Исследование вопросов обоснованности и способов формулирования оснований для уголовно-процессуальных действий и решений в законодательстве США и ЮАР

В статье рассматриваются подходы к пониманию обоснованности уголовно-процессуальных действий и решений и способы установления правовых оснований в законодательстве США и ЮАР. По результатам исследования определены признаки сущностной характеристики оснований и обоснованности, выявлены отличительные особенности нормативного закрепления оснований для уголовно-процессуальных действий и решений в тексте уголовно-процессуального закона США и ЮАР.

Ключевые слова: обоснованность уголовно-процессуальных действий и решений, правовые и фактические основания, уголовно-процессуальное законодательство Соединенных штатов Америки и Южно-Африканской республики.

Samoilov Pavel Alexandrovich - Adjunct, the Management Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia.

RESEARCH INTO THE ISSUES OF VALIDITY AND WAYS OF FORMULATING THE GROUNDS

FOR CRIMINAL PROCEDURE ACTIONS AND DECISIONS IN THE LEGISLATION OF THE UNITED STATES AND SOUTH AFRICA

The paper discusses approaches to understanding the validity of the criminal procedural actions and decisions and ways to establish legal grounds for the legislation of the United States and South Africa regulating criminal proceedings. According to the results of the research, the features of the essential characteristic of the grounds are defined. It is identified the distinctive features of the normative foundations of the grounds for the criminal procedure actions and decisions in the text of the criminal procedure law of the USA and the Republic of the South Africa.

Keywords: validity of criminal procedure actions and decisions, legal and actual grounds, criminal procedure legislation of Russia, the United States of America and the Republic of the South Africa.

Основная часть

Статья 7 УПК РФ устанавливает принцип законности, который в своем содержании предусматривает требование обоснованности для всех процессуальных действий и решений. Исходя из его содержания и смысла, любое необоснованное решение должно быть отменено, а результаты действия, признанного необоснованным, не могут иметь уголовно-процессуального значения. Однако уголовно-процессуальный закон не содержит критериев обоснованности. Анализ теории уголовного процесса позволяет говорить о том, что в науке этот вопрос активно рассматривается, но в позициях ученых нет ярко выраженного единообразия, кроме, пожалуй, единственного очевидного суждения о том, что смыслообразующим элементом обоснованности являются основания. Такая ситуация объективно вызывает определенные трудности в практической уголовно-процессуальной длительности.

В наиболее общем виде обоснованность уголовно-процессуальных действий и решений - это их качественная характеристика, которая действительно определяется достаточно просто - через наличие оснований для их принятия, производства или совершения. Однако, что считать основаниями? В науке уголовного процесса основания признаются факты, юридические факты, доказательства, условия и т. д. По нашему мнению, принципиальное значение для понимания сути имеет функциональное значение оснований. Любые уголовно-процессуальные действия и решения должны базироваться на результатах сопоставления различных фактических обстоятельств, из которых логически следует необходимость, возможность и правильность таких действий и решений. В философии такая совокупность определяется как достаточное основание. В уголовно-процессуальных правоотношениях к вышеуказанной формулировке оснований необходимо добавить, что перечень обстоятельств, о чем конкретно они свидетельствуют и каков характер их взаимосвязи с обосновываемыми действиями и решениями, определяются уже не только логикой, но и нормами уголовно-процессуального права. Соответственно проблема обоснованности во многом связана с описанием правовых оснований в нормах закона.

В УПК РФ термин «основания» используется 376 раз в 184 статьях, «обоснованность»/ «необоснованность» - 74 раза в 51 статье, а во многих нормах эти термины хоть и не упоминаются, но подразумеваются. При этом, анализ положений закона позволяет с уверенностью говорить о том, что российский законодатель, используя основания и критерии обоснованности, нацелен максимально подробно регламентировать с их помощью уголовно-процессуальную деятельность. Получается, что основания выдвигаются на первое место, а правила, устанавливающие порядок совершения уголовно-процессуальных действий и решений, зачастую отодвигаются на второй план или вовсе не регламентируются. При этом правовые формулировки многих оснований настолько абстрактные, что способы их определения и фиксации в материалах уголовного дела вызывают затруднения у правоприменителей. Несмотря на этот факт, следуя выше обозначенному стремлению к всесторонней регламентации, в текст уголовно-процессуального закона регулярно добавляются нормы, содержащие новые и дополнительные основания. Как справедливо отметил профессор А.В. Победкин, такие устремления являются неоправданным и бездумным нормотворчеством и способствует лишь увеличению объема УПК РФ и его формализации, что негативно сказывается на его качестве [2]. К этому следует добавить, что многие основания в УПК РФ не определяют необходимость действий и решений, а оправдывают их, предавая обоснованности синоним правильности.

Указанные проблемы не должны оставаться без внимания. И одним из направлений научного поиска решений является исследование особенностей формулирования оснований в правовой регламентации уголовно-процессуальных действий и решений по законодательству зарубежных стран.

В рамках обозначенных проблем в данной статье излагаются базовые подходы к пониманию и способы формулировки оснований для процессуальных действий и решений в законодательстве США и ЮАР. Указанные страны выбраны не случайно, они существенно отличаются от России правовой системой, по типу уголовного процесса, структурой и функциями правоохранительных органов. В США прецедентное право, для ЮАР характерна смешанная правовая система, однако уголовной процесс в рассматриваемых государствах сформирован на основе английских концепций, соответственно в них нет как такового кодифицированного уголовно-процессуального закона (хотя некоторые законы все же систематизируют нормы), а выделение в уголовном судопроизводстве досудебных стадий достаточно условно. Следует также обратить внимание на то, что в США и ЮАР нет ограниченного перечня процессуальных действий и решений, а в процессе доказывания правом их принятия и совершения наделены и сторона обвинения, и сторона защиты хоть и с определенными исключениями [4]. С учетом сказанного результат изучения права США и ЮАР позволит оценить его эффективность и выявить принципиальные отличия от российского закона. При этом анализ оснований для уголовно-процессуальных действий и решений будет ориентирован не на выявление различий в их содержании, а на определении таких аспектов, как степень определенности, ограничение свободы усмотрения, характер взаимосвязи с необходимостью.

Система уголовно-процессуального права США представлена: Конституцией 1787 года и 26 поправками к ней (первые 10 из которых называются «Биллем о правах») [5], Федеральными правилами уголовного судопроизводства [6] , законодательством штатов, судебными прецедентами, актами Верховного суда США и другими источниками [1]. Для ЮАР основополагающими законодательными актами в сфере уголовного судопроизводства являются: Конституция 1996 года [7], Акт об уголовной процедуре 1977 года [8], Акт о национальной прокуратуре 1998 года [9] и другие. В целом уголовно-процессуальное право и судебная практика в указанных странах, безусловно, имеют весьма существенные исторически обусловленные различия, но в вопросах правового регулирования уголовно-процессуальных действий и решений можно говорить о наличии единообразного и очень простого подхода. Для права США и ЮАР характерна очень подробная регламентация порядка совершения уголовно-процессуальных действий и принятия решений, но практически не устанавливается каких-либо конкретных оснований [1, с. 1-2], но термин этот все же используется, и, конечно, обоснованности действий и решений в уголовно-процессуальной деятельности и науке уделяется достаточное внимание. Анализ правовых источников указанных стран позволил выделить шесть основных способов регламентации в тексте закона правил совершения действий и принятия решений, дифференцированных по наличию оснований и степени их определенности.

Первый - полное отсутствие упоминания оснований в тексте закона. Это касается ряда полномочий и так называемых административных решений, например, решения руководителя о передаче дела другому сотруднику. Конечно, такие решения не могут быть спонтанными, они должны быть продиктованы целесообразностью, но очевидно и то, что законодатель не видит смысла регламентировать для них какие-либо специальные основания [13].

Второй способ - закон указывает, что действие или решение возможно только при наличии оснований (чаще всего в тексте нормы используются слова-термины «ground» - основание, «base» - база, основа, «reason» - причина), но их содержание не конкретизируется, и что еще важно, нет требования об оглашении оснований устно или письменно (в УПК России оглашению оснований соответствует требование мотивировать решения). К числу таковых можно отнести решение о начале уголовного преследования по законодательству ЮАР. Примечательно, что сам закон содержит сухую формулировку «при наличии оснований», но практика идет по такому пути, что наряду с формулировкой о наличии достаточных данных, указывающих на признаки преступления, в качестве основания для начала уголовного преследования учитывается и судебная перспектива дела [9]. Вопрос об оглашении или указании конкретных оснований выделен нами не случайно - он принципиален для уголовного процесса рассматриваемых стран. Такая регламентация оснований позволяет сохранить в тайне результаты расследования в условиях состязательного уголовного процесса, но активная роль суда на всех стадиях судопроизводства предполагает, что наличие оснований может быть проверено, тем самым возможность злоупотребления полномочиями снижается до минимума.

Третий способ отличается от второго требованием о приведении оснований. То есть устанавливается необходимость устного или письменного изложения оснований для действия или решения. Пожалуй, наиболее известным примером является правило № 15 «Депонирование» Федеральных правил уголовного судопроизводства США, которое предусматривает, что сторона, возражающая против дачи показаний или приобщения доказательства, должна в момент депонирования указать основания для своих возражений. В соответствии с правилом № 47 выше указанного закона, любое ходатайство должно содержать сведения об основаниях, на которых оно базируется [6]. В эту же группу можно отнести и четвертую поправку к Конституции США, в которой говорится о том, что «ни один ордер не должен выдаваться иначе, как при наличии достаточного основания, подтвержденного присягой или торжественным заявлением. .»[5] .Правило № 4д Федеральных правил уголовного судопроизводства устанавливает, что судья может изменить или отменить постановление об аресте или освобождении, сделанное судьей в другом регионе, но с обязательным письменным указанием причин, послуживших основанием для этого решения [6]. В целом именно таким способом сформулированы правовые основания для большинства процессуальных действий и решений в законодательстве США и ЮАР.

Сопоставляя второй и третий способ следует обратить внимание, что в юридической науке США и ЮАР активно обсуждается вопрос о том, насколько оправдано оглашение оснований. Содержание указанных научных споров можно проиллюстрировать статьей Pieter du Toit и Gerrit Ferreira «Основания для принятия решений об уголовном преследовании», в которой приводятся доводы за и против оглашения оснований применительно к упомянутому решению об уголовном преследовании либо отказе от него в ЮАР. Авторы приходят к выводу, что, несмотря на то, что закон прямо не предусматривает обязанность прокуроров указывать и оглашать основания для таких решений, делать это все же необходимо для обеспечения прозрачности правоохранительной деятельности и исключения мнений о возможной необоснованности решения. Но при этом они рекомендуют предоставлять сведения об основаниях только по запросу лиц, имеющих законный интерес в деле и объявлять лишь общие сведения об основаниях, не вдаваясь в детали и подробности. Прокуроры обязаны быть осмотрительными при оглашении оснований. Это не должно способствовать противодействию расследования, нарушать права кого- либо из участников процесса и создавать угрозу их безопасности. Поэтому содержание и объем сведений об основаниях, которые могут быть объявлены или разъяснены, должны тщательно выверяться, исходя из обстоятельств каждого конкретного случая [15].

Таким образом, указание на «неопределенные основания» в сочетании с подробным описанием процедуры является базовым способом регламентации уголовно-процессуальных решений и действий в США и ЮАР. Тем не менее в уголовно-процессуальном законодательстве рассматриваемых стран все же присутствуют нормы, описывающие конкретные обстоятельства, которые должны иметься в виду правоприменителями в качестве оснований для действий или решений. Они составляют оставшиеся три способа формулировки оснований из обозначенных шести.

Четвертый способ - частично определенные, ориентирующие основания. В норме указываются обстоятельства, которые ориентируют правоприменителя по ситуациям, при которых возможно действие или решение. В тексте такие правила представлены в форме незакрытого перечня с указанием на возможность совершения действий и принятия решений при других схожих обстоятельствах. Например, в руководящих разъяснениях Верховного суда США судьям рекомендовано в качестве оснований для решения вопроса о заключении лица под стражу до судебного рассмотрения дела учитывать: доказанную фактами высокую степень опасности задержанного для общества (в целях профилактики новых преступлений), опасность для потерпевших (в целях профилактики возможного оказания на них давления) и вероятность того, что лицо, будучи отпущенным на свободу, может скрыться, а также любые другие обстоятельства [14, с. 5-19].

Пятый способ регламентации оснований схож с предыдущим, но метод частичного определения базируется не на определении круга возможных обстоятельств, а на исключении конкретных из неопределенного круга, т. е. широкий спектр возможных оснований ограничивается указанием в тексте закона тех обстоятельств, которые основаниями в данной ситуации являться не могут. Например, в соответствии с правилами № 32.2Федеральных правил уголовного судопроизводства США [6], претензии третьих лиц на конфискуемое (изымаемое) имущество обвиняемого не могут являться основанием для возражения против конфискации (изъятия) и, соответственно, основанием для отказа в совершении указанного действия.

Шестой способ - это указание определенных оснований. Текст закона содержит одно или несколько оснований в форме закрытого перечня, т. е. устанавливаются конкретные обстоятельства, наличие которых обязательно для принятия процессуального решения или совершения действия. В качестве примера определенного основания можно привести правила № 41 (судопроизводства США об обыске и изъятии, в соответствии с которыми определяются всего четыре категории имущества и лица, в отношении которых может быть выдан ордер [6]. Такой уровень детализации редкость для права рассматриваемых стран, хотя в трудах ученых и в среде практических работников встречаются мнения о том, что для важных процессуальных решений - например, таких, как освобождение под залог, было бы правильно на федеральном уровне установить определенные законодательные «критерии» [14, с. 15].

Резюмируя изложенный материал, еще раз подчеркнем, что в праве США и ЮАР преобладает подход, когда в уголовно-процессуальном законодательстве практически не содержится определенных правовых оснований, а обоснованность определяется необходимостью, которая, в свою очередь, базируется на имеющейся информации о фактических обстоятельствах [12]. Примечательно то, что в научных трудах и законах рассматриваемых государств при определении фактических оснований и обоснованности акцент делается не на самих обстоятельствах-основаниях, а на информацию о них. Вид, форма и источник такой информации при необходимости конкретизируется в нормах [14]. Например, правило № 4 судопроизводства США устанавливает, что судья в соответствии с компетенцией при получении от сотрудника правоохранительных органов информации обязан выдать ордер, если из нее следует необходимость обыска, выемки (изъятия) или установки устройства слежения [6]. Существование определенных фактических обстоятельств никак не влияет на принятие решения, пока о них не станет известно [14]. Именно поэтому под фактическими основаниями в США и ЮАР подразумевают не столько значимые обстоятельства, сколько информация о них независимо от формы ее получения (показания, видеозапись, подпись, документ и т. д.).

С учетом сказанного, подход к обоснованности уголовно-процессуальных действий или решений в США и ЮАР можно охарактеризовать довольно просто и лаконично. Она определяется (или оценивается) с позиции реальной необходимости действий и решений с учетом сведений о фактах, которые должны быть информативными и «адекватными» [13, с. 476-481] (по смыслу в переводе на русский аналог эти требования можно определить, как достаточные и достоверные).

С учетом сказанного и проблематики, обозначенной в начале статьи, возникает вопрос - насколько приемлемы зарубежные подходы к основаниям и обоснованности в России? Ответить на него достаточно сложно. С одной стороны, обязанность приводить основания и мотивировать свои действия и решения по идее предполагает возможность не указывать в тексте закона конкретные определенные основания для большинства действий и решений. Такой подход не ограничивает правоприменителя формальными рамками, а позволяет действовать с позиции необходимости и целесообразности, чем и подкупает рассмотренная концепция правовой регламентации оснований США и ЮАР, базирующаяся на неопределенных основаниях. Как справедливо отмечено в одном из решений Высшего Апелляционного суда ЮАР - трудно придумать лучший способ понять и оценить правильность решений, кроме как попытаться объяснять их причины и мотивы» [11]. Но справедливо и то, что в своем историческом развитии уголовно-процессуальное законодательство России не случайно отказалось от такого подхода [3, с. 7-10]. Бесспорно, в отечественном уголовном процессе действия и решения также должны приниматься с позиции необходимости и целесообразности, но очевидно, что этого принципиального подхода оказалось недостаточно, а у оснований в российском законодательстве, наряду с определением необходимости, появилась дополнительная, если не главная функция - ограничение возможности злоупотребления полномочиями со стороны должностных лиц (участников судопроизводства). Существенную роль здесь сыграло стремление законодателя гарантировать соблюдение прав личности в уголовном процессе.

Такое стремление, конечно, оправдано, но оно недостижимо только посредством установления оснований. Хотелось бы подчеркнуть, что вне зависимости от правовой системы, модели уголовного процесса и способов правовой регламентации оснований, действия и решения должны быть в первую очередь рациональными. Конституционный суд Южно-Африканской республики очень точно и метко выразил содержание этого принципиального требования: «...осуществление государственной власти исполнительными органами и должностными лицами не должно быть произвольным. Решения должны быть рационально связаны с целью, для которой была предоставлена власть, в противном случае они фактически являются произволом, несовместимы с функциями и не могут быть законными и обоснованными. Вопрос о том, рационально ли решение, есть ли в нем смысл, и соответствует ли оно полномочиям, всегда требует возможности объективной сторонней проверки, ведь человек, принимающий решение, может и заблуждаться в его правильности и целесообразности» [10].

Выводы

Определение рациональности действий и решений и возможность ее проверки по-своему решается в каждом государстве. Для США и ЮАР основополагающими будут подходы, ориентированные на состязательность сторон и особую активную роль суда в процессе расследования. В России же исторически сложились другие правила судопроизводства, рациональность уголовно-процессуальных действий и решений поддерживается за счет института обжалования и подробной регламентации оснований для их принятия и совершения. Но если такой путь исторически оправдан для российского законодательства, то очевидно и то, что подходы к нормативному описанию оснований требуют совершенствования. Основания для действий и решений не могут быть просто условиями правомерности, они должны свидетельствовать о необходимости и целесообразности, а правила их определения и фиксации в материалах дела должны быть понятными.

уголовный обжалование законодательство америка

Литература

1. Пешков М.А. Источники уголовно-процессуального права США. М., 2000. ЛЬ 1.

2. Самойлов П.А. Исторический очерк становления правовой регламентации поводов и оснований уголовно-процессуальных действий и решений в законодательстве России. М., 2019. ЛЬ

3. Стойко Н.Г. Уголовный процесс западных государств и России: сравнительное теоретико-правовое исследование англо-американской и романо-германской правовых систем: монография. СПб., 2006.

4. URL: https://www.constitutionfacts.com/con- tent/constitution/files/USConstitution_Russian.pdf.

5. URL: https://www.federalrulesofcriminalprocedure.org/table-of-contents/.

6. URL: https://www.gov.za/documents/consti- tution-republic-south-africa-1996.

7. URL: http://www.justice.gov.za/legislation/ acts/1977-051.pdf.

8. URL: http://www.justice.gov.za/legislation/ acts/1998-032.pdf.

9. URL: http://www.saflii.org/za/cases/ZACC/ 2000/1.html.

10. URL: http://www.politicsweb.co.za/archive/ jsc-vs-cape-bar-council-the-sca-judgment.

11. URL: https://juta.co.za/products/9143-com- mentary-on-the-criminal-procedure-act-online.

12. Hoexter C. Administrative Law in South Africa 2nd ed. Juta, Cape Town, 2012.

13. URL: https://www.judges.org/wp-content/ uploads/pretrial-whitepaper0513 .pdf.

14. URL: https://www.researchgate.net/publica- tion/297653354 Reasons For Prosecutorial

Bibliography

1. Peshkov M.A. Sources of criminal procedure law in USA. M., 2000. №

2. Samoylov P.A. Historical sketch of the formation of regulatory reasons and grounds of actions and decisions in the criminal procedure legislation of Russia. M., 2019. №3.

3. Stojko N.G. The criminal process of Western states and Russia: a comparative theoretical and legal study of the Anglo-American and Romano-Germanic legal systems: monograph. SPb., 2006

4. URL: https://www.constitutionfacts.com/con- tent/constitution/files/USConstitution_Russian.pdf.

5. URL: https://www.federalrulesofcriminalprocedure.org/table-of-contents/.

6. URL: https://www.gov.za/documents/consti- tution-republic-south-africa-1996.

7. URL: http://www.justice.gov.za/legislation/ acts/1977-051.pdf.

8. URL: http://www.justice.gov.za/legislation/ acts/1998-032.pdf.

9. URL: http://www.saflii.org/za/cases/ZACC/ 2000/1.html.

10. URL: http://www.politicsweb.co.za/archive/ jsc-vs-cape-bar-council-the-sca-judgment.

11. URL: https://juta.co.za/products/9143-com- mentary-on-the-criminal-procedure-act-online.

12. Hoexter C. Administrative Law in South Africa 2nd ed. Juta, Cape Town, 2012.

13. URL: https://www.judges.org/wp-content/ uploads/pretrial-whitepaper0513 .pdf.

14. URL: https://www.researchgate.net/publica- tion/297653 354_Reasons_For_Prosecutorial_ Decisions.

Размещено на Allbest.ru