Историко-криминологический анализ становления и развития сообщества "воров в законе" (XVIII – середина XX века)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Академия ФСИН России

Рязанский филиал Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя

Ростовский юридический институт МВД России

Историко-криминологический анализ становления и развития сообщества «воров в законе» (XVIII - середина XX века)

Кутякин Сергей Алексеевич,

доцент кафедры административного и финансового права, кандидат юридических наук, доцент

Теткин Денис Валентинович,

старший преподаватель кафедры административного права и административной деятельности, кандидат юридических наук.

Брюхнов Александр Анатольевич,

доцент кафедры уголовного права и криминологии, кандидат юридических наук, доцент

Аннотация

В статье проводится историко-криминологический анализ становления и развития воровского сообщества России как устойчивой криминальной организации, занимающей лидирующее положение в инфраструктуре криминального мира России. Авторы исследуют процессы зарождения, становления и развития воровского сообщества, его неформальные законы и традиции, влияние на криминологическую ситуацию в исправительных учреждениях. Делается вывод, что современное воровское сообщество России все больше становится похожим на классические образцы мафии с ее «семьями», целями и задачами деятельности по извлечению прибыли путем ведения криминального и полу - криминального бизнеса, что предполагает реализацию более сложных алгоритмов, направленных на противодействие этому криминальному явлению.

Ключевые слова: «бродяги», «воры в законе», «воровской закон», криминальная оппозиция, криминальное сообщество России, криминальные лидеры, места лишения свободы, преступность, противодействие преступности.

Abstract

Historical and criminological analysis of the formation and development of the «thieves in law» community (XXVIIIth - middle XXth century)

Phe article provides a historical and criminological analysis of the formation and development of the thieves' community of Russia as a stable criminal organization, occupying a leading position in the infrastructure of the criminal world of Russia. The authors investigate the processes of the emergence, formation and development of the thief's community, its informal laws and traditions and the impact on the crim inological situation in correctional institutions. It is concluded that the modern thieves «community of Russia is becoming more and more sim ilar to the classic models of the mafia with its «families», the goals and objectives of profitmaking through criminal and semi-criminal business.

Keywords: «tramps», «thieves in law», «thieves' law», criminal opposition, criminal community of Russia, criminal leaders, places of imprisonm ent, crime, counteraction to crime.

Основная часть

История воровского сообщества России как устойчивой криминальной организации, объединяющей наиболее влиятельных в преступной среде людей, насчитывает, без малого, сотню лет. Своеобразной предтечей сообщества воров в законе являлись, вначале, атаманы разбойничьих шаек, промышлявших на дорогах, грабивших купцов и просто проезжий люд. Однако их криминальная «власть» не распространялась на иных преступников, не являвшихся членами их шайки.

В XVIII веке в криминальной среде России начинает формироваться преступное сообщество «бродяг». Как правило, в него входили различного рода беглые люди, в основном бывшие крепостные крестьяне, которые не имели постоянного места жительства и устанавливающих их личность документов.

Бродяги объединялись в артели, вели кочевой образ жизни, имели свой неписанный устав, законы которого распространялись на всех членов артели. Артельное, общинное ведение хозяйства было характерно для населения Российской империи, большинство из которого представляли сельские жители - крестьяне. В местах лишения свободы общинное общежитие арестантов также являлось вполне обычным и привычным способом ведения совместной жизни.

В местах лишения свободы преступники - бродяги являлись лидерами среди остальных осужденных и имели непререкаемый авторитет. Бродяги занимали все доходные места в инфраструктуре тюрьмы и каторги. Они являлись общетюремными и камерными старостами, поварами, хлебопеками, санитарами, сапожниками и пользовались доверием и расположением тюремного начальства. Это позволяло им обеспечить себе и остальным членам своей общины сравнительно безбедное существование за счет бывших в их распоряжении материальных ресурсов и поборов с других заключенных.

Во второй половине XIX - начале XX века происходит становление нравственных и организационных основ криминального сообщества России под руководящим началом профессиональных преступников-бродяг и вышедших из их среды криминальных лидеров - «иванов». По сути, «иваны» являлись лидерами бродяжьей артели. Они были наиболее опытными преступникам, обладавшими такими качествами, как находчивость, решимость, отчаянность и несгибаемая сила воли. «Иваны» именовались так, потому что при задержании их полицией они не называли своих подлинных имен, а представлялись именем Иван и фамилией Иванов. Это позволяло им уходить от наказания за ранее совершенные ими преступления, так как отсутствие паспортов, фотографий и других метрических документов не позволяло или значительно затрудняло полиции их идентифицировать как разыскиваемых преступников.

Произошедший в Российской империи в 1917 году государственный переворот, совершенный под руководством партии большевиков и эсеров, оказал существенное влияние на развитие преступного мира России и его лидеров.

После революционных событий 1917 года в стране появляется огромное количество беспризорников. Это миллионная армия людей, оторванных от всякой социальной базы, лишенных всякого социального чувства, всякой морали. По свидетельству И.Л. Солоневича из всех человеческих чувств у них осталось только одно - солидарность волчьей стаи, с детства выкинутой из всякого человеческого общества [5, с. 79]. Сами себя они называют урки. Все они - результат жесточайшего естественного отбора. Именно из их числа начинает формироваться мир профессиональных преступников Советского государства.

В конце 20-х - начале 30-х годов XX века в местах лишения свободы появляются воровские группировки, которые переняли бразды правления преступным миром от бродяг и их лидеров «иванов». Во многом это объясняется тем, что преступное сообщество воров издревле являлось наиболее устойчивой и сплоченной частью криминального мира России.

Воры занимают лидирующее положение в криминальном мире тюрьмы и пользуются непререкаемым авторитетом среди преступников иных категорий. Под их руководством формируются криминальные группировки, находящиеся в непримиримой оппозиции к администрации мест лишения свободы и государству в целом. В науке это явление больше известно, как криминальная оппозиция [2, с. 22-23].

Таков краткий исторический обзор становления воровского сообщества в нашем государстве.

Как показывает опыт, в целях совершенствования деятельности исправительных учреждений уголовно-исполнительной системы России, немаловажное значение имеет научно-теоретическая разработка новых комплексных подходов к проблеме возникновения, формирования и развития руководимой ворами криминальной оппозиции осужденных в исправительных учреждениях с точки зрения криминологии и теории организации. Являясь социальной системой, эта криминальная организация осужденных функционирует и развивается в соответствии с закономерностями функционирования и развития организационных систем.

Комплексное изучение этих закономерностей позволит не только выявить специфические характеристики этой организации, но и установить связи между различными видами знаний (теория организации, криминология, социология, конфликтология, уголовное право, уголовный процесс, уголовно-исполнительное право, криминалистика, оперативноразыскная деятельность и т.д.) в целях ее интегрированного исследования.

Также научно-практический интерес представляет изучение функций криминальной оппозиции осужденных в исправительных учреждениях и содержание решаемых ею задач по регулированию жизнедеятельности тюремной общины и противодействию уголовно-исполнительной системе Российской Федерации.

Теоретико-правовое обоснование понятия и раскрытие содержания противодействия криминальной оппозиции осужденных в исправительных учреждениях было бы невозможным без проведения всестороннего анализа понятия «противодействие преступности». Актуальность этого исследования во многом обусловлена тем, что многие авторы отождествляют термин «противодействие преступности» с термином «борьба с преступностью» [1, с. 40-51].

Не менее важную научную и практическую значимость приобретает исследование духовно-нравственных процессов, происходящих в обществе и их влияние на состояние феномена криминальной оппозиции в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы России.

Теоретическая и практическая значимость данного исследования обусловлена и тем, что ранее комплексных исследований феномена руководимой ворами в законе криминальной оппозиции осужденных в исправительных учреждениях и проблем, связанных с организацией противодействия этому явлению в местах лишения свободы на диссертационном уровне, не проводилось.

Ввиду ограниченности объема данной научной статьи, целью настоящего исследования является краткий историко-криминологический анализ послевоенного (1945-1960 гг.) состояния воровского сообщества России. Этот хронологический отрезок представляется нам наиболее интересным с точки зрения его исследования, потому что именно в этот период наблюдается всплеск криминальной активности и «расцвет» воровского сообщества в местах лишения свободы. Вместе с тем в этот период наблюдаются и первые признаки раскола воровского мира, обусловленные зарождающейся девальвацией моральных ценностей нестяжательства в воровской среде и прихода им на смену «нового мышления» и новых взглядов, воплотившихся впоследствии в криминальные бизнес - проекты, приносящие прибыль своим хозяевам.

Несомненно, что реализация обозначенной нами цели настоящего исследования позволит сделать определенный вклад в разработку общей концепции противодействия воровскому сообществу, как в исправительных учреждениях уголовно-исполнительной системы России, так и за их пределами.

Следует отметить, что ранее в науке уделялось достаточно внимания исследованию сопряженных с данной проблематикой аспектов. Ввиду их многочисленности и ограниченности объема данной научной публикации, мы не беремся их перечислять.

Комплексный историко-криминологический и сравнительный анализ закономерностей функционирования и развития воровского сообщества России в различные периоды истории его существования позволяет нам не только выявить его специфические характеристики, но и установить связи между различными видами знаний в целях ее интегрированного исследования и выработки механизма противодействия этому криминальному феномену.

В своем исследовании авторы опирались на материалы практики, обобщенные В.И. Монаховым в его труде «Группировки воров-рецидивистов и некоторые вопросы борьбы с ними» [4]. Данный выбор был обусловлен тем, что эта публикация является первой попыткой дать некоторый анализ происхождения воровских группировок, их паразитического образа жизни и их действий в исправительно-трудовых учреждениях, а также рекомендовать меры, направленные на ликвидацию этих группировок и разлагающего влияния воров на остальных заключенных.

В своем исследовании В.И. Монахов приходит к выводу о том, что основным ядром наиболее опасной категории преступников, содержащихся в исправительно-трудовых лагерях в 1940-1950 гг. XX века являются воры - рецидивисты, именующие себя «ворами в законе», создающие группировки и действующие организованно как на свободе, так и в местах заключения. Эти воровские группировки непрерывно порождают новых уголовников-рецидивистов. Поэтому борьба с ними-одно из главных условий ликвидации преступности.

Ввиду того, что в указанный период, централизованный учет «воров в законе» не был должным образом организован, точное их количество не было известно. Но и по тем данным, которые имеются, можно судить, что «воры в законе» составляли не больше 10% от всего количества заключенных. Так, например, в Унженском ИТЛ их было около 7,5%, в Каргопольском ИТЛ на конец 1954 года их было 10%, в Кизеловском ИТЛ в 1955 году - 9,6%.

В.И. Монахов совершенно справедливо полагает, что для того, чтобы разработать систему мер, необходимых для борьбы с «ворами в законе», надо уяснить, что из себя представляет эта категория преступников, каковы ее социальные корни, какие процессы происходят внутри воровских группировок. Без этого невозможна серьезная борьба с тем социальным злом, которым являются группировки «воров в законе».

Определяя объект своего исследования, автор приходит к выводу, что «вором в законе» считается преступник-рецидивист, принятый в группировку воров, проверенный ворами на ряде преступных дел и обязавшийся выполнять воровские «законы» и вести паразитический образ жизни.

Особое значение в биографии будущего «вора в законе» имел так называемый «кандидатский стаж». Этот своеобразный кандидатский стаж, установленный для стремящихся стать ворами в законе, являлся одной из важнейших организационных и, можно сказать, «педагогических» особенностей воровской группировки. За время прохождения «кандидатского стажа» молодой вор не только всесторонне проверялся своими старшими товарищами по преступному ремеслу, но и всесторонне обрабатывался психологически. За этот срок воровской образ жизни становился его привычкой, его нормой поведения.

Нельзя не отметить, что этот «педагогический» прием довольно широко был в то время распространен в воспитательной работе Так, например, его широко использовал А.С. Макаренко в детской колонии для содержания правонарушителей. Он разделял всех детей на колонистов и воспитанников. Чтобы стать колонистом, воспитанник должен был пройти определенный кандидатский стаж и заслужить это звание [3]. Взяв на вооружение эту методику подготовки кандидата в свою «семью», воры отчетливо понимали воспитательное значение данного «кандидатского стажа».

Таким образом, «вор в законе» - это человек, соответствующим образом «обработанный», то есть подготовленный, убежденный, морально и нравственно закаленный. В этом и состояла (и состоит в настоящее время) одна из причин трудности борьбы с данной категорией преступников.

В подразделении исправительно-трудового лагеря, где содержались «воры в законе», в их неформальном подчинении всегда находилась часть неустойчивой молодежи, которая выступала в качестве посредника между ворами и остальными заключенными. Она носила различные названия и имела различные оттенки («шестерка», «штамповка», «пацан» и т.д.) Воры не приняли еще этих людей в свой «закон» - это «кандидаты» в воры. Их обычно не допускали на сходки воров, однако поручали им проведение самых различных дел: сбор денег в бригадах, избиение неугодных, подстрекательство, лжесвидетельство, убийство.

«Обработка» молодежи «ворами в законе» в местах заключения начиналась обычно с мелких подачек, с разъяснения молодым людям «прелестей» воровского образа жизни. Их приглашали есть «воровской кусок», то есть продукты питания, купленные на средства, собранные с заключенных. Им объясняли, что в местах заключения они, то есть молодые люди, погибнут, если не будут держаться воров и искать у них защиты. Затем им начинали давать отдельные мелкие поручения: принести кипяток, подслушать разговор администрации, передать записку и т.п. Постепенно эти поручения становились все более серьезными. Воры подчеркивали, что молодой человек пользуется их доверием и вскоре может быть принят в воровскую группировку, стать вором в законе.

Цементирующей основой воровских группировок являются их традиции и их «законы». Первый и главный «закон» воров - не трудиться, жить нетрудовыми доходами, кражами и грабежами, то есть вести, по мере возможности, роскошную жизнь за счет других людей.

Характерной чертой «воров в законе» того периода является то, что эта категория преступников считает себя «белой костью», «князьями» преступного мира, а других преступников, как и всех остальных людей рассматривает как низшую расу, пригодную лишь для того, чтобы обслуживать их интересы.

Другой постулат воровского «закона» гласил, что вор не должен иметь семьи. Данная норма воровского «закона» была продиктована интересами самосохранения воровской касты. До тех пор, пока кандидат в воры не отказывался от родных, его в «закон» не принимали. Широко распространенная в исследуемый период татуировка «Не забуду мать родную» значила, что ее обладатель являлся выходцем из «воровской семьи», которая заменила ему его родную семью.

Воровские законы и традиции предписывали вору не принимать оружие из рук власти. Ворам запрещалось служить в армии, в милиции, нельзя было и состоять в общественных организациях. В рассматриваемый нами период это расценивалось как измена и неизменно каралось смертью.

Также воровской «закон» предписывал членам воровского сообщества не только в совершенстве знать карточную игру, но и применять эти знания на практике.

Следующая норма воровского «закона» гласила, что вор должен приближать к себе молодежь и «растолковывать» молодым ворам воровскую жизнь и ее традиции, то есть идейно их обрабатывать, разлагать. Отталкивать молодежь от воровской жизни запрещалось под страхом смерти.

Некоторые нормы воровского «закона» родились в местах лишения свободы и касались поведения воров во время отбывания наказания в исправительно-трудовых лагерях и тюрьмах. Они запрещали ворам работать на должностях комендантов, заведующих банями, дневальных изоляторов, в кухне, в хлеборезке, в медицинской части и т.д. Это объясняется тем, что работающие на подобных должностях неизбежно подпадают под влияние администрации и становятся помехой для преступных действий воров в местах лишения свободы.

В исследуемый период у воров появилась традиция создавать «общак», то есть воровскую кассу из средств, собранных путем угроз с работающих заключенных, и использовать эти средства как для помощи ворам, находящимся в тяжелых условиях, так и для подкупа в нужных ворам целях, в частности, для подкупа лжесвидетелей, когда ворами было совершено какое-либо противоправное деяние.

Организационная особенность группировок воров в законе состояла в том, что в них не было (как нет и в настоящее время) официального членства, точно также как у воров нет писаных традиций и законов. Все «воры-законники», прибывшие в какой-либо населенный пункт или место заключения, автоматически зачислялись в состав членов воровской общины, пользовались определенными правами и подчинялись определенным требованиям. В случае выбытия из населенного пункта или места лишения свободы вор автоматически исключался из общины.

Контроль за отдельными членами воровской общины возлагался на воровскую сходку общины, на которую были обязаны являться все воры данной общины. Сходка могла быть созвана любым из воров данной общины. На этих сходках все «воры-законники» имели формально равные права, каждый вор имел право решающего голоса. Однако, на самом деле, на этих сходках решающее слово оставалось за воровскими «авторитетами». Посторонние же лица на сходки не допускались.

Помимо воровских сходок каждой конкретной общины существовали воровские съезды представителей разных воровских общин. Этот межобщинный коллегиальный орган созывался для решения особо важных вопросов, касающихся всей касты воров или поведения ее видных деятелей. Как правило, в исправительно-трудовых лагерях данные съезды проводились в лечебных учреждениях или же под видом съездов ударников труда.

Так, например, в Москве в Сокольниках в 1947 году состоялась сходка воров, прибывших с разных концов страны, на которой присутствовало около 400 членов воровского сообщества. На эту сходку был привезен один из авторитетных воров, убивший другого вора. Сходка осудила убийцу на смерть. Подобная сходка состоялась в 1956 г. в Краснодаре. На ней присутствовало около 200 воров из разных областей страны. На сходке были осуждены и убиты два вора, очевидно, нарушившие «законы».

Решения сходки были обязательны для воров. Вор под страхом смерти не мог ослушаться сходки, он всегда жил в страхе перед этим судилищем. В этом заключалась одна из причин фанатической преданности многих воров - законников воровскому образу жизни.

Отход от воровской группировки какого-либо из ее членов был сопряжен с огромным риском, причем укрыться от преследования воров было довольно трудно. Так, например, 20 апреля 1955 года в Мехреньгском ИТЛ был убит ворами заключенный Юрилкин. Расследование показало, что еще в 1951 году в Восточно-Уральском ИТЛ он был приговорен сходкой воров к смерти за отход от воровских традиций. Узнав об этом, администрация ИТЛ перебросила Юрилкина за сотни километров в Вятский ИТЛ, но и там ворам стало известно о решении сходки. Они начали готовить убийство. Тогда Юрилкина направили в пересыльную тюрьму г. Кирова, а оттуда в Мехреньгский ИТЛ. О приговоре сходки узнали воры и этого учреждения. Чтобы предотвратить убийство, администрация переводила Юрилкина из одного подразделения в другое. Однако в апреле 1955 года, через четыре года после решения сходки, он был зверски убит ворами Рязановым и Буреневым. Убийцы знали, что им грозит за это расстрел (и их действительно потом расстреляли), но они не посмели ослушаться сходки [4].

В современный период существовавшая на протяжении длительного времени внутри криминального сообщества «воров в законе» система базовых нравственных принципов, требований к его членам в конце XX - начале XXI века претерпела существенные изменения. В первую очередь, эти изменения были обусловлены крахом коммунистической идеологии и приходом на смену ей идеологии капитализма. Произошедшая на рубеже веков коммерциализация общественных отношений внутри нашего государства повлекла за собой и коммерциализацию внутригрупповых отношений внутри «воровского» сообщества. Нравственные догматы бессеребреничества и нестяжательства были отправлены в отставку и заменены на капиталистические принципы, главным из которых становится принцип извлечения прибыли. В этой связи, воровское сообщество России все больше становится похожим на классические образцы мафии с ее «семьями», целями и задачами деятельности по извлечению прибыли путем ведения криминального и полукриминального бизнеса, что предполагает реализацию более сложных алгоритмов, направленных на противодействие этому криминальному явлению.

Литература

1. Кутякин С.А. Некоторые аспекты современного состояния разработки понятия «противодействие преступности» в юридической науке и законодательной практике // Юридическая наука и правоохранительная практика. №2 (8). 2009.

2. Кутякин С.А. Социальная самоорганизация в местах лишения свободы России XIX века как фактор, обусловливающий возникновение преступного феномена «воры» // История государства и права. №24. 2007.

3. Макаренко А.С. Педагогическая поэма. М., 1981.

4. Монахов, В.И. Группировки воров-рецидивистов и некоторые вопросы борьбы с ними. М., 1957.

5. Солоневич И.Л. Россия в концлагере. М., 1999.

Bibliography

криминологический вор закон

1. Kutyakin S.A. Some aspects of the current state of the development of the concept of «combating crime» in legal science and legislative practice. Legal science and law enforcement practice. №2 (8). 2009.

2. Kutyakin S.A. Social self-organization in places of imprisonment of Russia of the XIX century as a factor determining the occurrence of the criminal phenomenon of «thieves». History of State and Law. №24. 2007.

3. Makarenko A.S. Educational poem. Moscow, 1981.

4. Monks, V.I. Groupings of repeat thieves and some issues of combating them. Moscow, 1957.

5. Solonevich I.L. Russia in a concentration camp. Moscow, 1999.

Размещено на Allbest.ru