Иммунитет как правовое преимущество: дефинитивный аспект

Размещено на http://www.allbest.ru/

Саратовской государственной юридической академии,

Барнаульский юридический институт МВД России

ИММУНИТЕТ КАК ПРАВОВОЕ ПРЕИМУЩЕСТВО: ДЕФИНИТИВНЫЙ АСПЕКТ

А.Г. Репьев, канд. юрид. наук

докторант

Аннотация

Автор, анализируя существующие в науке, законодательстве и судебной практике подходы к определению понятия правового иммунитета, выделению сущностных составляющих, приходит к тезису о смешении его в процессе правотворчества и правоприменения с категориями «привилегия», «льгота», «неприкосновенность» и «неответственность». Обосновывая элементы отличия вышеуказанных феноменов от иммунитета с опорой на существующее законодательство и юридическую доктрину, в исследовании аргументируется тезис о необходимости четкой типологии системы правовых преимуществ, одним из элементов которой является иммунитет. Доказывается, что дефиниция правового иммунитета как типа преимущества, предложенная по результатам исследования автором, будет выступать отправной точкой изучения его сущностных и содержательных составляющих, видового деления, выделения отличительных качеств от смежных категорий правоведения. Предложения, высказанные в работе, могут поспособствовать устранению законодательных дефектов технико-юридического характера, обусловленных отсутствием терминологической опоры системы правовых преимуществ.

Ключевые слова: правовое преимущество, иммунитет, льгота, неприкосновенность, привилегия, неответственность.

Annotation

правовой иммунитет законодательный юридический

G. Repev, PhD. (Candidate of Juridical Sciences) doctoral candidate of Saratov State Legal Academy

Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia

IMMUNITY AS LEGAL ADVANTAGE: DEFINITION ASPECT

The author, analyzing the approaches to definition of a concept of legal immunity, allocation of his intrinsic components existing in science, the legislation and jurisprudence, comes to a thesis about his mixture in the course of law-making and law enforcement with categories «privilege», «inviolability» and «not responsibility». The author demonstrates elements of difference of the above-stated phenomena from immunity, with a support on the existing legislation and the legal doctrine. It gives reasons about need of accurate typology of system of legal advantages, with one of elements of which is reasoned, the immunity is.

It is proved that the definition of legal immunities as a type of advantage proposed by the author's research will be the starting point for studying its essential and meaningful components, species division, and distinguishing distinctive qualities from related categories ofjurisprudence. The proposals may contribute to the elimination of legislative defects of a technical-legal nature, due to the lack of a terminological support for a system of legal advantages.

Key words: legal advantage, immunity, privilege, inviolability, privilege, not responsibility.

Основная часть

Правовая категория «иммунитет», несмотря на то, что неоднократно становилась предметом отраслевых (в большей степени уголовно-процессуальных) исследований, все же заслуживает более пристального теоретико-правового анализа. Рассматривая несколько лет назад в рамках диссертационного исследования понятие, сущность и содержание, классификацию иммунитетов в праве, мы должны констатировать сегодня, что эволюционирование правовых систем мира, взаимопроникновение семей романо-германского и англо-саксонского (прецедентного) права привело к смене парадигмы восприятия данного юридического феномена.

Понятие «иммунитет» часто употребляется в синонимичном контексте (при формулировании нормативных положений о неприкосновенности лиц, имеющих специальный правовой статус). Это первое, что обращает на себя внимание. Во-вторых, иммунитет стал лишаться самостоятельной категориальной составляющей. Попытки искусственно «втиснуть» его в конструкцию льготно-правового регулирования либо обозначить в качестве привилегии, не отдавая отчета о самостоятельном характере последней, имеют место на страницах научной печати.

Изложенное детерминирует объективные потребности определения дефинитивного аппарата категории «иммунитет», выделения ее сущностных составляющих в системе правовых преимуществ, вследствие чего возможно предложить первые шаги к унификации законодательства, предусматривающего различные формы отступления от равноправия.

Термин «иммунитет» правоведением был заимствован из области медицины. С этой точки зрения он означает невосприимчивость организма к возбудителям болезней и определенным видам яда [16, с. 267]. Именно в этой связи ввиду незавершившейся транстерминологизации латинского термина в русский, продолжающегося процесса становления качественной правовой характеристики, аспектов закрепления в источниках права и законодательстве, а также толкования мнения относительно него неоднозначны.

Наиболее распространенной позицией, которая, к сожалению, не может удовлетворить наш научный поиск, является та, что связывает иммунитет со льготой или привилегией, считая его их разновидностью. Такая точка зрения в своей нерациональности и недальновидности, как думается, не может отвечать целям доктрины права и юридической техники. К примеру, Г.С. Беляева, О.А. Горелова, И.Р. Забугин, М.Н. Кузьмин, А.П. Лиманская и другие считают иммунитет «особой льготой и привилегией» [2, с. 113; 4, с. 57; 10, с. 65; 17, с. 14; 18, с. 97; 32, с. 61], Н.В. Сидорова пишет, что иммунитет «может быть реализован в виде привилегии» [25, с. 89], а третьи и вовсе не видят «практического применения их разделения» [27, с. 138].

Краткий филологический анализ указанных терминов и их дефиниций позволяет опровергнуть доводы вышеуказанных авторов. Словарь В.И. Даля терминам «привилегия» и «льгота» хотя и дает несколько идентичное толкование, однако уточняет, что «льгота» означает облегчение от податей, провинностей, налогов, работ, большая свобода в чем-либо, а «привилегия» понимается как исключительное право в ремеслах и промыслах, личное право, преимущество [7, с. 243, 403].

Полагаем, это неслучайно, поскольку в таком случае акценты расставлены:

- во-первых, относительно субъектного состава лиц, пользующихся данными «особыми» правами. «Льготы, - пишет В.И. Даль, - предоставлялись переселенцам и выражались в том, что в течение трех лет они освобождались от податей», а «привилегиями пользовались высшие сословия, которым были даны права и преимущества перед простым народом» [7, с. 243, 403];

- во-вторых, применительно к процессу словообразования. Стержнем термина «льгота» являются такие речевые обороты, как «облегчение», «помощь», а «привилегии» - «поддержка», «большая свобода в чем-либо». Это подтверждается не только толкованием данных явлений словарями, но и их доктринальным пониманием, локальной правотворческой и судебной практикой. Ядро понятия «иммунитет» составляют такие обороты, как «нераспространение общих законов», «неприкосновенность».

С этой стороны закономерной выглядит позиция ученых, подкрепленная, помимо всего прочего, многолетним неприятием отечественной (в особенности советской) правовой наукой иностранных терминов, которые считают иммунитет разновидностью неприкосновенности [1, с. 8], ее частью [28, с. 128], нередко отождествляя их [31, с. 226] либо допуская терминологическое смешение [24, с. 6]. Некоторые из них, в числе которых А.А. Исаенков, Д.Б. Савельев, на наш взгляд, подменяют категорию неприкосновенности иммунитетом через институт гарантии. В частности, запрет на взыскание «минимума имущества, необходимого для существования должника-гражданина и членов его семьи», трактуемый законодателем в качестве неприкосновенности [21], а вышеуказанными авторами - иммунитета [12, с. 92-93; 23, с. 69-78], вовсе не означает, что лицо обладает подобным преимуществом. На это есть ряд причин.

Во-первых, иммунитет, как известно, обеспечивает лицо возможностью не подчиняться определённым обязанностям и запретам, быть неподверженным мерам государственного принуждения в силу социально полезной (государственной, политической и иной) деятельности в целях стимулирования ее беспрепятственного осуществления. В данных примерах подобный аспект не просматривается.

Во-вторых, иммунитет не выступает инструментом сглаживания претерпевания нарушителем неблагоприятных последствий. В рассматриваемом случае, как и в других существующих в законодательстве, для лиц, преступивших закон, предусмотрена возможность сохранения благ, необходимых для существования, обеспечения себя минимальными необходимыми условиями жизнедеятельности. К примеру, взыскание «по исполнительным документам не может быть обращено на следующее имущество, принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности: предметы обычной домашней обстановки и обихода, вещи индивидуального пользования (одежда, обувь и другие), за исключением драгоценностей и других предметов роскоши; топливо, необходимое семье гражданина-должника для приготовления своей ежедневной пищи и отопления в течение отопительного сезона своего жилого помещения; средства транспорта и другое необходимое гражданину-должнику в связи с его инвалидностью имущество» [6, ч. 1 ст. 446].

В-третьих, приведенный авторами пример скорее говорит о недопустимости ограничения основополагающих прав (в данном случае на пользование жилищем) сверх меры, требуемой для достижения целей правильного и своевременного исполнения судебных актов. В противном случае нормы о неприкосновенности жилища [15, ст. 25; 9; 29] либо телесной и физической неприкосновенности [15, ст. 22] также нужно именовать иммунитетами. Однако запрет осмотра жилого помещения, личного досмотра станет восприниматься как проявление иммунитета только в случае имеющихся оснований на их осуществление и одновременный запрет такового в силу специального правового статуса субъекта.

В-четвертых, лицо может быть лишено иммунитета, а неприкосновенности - нет, она лишь может быть ограничена. Иммунитет не должен быть непреодолимым барьером при реализации государственных полномочий и мер принуждения, чего нельзя сказать о неприкосновенности, которая выступает фундаментальным правом каждого, залогом построения демократического, правового государства и развития гражданского общества. В этом ракурсе, видимо, не совсем удачным представляется понимание иммунитета и через термин «неответственность» [19, с. 96; 2, с. 115] как в формально-юридическом аспекте, так и психологическом (как правило, негативном) восприятии социумом.

Полагаем, что в имеющемся виде мы наблюдаем феномен технико-юридической точности законодателя при формулировании нормы права. Запрет на взыскание минимума имущества должника является неприкосновенностью в чистом виде, вызванной гуманным, общечеловеческим отношением к преступившему закон. В противном случае не ясно, в чем преимущество, выгода лица, пользующегося таким «иммунитетом». В сохранение того малого, что позволит ему не пополнить ряды лиц без определенного места жительства? А.А. Исаенков несколько ниже в своей работе сам отмечает, что рассматриваемая законодательная норма «необходима для существования должника-гражданина и членов его семьи» [12, с. 94].

Как думается, доктринальное смешение произошло в результате расширительного толкования гарантирующей составляющей иммунитета. Подобная его природа выражена в обладании элементами:

а) неприкосновенности в таком объеме, который превышает общеустановленный;

б) неподверженности, которая до действия иммунитета вовсе отсутствовала у субъекта. Иммунитет никак не влияет на сохранение минимального, так называемого базового уровня неприкосновенности. Убеждены, что гарантия - более широкая категория, чем иммунитет. Каждый иммунитет по своей сущности есть гарантия, но не каждая гарантия - иммунитет.

Иммунитет не тождественен неприкосновенности и еще по ряду обстоятельств:

1. выступая самостоятельным правовым феноменом, категорией юриспруденции, средством правового регулирования, направленным на защиту от ограничения личной неприкосновенности, свободы путем ареста, заключения под стражу и т.д., иммунитет отнюдь не является естественным правом каждого индивида, принадлежащим ему от рождения [5]. Он распространяется на условиях четко определенных критериев и пределов:

- субъекты общественных отношений, имеющие специальный правовой статус;

- заранее обозначенный отрезок времени, период (к примеру, исполнения обязанностей по конкретной замещаемой должности);

2. в силу естественно-правовой природы, международного и конституционного характера нарушение права на неприкосновенность воспринимается государством как преступление и охраняется уголовным законом [30], чего нельзя сказать об иммунитете;

3. иммунитет, в отличие от неприкосновенности, является результатом проявления государственной воли, устанавливается в том числе для придания статуса максимальной защищенности субъектам отношений, выполняющим значимые социальные и государственные функции, и имеет конкретно очерченные границы своего действия, точно прописанные в законе;

4. этимология термина «иммунитет», сущностное понимание данной категории включают в том числе и «неприкосновенность», однако дефиниция только этой составляющей не ограничивается.

Что касается неответственности как элемента иммунитета, мы убеждены, что иммунитет не имеет и не должен иметь абсолютного характера, выступать в роли своеобразной «индульгенции» от всех проступков и преступлений. Он может быть в ряде случаев отменен, ограничен либо от него могут отказаться сами обладатели иммунитета [3, ст. 11]. Подобная качественная характеристика иммунитета связана с тем, что данная категория права из законного и эффективного юридического средства превращается в препятствующий фактор. В этой связи на основе проведенного анализа можем заключить, что наряду с элементом «неприкосновенность» юридическая природа иммунитета включает такой элемент, как «неподверженность».

В частности, ряд авторов необоснованно, на наш взгляд, сужают, ограничивают функциональное (охранительное, гарантирующее) действие иммунитета, связывая его исключительно с юридической ответственностью. В частности, К.А. Ишеков рассматривает иммунитет как изъятие, видит в нем особый порядок привлечения к ответственности [13, с. 184, 384]. Схожего мнения придерживаются Н.И. Иоголе- вич и Н.С. Конева, указывая, что иммунитет «обеспечивает повышенную правовую защиту в сфере юридической ответственности» [11, с. 35].

Несколько шире понимают иммунитет С.А. Старостина и С.В. Пилявец, полагая, что он распространяется еще и на «запрет совершения определенных властно-распорядительных действий государства и должностных лиц в отношении субъектов», им обладающих [26, с. 74]. Некоторые усматривают в иммунитете правостимулирующую роль [4, с. 57; 10, с. 65; 18, с. 97; 20, с. 256-257].

Ввиду взаимосвязи иммунитета и юридической ответственности некоторые ученые ограничивают его действие только лишь публичными функциями, осуществляемыми должностными лицами государства [2, с. 114; 17, с. 14; 22, с. 89], видя в этом отличие его от схожих институтов (привилегии, льготы). Подобная позиция не бесспорна.

Во-первых, относительно субъектного состава, поскольку иммунитетом наделены не только «лица, занимающие особое положение в государстве», но и иные субъекты, в их числе само государство, его граждане. Подтверждением этому служат международные акты, национальное законодательство России, предоставляющие определенному кругу субъектов преимущество - право на иммунитет. К примеру, «Вправе отказаться от дачи свидетельских показаний: 1) гражданин против самого себя; 2) супруг против супруга, дети, в том числе усыновленные, против родителей, усыновителей, родители, усыновители против детей, в том числе усыновленных; 3) братья, сестры друг против друга, дедушка, бабушка против внуков и внуки против дедушки, бабушки» [6, ч. 4 ст. 69].

Во-вторых, выделение в качестве специфического признака иммунитета его цели - обеспечение выполнения международных, государственных и общественных функций, служебных официальных обязанностей - является скорее общим признаком, присущим как иммунитету, так и привилегии. Норма международного правового акта гласит: «Привилегии и иммунитеты предоставляются должностным лицам в интересах Совета Европы, а не для их личной выгоды» [3, ст. 19]. Схожая формулировка содержится и в иных международных правовых актах [8, 14].

Таким образом, наше видение относительно дефиниции правового иммунитета сводится к тому, что это юридически оформленное преимущество, состоящее в правомерном наделении конкретно обозначенных субъектов права дополнительными гарантиями, заключающимися в их неприкосновенности при привлечении к юридической ответственности и неподверженности обязанностям и запретам, установленным национальным законодательством и нормами международного права.

Литература

1. Агафонов В.В. Правовой иммунитет - нарушение или исключение из принципа равенства всех перед законом? // Академический вестник. 2012. № 1 (19). С. 8-10.

2. Беляева Г.С. Правовой режим в общетеоретическом измерении: монография. М.: Юрлитинформ, 2013. 240 с.

3. Генеральное соглашение о привилегиях и иммунитетах Совета Европы от 02.09.1949 // Бюллетень международных договоров. 1997. № 5. С. 27-32.

4. Горелова О.А. Иммунитет как отступление от конституционного принципа равенства для отдельных категорий лиц // Современная наука: актуальные проблемы теории и практики. Серия: Экономика и право. 2014. № 3-4. С. 57-60.

5. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (в ред. от 03.08.2018), ч. 1 ст. 150 // Собрание законодательства РФ. 1994. № 32. Ст. 3301; 2018. № 22. Ст. 3040.

6. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-ФЗ (в ред. от 03.08.2018) // Собрание законодательства РФ. 2002. № 46. Ст. 4532; 2018. № 32 (ч. II). Ст. 5133.

7. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т М.: Рус. яз., 1998. Т. 2. 779 с.

8. Договор о Евразийском экономическом союзе (подписан в г. Астане 29.05.2014; в ред. от 08.05.2015; с изм. и доп., вступ. в силу с 12.08.2017), ст. 16 // Официальный интернет-портал правовой информации. URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 16.01.2018).

9. Жилищный кодекс Российской Федерации от 29.12.2004 № 188-ФЗ (в ред. от 03.08.2018), ст. 3 // Собрание законодательства РФ. 2005. № 1 (ч. 1). Ст. 14; 2018. № 32 (ч. II). Ст. 5134.

10. Забугин И.Р. Стимулы в специальных правовых режимах // Вектор науки ТГУ Серия: Юридические науки. 2011. № 1 (4). С. 64-68.

11. Иоголевич Н.И., Конева Н.С. Правовые иммунитеты и конституционный принцип равенства перед законом и судом // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2012. № 1 (19). С. 34-41.

12. Исаенков А.А. Развитие представления об иммунитетах в российской науке гражданского процессуального права // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2014. № 2. С. 92-95.

13. Ишеков К.А. Реализация конституций и уставов субъектов Российской Федерации органами государственной власти: конституционно-правовое исследование: дис.... д-ра юрид. наук. Саратов, 2014. 459 с.

14. Конвенция о запрещении разработки, производства, накопления и применения химического оружия и о его уничтожении от 13.01.1993, п. «е» ст. VIII // Собрание законодательства РФ. 1998. № 6. Ст. 682.

15. Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12.12.1993 (с учетом поправок, внесенных законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.

16. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. М.: Рус. яз., 1998. 848 с.

17. Кузьмин М.Н. Особенности расследования преступлений, совершенных лицами, по должности обладающими правовым иммунитетом: дис.. канд. юрид. наук. Краснодар, 2014. 220 с.

18. Лиманская А.П. Специальные правовые режимы: общетеоретический анализ: дис.... канд. юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2014. 186 с.

19. Макарова 3.B., Конева Н.С. Категория «иммунитет» в конституционном праве России // Вестник Южно-Уральского государственного университета. Серия: Право. 2012. № 20. С. 94-99.

20. Мирошник С.В. Теория правового стимулирования: дис.. д-ра юрид. наук. Ростов-на-Дону, 2003. 380 с.

21. Об исполнительном производстве: федеральный закон от 02.10.2007 № 229-ФЗ (в ред. от 03.08.2018; с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2018), ст. 4 // Собрание законодательства РФ. 2007. № 41. Ст. 4849; 2018. № 24. Ст. 3400.

22. Обеднин В.К. О некоторых аспектах юридического иммунитета // Подходы к решению проблем законодательства и правоприменения: межвуз. сборник научных трудов. Омск: Омский юридический институт МВД России, 1997. Вып. 2. С. 89-96.

23. Савельев Д.Б. Имущественный иммунитет на единственное жилое помещение гражданина: обеспечение баланса прав кредиторов и должников // Журнал российского права. 2014. № 11. С. 69-78.

24. Савченко Н.А. Президентский иммунитет: правовое обеспечение неприкосновенности Президента РФ // Государственная власть и местное самоуправление. 2014. № 9. С. 6-10.

25. Сидорова Н.В. Привилегия против самообвинения и доказательственное значение показаний, полученных в результате соглашения о сотрудничестве // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2010. № 2 (12). С. 89-94.

26. Старостина С.А., Пилявец С.В. Институт юридической ответственности парламентариев в российском законодательстве: конституционно-правовой и административно-правовой аспекты // Вестник Калининградского филиала Санкт-Петербургского университета МВД России. 2014. № 2 (36). С. 74-76.

27. Стовбун В.Д. Иммунитеты и привилегии международной организации космической связи «Интерспутник» // Вестник РУДН. Серия: Юридические науки. 2009. № 4. С. 137-146.

28. Тарнакоп О.Г. Иммунитеты в уголовном процессе: монография. М.: Юрлитинформ, 2011. 144 с.

29. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (в ред. от 29.07.2018), ст. 12 // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. 1). Ст. 4921; 2018. № 31. Ст. 4818.

30. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (в ред. от 29.07.2018), ст. 139 // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; 2018. № 31. Ст. 4818.

31. Фролова М.В. Правовой иммунитет Президента РФ // Взаимосвязь конституционного и уголовного судопроизводств: сборник статей по мат-лам Всероссийской научно-практ. конф-ции (22 марта 2013 г.) / Л.М. Аширова, М.С. Белоковыльский, С.В. Бурмагин и др.; сост. К.Б. Калиновский, Т.В. Соколов. СПб.: Северо-Западный филиал ФГБОУ ВПО «Российская академия правосудия», 2013. С. 226-234.

32. Шаталов А.С. Современное состояние процессуального механизма уголовного преследования специальных субъектов и вопросы его оптимизации // Человек: преступление и наказание. 2015. № 1. С. 57-70.

Размещено на Allbest.ru