Предотвращение конфликта интересов как средство противодействия коррупции: теоретико-правовой аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ю.В. Анохин, доктор юрид. наук, доцент Барнаульский юридический институт МВД России

Аннотация

Ключевые слова: конфликт интересов, коррупция, антикоррупционное законодательство, противодействие коррупции.

Abstract

Prevention of conflicts of interest as a means of countering corruption: theoretical and legal aspect

Yu.V. Anokhin, Doctor of Juridical Sciences, assistant-professor Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia

The problem of countering corruption remains acute in the modern world, and the scientific study of countering is important and relevant. One of the directions of anti-corruption measures is to prevent conflicts of interest. Today, on the basis of international regulations, the Russian Federation has created a system of normative legal regulation aimed at combating corruption. A legallyfixed conceptual frameworkfor conflicts of interest has been developed. The problem is acute, debatable and requires a balanced, well-thought-out approach to its resolution. It is evident that punishing corruption offenses alone is not enough to eliminate it. We need an understanding and active position of the entire society in countering this social phenomenon.

Key words: conflict of interest, corruption, anti-corruption legislation, anti-corruption.

В системе противодействия коррупции в сфере управленческой деятельности государственного аппарата в последнее время особое значение придается понятию «конфликт интересов». Более того, считается, что это одно из важнейших правовых средств противодействия коррупции [2, с. 26-28]. Мы не будем впадать в дискуссию относительно понятийного аппарата категории «конфликт интересов» ввиду того, что в законодательстве это понятие не является новым, оно содержится в различных нормативно-правовых актах.

Организация Объединенных Наций в 2003 г. на пленарном заседании 58-й сессии своей Генеральной Ассамблеи приняла Резолюцию 58/4 [1]. В Российской Федерации в 2010 г. в рамках реализации Конвенции против коррупции была принята «Национальная стратегия противодействия коррупции» [6]. Также на определенные периоды утверждается «Национальный план противодействия коррупции» [7], определяющий комплекс мер по обеспечению государственной антикоррупционной политики России.

Правовое регулирование института конфликта интересов составляет Федеральный закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» [8]. В соответствии с ч. 1 ст. 10 закона под конфликтом интересов понимается ситуация, при которой личная заинтересованность (прямая или косвенная) лица, замещающего должность, замещение которой предусматривает обязанность принимать меры по предотвращению и урегулированию конфликта интересов, влияет или может повлиять на надлежащее, объективное и беспристрастное исполнение им должностных (служебных) обязанностей (осуществление полномочий).

Федеральный закон от 27.07.2004 № 79-ФЗ (ред. от 16.12.2019) «О государственной гражданской службе Российской Федерации» [3] в ч. 1 ст. 19 не раскрывает понятия конфликта интересов на гражданской службе, а отсылает к ч. 1 ст. 10 Федерального закона «О противодействии коррупции». Аналогичная правовая конструкция закреплена в ч. 1 ст. 14.1 Федерального закона от 02.03.2007 № 25-ФЗ (ред. от 16.12.2019) «О муниципальной службе в Российской Федерации» [5].

При этом под личной заинтересованностью понимается возможность получения доходов в виде денег, иного имущества, в т.ч. имущественных прав, услуг имущественного характера, результатов выполненных работ или каких-либо выгод (преимуществ), лицом, состоящими с ним в близком родстве или свойстве лицами (родителями, супругами, детьми, братьями, сестрами, а также братьями, сестрами, родителями, детьми супругов и супругами детей), гражданами или организациями, с которыми лица, состоящие с ним в близком родстве или свойстве, связаны имущественными, корпоративными или иными близкими отношениями.

Не возражая в целом против данного института противодействия коррупции, вместе с тем выскажем свое мнение как по отдельным категориям юридической конструкции данной правовой нормы, так и относительно субъектной стороны состава данного правонарушения.

Что касается юридической конструкции правовой нормы, содержащейся в ст. 10 Федерального закона «О противодействии коррупции» и иных нормативных правовых актах, мы категорически возражаем против использования нечетких и неконкретных оценочных критериев, как то «или может повлиять», «или может привести к конфликту интересов» [3], «или о возможности возникновения конфликта интересов» [9], которые в данном случае позволил себе законодатель, чем, с нашей точки зрения, подверг сам нормативный акт проверке на предмет соответствия коррупциогенности. Кроме того, состав правонарушения должен быть предельно точен и категоричен и не допускать иносказательных толкований. Обязательные признаки объективной стороны так называемых материальных составов правонарушений - наличие деяния (общественно опасного или вредного), причинная связь, последствия (общественно опасные или вредные) деяния.

Привязка к конфликту интересов введенного понятия «личная заинтересованность» поставила под уничтожение профессиональные династии. Кроме прочего, полагаем, что действие данной нормы не должно распространяться на сферы, связанные с научной, педагогической и творческой деятельностью. И действительно, авторы справедливо отмечают на страницах изданий то, что «особенно тяжел груз ответственности у людей, создающих законодательные тексты, ибо любое неточное слово или выражение может обернуться непоправимой потерей и трагедией» [11, с. 140].

Пагубность таких оборотов негативно сказывается на практике, когда родственникам или супругам создается препятствие прохождения службы в порядке соподчинённости, т.к. возможно что-то, а не сам факт противоправного деяния, о чем мы уже говорили с точки зрения объективной стороны правонарушения.

С нашей точки зрения, эти категории подлежат извлечению из действующего законодательства, т.к. в целом произвольно ограничивают права человека, когда субъектом еще не совершены противоправные деяния и лишь по усмотрению чиновника могут быть совершены. В таком случае, если использовать метод доведения до абсурда, то лицам, ранее осужденным за кражи, нельзя заходить в торговые учреждения, т.к. они могут совершить кражу и т.д. Более абсурдной будет выглядеть ситуация, при которой родственникам нельзя проходить службу в порядке прямого или непосредственного подчинения, тогда получается, что дети и родственники руководителей государства вообще не могут работать в России. Явный абсурд. Полагаем, что внимание должно быть сосредоточено на другом аспекте. Сегодня дети высших чинов государства проживают и обучаются за рубежом, что составляет не только повышенную коррупциогенность, но и прямую угрозу национальной безопасности страны, т.к. они являются, а не только могут являться субъектами самых разных провокационных действий.

В целом же следует признать, что попытки нормативного ограничения прав граждан на свободу выбора своей деятельности под предлогом конфликта интересов и личной заинтересованности не соответствуют духу демократического и правового характера нашего государства.

Таким образом, считаем, что проблема конфликта интересов через личную заинтересованность для современного российского общества надумана, не имеет четкого научного обоснования, отсутствует законодательная ее проработка с опорой на практические результаты правоохранительных органов.

Но необходимо учитывать, что определение конфликта интересов имеет как общеправовое значение, так и межотраслевое понимание. С нашей точки зрения, более юридически грамотные и четкие конструкции правовых норм содержатся в ряде отраслевых законодательств. В частности, в соответствии с ч. 1 ст. 35 Федерального закона от 24 июля 2002 г. № 111-ФЗ (ред. от 03.08.2018) «Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в Российской Федерации» [10] под конфликтом интересов понимается наличие в распоряжении должностных лиц, служащих Центрального банка Российской Федерации и их близких родственников прав, предоставляющих возможность получения указанными лицами лично или через юридического либо фактического представителя материальной и личной выгоды в результате использования ими служебных полномочий в части инвестирования средств пенсионных накоплений или информации об инвестировании средств пенсионных накоплений, ставшей им известной или имеющейся в их распоряжении в связи с осуществлением должностными лицами и служащими Центрального банка Российской Федерации профессиональной деятельности, связанной с формированием и инвестированием средств пенсионных накоплений.

Согласно Федеральному закону от 05.04.2013 № 44-ФЗ «О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд» [4] под конфликтом интересов понимаются случаи, при которых руководитель заказчика, член комиссии по осуществлению закупок, руководитель контрактной службы заказчика, контрактный управляющий состоят в браке с физическими лицами, являющимися выгодоприобретателями, единоличным исполнительным органом хозяйственного общества (директором, генеральным директором, управляющим, президентом и др.), членами коллегиального исполнительного органа хозяйственного общества, руководителем (директором, генеральным директором) учреждения или унитарного предприятия либо иных органов управления юридических лиц - участников закупки, с физическими лицами, в т.ч. зарегистрированными в качестве индивидуального предпринимателя, - участниками закупки либо являются близкими родственниками (родственниками по прямой восходящей и нисходящей линии (родителями и детьми, дедушкой, бабушкой и внуками), полнородными и неполнородными (имеющими общих отца или мать) братьями и сестрами), усыновителями или усыновленными указанных физических лиц. Под выгодоприобретателями для целей настоящей статьи понимаются физические лица, владеющие напрямую или косвенно (через юридическое лицо или через несколько юридических лиц) более чем десятью процентами голосующих акций хозяйственного общества либо долей, превышающей десять процентов в уставном капитале хозяйственного общества.

В целом говоря о противодействии коррупции посредством актуализации проблемы конфликта интересов, следует отметить главное - запреты и ограничения вряд ли способны сыграть решающую роль. С нашей точки зрения, напротив, они способны породить недоверие к государственной власти. В основе всего комплекса противодействия коррупции должна быть солидарная убежденность граждан и всего общества в том, что предпринимаемые меры действительно будут способствовать реализации правомочий в рамках правового поля и не позволят использование публичным лицом своего статуса в целях личной заинтересованности. Только открытость, гласность могут заслужить доверие власти у населения. Именно высокие моральные качества руководителя или специалиста должны выступать одним из основных критериев оценки их деловых качеств. Сегодня практика полна примеров, когда чиновники с высоким положением, но с низкими морально-этическими устоями совершают коррупционные правонарушения и при этом не получают осуждения в обществе - это уже страшный диагноз заболевания этого общества - равнодушие. И в обществе складывается убежденность, что все вопросы можно решать только посредством связей и коррупционных систем. В этой связи нужно заметить, что многочисленные социологические опросы показывают, что коррупция не воспринимается однозначно как аморальное поведение.

При этом определенная часть общества полагает, что коррупция - необходимая часть нашей жизни и посредством коррупции легче решать вопросы. Совершенно справедливо по данному поводу отмечает Г.А. Трофимова: «Коррупциогенный фактор возникает в том случае, когда качественные характеристики претендента на получение соответствующего блага заменяются деньгами или их имущественным эквивалентом, например, работой, услугой, покровительством или попустительством по службе» [12].

Чтобы этого не было, каждый случай совершения противоправного коррупционного правонарушения должен получать осуждающую оценку в обществе. Должна быть достигнута открытость и прозрачность в получении гражданами услуг (как например, через портал «Госуслуги), тогда автоматически отпадает потребность обращаться к чиновнику за протекцией, т.е. нет необходимости в их посреднической функции, способствующей осуществлению коррупционных сделок.

Литература

правовой коррупция нормативный

1. Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции: принята в г. Нью-Йорке 31.10.2003 Резолюцией 58/4 на 51-ом пленарном заседании 58-ой сессии Генеральной Ассамблеи ООН // Бюллетень международных договоров. 2006. № 10. С. 7-54.

2. Ноздрачев А.Ф. Конфликт интересов: новое «универсальное» нормативное правовое определение по-нятия в законодательстве о противодействии коррупции // Административное право и процесс. 2016. № 6. С. 26-38.

3. О государственной гражданской службе Российской Федерации: федеральный закон от 27.07.2004 № 79-ФЗ (ред. от 16.12.2019). URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 16.12.2019).

4. О контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муни-ципальных нужд: федеральный закон от 05.04.2013 № 44-ФЗ (ред. от 27.12.2019). URL: http://www.pravo.gov. ru (дата обращения: 28.12.2019).

5. О муниципальной службе в Российской Федерации: федеральный закон от 02.03.2007 № 25-ФЗ (ред. от 16.12.2019). URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 16.12.2019).

6. О Национальной стратегии противодействия коррупции и Национальном плане противодействия кор-рупции на 2010-2011 годы // Собрание законодательства РФ. 2010. № 16. Ст. 1875.

7. О Национальном плане противодействия коррупции на 2018-2020 годы. URL: http://www.pravo.gov.ru, 30.06.2018.

8. О противодействии коррупции: федеральный закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ (ред. от 16.12.2019). URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 16.12.2019).

9. О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законо-дательные акты Российской Федерации: федеральный закон от 30.11.2011 № 342-ФЗ (ред. от 03.07.2016; с изм. и доп., вступ. в силу с 15.07.2016) // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www. pravo.gov.ru (дата обращения: 04.07.2016).

10. Об инвестировании средств для финансирования накопительной пенсии в Российской Федерации: фе-деральный закон от 24.07.2002 № 111-ФЗ (ред. от 03.08.2018). URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 30.07.2018).

11. Сальников В.П., Степашин С.В., Хабибулина Н.И. Государственная идеология и язык закона. СПб.: Фонд «Университет», 2001.

12. Трофимова Г.А. Коррупциогенный фактор в России // Российская юстиция. 2014. № 11.

Размещено на Allbest.ru