С. 3-9.

33. Наделяева Т.В. Особенности процессуальной формы отправления правосудия по уголовным делам с участием несовершеннолетних в суде первой инстанции: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2018.

34. Собр. законодательства РФ. 2014. № 22. Ст. 2920.

35. Anokhin V.I. The system of legal science. Moscow, 2014.

36. Norkin E.P. The legal status of jurors. Sevastopol, 2018.

37. Melnikova E.B. Juvenile justice: Problems of criminal law, criminal procedure and criminology: study aid. Moscow, 2000.

38. Markovicheva E.V Criminal juvenile justice: problems of theory and practice. Orel, 2011.

39. Grishina E.P. The concept of juvenile criminal justice: the concept, social purpose and principles // Questions of juvenile justice. 2018. № 3(69). P 3-9.

40. Nadelyaeva TV. Features of the procedural form of administration of justice in criminal cases involving minors in the court of first instance: auth. abstr. ... Candidate of Law. Ekaterinburg, 2018. P. 22-24.

Размещено на Allbest.ru