К вопросу о классификации следственных действии, осуществляемых при расследовании преступлений в сфере агропромышленного комплекса

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу о классификации следственных действии, осуществляемых при расследовании преступлений в сфере агропромышленного комплекса

Пахомов Сергей Валерьевич,

заместитель начальника Ростовского юридического института

МВД России (по научной работе) кандидат юридических наук, доцент

В статье исследуются вопросы определения признаков следственных действий. Приводится точка зрения о необходимости разработки системы классификации следственных действий на примере расследования преступлений, совершаемых в сфере агропромышленного комплекса.

Ключевые слова: следственное действие, система следственных действий, система классификации следственных действий, признаки следственных действий, преступления в сфере агропромышленного комплекса.

Pakhomov Sergey Valerievich - Deputy Head (for scientific work) of the Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Law, Associate Professor.

To the question of classification the investigative activities carried out in crime investigation in the field ofagro-industrial complex

The article examines the issues of determining the signs of the investigative actions. The point of view is given on the need to develop a system for classifying the investigative actions on the example of investigating crimes committed in the field of agro-industrial complex.

Keywords: investigative action, system of investigative actions, system of classification of investigative actions, signs of investigative actions, crimes in the field of agro-industrial complex.

Преступления, совершаемые в сфере АПК, характеризуются наличием определенных типичных признаков, которые выражаются в следующем:

1) такие преступления посягают на общественные интересы в области обеспечения продовольственной безопасности;

2) они совершаются в рамках осуществления профессиональной деятельности, что создает благоприятные условия для их реализации;

3) АПК отнесен к сфере экономических правоотношений, поэтому преступные деяния имеют схожие черты с преступлениями, совершаемыми в экономической сфере, но при этом имеют и свои отличительные особенности;

4) в орбиту совершения преступлений вовлекаются органы государственной (муниципальной) власти, уполномоченные осуществлять организацию и контроль за агропромышленной деятельностью, а также организации, выступающие субъектами реализации государственных программ поддержки и развития АПК путем выдачи субсидий, товарных кредитов, страхования и предоставления прочих финансово-экономических продуктов.

Таким образом, преступления, совершаемые в сфере АПК, обладают общими схожими признаками, присущими преступлениям, совершаемым в сфере экономики, и частными индивидуальными, характерными для рассматриваемых преступлений. Вышеуказанные особенности учитываются как при формировании криминалистической методики расследования таких преступлений, так и при разработке научно обоснованных рекомендаций по использованию тактико-криминалистических средств и методов, применяемых в ходе расследования рассматриваемых преступлений.

Одним из основных средств собирания доказательств являются следственные действия. Однако само понятие «следственное действие» является предметом продолжающихся научных дискуссий, в ходе которых предпринимаются попытки определить правовую природу данной категории и сформировать систему признаков, которые позволили бы разграничить и выделить их из всего перечня процессуальных действий.

Необходимость разрешения подобных споров продиктована тем, что без понятного методологического конструкта разработка научно обоснованных криминалистических рекомендаций, связанных с организацией и проведением следственных действий, затруднена. Прежде всего, это связано с тем, что следственное действие имеет процессуальную форму, а значит - ограничено условиями правового режима. Однако факт процессуального закрепления того или иного процессуального действия не дает абсолютного представления о том, каков механизм его реализации в конкретных условиях расследования. В частности, это касается тех процессуальных действий, производство которых направлено на получение и закрепление доказательств. Следовательно, они характеризуются ярко выраженным поисково-познавательным и удостоверительным характером, а при его производстве невозможно обойтись без применения определенных криминалистических приемов и средств.

В этой связи следует согласиться с мнением А.С. Князькова, указавшего, что одним из основных критериев выделения следственных действий из числа других процессуальных действий является способность отыскать новое доказательство [1, с. 131]. Иными словами, следственные действия характеризуются наличием процессуальной формы и наполнены криминалистическим содержанием. Так, Р.Г. Домбровский считает, что необходимо разграничивать уголовно-процессуальное действие и следственное действие, поскольку следственное действие наряду с уголовно-процессуальным включает в себя и криминалистическую деятельность [2, с. 34].

Развивая данную точку зрения, С.А. Шейфер писал: «С познавательной точки зрения, следственное действие выступает как способ собирания доказательств - извлечения информации из следов события: отыскания (обнаружения) доказательственной информации, содержащейся в следах, ее восприятия, преобразования и закрепления в материалах дела, т. е. по существу - формирования доказательств» [3, с. 116].

Из всего анализа вышеприведенных, а также иных точек зрения следует заключить, что основным признаком следственного действия является непосредственная возможность получения и закрепления доказательства. В этом же заключается и общая цель проведения следственных действий.

В развитие данной проблематики профессор И.М. Комаров пишет, что нормы уголовно-процессуального законодательства указывают на то, что собирание доказательства осуществляется не только следственными, но и иными процессуальными действиями. В связи с расширением круга процессуальных действий, которые могу осуществляться в рамках проверки сообщения о преступлении, законодатель ввел только отдельные правила их производства и ограничился требованиями по обеспечению соблюдения прав и законных интересов участников проверочных действий. Здесь отметим интересную позицию И.М. Комарова, но при этом укажем, что законодательное закрепление процесса установления обстоятельств, необходимых для принятия решения о возбуждении уголовного дела, не следует рассматривать в качестве направленного на непосредственное получение доказательств. Безусловно, результаты проводимых процессуальных действий в рамках предварительной проверки могут содержать сведения, дальнейшая оценка которых позволит использовать их в качестве доказательства, но уже в ходе производства по уголовному делу. Поскольку основная цель расширения круга процессуальных средств заключается не в собирании доказательств, следовательно, и методы познания реализовываются в пределах, необходимых для решения конкретной задачи процессуально-проверочного действия.

В этой связи мы придерживаемся точки зрения, относительно которой основной признак следственного действия характеризуется именно возможностью получить и закрепить доказательство. Кроме того, по мнению А.С. Князькова, следственным действием следует считать такое, которое позволяет получить новое доказательство либо проверить имеющееся в уголовном деле непосредственно без выполнения другого следственного действия. С криминалистической точки зрения, в рамках производства следственного действия применяются специфические тактические приемы, а мы бы добавили и комбинации, воздействующие на материальные и идеальные объекты [1, с. 132].

Таким образом, следственное действие характеризуется процессуальной формой реализации поисково-познавательных тактико-криминалистических приемов с целью непосредственного получения и закрепления доказательств в уголовном судопроизводстве.

Следственное действие проявляется в деятельностном подходе, заключающемся не только в технологических поисково-познавательных процессах собирания доказательств, но и мыслительной активности субъекта его производства, характеризующейся информационно-познавательным процессом. В данном случае происходит движение мысли от чувственно-конкретного к абстрактному, от общего к частному, где в качестве абстрактного «выступают следственные версии, мысленные модели события, предписания закона, оценочные суждения» [5, с. 189]. В основу организации и проведения следственного действия заложена совокупность теоретических и эмпирических знаний субъекта расследования о следах преступного события, их расположений и взаимозависимости с преступным событием, свойствах отражения и тактических приемах обнаружения и собирания. Таким образом, следственное действие обладает двумя взаимозависимыми свойствами - поисково-познавательным и мыслительно-познавательным. Это также один из критериев выделения следственного действия из всего массива процессуальных действий.

На страницах научных изданий ученые - процессуалисты и криминалисты - наряду с исследованием вопросов правовой сущности следственных действий предпринимают попытки определить систему следственных действий. Вместе с тем следует отметить нецелесообразность таких систематизаций бесприменительно к предмету расследования конкретного преступления, поскольку система как таковая должна иметь упорядоченную последовательность самостоятельных элементов (коими являются следственные действия), имеющих взаимообусловленную зависимость, но, в совокупности, представляющих одно целое или, как писал С.А. Шефер, «отражающих их общие черты» [3, с. 118]. Интересную точку зрения по этому поводу высказала Я.В. Жданова: «В системе чего-то имеет место не простое перечисление видов, а имеет место перечисление видов в строгой последовательности, иерархичности, по степени принудительного воздействия, по принципу от менее строгого, простого к более строгому, сложному» [6, с. 168]. Поэтому, на наш взгляд, выявление признаков следственных действий должно быть направлено не на определение их системы, а стать основой классификации следственных действий с учетом целевых предпосылок, а также тактико-криминалистического инструментария, применяемого для решения задач конкретного следственного действия.

Целеопределение следственного действия, прежде всего, находит отражение в нормах уголовно-процессуального законодательства, предусматривающего условия и процессуальный порядок их производства. Например, в соответствии с ч. 1 ст. 176 УПК РФ осмотр места происшествия, местности, жилища, иного помещения, предметов и документов производится в целях обнаружения следов преступления, а также выяснения других обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела. А на основании ст. 181 УПК РФ в целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела, следователь вправе произвести следственный эксперимент. Вместе с тем отдельные статьи УПК РФ хоть и не содержат прямого указания на цель следственного действия, однако целеполагание заложено в содержательной части самой нормы. Например, ст. 182 УПК РФ определяет, что основанием обыска является наличие достаточных данных полагать, что в каком-либо месте или у какого-либо лица могут находиться орудия, оборудование или иные средства совершения преступления, предметы, документы и ценности, которые имеют значение для уголовного дела. Соответственно, цель следственного действия заключается в отыскании и изъятии подобных объектов.

Однако в контексте рассматриваемой проблемы необходимо говорить не только о процессуальной цели следственного действия. Важное значение имеет и тактико-криминалистическая цель, которая, по нашему мнению, заключается в достижении процессуальной цели посредством эффективной реализации тактических приемов и их сочетаний с учетом складывающейся на момент производства следственного действия тактической ситуацией. Схожей точки зрения придерживается А.С. Князьков, указавший, что цель следственного действия (в криминалистическом значении) выражает «деятельностную сторону, в которой большое значение имеет рефлексия следователя, его стремление к постоянной версионной работе, использованию в тактических построениях не только сведений, которые прошли проверку процессуальным путем, но и информации, которая не получила статус доказательства... [ с, с. 104]. Проблема разграничения уголовно-процессуальной и криминалистической цели еще не получила своего разрешения. Решение этой научной задачи требует дальнейшего осмысления и развития.

Вместе с тем, с учетом совокупности исследованных суждений, можно полагать, что криминалистическое свойство цели находит свое выражение в направленности следственного действия, реализация которого зависит от специфического арсенала тактических средств и методов, применяемых для закрепления доказательств. Цель одних следственных действий сводится к обнаружению новых доказательств и обладает ярко выраженным поисковым характером. Цель других заключается в выявлении дополнительных обстоятельств посредством проверки уже установленных доказательств, но требующих при этом конкретизации, уточнения, в результате чего могут быть установлены новые доказательства.

Таким образом, криминалистическая классификация следственных действий предполагает их группирование по нескольким основаниям или уровням. Так, на первом уровне осуществляется выделение с учетом процессуальных и криминалистических признаков следственных действий, таким образом, формируя две самостоятельные группы - следственные действия и процессуальные. Дальнейшее группирование следственных действий осуществляется по принципу отнесения их к действиям, обладающим поисковым характером, и действиям проверочного характера (или экспериментальным следственным действиям). Следующий уровень соотносится с вербальным или невербальным характером следственных действий. Такое классификационное построение может служить методологической основой для выявления взаимосвязи между следственными действиями, и уже на основе таких закономерностей сформировать их систему при расследовании определенных видов преступлений.

При производстве следственных действий в ходе расследования преступлений, совершаемых в агропромышленном комплексе, предложенная классификация находит непосредственное проявление в их определенной взаимосвязи. Она проявляется в силу особенности получения доказательственной информации, поскольку, как правило, на момент производства следственных действий субъект расследования располагает сведениями о признаках преступления, отраженных в источниках, к которым отнесены материалы оперативных подразделений и (или) иных органов (департаментов, уполномоченных осуществлять регулирование сферы АПК, ФНС и др.). В таком случае представляется возможным выявить устойчивые закономерные связи между следственными действиями с учетом решения тактико-криминалистических задач.

Таким образом, разработка системы следственных действий эффективна при исследовании вопросов расследования конкретного вида преступлений, и только в этом случае можно выявить признаки взаимозависимости следственных действий с учетом целевых и тактико-криминалистических предпосылок. В ином же случае говорить о системе как таковой нецелесообразно. Большее методологическое значение, на наш взгляд, будет играть система классификации следственных действий с учетом рассмотренных ранее оснований.

следственный преступление агропромышленный

Литература

1. Князьков А.С. Признаки и система следственных действий // Вестник Томского государственного университета. 2011. № 352.

2. Домбровский Р.Г. Соотношение уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности // Вестник криминалистики. М., 2008. Вып. 1 (25).

3. Шейфер С.А. Следственные действия - правомерны ли новые трактовки // Lex Rossi- ca. 2015. №1

4. Комаров И.М. Еще раз к вопросу о признаках следственного действия в системе следственных действий в отечественном уголовном процессе // Вестник Восточно-Сибирского института МВД России. 2017. № 8(83).

5. Крестовников О.А. Системно-деятельностный анализ методологии криминалистики. М., 2013.

6. Жданова Я.В. Следственные действия в науке уголовного процесса России и в свете действующего УПК РФ // Вестник РГГУ. 2013. № 3(184).

7. Князьков А.С. Об уголовно-процессуальном и криминалистическом понимании целей и задач следственного действия // Вестник Томского государственного университета. 2011.1(2 747.

Bibliography

1. Knyazkov A.S. Signs and system of investigative actions // Bulletin of Tomsk state University. 2011. №2.

2. Dombrowski R.G. The Correlation of the criminal-procedural and investigative activities // journal of criminology. M., 2008. Vol. 1 (25).

3. Shafer S. A. Investigative actions - whether new interpretations are legitimate // Lex Russica. 2015. №.

4. Komarov I.M. Once again to the question of signs of investigative action in the system of investigative actions in the domestic criminal process // Bulletin of the East Siberian Institute of the Ministry of internal Affairs of Russia. 2017..42 8 383).

5. Krestovnikov O.A. System-activity analysis of criminalistics methodology. M., 2013.

6. Zhdanova Ya.V. Investigative actions in the science of criminal procedure in Russia and in the light of the current code of criminal procedure of the Russian Federation. 2013. ^23(1 04).

7. Knyazkov A.S. On criminal procedure and criminalistic understanding of the goals and objectives of investigative action // Bulletin of the Tomsk state University. 2011. № 747.

Размещено на Allbest.ru