К вопросу о соучастии в преступлении в теории уголовного права и законодательстве России на примере статьи 63.1 Уголовного кодекса Российской Федерации

Размещено на http://allbest.ru

К вопросу о соучастии в преступлении в теории уголовного права и законодательстве России на примере статьи 263.1 Уголовного кодекса Российской Федерации

Буз Стелла Ивановна,

кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права и криминологии Краснодарского университета МВД России;

Ивнева Елена Владимировна

Кавшбая Лия Леонидовна

В статье рассматривается институт соучастия в уголовном праве, анализируется теоретико-правовой аспект соучастия при совершении неосторожного преступления, формулируются предложения по исключению противоречий в действующем уголовном законодательстве, связанных с квалификацией преступлений, совершенных в соучастии.

Ключевые слова: уголовный закон, соучастие в преступлении, наказание.

To a question of complicity in crime in the theory of criminal law and the legislation of Russia for example Article 263.1 of the Criminal Code of the Russian Federation

The article examines the institution of in criminal law analyzes the theoretical and legal aspect of complicity in the commission of a rash crime, conducts a comparative analysis of the Russian criminal legislation at the relevant stages of historical development, formulates proposals for the elimination of contradictions in the current domestic criminal legislation.

Key words: criminal law, criminal participation, punishment.

соучастие неосторожное преступление квалификация уголовный

Институт соучастия получил свое развитие в советский период становления Российского государства. Предметом теоретических изысканий выступали как формы, так и содержание вины при соучастии.

Одним из приоритетных направлений исследований в современной науке уголовного права является правовая регламентация института соучастия. Преступления, совершенные в соучастии, имеют достаточно высокий удельный вес и относятся к категории крайне опасных, поэтому вопросам их предупреждения также уделяется особое внимание.

По данным ГИАЦ МВД России, в 2014 г. в стране зарегистрировано 13,5 тыс. тяжких и особо тяжких общественно опасных деяний, совершенных в соучастии, в 2015 г. - 13,3 тыс. (-1,7%), в 2016 г. - 12,1 тыс. (-9,2%), в 2017 г. - 12,9 тыс. (+6,5%), в 2018 г. - 15,1 тыс. (+17,6%), в январе-апреле 2019 г. - 7,1 тыс. (+16,8%). Таким образом, в последние 2,5 г. фиксируется рост указанных преступлений [1].

Несмотря на то, что институту соучастия посвящено достаточное количество научных исследований, в правоприменительной и судебной практике нередко возникают проблемные вопросы. В частности, трудности связаны с квалификацией общественно опасных деяний, совершенных в соучастии, и в первую очередь с тем, что уголовно-правовую характеристику необходимо давать каждому субъекту (соучастнику) преступления, исходя из того, что при совместном его совершении умысел соучастников является единым.

Вопрос о неосторожном сопричинении в рамках института соучастия в преступлении также является актуальным. Российским уголовным законодательством исключается возможность неосторожной формы вины при соучастии. Диспозиция ст. 32 УК РФ закрепляет, что признаком соучастия является совершение умышленного уголовно наказуемого деяния. Несомненно, субъект преступления, действуя с неосторожной формой вины, будет признаваться виновным, но не понесет уголовную ответственность за совершенное в соучастии преступление.

Вместе с тем уголовное законодательство США и Великобритании допускает неосторожное соучастие.

Если обратиться к отечественной истории, то Уголовные кодексы РСФСР 1922 и 1926 гг. предусматривали ответственность за преступления, совершенные группой лиц, однако термин «соучастие» в них не встречается. Понятие «соучастие в преступлении» получило законодательное закрепление в ст. 17 УК РСФСР 1960 г. [2], что стало причиной острых дискуссий о возможности совершения преступлений с неосторожной формой вины в соучастии.

По мнению советских правоведов (например, А.Я. Вышинского, А.Н. Трайнина, М.Д. Шаргородского), соучастие представляется возможным как в умышленном, так и неосторожном преступлении. А.Я. Вышинский, проанализировав доктрину соучастия, предложенную Стифеном еще в XIX в., приходит к выводу, что неосторожное подстрекательство к совершению общественно опасного деяния следует признать формой соучастия. А.Н. Трайнин, в свою очередь, дает теоретическое обоснование возможности неосторожного соучастия, в том числе, когда само действие совершается умышленно, а его последствия наступают по неосторожности.

Позицию российского законодателя разделяют М.С. Гринберг и Л.Е. Владимиров, которые исключают возможность соучастия в неосторожном преступлении ввиду отсутствия важнейшего объективного признака - согласованности действий виновных лиц [3; 4]. И.Ю. Янина также полагает, что при совершении преступления группой лиц неосторожной преступной деятельности соучастников быть не может [5].

В настоящее время российская уголовно-правовая наука под соучастием понимает только умышленно совершенные противоправные деяния.

Несмотря на закрепление в Общей части УК РФ понятия соучастия, законодатель допускает отступление от общей нормы в одной из статей Особенной части угловного закона.

В связи с этим можно констатировать, что законотворчество в сфере уголовного права носит хаотичный характер. Так, Федеральный закон от 27 июля 2010 г. № 195-ФЗ [6] криминализировал ст. 263.1 УК РФ, которая была изменена Федеральным законом от 3 февраля 2014 г. № 15-ФЗ [7], и дополнил ее рядом квалифицирующих признаков.

Полагаем, что указание в ч. 3 и 4 ст. 263.1 УК РФ квалифицирующих признаков (группа лиц по предварительному сговору и организованная группа) свидетельствует о правовой неопределенности, т. к. институт соучастия предполагает, что умышленное преступление совершается двумя и более лицами.

Закрепление данной нормы в УК РФ может вызвать споры, касающиеся дефиниции понятия «неосторожное сопричинение вреда», но не соучастия в неосторожном преступлении.

В то же время сведения о возбуждении уголовных дел по ст. 263.1 УК РФ в статистических отчетах отсутствуют [8].

Состав преступления, закрепленный в диспозиции ст. 263.1 УК РФ, характерен для противоправных деяний, посягающих на безопасность движения или эксплуатации транспорта, и сконструирован законодателем как материальный, т. е. указаны необходимые признаки объективной стороны - причиненный вред и связь между деянием и его последствиями.

Проблема неправильной квалификации преступлений, совершенных в соучастии, обусловлена несколькими факторами.

Во-первых, ввиду нехватки времени и большого объема рассматриваемых уголовных дел суды не всегда верно устанавливают форму соучастия, что порождает ошибки в уголовно-правовой оценке соучастия и приводит к обжалованию решений в вышестоящих судебных инстанциях.

Во-вторых, особенностям квалификации деяний, совершенных в соучастии, не уделяется должного внимания в юридической литературе. В то же время, для того чтобы применять нормы уголовного закона к данной категории дел, необходимо иметь полное представление об указанном институте и знать правила квалификации совместных преступлений.

На начальном этапе юридической оценки действий соучастника необходимо определить форму соучастия. Важно учитывать, что форма соучастия, в которой нет устойчивости, но присутствуют соучастники другого вида, должна квалифицироваться по статье Особенной части УК РФ с конкретной ссылкой на ст. 33 Общей части УК РФ, предусматривающую иную роль лица. Действия исполнителя не могут квалифицироваться по ч. 2 ст. 33 УК РФ.

Обратимся к судебной практике. Так, в Центральном районном суде г. Сочи было рассмотрено уголовное дело в отношении М., обвиняемого по ст. 322.1 УК РФ, и К., которой было предъявлено обвинение в пособничестве.

Установлено, что М. и К., познакомившись за несколько месяцев до совершения преступления, договорились о совместных действиях по организации незаконной миграции иностранных граждан в Россию. Роли соучастников в данном преступном деянии были распределены следующим образом: М. - исполнитель, а К. - пособник.

М., действуя умышленно, в целях личной заинтересованности, помогал гражданам Республики Армения продлевать срок их пребывания на территории Российской Федерации свыше девяносто суток до одного года путем заключения трудовых договоров с К., которая не занимается предпринимательской деятельностью.

К., в свою очередь, преследуя личную корыстную заинтересованность, осознавая, что документы, которые она будет предоставлять в УФМС России по Краснодарскому краю в городе Сочи, содержат сведения, не соответствующие действительности, согласилась на совместное с М. участие в преступной деятельности.

В ходе судебного разбирательства действия М. были квалифицированы по ч. 1 ст. 322.1 УК РФ, а деятельность К. - по ч. 5 ст. 33 и ч.1 ст. 322.1 УК РФ, что нашло отражение в приговоре суда [9].

В указанном примере действия соучастников преступления квалифицированы верно: действия исполнителя только по статье Особенной части УК РФ, а пособника - дополнительно со ссылкой на ч. 5 ст. 33 УК РФ.

Общим правилом квалификации преступлений, совершенных в соучастии (ч. 1-4 ст. 35 УК РФ), является следующее: действия соучастников квалифицируются только по статье Особенной части УК РФ без дополнительной ссылки на ст. 33 УК РФ, т. к. члены таких форм соучастия фактически являются соисполнителями [10]. Однако данная позиция Пленума Верховного Суда РФ неоднократно подвергалась обоснованной критике криминологов.

В других своих постановлениях Пленум Верховного Суда РФ разъясняет, что «... при признании факта совершения указанных преступлений организованной группой все ее участники, подготовившие или совершившие мошенничество, присвоение или растрату, должны подлежать уголовной ответственности по соответствующим статьям Особенной части УК РФ без ссылки на ст. 33 УК РФ» [11], при этом «в составе организованной группы (п. ''а'' ч. 4 ст. 174.1 УК РФ) могут быть лица, которые не обладают характеристиками и признаками специального субъекта преступления. И если преступление, предусмотренное ст. 174.1 УК РФ, совершено действиями членов организованной группы, то независимо от выполняемой ими функции они подлежат уголовной ответственности по п. ''`а'' ч. 4 ст. 174.1 УК РФ без дополнительной ссылки на ст. 33 УК РФ» [12].

На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы:

вина при соучастии в преступлении выражается только в прямом умысле;

учитывая несоответствие норм Особенной части УК РФ общим положениям УК РФ, необходимо внести изменения и дополнения в УК РФ: исключить из ч. 3 ст. 263.1 квалифицирующий признак «совершение преступления группой лиц по предварительному сговору», из ч.4 ст. 263.1 УК РФ - особо квалифицирующий признак «совершение преступления организованной группой» как противоречащие положениям Общей части УК РФ, теории вины в науке уголовного права и неприменимые в судебной практике России.

1. Официальный сайт Министерства внутренних дел Российской Федерации. URL: ЬПр://^тш.мвд.рф (дата обращения: 25.05.2019).

2. Уголовный кодекс РСФСР // Ведомости ВС РСФСР. 1960. № 40. Ст. 591 (утратил силу).

3. Гринберг М.С. Понятие и виды соучастия в неосторожном преступлении //Вестн. Омск. ун-та. Сер. «Право». 2008. № 2.

4. Владимиров Л.Е. Учебник русского уголовного права. Общая часть. Харьков, 2012.

5. Янина И.Ю. Понятие и признаки неосторожного причинения // Право. Журнал Высшей школы экономики. 2016. № 2.

6. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с обеспечением транспортной безопасности: федер. закон от 27 июля 2010 г.

7. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам обеспечения транспортной безопасности: федер. закон от 3 февр. 2014 г. № 15-ФЗ. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

8. Официальный сайт Генеральной прокуратуры Российской Федерации. URL: http:// genproc.gov.ru (дата обращения: 25.05.2019).

9. Дело № 1-525/2018 из архива Центрального районного суда города Сочи. URL: http:// sochi-centralny.krd.sudrf.ru/ (дата обращения: 25.05.2019).

10. О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое (ред. от 16 мая 2017 г.): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27 дек. 2002 г. № 29. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

11. О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 30 нояб. 2017 г. № 48. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

12. О судебной практике по делам о легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных преступным путем, и о приобретении или сбыте имущества, заведомо добытого преступным путем: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 7 июля 2015 г. № 32 (ред. от 26 февр. 2019 г.). Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

Размещено на Allbest.ru