К вопросу о значении конституционного закрепления принципа свободы предпринимательской деятельности

The article is devoted to the study of the legal consolidation of the principle of freedom of entrepreneurial activity. The article analyzes the constitutional norms of various states in order to identify models of constitutional consolidation of the principle of freedom of entrepreneurial activity. A study of the provisions of the Constitution of the Russian Federation and sectoral legislation is carried out, which allows formulating conclusions about the meaning of the constitutional consolidation of the indicated principle.

Materials and Methods: the methodological basis of the study was made up of general scientific methods of dialectical cognition of legal reality, systemic-structural, formal- logical, allowing to logically comprehend the content of legislative provisions on freedom of entrepreneurial activity, as well as specific scientific methods: formal legal, comparative legal , comparative-historical, allowing to identify the features in the consolidation of the components of the principle of freedom of entrepreneurial activity.

Results of the Study: the authors came to the conclusion that the principle of freedom of entrepreneurial activity is an integrated (supra-branch) principle of law. This principle is consolidated in the totality of the provisions of the Constitution of the Russian Federation. The content of the principle under consideration includes such principles of civil law as inviolability of property, freedom of contract, inadmissibility of arbitrary interference by anyone in private affairs, free movement of goods, services and financial resources.

Findings and Conclusions: based on the universal (integrated) nature of the principle of freedom of entrepreneurial activity revealed by the Constitutional Court of the Russian Federation, its consolidation within the framework of sectoral legislation seems impossible. In this regard, its reflection in a number of constitutional provisions is justified, which allows, on the one hand, to regulate the freedom of entrepreneurship within the framework of more universal constitutional principles - freedom of economic activity, the unity of economic space, etc., on the other hand, it allows apply this principle as the basis for a number of branches of Russian legislation.

Key words: constitutional principles, principles of civil law, freedom of economic activity, entrepreneurial activity.

Конституционная реформа 2020 г. и следующие за ней изменения законодательства Российской Федерации являются серьезным вызовом для отечественной юриспруденции, поскольку во многом призывают переосмыслить, казалось бы, фундаментальные начала права. И хотя сами конституционные изменения практически не коснулись сферы экономической деятельности хозяйствующих субъектов, представляется важным оценить правовое регулирование основ предпринимательской деятельности с позиций их конституционной природы.

В науке справедливо отмечается, что предпринимательская деятельность является фундаментальной категорией и базисом для многих наук [11]. Однако в рамках юриспруденции принцип свободы предпринимательской деятельности относится исследователями к числу фундаментальных начал частного права. Обычно он рассматривается как отраслевой принцип гражданского права, хотя его легальным закреплением, прежде всего, признаются положения ст. ст. 8 и 34 Конституции Российской Федерации1, в то же время в качестве основного начала гражданского законодательства свобода предпринимательской деятельности прямого воплощения в статье 1 Гражданского кодекса Российской Федерации Конституция Российской Федерации, принята всенародным голосованием 12 дек. 1993 г. (с изм., одобренными в ходе общерос. голосования 01.07.2020 г.) // Официальный ин-тернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru, 04.07.2020. Гражданский кодекс Российской Федерации: федеральный закон от 30 нояб. 1994 г. № 51-ФЗ (с изм. от 08.12.2020 г.) // СЗ РФ. 1994. № 32. Ст. 3301. (Далее по тексту - ГК РФ). не получила.

В отечественной науке существуют различные мнения о необходимости легального закрепления основного начала для его признания принципом права. Чаще всего жесткая детерминированность принципа права его законодательным воплощением отрицается. Проблема закрепления принципов права в законодательстве, иных источниках права в науке решается через: формальное закрепление, когда принцип непосредственно выражен в качестве отдельной правовой нормы; через следование из совокупности однородных норм; через следование из сущности сложившихся общественных отношений [3]. Однако при наличии легального воплощения формулировка закона играет решающую роль для определения содержания принципа. Кроме того, существенную роль в формализации принципа права играет Конституционный суд Российской Федерации, позиции которого зачастую не только раскрывают содержание конституционных положений, но и формируют принципиально новые принципы, которые служат систематизирующим началом для законодательства1.

В этой связи представляется важным проанализировать действующие положения Конституции Российской Федерации на предмет закрепления принципа свободы предпринимательской деятельности, в том числе, в их истолковании Конституционным судом Российской Федерации.

Закрепление свободы предпринимательской деятельности в отечественном законодательстве имеет сложную историю, что объясняется отказом от принципов рыночной экономики в советский период и запретом на любую инициативную экономическую деятельность частных лиц. Поэтому первая попытка дать конституционную основу свободной инициативной хозяйственной деятельности в условиях перехода к рыночной экономике была предпринята еще в 1990 г. при внесении изменений в ст. 17 Конституцию РСФСР Так, именно в позициях Конституционного суда Российской Федерации был сфор-мулирован принцип поддержания доверия к закону и действиям публичной власти. Консти-туционную основу данного принципа Суд находит в конституционных принципах юридиче-ского равенства и справедливости в правовом демократическом государстве, поскольку они требуют не только правовой определенности, но и предсказуемости правового регулирова-ния. Принцип поддержания доверия к закону и действиям государства применяется Консти-туционным судом Российской Федерации и к сфере предпринимательской деятельности, что обусловлено несовместимостью свободы предпринимательской деятельности с произволь-ными, нарушающими нормальный (сложившийся) режим хозяйствования, решениями и дей-ствиями органов публичной власти (см., напр.: По делу о проверке конституционности пунк-та 3 статьи 391 Налогового кодекса Российской Федерации в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «Парус»: постановление Конституционного суда Россий-ской Федерации от 28 февр. 2019 г. № 13-П // СЗ РФ. 2019. № 10. Ст. 1045; По делу о провер-ке конституционности пункта 1 статьи 15 и статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, подпункта 14 пункта 1 статьи 31 Налогового кодекса Российской Федерации и части первой статьи 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина И.С. Машукова: постановление Конституционного суда Рос-сийской Федерации от 2 июля 2020 г. № 32-П // Там же. 2020. № 28. Ст. 4498. Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного закона) РСФСР: закон РСФСР от 15 дек. 1990 г. № 423-I // Ведомости СНД РСФСР и ВС РСФСР. 1990. № 29. Ст. 395.. В новой редакции в ч. 1 данной статьи провозглашалось, что РСФСР создает условия и поощряет хозяйственную инициативу, направленную на динамичное развитие производства, рост производительности труда и повышение благосостояния общества и каждого труженика.

При создании текста действующей Конституции Российской Федерации ее авторы уделили особое внимание основам хозяйственной деятельности, закрепив их и в качестве основ конституционного строя, и в качестве прав человека и гражданина. Так, ч. 1 ст. 8 гарантирует свободу экономический деятельности в Российской Федерации, а ч. 1 ст. 34 закрепляет право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Таким образом, одновременно два конституционных положения, не подлежащих изменению иначе, как путем пересмотра Конституции Российской Федерации, прямо гарантируют свободу инициативной хозяйственной деятельности. Однако, с одной стороны, содержание приведенных норм выходит далеко за пределы сферы предпринимательства, поскольку экономическая деятельность подразумевает собой не только предпринимательскую, но и любую другую производственную деятельность, деятельность, связанную с распределением и перераспределением, а также отчасти с потреблением производимого продукта. С другой - они являются конституционной основой и для иных принципов. Например, в рамках предпринимательского права положения ч. 1 ст. 34 Конституции Российской Федерации связываются не только со свободой предпринимательской деятельности, но и с принципом имущественной ответственности по предпринимательско-правовым обязательствам, возникающим в процессе ведения хозяйственной деятельности [6, с. 42].

Кроме того, свобода предпринимательской деятельности неразрывно связана и с иными положениями Конституции Российской Федерации: единство экономического пространства (ч. 1 ст. 8), равенство форм собственности (ч. 2 ст. 8), свобода передвижения (ч. 1 ст. 27), свобода труда (ч. 1 и 2 и ст. 37), гарантирующими возможность вести совместную экономическую деятельность в любой разрешенной организационноправовой форме, право иметь в собственности имущество. Таким образом, обозначенные нормы Конституции Российской Федерации именно в своей совокупности создают свободу в определении организационных и имущественных основ осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности.

Исходя из изложенного, следует признать, что принцип свободы предпринимательской деятельности не находит своего прямого закрепления в Конституции Российской Федерации, а вытекает из совокупности ее положений. Такая модель конституционно-правового закрепления принципа свободы предпринимательской деятельности - «через регулирование совокупности отдельных составляющих его элементов» - не является уникальной российской особенностью, она используется в конституциях и других государств. Так, в Конституции Боливарианской Республики Венесуэла от 30 декабря 1999 г. в ст. 112 главы VIII «Экономические права» провозглашается свобода экономической деятельности, свободы труда, предпринимательства, торговли, промышленности [5, с. 6]. В Конституции Финляндии от 11 июня 1999 г. закрепляется лишь право собственности. В Союзной конституции Швейцарской конфедерации от 18 апреля 1999 г. провозглашается свободный выбор профессии, свободное осуществление экономической деятельности [12, с. 49].

Непосредственное закрепление конституционными актами принципа свободы предпринимательской деятельности встречается крайне редко. В качестве примера можно привести, пожалуй, положения Конституции Испанского королевства от 27 декабря 1978 г., которыми гарантируется свобода предпринимательства в рамках рыночной экономики.

Как представляется, отсутствие прямого закрепления принципа свободы предпринимательской деятельности на уровне основного закона в большинстве стран мира не является случайным. Это тенденция, которая обусловлена рядом факторов. В первую очередь можно предположить, что отсутствие прямого конституционного закрепления свидетельствует об отраслевой природе принципа свободы предпринимательской деятельности. И, являясь частным проявлением свободы экономической деятельности, свобода предпринимательства подлежит легальному оформлению в отраслевом кодифицированном акте.

Однако в российском законодательстве прямое закрепление принципа свободы предпринимательский деятельности отсутствует и на отраслевом уровне. Как было упомянуто выше, ст. 1 ГК РФ не упоминает свободу предпринимательской деятельности в числе основных начал гражданского законодательства. В науке зачастую высказывается мнение о закрепленности данного принципа легальным определением предпринимательской деятельности [8, с. 217], но вопрос остается дискуссионным. Статья 2 ГК РФ при определении предпринимательской деятельности говорит о ее самостоятельности, а не о свободе, а эти понятия неравнозначные. Свобода представляет собой способность действовать в соответствии со своими интересами и целями1, возможность действовать по-своему; отсутствие подчинения чужой воли. Без свободы деятельности невозможно достичь желаемых результатов, поскольку свобода - это всегда возможность выбора одного из многих вариантов поведения в конкретных условиях, в том числе выбора пути экономического развития в целях удовлетворения потребностей соответствующих субъектов [9, с. 114]. Категория «самостоятельность» имеет несколько иное значение. Самостоятельность предполагает возможность действовать и принимать решения без постороннего вмешательства, в связи с чем представляется оправданной позиция ряда авторов, полагающих, что самостоятельность представляет собой элемент свободы - «персонифицированную свободу» [9, с. 121]. Полагаем, что самостоятельность предпринимательской деятельности является составляющей ее свободы, но не тождественной категорией.

Отсутствие принципа свободы предпринимательской деятельности в числе начал гражданского законодательства вряд ли можно признать случайностью. Для частного права принципы имеют не только теоретическое системообразующее значение, но и во многом выполняют прикладные функции [4, с. 240], прежде всего, используются судами при толковании конкретных норм права, а также непосредственно для разрешения конкретных ситуаций. Так, Г. Ф. Шершеневич писал, что с помощью основных начал мы предугадываем частные правила на не предусмотренные законодателем случаи [10, с. 13]. А принцип свободы предпринимательской деятельности достаточно активно используется в судебно-арбитражной практике для обоснования как позиции стороны правоотношения, так и принимаемого судом решения. Многочисленные судебные акты обосновывают право предпринимателя, выступающего налогоплательщиком в споре, осуществлять свою деятельность самостоятельно и на свой риск, единолично оценивать ее эффективность и целесообразность на основании принципа свободы экономической деятельности, закрепленного в ч. 1 ст. 8 Конституции Российской Федерации Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 30 нояб. 2007 г. по делу № А82- 18965/2005-15; Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 30 июля 2010 г. по делу № А46-18828/2009; Постановление ФАС Поволжского округа от 15 июня 2010 г. по делу № А06-7441/2009; Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 20 марта 2013 г. по делу № А11-3202/2012; Постановление Восьмого арбитражного апелляционного суда от 19 сент. 2014 г. № 08АП-8177/2014 по делу № А46-16555/2013..

Как представляется, причина отсутствия легального закрепления принципа свободы предпринимательской деятельности в гражданском законодательстве кроется в другом - его комплексной природе. Так, в научной литературе в принцип свободы предпринимательской деятельности включаются отчасти такие конституционные принципы, как право на свободу труда [7, с. 62]; признания многообразия и юридического равенства форм собственности; единства экономического пространства [1, с. 6]. В равной же степени к содержанию рассматриваемого принципа относят и такие основные начала гражданского законодательства, как неприкосновенность собственности, свобода договора, недопустимость произвольного вмешательства кого-либо в частные дела, дозволительный принцип, принцип свободы конкуренции и др. [2, с. 5]. Одновременно все приведенные принципы относятся не только к предпринимательской, но и к иным сферам человеческой деятельности. Так, принцип свободы труда применяется, прежде всего, в сфере наемного труда, в силу чего является базовым для трудового права. Свобода и равенство форм собственности является базовым для всех видов экономической деятельности в рамках модели рыночной экономики, и в равной степени обусловливает основы экономического положения предпринимателей, физических лиц, некоммерческих организаций и публично-правовых образований. Таким образом, свободу предпринимательской деятельности нельзя поставить в один ряд с принципами гражданского законодательства, закрепленными в п. 1 ст. 1 ГК РФ, поскольку ее содержание частично совпадает с содержанием иных принципов гражданского права.

Этот вывод подтверждается позицией Конституционного суда Российской Федерации, который в своем определении от 7 февраля 2012 г. № 276-О-О Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Столяровой Натальи Ан-дреевны на нарушение ее конституционных прав абзацем первым Перечня услуг транспорт-ных, снабженческо-сбытовых и торговых организаций, по которым органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации предоставляется право вводить государственное регулирование тарифов и надбавок, в системной связи с положениями указа Президента Рос-сийской Федерации «О мерах по упорядочению государственного регулирования цен (тари-фов)», а также пунктом 3 части 2 статьи 2 закона Республики Саха (Якутия) «О наделении органов местного самоуправления в Республике Саха (Якутия) отдельными государственны-ми полномочиями по государственному регулированию цен (тарифов)»: определение Кон-ституционного суда Российской Федерации от 7 февр. 2012 г. № 276-О-О // Вестник Консти-туционного суда РФ. 2012. № 5. указывает, что свобода экономической деятельности по смыслу Конституции Российской Федерации предполагает, прежде всего, свободу предпринимательства, которая представляет собой универсальный (интегрированный) конституционно-правовой принцип, объединяющий несколько относительно самостоятельных принципов правового регулирования отношений в сфере предпринимательской деятельности (принцип свободы договора, общедозволительный принцип, принцип свободы конкуренции и др.).

Одновременно свобода предпринимательской деятельности не является началом, характерным исключительно для гражданского права. Инициативная коммерческая деятельность хозяйствующих субъектов является объектом регулирования законодательства о лицензировании, о защите конкуренции, о контрольно-надзорной деятельности, налогового законодательства и иных структурных элементов публичного законодательства. Конституционный суд Российской Федерации неоднократно подчеркивал недопустимость чрезмерного ограничения свободы предпринимательской деятельности при осуществлении разрешительной, контрольной деятельности государства, а также при формировании публичных финансов. Сама возможность таких ограничений согласно его позициям должна обусловливаться необходимостью защиты конституционно значимых ценностей. В этом смысле свобода предпринимательской деятельности в равной степени выступает основным началом административного и финансового права.

Как представляется, такой комплексный (интегрированный) характер рассматриваемого принципа обусловлен характером предпринимательской деятельности. Свобода предпринимательства является основным началом именно деятельности, а не сферы однородных общественных отношений. А предпринимательская деятельность, не являясь экономической или профессиональной разновидностью человеческой деятельности, затрагивает множество разнородных общественных сфер и в силу этого подпадает под регулирование множества отраслей права. Одновременно она не настолько всеобъемлюща, чтобы пронизывать все сферы общественных отношений и выходить на уровень конституционных правоотношений. Поэтому принцип свободы предпринимательской деятельности является лишь одним из проявлений конституционного принципа свободы экономической деятельности, но не может быть отнесен к числу отраслевых принципов. Не может быть этот принцип отнесен и к числу межотраслевых принципов в том смысле, как это классически трактуется в рамках теории права, поскольку он не является одним из отраслевых принципов, характерным для нескольких смежных отраслей. Скорее, используя аналогию с отраслевой структурой права, данный принцип можно назвать комплексным (надтораслевым). Иначе говоря, это начало, базирующееся на положениях ряда конституционных и отраслевых принципов, частично пересекающееся с ними по содержанию, и характерное для совокупности норм права, регулирующих особый вид человеческой деятельности - предпринимательскую деятельность.

В силу такого своего содержания свобода предпринимательской деятельности и не находит своего прямого закрепления ни на уровне конституционных норм, ни в отраслевом законодательстве. Более того, ее закрепление в качестве сугубо конституционного или отраслевого принципа представляется нецелесообразным. Одновременно полное отсутствие легального закрепления породило бы затруднения в судебной практике. В этой связи существующее в настоящий момент закрепление различных составляющих принципа свободы предпринимательской деятельности в ряде положений Конституции Российской Федерации представляется необходимым и достаточным его легальным воплощением.