Современное состояние нормативно-правовой регламентации ответственности за преступления террористического характера в отечественном законодательстве

Размещено на http://www.allbest.ru/

Нижегородская академия МВД России

Современное состояние нормативно-правовой регламентации ответственности за преступления террористического характера в отечественном законодательстве

Пшеничнов Илья Михайлович,

кандидат юридических наук

Современное состояние противодействия преступлениям террористического характера с трудом удается признать удовлетворительным. Менее 20 % уголовных дел от общего количества зарегистрированных преступлений указанной категории направляются в суд с обвинительным заключением. При этом основная проблема в данном направлении состоит не столько в «кадровом голоде» или человеческом факторе, сколько в недостатках нормативно-правового регулирования ответственности за различные проявления терроризма. Существующий здесь законодательный подход не отличается должной унификацией и систематизацией, благодаря чему правоохранительные органы сталкиваются с проблемами квалификации и прибегают к расширительному толкованию отдельных технико-юридических конструкций. Данная статья преследует своей целью освещение этого вопроса и поиск путей его разрешения.

Ключевые слова: терроризм; террористическая деятельность; преступность; противодействие; уголовная ответственность; законодательство; юридическая техника.

The current state of the legal regulation of responsibility

for terrorist crimes in the domestic legislation

Pshenichnov Ilya Mikhailovitch,

Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia, Candidate of Law

The current state of counteraction to socially dangerous terrorist activities can hardly be considered satisfactory. Less than 20% of criminal cases from the total number of registered crimes of this category are sent to the court with an indictment. At the same time, the main problem in this direction is not so much the «personnel shortage» or the human factor, but rather the shortcomings of the legal regulation of responsibility for various manifestations of terrorism. The existing legislative approach here is not characterized by proper unification and systematization, due to which law enforcement agencies face qualification problems and resort to an extensive interpretation of individual technical and legal structures. This article aims to highlight this issue and find ways to resolve it.

Key words: terrorism; terrorist activity; crime; counteraction; criminal liability; legislation; legal technology.

Идеология насилия, преследующая своей целью воздействие на органы государственной власти, является одним из наиболее деструктивных сегментов криминального мира. Высокий уровень латентности, организованности и общественной опасности формируют собой триаду элементов, оказывающих серьезное противодействие всей правоохранительной системе. При этом существенное «теневое» финансирование этой деятельности позволяет ей пользоваться всеми достижениями технологического прогресса, а также вербовать и вовлекать значительные человеческие ресурсы, благодаря чему отдельные их формирования даже способны выступать в качестве самостоятельного субъекта на международной арене, который привлекает внимание всего мирового сообщества. Еще в 2018 г. генеральный секретарь Организации Объединенных Наций подчеркнул, что «на протяжении последних трех десятилетий число террористических актов, количество их жертв, а также их географические масштабы стремительно росли, благодаря чему терроризм превратился в беспрецедентную угрозу для международного мира, безопасности и развития. Кроме того, увеличивались интенсивность и число международных и внутренних конфликтов, разрушающих общество и дестабилизирующих целые регионы. Сегодня терроризм является одной из наиболее серьезных проблем нашего времени»1.

При этом его незначительные количественные показатели по отношению к общему массиву зарегистрированных противоправных деяний (всего в 2020 г. на территории России согласно данным официальной статистики зафиксировано 2 044 221 преступлений) не должны вводить в заблуждение относительно уровня создаваемой угрозы наступления общественно опасных последствий, затрагивающих практически все сферы общества. Даже один подобный факт способен дестабилизировать работу многих государственных систем, вызвать серьезный общественный резонанс и стать трагедией для множества людей.

Действующее отечественное уголовное законодательство предлагает различные механизмы противодействия криминальной террористической активности. Прежде всего, в данном ключе выделяются нормы, непосредственно посвященные запретам указанной деятельности под угрозой наказания, состояние и функциональность которых в 2020 г. могут быть представлены следующим образом Деятельность системы Организации Объединенных Наций по осуществлению Глобальной контртеррористической стратегии Организации Объединенных Наций [Электрон-ный ресурс]: доклад Генерального секретаря. 2018. Doc. A/72/840. П. 1. URL: https://www.un.org/ga/search/view_doc. asp?symbol=a/72/840&Lang=r (дата обращения: 25.02.2021). Статистическая информация, приводимая в настоящей статье, систематизирована посредством анализа сводных отчетов ЦСИ ФКУ «ГИАЦ МВД России»: «О преступлениях террористического характера, экстремистской направлен-ности и связанных с террористической деятельностью» (форма 282) и «Единый отчет о преступности» (форма 493).:

«Террористический акт» (ст. 205 УК РФ), зарегистрировано - 50, направлено в суд - 8;

«Содействие террористической деятельности» (ст. 205.1 УК РФ), зарегистрировано - 345, направлено в суд - 71;

«Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма» (ст. 205.2 УК РФ), зарегистрировано - 300, направлено в суд - 81;

«Прохождение обучения в целях осуществления террористической деятельности» (ст. 205.3 УК РФ), зарегистрировано - 102, направлено в суд - 16;

«Организация террористического сообщества и участие в нем» (ст. 205.4 УК РФ), зарегистрировано - 30, направлено в суд - 10;

«Организация деятельности террористической организации и участие в деятельности такой организации» (205.5 УК РФ), зарегистрировано - 684, направлено в суд - 52;

«Захват заложника» (ст. 206 УК РФ), зарегистрировано - 8, направлено в суд - 0;

«Организация незаконного вооруженного формирования или участие в нем» (ст. 208 УК РФ), зарегистрировано - 656, направлено в суд - 37;

«Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава» (ст. 211 УК РФ), зарегистрировано - 0, направлено в суд - 0;

«Незаконное обращение с ядерными материалами или радиоактивными веществами» (ст. 220 УК РФ), зарегистрировано - 4, направлено в суд - 0;

«Хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ» (ст. 221 УК РФ), зарегистрировано - 0, направлено в суд - 0;

«Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля» (ст. 277 УК РФ), зарегистрировано - 1, направлено в суд - 0;

«Насильственный захват власти или насильственное удержание власти» (ст. 278 УК РФ), зарегистрировано - 7, направлено в суд - 0;

«Вооруженный мятеж» (ст. 279 УК РФ), зарегистрировано - 0, направлено в суд - 0;

«Нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой» (ст. 360 УК РФ), зарегистрировано - 2, направлено в суд - 0;

«Акт международного терроризма» (ст. 361 УК РФ), зарегистрировано - 2, направлено в суд - 0.

Процентное соотношение количества направленных в суд уголовных дел по отдельным преступлениям террористического характера и общего количества данных дел, находящихся в производстве в отчетном периоде

Данные показатели свидетельствуют о низкой эффективности работы, проводимой правоохранительными органами по противодействию терроризму. Однако в таком контексте речь ведется не столько о кадровой проблеме или человеческом факторе, сколько о проблемах нормативного регулирования.

В настоящее время в уголовном законе регламентировано 16 составов преступлений, которые подпадают под категорию «террористическая деятельность», в том числе - 4 «деяния, сопряженные с ней» (ст. 277, 278, 279, 360 УК РФ), о чем свидетельствует толкование ст. 64, 72, 78, 82, 83 УК РФ. Данное утверждение в первую очередь подтверждается примечанием 2 к ст. 205.2 УК РФ, которое предоставляет исчерпывающий перечень рассматриваемых посягательств, кроме того, это также следует и из положений ст. 205.1 УК РФ. Подобная конкретизация способствует единообразному применению нормативных предписаний и в целом наличие подобного перечня позволяет вести речь о возможности дальнейшей унификации и систематизации соответствующих норм права, что, безусловно, носит отчетливый положительный характер для правоприменителя.

Однако в то же время ст. 205.3 и 205.4 УК РФ проводят «разделительную линию» между обозначенным видом антисоциальной активности и преступлениями, предусмотренными ст. 205.1, 205.2, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 УК РФ. Более того, при содержательном наполнении нормы, посвященной ответственности за финансирование терроризма (ст. 205.1 УК РФ), законодатель не стал включать в данную группу посягательств деяние, предусмотренное ст. 361 УК РФ, что указывает на существование еще одной дополнительной «разделительной линии». Подобное отделение актов международного терроризма от общего подхода к пониманию системы террористической деятельности может быть обосновано посредством несовпадения субъективной стороны данных категорий в рамках ст. 3 Федерального закона от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» - «оказание воздействия на принятие решений органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями»1, напротив которого выступает «нарушение мирного сосуществования государств и народов» О противодействии терроризму: Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ (ред. от 18.04.2018) // Собрание за-конодательства РФ (далее - СЗ РФ). 2006. № 11. Ст. 1146. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (ред. от 24.02.2021) // СЗ РФ. 1996. № 25. Ст. 2954.. Такая цель, как нарушение «интересов страны», сознательно не была здесь указана, поскольку с позиции юридической техники она является некорректной и неприемлемой в силу своего безграничного расширительного толкования (фактически любой разбой, совершенный в отношении граждан РФ на территории другой страны в определенной степени посягает на интересы государства, однако расценивать его как акт терроризма совершенно недопустимо). Наличие содержательных различий в двух однородных криминальных явлениях олицетворяет собой пробел действующего отечественного законодательства.

Отсутствие четкой нормативной определенности в вопросе юридической оценки общественно опасных деяний в качестве их соответствия конкретной группе преступлений влечет за собой целый ряд негативных аспектов для правоприменителя, вынужденного формировать самостоятельное толкование. Так, например, в официальных статистических отчетах МВД России (Форма 282 «Антитеррор») используется уже «новая» категория «преступления террористического характера», которая помимо вышеперечисленных правонарушений включает в себя следующие: «Несообщение о преступлении» (ст. 205.6 УК РФ), «Бандитизм» (ст. 209 УК РФ), «Организация преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней)» (ст. 210 УК РФ), «Посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование» (ст. 295 УК РФ), «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа» (ст. 317 УК РФ), «Применение насилия в отношении представителя власти» (ст. 318 УК РФ). При этом в указанном перечне отсутствуют ст. 220, 221 УК РФ, рассматриваемые законодателем как террористические. Кроме того, в приведенном отчете еще имеется отдельный подраздел «преступления, связанные с террористической деятельностью».

В данном ключе целесообразно обратиться к легитимному терминологическому аппарату, зафиксированному в Федеральном законе от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму», в ст. 3 которого указано, что к террористической деятельности относятся:

«1) организация, планирование, подготовка, финансирование и реализация террористического акта;

подстрекательство к террористическому акту;

организация незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации), организованной группы для реализации террористического акта, а равно участие в такой структуре;

вербовка, вооружение, обучение и использование террористов;

информационное или иное пособничество в планировании, подготовке или реализации террористического акта;

пропаганда идей терроризма, распространение материалов или информации, призывающих к осуществлению террористической деятельности либо обосновывающих или оправдывающих необходимость осуществления такой деятельности»1.

С учетом изложенного квалифицировать содеянное в качестве «террористической деятельности» возможно только в соответствии со ст. 205-205.5 УК РФ, поскольку остальные вышеобозначенные нормы выходят за рамки этого определения.

Внутренние сущностные и содержательные разночтения в вопросах противодействия одному из наиболее опасных криминальных проявлений современности не позволяют вести речь о сформиро- ванности действительно эффективного механизма борьбы с террором. Отсутствие единства в таком, казалось бы, незначительном аспекте, как понятийный аппарат, на практике влечет за собой ряд весьма значимых системных проблем, влияющих фактически на все элементы правоохранительной деятельности - от стадии выявления и раскрытия до расследования и судебного разбирательства - поскольку на каждом приведенном этапе существует вероятность расширительного толкования и, следовательно, неверной юридической оценки.

Помимо этого нельзя не обратить внимание и на объектную разобщенность обозначенных однородных преступлений: общественная безопасность, государственная власть, мир и безопасность человечества. Тогда как сущностно-содержательные особенности этого феномена достаточно наглядно продемонстрированы, в том числе на уровне официального толкования - «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий»2. Однако даже при наличии унифицированной дефиниции уголовное законодательство не придерживается необходимости систематизации рассматриваемой группы преступлений и предлагает собственный «взгляд» на местонахождение преступлений террористического характера в структуре Особенной части УК РФ.

В данном контексте целесообразно будет вкратце остановиться на специфике приведенных общественных отношений. Концепция общественной безопасности в Российской Федерации определяет ее как «состояние защищенности человека и гражданина, материальных и духовных ценностей общества от преступных и иных противоправных посягательств, социальных и межнациональных конфликтов, а также от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» Там же. Концепция общественной безопасности в Российской Фе-дерации [Электронный ресурс]: утверждена Президентом РФ 14 ноября 2013г. № Пр-2685. URL: http://www.consultant. ru/document/cons_doc_LAW_154602 (дата обращения:

10.02.2021) .. Невозможно отрицать, что в процессе тех же взрывов, поджогов и иных деяний, совершенных общеопасным способом, имеется посягательство на данный объект уголовно-правовой охраны. Тем не менее остановиться лишь на нем недопустимо как минимум с точки зрения принципов справедливости и вины. Намерение террористов заключалось не в наступлении материальных последствий в виде вреда здоровью или имуществу, иначе бы квалификацию содеянного стоило проводить по ст. 105, 111, 167 УК РФ. То есть речь ведется о том, что общественная безопасность в подобных посягательствах, безусловно, страдает, однако лишь в качестве дополнительного объекта, тогда как целеполагание антисоциального поведения сосредоточено совершенно на другом. Как отмечает А. В. Петрянин, «в основу борьбы с терроризмом должны быть положены общественные отношения, которые не просто могут быть нарушены, а на которые желают посягнуть террористы» Петрянин А. В. Концептуальные основы противодействия преступлениям экстремистской направленности: теоре-тико-прикладное исследование: дис. ... д-ра юрид. наук.

Н. Новгород, 2015. С. 85.. Тогда как непонимание мотивационной составляющей настолько опасного криминального контингента фактически обесценивает деятельность по предупреждению и пресечению его активности. Именно благодаря подобным фактам на протяжении уже нескольких десятилетий сама формулировка «борьба с преступностью» активно осуждается и расценивается как нереалистичная вместо нее предлагается вести речь лишь о противодействии.

При формировании норм уголовного закона в полном объеме должны соблюдаться правила юридической техники, которые подразумевают не только точность и однозначность используемых конструкций, но и соблюдение требований к тождеству интерпретации однородных явлений, а также их социального контекста. С учетом действующих отечественных, международных и зарубежных нормативных предписаний позиции доктрины и общественного мнения о терроризме как уголовно-правовой категории наиболее приемлемый непосредственный объект подобных деяний сосредоточен именно в X разделе УК РФ, посвященном государственной власти. криминальный террористический безопасность

Сложно отрицать, что вопросы обеспечения мира и безопасности человечества в силу своей фундаментальной значимости обладают приоритетом над практически любым другим неотъемлемым благом. Тем не менее, в рамках идеологии террористов совершение общеопасных действий детерминировано именно желанием оказать воздействие на деятельность другого субъекта права вопреки его собственным законным интересам, что также может включать в себя и намерение ухудшить его взаимоотношения с другими субъектами, в том числе и на международной арене. С учетом этого целесообразно обратить внимание на единственную, хотя и относительную, сущностную целостность в уголовно-правовой регламентации рассматриваемого делинквентного поведения, а именно на его целеполагание:

«дестабилизация деятельности органов власти или международных организаций либо воздействие на принятие ими решений;

понуждение государства, организации или гражданина совершить какое-либо действие или воздержаться от совершения какого-либо действия;

прекращение государственной или иной политической деятельности либо месть за такую деятельность;

свержение или насильственное изменение конституционного строя либо нарушение территориальной целостности;

провокация войны или осложнение международных отношений;

нарушение мирного сосуществования государств и народов, а также интересов страны» .

Данные выдержки из УК РФ наглядно демонстрируют принадлежность террористической активности к конкретной родовой группе общественных отношений, в связи с чем предлагается унифицировать системообразующее определение преступлений террористического характера следующим образом - умышленные деяния, создающие угрозу гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий, совершаемые в целях дестабилизации деятельности органов государственной власти или международных организаций либо воздействия на принятие ими решений, либо воспрепятствования политической или иной общественной деятельности, либо из мести за такую деятельность, предусмотренные статьями 205, 205.1, 205.2, 205.3, 205.4, 205.5, 206, 208, 211, 220, 221,277,278,279,360 и 361 УК РФ.

Данная дефиниция в силу своего упорядочивающего потенциала, а также иммунитета к неоправданному расширительному толкованию способна стать опорой для единообразного применения положений уголовного закона и его дальнейшей модернизации в части противодействия терроризму и сопряженным с ним деяниям.

Библиографический список

Деятельность системы Организации Объединенных Наций по осуществлению Глобальной контртеррористической стратегии Организации Объединенных Наций [Электронный ресурс]: доклад Генерального секретаря. 2018. - Doc. A/72/840. - П. 1. - URL: https://www.un.org/ga/search/view_doc. asp?symbol=a/72/840&Lang=r.

Петрянин А. В. Концептуальные основы противодействия преступлениям экстремистской направленности: теоретико-прикладное исследование: дис. ... д-ра юрид. наук / А. В. Петрянин. - Н. Новгород. - 2015.

Bibliograficheskij spisok Deyatel'nost' sistemy Organizacii Ob»

edinennyh Nacij po osushchestvleniyu Global'noj kontrterroristicheskoj strategii Organizacii Ob»edinennyh Nacij [Elektronnyj resurs]: doklad

General'nogo sekretarya. 2018. - Doc. A/72/840. - P. 1. - URL: https://www.un.org/ga/search/view_doc.

asp?symbol=a/72/840&Lang=r. Petryanin A. V. Konceptual'nye osnovy protivodejstviya prestupleniyam ekstremistskoj napravlennosti: teoretiko-prikladnoe issledovanie: dis. ... d-ra yurid. nauk / A. V. Petryanin. - N. Novgorod. - 2015.

Размещено на Allbest.ru