Киберугрозы в отношении несовершеннолетних и особенности противодействия им с применением информационных технологий

Размещено на http://www.allbest.ru/

Киберугрозы в отношении несовершеннолетних и особенности противодействия им с применением информационных технологий

Осипенко Анатолий Леонидович, доктор юридических наук, профессор, заместитель начальника Краснодарского университета МВД России по научной работе

Соловьев Владислав Сергеевич, кандидат юридических наук, доцент кафедры уголовного права и криминологии Краснодарского университета МВД России



Аннотация

Проанализированы наиболее опасные угрозы в отношении несовершеннолетних, исходящие из сети Интернет. К числу таковых авторами отнесены вовлечение в экстремистскую и террористическую деятельность, кибербуллинг, пропаганда и поддержка скулшутинга, насилия в учебных заведениях, склонение к суициду и вовлечение в занятия, опасные для жизни и здоровья, пропаганда криминальной идеологии, посягательства на половую неприкосновенность несовершеннолетних, вовлечение их в изготовление порнографических материалов, в наркобизнес и наркопотребление, совершение мошеннических действий. Предложены связанные с применением информационных технологий превентивные меры, направленные на защиту несовершеннолетних от киберугроз.

Ключевые слова: кибербуллинг, скулшутинг, склонение к суициду, криминальная идеология, порнографические материалы, наркобизнес, мошенничество, оперативно-профилактический контроль.



Abstract

несовершеннолетний контроль превентивный

Cyberthreats against minors and the features of countering them with the use of information technology

A.L. Osipenko, Doctor of Law, Professor, Deputy Head for Scientific Work of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia

V.S. Solovev, Candidate of Law, Assistant Professor of the Chair of Criminal Law and Criminology of the Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia

The article analyzes in detail the most dangerous and relevant in the modern world threats against minors coming from the Internet. Among them are involvement in extremist and terrorist activities, cyberbullying, propaganda and support for schoolshooting, violence in educational institutions, incitement to suicide and involvement in activities dangerous to life and health, propaganda of criminal ideology, sexual assault on minors, involvement in the production of pornographic materials, involvement in the drug business and drug use, the commission of fraudulent acts. The main directions of implementing preventive measures aimed at protecting minors from cyber threats are proposed.

Key words: cyberbullying, schoolshooting, incitement to suicide, criminal ideology, pornographic materials, drug business, fraud, operational preventive control.



Введение

Президент Российской Федерации В.В. Путин на пленарном заседании Международного конгресса по кибербезопасности (июль 2018 г.) подчеркнул, что «активное внедрение цифровых технологий во многом определяет прогрессивное развитие каждого государства... Но при этом, конечно же, всем нам нужно понимать ... потен-циальные риски, угрозы, вызовы в цифровой сфере». Действительно, среди сложных социальных явлений, сопровождающих развитие информационно-телекоммуникационных техно-логий, присутствуют крайне опасные, требующие внимания со стороны правоохранительных органов. Правонарушения с участием и в отношении несовершеннолетних, совершаемые с использованием компьютерных технологий, занимают в их ряду особое место. И это не случайно, поскольку несовершеннолетние выступают в качестве активных участников многих процессов, связанных с использованием сети Интернет. По данным «Лаборатории Касперского», до 72% интернет-активности российских детей приходится на общение с друзьями в социальных сетях, мессенджерах и чатах, причем половина родителей, чьи дети принадлежат к возрастной группе 7-10 лет, не контролирует, чем те занимаются в сети, какие ресурсы посещают, а по мере взросления детей контроль со стороны взрослых только уменьшается [1].

Изучение правоохранительной практики и контент-анализ информационных ресурсов по-зволили выделить наиболее актуальные, по нашему мнению, киберугрозы в отношении несовершеннолетних, исходящие из сети Интернет.



1. Вовлечение в экстремистскую и террористическую деятельность

Отдавая предпочтение использованию интернет-технологий для повседневного общения, пользователи Интернета довольно быстро попадают в зависимость от них и переносят основную часть своей социальной активности в сетевое пространство. При этом характерную для части молодых людей потребность в протесте многие из них пытаются реализовать в сетевом общении. Их протестная активность может быть замечена и поддержана экстремистами, причем подростки и молодежь не спо-собны адекватно осуществлять отбор и обработку воздействующей на них информации, а потому наиболее подвержены ее негативному влиянию [2, с. 14]. Информационное воздействие трансформирует криминогенность таких несовершеннолетних в преступные действия [3]. В результате, по данным исследователей, каждый пятый осужденный за преступления экстремистской направленности, совершенные с использованием информационных сетей, - несовершеннолетний [4, с. 119].

Проведенный интернет-опрос показал, что с попытками склонения, вовлечения, вербовки людей в социальных сетях для участия в террористических или экстремистских объединениях либо совершаемых ими деяниях сталкивались 27,7% пользователей (среди них 16,5% - часто, 29,3% - время от времени, 54,2% - в единичных случаях) [5] .

В 2018 г. по требованиям Генеральной прокуратуры РФ заблокирован доступ к 1,2 тыс. интернет-ресурсов, через которые распространялись идеи радикального ислама, призывы к террористической деятельности. С 18,5 тыс. сайтов удалена противоправная информация экстремистского характера.

Стоит отметить, что экстремисты не только постоянно расширяют свою сетевую аудиторию, но и совершенствуют методы воздействия на нее. В сети организуются форумы, которые создают иллюзию, что указания, рекомендации, призывы, умело помещаемые модераторами в контекст обыденного общения, коллективно согласованы и поддерживаются большей частью общества. Помимо этого, в последнее время в связи с усилением активности правоохранительной деятельности в киберпространстве материалы экстремистской направленности массово переводятся в его «теневые» сегменты, доступ к которым новым участникам предоставляется только после их предварительной проверки на «лояльность».

2. Кибербуллинг

Общение в сетевой среде отличается от обычного, в первую очередь за счет использования механизмов обеспечения анонимности. Здесь для подростка гораздо выше вероятность попасть под действие различного рода угроз, которые исходят от его недоброжелателей, скрывающих свою личность. В сетевом общении распространены намеренные оскорбления, угрозы, диффамация, сообщение компрометирующих данных, как правило, осуществляемые целенаправленно в течение продолжительного периода времени. Явление интернет-травли получило обобщенное название «кибербуллинг». Специалисты «Лаборатории Касперского» выделили наиболее распространенные его формы: исключение (жертву намеренно исключают из отношений и коммуникации); домогательство (постоянная и умышленная травля при помощи оскорбительных или угрожающих сообщений); аутинг (публикация личной информации ребенка без его согласия); киберсталкинг (попытки взрослых связаться с детьми и подростками с целью организации личной встречи и дальнейшей сексуальной эксплуатации); фрейпинг (получение контроля над учетной записью ребенка в социальных сетях и публикация от его имени нежелательного контента); применение поддельных профилей (сокрытие реальных данных, использование при травле чужих телефонных номеров и адресов электронной почты); диссинг (передача или публикация порочащей информации о жертве с целью испортить репутацию или навредить отношениям с другими людьми); обман (попытки завоевать доверие ребенка, чтобы тот раскрыл конфиденциальную информацию, которая затем будет опубликована в сети); троллинг (намеренные провокации при помощи оскорблений или некорректной лексики на интернет-форумах и в социальных сетях); кетфишинг (создание ложных профилей жертвы в социальных сетях с использованием похищенных фотографий и иных личных данных) [6]. Согласно результатам исследований до 74% опрошенных были жертвами кибербуллинга (из них 37% подвергались ему довольно часто, а 20% - ежедневно). При анкетировании респондентов просили проранжировать влияние кибербуллинга на их жизнь. По результатам опроса выявлено, что кибербуллинг причинил существенный вред самооценке и социальной жизни 70% молодых людей, принявших участие в анкетировании [7].

3. Насилие в школах. Пропаганда и поддержка скулшутинга

Распространение социально опасной информации через сетевые ресурсы провоцирует еще одну угрозу - применение вооруженного насилия на территории образовательных организаций, переходящее в массовые убийства, получившее название «скулшутинг». Такие нападения приобретают характер массового явления в первую очередь за счет пропаганды в сети Интернет (в большинстве случаев преступники подражают вооруженному нападению школьников Э. Харриса и Д. Клиболда, совершенному в 1999 г. в США и вызвавшему появление сетевых ресурсов, на которых формируется соответствующий «культ»). Исследователи явления скулшутинга указывают на попытки его популяризации в специализированных группах социальных сетей, «героизации» преступников, стремление найти оправдательные мотивы их действий, объявление их «невинными жертвами притеснения» со стороны учителей и сверстников. Для некоторых несовершеннолетних это срабатывает как «пусковой фактор» [8].

В 2018 г. зарегистрирован ряд чрезвычайных происшествий с применением огнестрельного, пневматического и холодного оружия в школах Перми, Улан-Удэ, Стерлитамака, Курганской, Калужской и Новосибирской областей, Республики Крым. Среди недавних примеров скул- шутинга выделяются события в средней школе г. Вольска Саратовской области, где в мае 2019 г. пятнадцатилетний подросток предпринял попытку убийства учителей и учеников. До этого он в социальных сетях распространял видеоролики, содержащие призывы «становиться известными путем совершения насильственных акций в школах и последующих суицидов».

При проведении анонимного интернет- опроса учащихся из разных регионов России 18% респондентов указали, что среди их одноклассников и учащихся параллельных классов есть те, кто состоит в группах в социальных сетях либо подписан на сетевые ресурсы, посвященные убийствам в образовательных организациях .

4. Склонение к суициду. Вовлечение в занятия, опасные для жизни и здоровья

Тесно примыкает к описанным явлениям и пропаганда в сети Интернет поддерживающего идеологию бессмысленности человеческого существования «суицидального культа», имеющего собственную символику, сленг и особые слоганы, использующего изображения порезов, виселиц и т.п., документальные кадры падений с высоты, разрезания вен, процесса повешения, бросков под движущийся транспорт. Проведенное в 2012-2018 гг. в социальных сетях исследование содержания «суицидальных» сообщений и страниц пользователей, совершивших суициды, позволя-ет говорить о том, что в них эксплуатируется идея продолжения жизни после самоубийства. Она основана на тезисе о существовании в Интернете некоего объекта, обозначаемого как «Тихий дом», который представляет собой не сайт, а точку невозврата в реальный мир. Здесь человек якобы переживает «информационное перерождение» и навсегда сливается с сетью. Адептам культа внушается идея о «загробном существовании» в качестве цифровой «психоэнергоинформационной сущности». Представителям поколения, для которого цифровая среда является неотъемлемой частью картины мира, идея «продолжения» жизни в Интернете не кажется невероятной. Для того чтобы попасть в «Тихий дом», пользователь должен стать «избранным»: под руководством «проводника»-куратора пройти все задания «суицидального квеста», а перед последним заданием - собственно самоубийством - передать куратору логин и пароль от своей страницы в соцсети. При их помощи ставшего «избранным» якобы «пропишут» в «Тихом доме». На самом деле получение логина и пароля требуется куратору для того, чтобы убедиться, что вся переписка с ним уничтожена [9].

По данным врача-психиатра Е.П. Черниго- вой, за период с января по март 2017 г. в подростковое отделение Иркутской областной клинической психиатрической больницы № 1 поступили 22 пациента с суицидальной настроенностью в возрасте 13-17 лет. 64% пациентов (14 человек, 21% - мальчики, 79% - девочки) являлись участниками так называемых «групп смерти». 11 пациентов воспринимали это только как «игру» и задания выполняли не всегда, однако три человека тщательно выполняли все задания, предлагаемые кураторами [10, с. 224].

В целом с 2015 по 2017 г. в различных регионах Российской Федерации отмечены множественные факты самоубийств несовершеннолетних, в большинстве случаев связанных с участием в «группах смерти», в которых в отношении несовершеннолетних проводилась деструктивная психическая обработка, распространялись сведения о способах самоубийства, призывы к его совершению. Выявленные правоохранительными органами «кураторы» таких групп характеризуются как социопаты, которые сторонятся реального общения и компенсируют свои комплексы в социально опасной деятельности в отношении психологически более слабых подростков [11].

В значительных объемах присутствует в сетевых ресурсах и иная информация, направленная на вовлечение несовершеннолетних в совершение противоправных действий, представляющих угрозу для их жизни и здоровья либо для жизни и здоровья иных лиц. Распространены ресурсы, пропагандирующие скайуокинг (покорение высоких строений без специального снаряжения), руфинг (незаконное проникновение на крыши высотных зданий), зацепинг (проезд на крыше или подножке вагона поезда, трамвая), диггерство (изучение подземных коммуникаций). Подобные действия, представляющие опасность для жизни и здоровья несовершеннолетних, стали субкультурным явлением в социальных сетях. Известны и многочисленные факты публикации несовершеннолетними в Интернете видеофрагментов со сценами насилия в отношении людей и животных. Последнее явление даже получило характер движения, одним из названий которого является «Dog hunters». В качестве примера можно привести историю с «хабаровскими живодерками», которые публиковали в социальных сетях фотографии истязаний и жестоких убийств кошек и собак.

5. Пропаганда криминальной идеологии (АУЕ)

В последнее время опасную популярность среди подростков приобретает неформальное движение АУЕ («арестантский уклад един»), пропагандирующее жизнь по воровским понятиям. Такая молодежная криминальная субкультура ориентирована на ценности субкультуры «воров», связана с организацией особых молодежных группировок. Ее последователи устанавливают в образовательных организациях свои порядки, вымогательствами и угрозами заставляют подростков сдавать деньги на «воровской общак» для отбывающих уголовное наказание «авторитетных» заключенных. По данным правоохранительных органов, наибольшую активность группы АУЕ проявляют в Забайкальском крае, Читинской, Свердловской областях, Республике Бурятия.

В ходе упоминавшегося выше анонимного интернет-опроса 1075 учащихся из разных регионов России, проводившегося с марта по июнь 2019 г., респондентам был задан вопрос: «Есть ли среди учащихся Вашего учебного заведения те, кто живет по воровским понятиям, придерживается идеологии АУЕ?». 11,9% отвечавших указали, что таких учащихся много, еще 25,1% отметили, что такие учащиеся есть, но их немного.

Отдельные исследователи считают, что «АУЕ лишено влияния криминалитета. Напротив, оно имеет свойства самоуправляемого движения, внутренние коммуникации в котором выражены в меме (вирусно-распространяемой информации). ... Условия анонимности сети Интернет, необратимый цикл копирования постов и сообщений в мессенджерах и социальных сетях делают невозможным контроль за распространением идеологии АУЕ, не говоря уже о его оперативном блокировании» [12, с. 20-23]. Отмечается также, что группы, создаваемые на основе культа АУЕ, могут быть использованы «не только в преступных, но и политических целях, прежде всего при организации массовых беспорядков» [13].

6. Посягательства на половую неприкосновенность несовершеннолетних, вовлечение их в изготовление порнографических материалов

Особого внимания правоохранительных органов в сети Интернет заслуживают преступления, связанные с сексуальной эксплуатацией несовершеннолетних. В социальных сетях сформировались особые условия для поиска и переписки преступников с подростками, персональные страницы которых позволяют узнать интересы и увлечения ребенка, круг его общения, эмоциональное состояние. Педофилы без особого труда находят детей, страдающих от нехватки внимания, заботы, манипулируют эмоциями ребенка [14, с. 110].

Исследование материалов «горячей линии» Мониторингового центра по выявлению опасного и запрещенного законодательством контента pedofilov.net, предоставленных с изъятием всей информации, по которой возможно идентифицировать личность несовершеннолетнего потерпевшего, позволило обобщить ситуации, описанные в обращениях. Наиболее распространенными являются ситуации, в которых взрослые преступники:

вели переписку под видом детей;

направляли детям текстовые сообщения на тему секса, порнографические материалы, собственные фото, склоняли к «виртуальному» сексу, общению при помощи видеосвязи без реальных встреч, угроз и шантажа;

вымогали интимные фото, требовали общения по видеосвязи, а после того, как дети соглашались, угрожали применением насилия, распространением фотографий среди одноклассников, родителей, на порнографических сайтах;

общались с детьми на сексуальные темы и договаривались о реальной встрече;

предлагали несовершеннолетним деньги за фотографии и встречи.

По результатам уже упоминавшегося исследования «Лаборатории Касперского» более половины опрошенных школьников получали в социальных сетях предложения дружить от незнакомых людей, а более трети - встречались с людьми, с которыми познакомились в социальных сетях. При этом 11% опрошенных родителей отметили, что к их детям в возрасте 11-14 лет за последний год пытались «втереться в доверие» незнакомые взрослые [1].

В «теневой» зоне Интернета (Darknet), скрытой от обычных пользователей, расширяется преступная деятельность, связанная с прямой трансляцией сексуального насилия над детьми под заказ, использованием детей при оказании садомазохистских услуг. Изготовители и распространители порнографических материалов с участием несовершеннолетних обеспечивают здесь особую конспирацию, используют возможности анонимной сети TOR и различные механизмы шифрования данных.

7. Вовлечение в наркобизнес и наркопотребление

Согласно результатам криминологических исследований 47,8% опрошенных несовершеннолетних знают, что в Интернете можно найти информацию, как изготовить наркотики, а 29,9% - где приобрести наркотики [15, с. 194]. Несмотря на то, что с 2012 по 2018 г. Ро- скомнадзором ограничен доступ к информации наркотической тематики в общей сложности на 92 тыс. сайтов или страницах сайтов [16], нейтрализовать эту угрозу не удается. Более того, тенденцией последнего времени является массовый перевод информационной составляющей наркобизнеса в «теневой» сегмент Интернета (Darknet) и Telegram-каналы. Как показывает контент-анализ соответствующих информационных ресурсов, кроме рекламы торговых площадок, сбывающих психоактивные вещества, в них размещены предложения о трудоустройстве в наркобизнесе, в том числе и для несовершеннолетних. Наиболее популярными вакансиями являются: «граффитчик» (наносит при помощи баллончика с краской и специального трафарета рекламу с контактными данными магазина на заборы, здания, асфальтовые дороги и т.п.) и курьер (реализует розничный сбыт наркотиков бесконтактным способом). Здесь же публикуются различные руководства, памятки, инструкции для лиц, задействованных в незаконном обороте наркотических средств. Все это приводит к масштабному вовлечению несовершеннолетних в потребление наркотиков либо в участие в незаконной деятельности, связанной с их сбытом.



8. Совершение мошеннических действий

Нельзя не обратить внимания и на серьезную опасность мошеннических действий в отношении несовершеннолетних с использованием сетевых ресурсов. По результатам анонимного интернет-опроса пользователей социальных сетей установлено, что значительной долей несовершеннолетних потерпевших характеризуются деяния, связанные:

с предложениями заработать торговлей на международном рынке Forex, на фондовых или валютных биржах (36,5% несовершеннолетних);

с рассылкой сообщений со взломанных аккаунтов друзей с просьбой помочь в переводе денег между электронными кошельками (с электронного кошелька на банковскую карту, с банковской карты на электронный кошелек) (33,3%);

с предложениями приобрести программное обеспечение или сим-карту для мобильного телефона, якобы позволяющие бесплатно использовать услуги связи (33,3%);

с присвоением предоплаты за товар, который несовершеннолетний пытался купить по объявлениям в социальных сетях или на специализированных сайтах (32,3%);

с фишингом - получением доступа к реквизитам платежных средств обманным путем в результате направления пользователя на поддельный сайт платежной системы, внешне неотличимый от настоящего (26,6%);

с предложениями перевести деньги на «секретный» электронный кошелек, который яко-бы увеличивает сумму переведенных туда средств (25%) [17].

Пренебрежение мерами сетевой безопасности в сочетании с высокой самоуверенностью при стремлении к быстрому обогащению приводит к тому, что именно несовершеннолетние часто становятся жертвами обозначенных деяний.

Таким образом, в целом можно сделать вывод о наличии довольно обширного перечня киберугроз, представляющих реальную опасность для несовершеннолетних. С учетом того, что особую специфику им придает использование современных информационных технологий, эффективная предупредительная деятельность в отношении этих угроз может быть обеспечена только при комплексном применении как традиционных ее форм, так и новых, обусловленных цифровизацией социальных процессов.

Полагаем, что основой такой предупредительной деятельности со стороны органов внутренних дел должна стать «система оперативно-профилактического контроля над криминальной средой, т.е. теми контингентами населения, которые в наибольшей степени склонны к совершению преступлений, - ранее судимы-ми; лицами, потребляющими наркотики; подростковыми и молодежными антиобщественными группами; экстремистскими структурами, призывающими к различным формам насилия; маргинальными группами, образованными на почве пьянства, паразитического образа жизни, попрошайничества; мигрантскими анклавами с явными признаками противоправной направленности» [18]. Следует согласиться с В.С. Овчинским в том, что под этот контроль должны попадать и абсолютно новые «контингенты цифрового мира, такие как хакерские группы, а также группы, которые в социальных сетях проповедуют насилие, которые занимаются издевательствами, троллингом, унижением людей в Сети» [18].

Оперативно-профилактический контроль немыслим без формирования системы анализа постоянно обновляемых массивов оперативно значимой информации, спектр технических источников которой в условиях цифровизации постоянно расширяется [19]. К таким источникам относятся средства сотовой связи, мобильные устройства, системы геопозиционирования, оснащенные микропроцессорами и подключенные к сети объекты «Интернета вещей». Большие объемы оперативно значимых данных порождает применение технологий распознавания образов (лица, голоса, номерных знаков автотранспортных средств и др.), систем видеомониторинга территорий и объектов с использованием видеокамер (в том числе, установленных на беспилотных летательных аппаратах). В последнее время для использования в специфической цифровой среде не только активно адаптируются традиционные методы и средства предупредительной деятельности, но и разрабатываются особые, применимые только в киберпространстве. Для извлечения же из колоссальных массивов неструктурированной информации сведений, представляющих оперативный интерес, разрабатываются новые алгоритмы анализа Больших данных [20].

В целом формирование системы оперативно-профилактического контроля над криминальной средой предусматривает, на наш взгляд, переход к упреждающей модели орга-низации правоохранительной деятельности, которая уже активно внедряется в отдельных государствах (например, модель полицейской деятельности на основе оперативных данных и информации (ПДОДИ) используется в государствах - участниках ОБСЕ с 2005 г.) и пропагандируется на уровне Управления ООН по наркотикам и преступности (ЮНОДК). Названная модель призвана не только обнаруживать противоправные явления и противодействовать им, но в первую очередь предупреждать само появление таких угроз на основе аналитической обработки всего объема доступной оперативно значимой информации.

В рассматриваемой сфере соответствующая деятельность предполагает реализацию превентивных мер по многим направлениям, среди которых, по нашему мнению, могут быть выделены:

оптимизация системно-структурного построения специализированных оперативных подразделений и наделение их функциями по сбору и анализу оперативно значимой информации из интернет-источников криминальной направлености, обеспечение доступа к таким источникам;

подготовка законодательных инициатив по расширению правовых условий для обеспечения доступа правоохранительных органов к информационным базам данных государственных органов, операторов связи, владельцев интернет-ресурсов [21, с. 8];

организация постоянного поступления оперативно значимой информации о появлении киберугроз в отношении несовершеннолетних на основе оперативно-розыскного мониторинга объектов, на которых выявляются соответствующие преступные действия, имеются условия

для их совершения, реализуются запрещенные к обороту предметы, распространяется негативная информация, реализуется общение криминально настроенных лиц с подростками;

формирование системы обобщения информации об эффективности новых информационно-аналитических технологий и квалифицированного отбора наиболее продуктивных из них, внедрения и использования их в оперативно-служебной деятельности для анализа полученных данных с целью выявления признаков подготовки преступлений в отношении несовершеннолетних;

предупреждение потенциальных жертв о возникших угрозах, повышение их защищенности, противодействие антисоциальному или криминальному влиянию на подростков, пресечение попыток вовлечения их в преступные сообщества с применением наиболее эффективных методов информационного противодействия криминальной, экстремистской и террористической пропаганде, реализуемой через сетевые ресурсы;

организация эффективного информационного обмена между оперативными подразделениями органов внутренних дел и иных правоохранительных органов, формирование единого информационного пространства антикриминальной направленности, укрепление сотрудничества с зарубежными правоохранительными органами, осуществляющими противодействие киберугрозам;

привлечение к предупредительной деятель-ности в киберпространстве бизнес-сообщества, установление отношений государственночастного партнерства с коммерческими организациями, проявляющими готовность производить инвестиции в обеспечение кибербезопасности, финансировать внедрение дорогостоящих информационно-аналитических технологий выявления и предотвращения киберугроз, участвовать в разработке технологий искусственного интеллекта и обработки Больших данных, в сборе компьютерных доказательств, проведении сложных экспертиз, осуществлении мониторинга сетевых ресурсов;

совершенствование системы подготовки и повышения квалификации сотрудников специализированных подразделений органов внутренних дел в сфере использования современных информационно-аналитических технологий, расширение в ведомственных образовательных организациях перечня специальных дисциплин, направленых на закрепление у обучающихся соответствующих «цифровых» и аналитических компетенций.

Подводя итог, еще раз отметим, что существенное расширение спектра угроз в отношении несовершеннолетних, вызванное развитием информационно-телекоммуникационных технологий, требует последовательного применения комплекса системных мер профилактического характера. Важное место в нем должны занять мероприятия по переходу на упреждающую модель правоохранительной деятельности, основанную на широком внедрении информационно-аналитических технологий и направленную на обеспечение профилактического контроля над криминальной средой, в том числе продуцирующей указанные киберугрозы. Использование названных технологий позволит определять в сети места, несущие киберугрозы подросткам, формировать «электронные досье» на лиц, вовлекающих несовершеннолетних в противозаконную деятельность, строить их «поведенческие профили» и выявлять неявные криминальные связи, контролировать противоправную активность, отслеживать признаки подготовки к совершению преступлений, определять оптимальные варианты реагирования на выявленные факты.

Все это в конечном счете обеспечит условия для эффективного предупреждения преступлений с участием несовершеннолетних.



Литература

1. Исследование «Взрослые и дети в цифровом мире: когда онлайн встречается с офлайном». URL: https://kids.kaspersky.ru/ digest/issledovanie-vzroslye-i-deti-v-tsifrovommire-kogda-onlajn-vstrechaetsya-s-ofl ajnom-pdf/ (дата обращения: 20.06.2019).

2. Грибанов Е.В. Экстремизм в молодежной среде в контексте этнокультурной коммуникации // Актуальные вопросы противодействия экстремизму и терроризму: сб. материалов межвуз. круглого стола. Воронеж, 2015.

3. Демидова-Петрова Е.В. Криминогенность несовершеннолетних сквозь призму криминологически значимых проявлений экстремизма // Учен. зап. Казан. ун-та. Сер.: Гуманитарные науки. 2018. Т. 160. № 2.

4. Узембаева Г.И. Преступления экстремистской направленности, совершаемые с использованием средств массовой информации либо информационно-телекоммуникационных сетей: уголовно-правовая и криминологическая характеристика. М., 2016.

5. Соловьев В.С. Криминологическое исследование экстремистских проявлений в социальных сетях Интернета (по материалам интернет-опроса пользователей) // ЮристъПравоведъ. 2016. № 5(78).

6. 10 форм кибербуллинга. URL: https://kids. kaspersky.ru/articles/cyberbullying/10-forms-ofcyberbullying/ (дата обращения: 22.05.2019).

7. Макарова Е.А. Психологические особенности кибербуллинга как формы интернет-преступления // Российский психологический журнал. 2016. Т. 13. № 3.

8. Гусев С.И., Кувшинов Ю.А. Социальные и педагогические аспекты безопасности обучающихся и преподавателей в образовательном учреждении // Вестн. Кемеров. гос. ун-та культуры и искусств. 2018. № 43.

9. Бычкова А.М., Раднаева Э.Л. Доведение до самоубийства посредством использования интернет-технологий: социально-психологические, криминологические и уголовно-правовые аспекты // Всероссийский криминологический журнал. 2018. Т. 12. № 1.

10. Чернигова Е.П. Особенности суицидального поведения подростков, поступивших в психиатрический стационар // Актуальные вопросы суицидологии: материалы межрегион. науч.-практ. конф., Иркутск, 26 мая 2017 г. / под ред. О.П. Ворсиной. Иркутск, 2017.

11. Пучнина М.Ю. О мерах противодействия деятельности «групп смерти» в сети Интернет // Полиция и общество: пути сотрудничества (к 300-летию Российской полиции): сб. материалов всерос. науч.-практ. конф., Воронеж, 2018 г. Воронеж, 2018.

12. Демидова-Петрова Е.П. Информационный фактор в детерминации современной преступности несовершеннолетних (на примере феномена «А. У. Е.») // Российское право: образование, практика, наука. 2018. № 1(103).

13. Польшиков А.В., Буданова Е.А. Основные направления противодействия распространению криминальной субкультуры несовершеннолетних в современных условиях // Вестн. Воронеж. ин-та МВД России. 2019. № 2.

14. Осипенко А.Л. Уголовно-правовые и иные средства противодействия обороту материалов с порнографическими изображе

ниями несовершеннолетних в сети Интернет // Уголовное право. 2007. № 1. 15. Кузнецова Е.В. Предупреждение делинквентного поведения несовершеннолетних, продуцируемого контентом сети Интернет: дис. … канд. юрид наук. М., 2019.

16. RNS: Роскомнадзор за 6 лет ограничил доступ к информации наркотической тематики на 92 тыс. сайтах. URL: https://rkn.gov. ru/press/publications/news59004.htm (дата обращения: 23.06.2019).

17. Соловьев В.С. Мошеннические действия в социальном сегменте сети Интернет (криминологическое исследование по результатам интернет-опроса пользователей) // Изв. Юго-Запад. гос. ун-та. Сер.: История и право. 2018. Т. 8, № 3(28).

18. Овчинский В.С. Контроль над преступностью в цифровом обществе. URL: http:// zavtra.ru/blogs/kontrol_nad_prestupnost_yu_v_ tcifrovom_obshestve 19. Теория оперативно-розыскной деятельности: учеб. / под ред. К.К. Горяинова, В.С. Овчинского. М., 2018.

20. Осипенко А.Л., Лахин А.Н. Использование информационных технологий в деятельности оперативных подразделений органов внутренних дел // Вестн. Волгоград. акад. МВД России. 2016. № 2

21. Луговик В.Ф., Осипенко А.Л. Оперативнорозыскная деятельность органов внутренних дел: перспективы совершенствования правового регулирования // Вестн. Воронеж. ин-та МВД России. 2015. № 4.



Literature

1. The study «Adults and Children in the Digital World: When Online Meets Offl ine». URL: https://kids.kaspersky.ru/digest/issledovanievzroslye-i-deti-v-tsifrovom-mire-kogda-onlajnvstrechaetsya-s-ofl ajnom-pdf/ (date of access: 20.06.2019).

2. Gribanov E.V. Extremism in the youth environment in the context of ethnocultural communication // Actual issues of countering extremism and terrorism: proc. of the interuniv. round table. Voronezh, 2015.

3. Demidova-Petrova E.V. Criminogenicity of minors through the prism of criminologically signifi cant manifestations of extremism // Uchenye Zapiski Kazanskogo Universiteta. Ser.: Humanities. 2018. Vol. 160. № 2.

4. Uzembaeva G.I. Extremist crimes committed using the media or information and telecommunication networks: criminal law and criminological characteristics. Moscow, 2016.

5. Solovev V.S. Criminological study of extremist manifestations in the social networks of the Internet (based on an Internet survey of users) // Jurist-Pravoved. 2016. № 5(78).

6. 10 forms of cyberbullying. URL: https://kids. kaspersky.ru/articles/cyberbullying/10-forms-ofcyberbullying/ (date of access: 22.05.2019).

7. Makarova E.A. Psychological features of cyberbullying as a form of Internet crime // Russian psychological journal. 2016. Vol. 13. № 3.

8. Gusev S.I., Kuvshinov Yu.A. Social and pedagogical aspects of safety of students and teachers in an educational institution // Bull. of Kemerovo state university of culture and arts. 2018. № 43.

9. Bychkova A.M., Radnaeva E.L. Bringing to suicide through the use of Internet technologies: socio-psychological, criminological and criminal legal aspects // Russian journal of criminology. 2018. Vol. 12. № 1.

10. Chernigova E.P. Features of suicidal behaviour of adolescents admitted to a psychiatric hospital // Actual issues of suicidology: proc. of the interregional sci. and practical conf., Irkutsk, May 26, 2017 / ed. by O.P. Vorsina. Irkutsk, 2017.

11. Pucnina M.Yu. On measures to counteract the activities of “death groups” on the Internet // Police and society: ways of cooperation (to the 300th anniversary of the Russian police): proc. of the All-Russian sci. and practical conf., Voronezh, 2018. Voronezh, 2018.

12. Demidova-Petrova E.P. The information factor in the determination of modern juvenile delinquency (on the example of the phenomenon “A. U. E.”) // Russian law: education, practice, science. 2018. № 1(103).

13. Polshikov A.V., Budanova E.A. The main directions of counteracting the spread of the criminal subculture of minors in modern conditions // Bull. of Voronezh institute of the Ministry of Internal Aff airs of Russia. 2019. № 2.

14. Osipenko A.L. Criminal law and other means of counteracting the circulation of materials with pornographic images of minors on the Internet // Criminal law. 2007. № 1.

15. Kuznetsova E.V. Prevention of delinquent behaviour of minors produced by Internet content: diss. ... Candidate of Law. Moscow, 2019.

16. RNS: Roskomnadzor for 6 years has limited access to drug-related information on 92 thousand sites. URL: https://rkn.gov.ru/press/publications/ news59004.htm (date of access: 23.06.2019).

17. Solovev V.S. Fraudulent actions in the social segment of the Internet (criminological research based on the results of an online survey of users) // News of the South-West state university. Ser.: History and law. 2018. Vol. 8, № 3(28).

18. Ovchinsky V.S. Crime control in a digital society. URL: http://zavtra.ru/blogs/kontrol_nad_ prestupnost_yu_v_tcifrovom_obshestve

19. The theory of operational investigative activity: textbook / ed. by K.K. Goryainov, V.S. Ovchinsky. Moscow, 2018.

20. Osipenko A.L., Lakhin A.N. The use of information technology in the activities of operational units of the internal aff airs bodies // Bull. of Volgograd academy of the Ministry of Internal Aff airs of Russia. 2016. № 2.

21. Lugovik V.F., Osipenko A.L. Operationalsearch activity of internal aff airs bodies: prospects for improving legal regulation // Bull. of Voronezh Institute of the Ministry of Internal Aff airs of Russia. 2015. № 4.

Размещено на Allbest.ru

...