Толкование признаков объективной стороны состава воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования в практике Верховного Суда РФ

Размещено на http://www.allbest.ru/

Толкование признаков объективной стороны состава воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования в практике Верховного Суда РФ

Т.А. Плаксина, доктор юрид. наук, доцент Барнаульский юридический институт МВД России

The description of the objective side of the crime under аrticle 294 of the Criminal Code of the Russian Federation is non-concretized. It contributes to the emergence of a wide range of interpretations of its signs in the theory of criminal law and law enforcement and generates controversial jurisprudence, even at the level of the Supreme Court of the Russian Federation. On the one hand, the Supreme Court of the Russian Federation seeks to limit the range of acts falling under агікк 294 of the Criminal Code by indicating in judicial acts that the forms of the objective side of this crime must necessarily be expressed in direct unlawful influence on the court, prosecutor, investigator, interrogating officer and be able to influence their decision on the case. On the other hand, in a number of cases other acts committed for the purposes specified in the law (theft, destruction of criminal case materials, material evidence; creation of various obstacles to the collection of evidence, etc.) are recognized as obstruction ofjustice or preliminary investigation.

Key words: the objective side of the crime, interpretation of criminal law, Supreme Court of the Russian Federation, obstruction of justice and preliminary investigation, interference in the activities of the court, the prosecutor, the investigator, the person making the inquiry.

Объективная сторона состава воспрепятствования осуществлению правосудия и производству предварительного расследования описана в уголовном законе как вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность суда (ч. 1 ст. 294 УК РФ) либо прокурора, следователя или лица, производящего дознание (ч. 2 ст. 294 УК РФ). Неконкретизированный характер законодательной формулировки открывает широкие возможности для ее произвольного толкования и, как следствие, для субъективизма при определении круга деяний, подпадающих под признаки данного состава преступления, в процессе правоприменения. Тем не менее Конституционный Суд Российской Федерации полагает, что постановка вопроса об отсутствии формальной определенности используемого в ст. 294 УК РФ понятия «вмешательство в какой бы то ни было форме» безосновательна. По его мнению, законоположения данной статьи конституционных прав граждан не нарушают, какой-либо неопределенности не содержат, хотя и требуют казуального толкования; тот факт, что в диспозицию ст. 294 УК РФ не включены конкретные способы совершения преступления, не свидетельствует о неконституционности нормы, т.к. она предусматривает ответственность не за любые действия, а только за те, которые совершаются с прямым умыслом и имеют специальную цель - воспрепятствовать осуществлению правосудия либо всестороннему, полному и объективному расследованию дела [11].

Смещение акцента с характеристики объективной стороны рассматриваемого состава преступления на присущие ему цели, в некоторой степени действительно ограничивающие круг деяний, которые могут быть квалифицированы по ст. 294 УК РФ, не снимает, однако, проблемы наполнения содержанием понятия «вмешательство в какой бы то ни было форме». В юридической литературе оно толкуется порой чрезвычайно широко, в силу чего как образующие преступление, предусмотренное ст. 294 УК РФ, оцениваются практически любые деяния, заключающиеся во вторжении в деятельность суда или органов предварительного расследования, при условии, что они предприняты в целях, указанных в законе. Стоит также отметить, что немало научных работ посвящено решению вопроса об особенностях квалификации содеянного в тех ситуациях, когда способом вмешательства в деятельность суда, следователя, дознавателя, прокурора выступает деяние, образующее самостоятельный состав преступления (например, деяния, предусмотренные ст. 296, 325 УК РФ и др.); проблемам же уголовно-правовой оценки содеянного при использовании иных способов уделяется меньшее внимание, хотя необходимость формирования единого подхода к квалификации в таких случаях еще более велика, т.к. речь идет об отграничении преступного поведения от непреступного. В этих условиях особое значение для толкования признаков объективной стороны рассматриваемого состава преступления приобретает складывающаяся судебная практика, которая, к сожалению, как обоснованно подчеркивают специалисты, является крайне противоречивой даже на уровне Верховного Суда РФ [12, с. 213].

При изучении практики Верховного Суда РФ по ст. 294 УК РФ прежде всего обращает на себя внимание то обстоятельство, что в судебных актах по- разному решается вопрос относительно возможности уголовно-правовой оценки как вмешательства в деятельность суда, прокурора, следователя, лица, производящего дознание, действий, хотя и направленных на воспрепятствование осуществлению правосудия (ч. 1) или всестороннему, полному и объективному расследованию дела (ч. 2), но не связанных с воздействием на перечисленных в анализируемой статье субъектов.

Так, приговором Приморского краевого суда Ю. и Щ. были осуждены по совокупности преступлений, в т.ч. по ч. 2 ст. 294 УК РФ, за вмешательство в деятельность следователя при расследовании дела в отношении Ю. От имени свидетеля С. ими было написано заявление прокурору, содержащее заведомо ложную информацию о совершении следователем незаконных действий. С., находясь под психологическим воздействием со стороны Ю. и Щ., вынужден был подписать это заявление, после чего его вывезли в другую местность и лишили возможности дать необходимые для расследования свидетельские показания. Кассационным определением Здесь и далее в статье речь идет о кассационном производстве по не вступившим в силу судебным актам. Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор в части осуждения Ю. и Щ. по ч. 2 ст. 294 УК РФ был отменен, уголовное дело прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления. Верховный Суд РФ указал, что объективную сторону состава преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 294 УК РФ, образуют лишь действия, представляющие собой различные формы воздействия на следователя (как непосредственно, так и через его близких, знакомых), совершенные умышленно и направленные на достижение указанной в законе цели; осужденные же избрали иной способ воспрепятствования деятельности следователя - принуждение свидетеля к уклонению от дачи показаний и совершение действий, имеющих целью отстранение следователя от расследования [3].

Белгородским областным судом К. была осуждена по совокупности преступлений, в т.ч. по ч. 2 ст. 294 УК РФ, за воспрепятствование предварительному расследованию. Работая обозревателем газеты,

К. опубликовала статью о расследуемом уголовном деле, в которой содержалась негативная, унижающая честь и достоинство информация о потерпевшем. Вмешательством в деятельность следователя в указанных в ч. 2 ст. 294 УК РФ целях суд первой инстанции признал сам факт опубликования статьи, а также понуждение потерпевшего забрать из правоохранительных органов поданное заявление. В кассационном определении Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ указала, что «объективная сторона данного преступления заключается во вмешательстве в деятельность прокурора, следователя в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела, которое выражается в непосредственном воздействии на прокурора, следователя путём дачи указаний, советов либо в какой-либо иной форме», а вывод суда первой инстанции о том, что то обстоятельство, что К. непосредственно не общалась со следователем, не исключает уголовной ответственности по ст. 294 УК РФ, не основан на законе. Приговор в части осуждения К. по ч.2 ст. 294 УК РФ был отменен, уголовное дело прекращено за отсутствием состава преступления [4].

В то же время в более поздней практике имеются примеры, когда Верховный Суд РФ соглашался с квалификацией по ст. 294 УК РФ деяний лиц, не оказывающих непосредственного воздействия на перечисленных в анализируемой статье субъектов с целью добиться от них нужного решения, но тем не менее препятствующих осуществлению правосудия либо производству предварительного расследования.

В частности, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, рассмотрев дело в кассационном порядке, оставила без изменения приговор Ленинградского областного суда, которым Ф. была признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 294 УК РФ. В процессе расследования уголовного дела, возбужденного по ч. 1 ст. 105 УК РФ по факту убийства С., следователем был начат осмотр кабинета начальника отдела администрации муниципального района Ф. в ее присутствии. В связи с необходимостью неотлагательного допроса Ф. осмотр служебного кабинета был приостановлен. Кабинет Ф. на это время был опечатан сотрудниками оперативно-следственной группы, Ф. сдать ключ отказалась, сославшись на его отсутствие. После допроса по уголовному делу Ф., намереваясь скрыть от следствия некоторые документы, имеющие существенное значение для установления обстоятельств и мотива расследуемого убийства, передала главе муниципальногообразования Б. ключ от кабинета и, сообщив ему неполные сведения о причинах невозможности лично взять из кабинета ряд документов, попросила его принести из опечатанного кабинета необходимые ей папки, что он и сделал [5].

Аналогичное решение о квалификации содеянного принято и по другому делу. Верховным Судом Республики Мордовия за вмешательство в деятельность следователя в целях воспрепятствования всестороннему, полному и объективному расследованию дела осуждены Н. и Е.: Н - по ч. 2 ст. 294 УК РФ, Е. - по ч. 3 ст. 294 УК РФ, за совершение преступления с использованием служебного положения. Преступления совершены при следующих обстоятельствах. Н., узнав о том, что в ходе обыска по месту его регистрации обнаружены патроны, мешал проведению следственногодействия, пытаясь его сорвать, требовал привести других понятых, не давал надлежащим образом оформить протокол обыска, вызвал наряд милиции по надуманному факту кражи денег из шкафа во время обыска. Приехавший к месту проведения обыска начальник криминальной милиции Е., подчиненным которого являлся Н., с целью поставить под сомнение результаты обыска также стал требовать у участвующих в проведении следственного действия лиц дать объяснения по факту кражи денег, пытался доставить в отдел внутренних дел понятых, мотивируя это необходимостью проверки сообщения о краже денег. Вследствие действий Н. и Е. у следователя не было возможности продолжить обыск. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ оставила обвинительный приговор без изменения [6].

Тверским областным судом Э. был осужден по совокупности преступлений, совершенных им при осуществлении адвокатской деятельности, в т.ч. за воспрепятствование осуществлению правосудия (по ч. 3 ст. 294 УК РФ). Как вмешательство в деятельность суда в целях воспрепятствования осуществлению правосудия были квалифицированы действия Э., заключающиеся в опубликовании ряда статей, содержащих сведения, касающиеся личной жизни судьи Х., для того, чтобы устранить последнего из процесса; после публикации этих статей Х. было вынесено постановление об отводе, в котором отвод связывался именно с появлением публикаций. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ согласилась с такой квалификацией содеянного [7].

Наконец, Верховный Суд РФ, вопреки сформулированному им самим в некоторых судебных актах положению о том, что создание препятствий для осуществления правосудия и производства предварительного расследования обязательно должно быть связано с воздействием на определенных субъектов юридического процесса, традиционно расценивает как соответствующее закону применение ст. 294 УК РФ в тех случаях, когда уничтожаются, повреждаются или похищаются материалы уголовных, гражданских дел, вещественные доказательства. Так, Магаданским областным судом А. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1

ст. 294 УК РФ. А., в отношении которого рассматривалось уголовное дело, в порядке подготовки к прениям заявил ходатайство об ознакомлении с материалами дела; при ознакомлении А. похитил том уголовного дела из здания суда, заменив его на заранее изготовленный им муляж. В кассационном определении Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ согласилась с данной в приговоре квалификацией содеянного, указав, что согласно закону запрещено вмешиваться в деятельность суда по осуществлению правосудия в какой бы то ни было форме [8].

Анализ приговоров, вынесенных по ст. 294 УК РФ судами первой инстанции за последние пять лет, показал, что подавляющее большинство лиц, признанных виновными, осуждено за совершение действий, заключающихся в уничтожении, повреждении, похищении материалов уголовных дел. Таким образом, несмотря на отражение в нескольких кассационных определениях Верховного Суда РФ 2002-2006 гг. мнения о том, что объективную сторону анализируемого состава преступления могут образовывать лишь деяния, представляющие собой непосредственное воздействие на суд, следователя, дознавателя, прокурора и совершенные в указанных в законе целях, суды принимают противоположные данному подходу решения, что в значительной мере объясняется и оправдывается уже упоминавшейся противоречивостью позиции самого Верховного Суда РФ. Возможно, именно с тем, что при расследовании уголовных дел и рассмотрении их в суде первой инстанции правоприменители стали опираться на более широкое толкование признаков объективной стороны состава преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ, чем предложил первоначально Верховный Суд РФ, связан и существенный рост числа лиц, осужденных по этой статье УК РФ. Так, согласно отчетам Судебного департамента при Верховном Суде РФ в 2018 г. по ст. 294 УК РФ было осуждено 38 человек [13], столько же - в 2017 г. [14], тогда как в 2012 г. количество осужденных составляло лишь 5 человек [15], а в 2013 г. - 7 [16].

Стоит отметить, что в уголовно-правовой литературе ряд исследователей не ограничивает трактовку понятия «вмешательство» отнесением к нему исключительно тех деяний, которые выражаются в непосредственном воздействии на перечисленных в ст. 294 УК РФ субъектов. В частности, Л.В. Лобанова считает, что вмешательством может быть признано и любое иное неправомерное поведение, которое создает существенные препятствия для выполнения этими субъектами своей основной функции в соответствии с законом и внутренним убеждением [2, с. 76]. В то же время другие специалисты высказывают возражения против подобного толкования форм объективной стороны состава рассматриваемого преступления. Так, А.И. Скакун полагает, что в объективную сторону преступления, предусмотренного ст. 294 УК РФ, входит только непосредственное воздействие на процессуально уполномоченных должностных лиц, имеющее целью побудить их принять решение, которое выгодно для виновного [17, с. 7-8]. Такой же точки зрения придерживается А.В. Боярская [1, с. 103].

Интерес представляет и та часть практики Верховного Суда РФ по ст. 294 УК РФ, которая связана с оценкой поведения лиц, оказывающих непосредственное воздействие на суд, прокурора, следователя, лицо, производящее дознание, в обозначенных в законе целях. Несмотря на то что, как следует из приведенных выше примеров, Верховный Суд РФ в кассационных определениях неоднократно обращал внимание на необходимость толкования объективной стороны данного преступления как непосредственноговоздействия на субъектов, отправляющих правосудие либо осуществляющих производство предварительного расследования, из анализа судебных актов видно, что подобные действия не всегда расцениваются им как преступные. При этом если в одних случаях позиция Верховного Суда РФ в целом не вызывает возражений и нуждается лишь в некотором уточнении аргументации, то в других с констатацией отсутствия в содеянном признаков состава преступления сложно согласиться.

Так, приговором Ярославского областного суда Д. был оправдан по ч. 1 ст. 294 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления. Д., работавший судебным приставом, обратился к председателю суда с просьбой не назначать его знакомому, привлеченному к административной ответственности, наказания в виде лишения права управлять автомобилем. В приговоре суд указал, что по смыслу уголовного закона вмешательство в судебную деятельность означает незаконное воздействие на суд с целью воспрепятствования его законной деятельности, каковым не может считаться простое обращение к судье с просьбой не лишать знакомого права на управление транспортным средством. Оставляя оправдательный приговор без изменения, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в кассационном определении указала, что просьба Д. не носила характера убеждения, навязчивого требования, посулов, угроз, шантажа, создания для судьи неблагоприятных условий, ни к чему судью не обязывала и не могла каким- либо образом повлиять на объективность судьи при вынесении решения по делу [9]. Между тем нельзя не заметить, что уголовный закон не предъявляет к формам вмешательства в деятельность суда такого требования, как способность влиять на принимаемое судьей решение. Неслучайно в диспозиции ст. 294

УК РФ говорится о вмешательстве в какой бы то ни было форме. Единственное обстоятельство, которое должно учитываться при решении вопроса о наличии в поведении лица признаков объективной стороны состава преступления, - это неправомерность вмешательства, что в научной литературе обычно понимается не как нарушение запрета на совершение тех или иных действий, а как отсутствие прямого дозволения на их совершение [2, с. 78]. Действующее законодательство не закрепляет внепроцессуального порядка обращения к суду с просьбами о мере наказания виновному даже для участников процесса, тогда как в рассматриваемом случае просьба исходила вообще от постороннего лица. Следовательно, совершенные Д. действия обладали признаком незаконности и представляли собой вмешательство в рассмотрение дела судом. На соответствие содеянного признакам состава преступления обращал внимание в кассационном представлении и государственный обвинитель, подчеркнувший, что состав преступления, предусмотренного данной статьей, является формальным, и его образует любое вмешательство независимо от способности последнего повлиять на исход дела.

Аналогичное приведенному выше обоснование Верховным Судом РФ отсутствия признаков состава преступления, описанного в ч. 1 ст. 294 УК РФ, в действиях лица изложено в кассационном определении по делу Н., оправданного Курганским областным судом. В ходе беседы в рамках подготовки гражданского дела к судебному разбирательству Н. потребовал от мирового судьи прекращения производства по делу, в противном случае угрожал взорвать школу. В оправдательном приговоре суд первой инстанции, мотивируя кардинальное изменение правовой оценки содеянного по сравнению с той, что была дана дознавателем, указал, что Н. не имел умысла на воспрепятствование осуществлению правосудия и нарушил лишь правила поведения в суде и нормы этики; объективная сторона преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 294 УК РФ, в его действиях отсутствует. При этом по факту высказывания угрозы взрывом школы в возбуждении уголовного дела было отказано. Соглашаясь с отраженной в приговоре правовой оценкой совершенного деяния и, по существу, продублировав сформулированное при рассмотрении других уголовных дел толкование объективной стороны инкриминируемого Н. дознавателем состава преступления, суд кассационной инстанции также указал, что простое обращение к судье с требованием не удовлетворять претензий по иску, если при этом допускаются ничем реально не подкрепленные выражения, не может рассматриваться как вмешательство, а может быть признано лишь нарушением общественного порядка [10].

Представляется, что в обеих описанных ситуациях в содеянном присутствовали признаки состава преступления, закрепленного в ч. 1 ст. 294 УК РФ, поскольку имело место воздействие на суд, предпринятое с целью добиться выгодного для воздействующего субъекта решения по делу. Однако в первом случае отсутствие оснований для привлечения лица к уголовной ответственности более корректно было бы связать с малозначительностью (ч. 2 ст. 14 УК РФ), о чем уже писали отдельные исследователи [2, с. 80]: неспособность деяния повлиять на качество судебного решения в данном случае есть показатель отсутствия в содеянном общественной опасности, а не формального отсутствия в деянии признаков состава преступления. Что же касается позиции Верховного Суда РФ по второму уголовному делу, то с ней вообще сложно согласиться, поскольку угроза совершением взрыва не только образует неправомерное вмешательство в деятельность суда «в какой бы то ни было форме», но и характеризуется общественной опасностью.

Подводя итог, следует еще раз подчеркнуть, что толкование Верховным Судом РФ признаков объективной стороны ст. 294 УК РФ не является единообразным. Анализ судебной практики позволяет говорить о наличии разнонаправленных тенденций. С одной стороны, Верховный Суд РФ стремится ограничить круг подпадающих под ст. 294 УК РФ деяний посредством указаний на то, что формы объективной стороны данного преступления обязательно должны быть связаны с непосредственным неправомерным воздействием на процессуально уполномоченных субъектов и быть способны повлиять на их решение по делу (при этом понимание неправомерности воздействия также характеризуется крайней противоречивостью). С другой стороны, в отдельных судебных актах воспрепятствованием осуществлению правосудия или производству предварительного расследования признаются и иные деяния, включая те, в которых потерпевший как физическое лицо вообще отсутствует (хищение, уничтожение материалов дел, вещественных доказательств; создание неблагоприятных условий для производства следственных действий и т.п.). В связи с этим оптимальным решением было бы принятие постановления Пленума Верховного Суда РФ, содержащего официальное толкование признаков рассматриваемого состава преступления.

Литература

2. Горелик А.С., Лобанова Л.В. Преступления против правосудия. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2001. 491 с.

3. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14 февраля

2006 г. по делу № 56-О05-94 // Сайт Верховного Суда РФ. URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=136330.

4. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 3 июля 2002 г. по делу № 57-О02-15 // Сайт Верховного Суда РФ. URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=12770.

5. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 6 августа

2007 г. по делу № 33-О07-22 // Сайт Верховного Суда РФ. URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=176740.

6. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 18 марта 2011 г. по делу № 15-О11-10 // Сайт Верховного Суда РФ. URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=431526.

7. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14 февраля 2007 г. по делу № 35-О06-81 // Сайт Верховного Суда РФ. URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=168794.

8. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 30 ноября 2011 г. по делу № 93-О11-17 // Сайт Верховного Суда РФ. URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=467304.

9. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 апреля 2004 г. по делу № 8-О04-12 // Сайт Верховного Суда РФ. URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=91594.

10. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 23 октября 2012 г. по делу № 82-О12-34 // Сайт Верховного Суда РФ. URL: http://vsrf.ru/stor_pdf.php?id=510478.

11. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Экаева Абдуллы Юнусовича на нарушение его конституционных прав частями первой и второй статьи 294 Уголовного кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 28 мая 2009 г. № 635-О-О // Сайт Конституционного Суда РФ. URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision6054.pdf.

12. Рожнов А.П. Актуальные вопросы применения статьи 294 УК РФ // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5, Юриспруденция. 2012. № 2 (17). С. 212-222.

13. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2018 г. // Сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep.ru/mdex.php?id=79&item=4894.

14. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2017 г. // Сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=4572.

15. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2012 г. // Сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=1776.

16. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 2013 г. // Сайт Судебного департамента при Верховном Суде РФ. URL: http://www.cdep.ru/index.php?id=79&item=2362.

17. Скакун А.И. Уголовная ответственность за воспрепятствование осуществлению правосудия и производству предварительного расследования: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2008. 23 с.

Размещено на Allbest.ru