О концепте "профессионально-правовая идентичность"

Размещено на http://www.allbest.ru/

О концепте «профессионально-правовая идентичность»

МАРИЯ СЕРГЕЕВНА ИНКИЖЕКОВА, профессор кафедры философии и гуманитарных наук, доктор философских наук, доцент Уральский институт Государственной противопожарной службы Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий Российская Федерация

Аннотация

Актуальность: тема субъекта труда, профессиональная деятельность которого разворачивается в условиях нормативно-правовых трансформаций, находящихся под влиянием модернизации цифровых технологий, актуализирует поиск адекватных предмету познания методологических подходов с одновременным привлечением «нового» и уточнением «старого» категориального аппарата. Автор считает, что включение концепта «профессионально-правовая идентичность» в практики познания современной правовой действительности позволит выйти на тот уровень «человекомерной» методологии, с помощью которой станет возможным одновременно учесть и усложняющиеся комбинации сетевых интеракций, включающие наряду с системой «интернет людей» технологии «интернет вещей», и динамику интенсификации производственных процессов, связанную с информационно-коммуникационными технологиями, а также их совокупное влияние на субъект труда в условиях разворачивающейся четвертой промышленной революции.

Постановка проблемы: широко представленные в научно-исследовательском дискурсе практики идентитарных исследований обнаруживают необходимость как дальнейшего уточнения и дополнения категориального аппарата, так и включенность их в методологические разработки, обогащающие теоретические конструкции правоведения, что в конечном итоге позволит уточнить представления о современном субъекте труда, а также определить перспективы дальнейших исследований, касающихся тех социальных, в том числе «оцифрованных» профессионально-правовых отношений, которые еще остаются за пределами интереса юридической науки.

Цель исследования: выйти на более высокий уровень обобщения и уточнения содержательного наполнения термина «профессионально-правовая идентичность», возможности его использования в исследовательском поле теории и истории права и государства.

Методы исследования: выстраивая исследование на принципах научного взаимодополнения и междисциплинарного обогащения, мы обращаемся к системному и структурно-функциональному подходам, с включением общелогических методов и приемов, таких как анализ, синтез, сравнение, обобщение, абстрагирование.

Результаты и ключевые выводы: профессионально-правовая культура позволяет создавать конструктивную для общества и индивида ролевую позицию, определяемую в рамках представленного методологического подхода как профессионально-правовая идентичность. Профессионально-правовая идентичность в условиях цифровизации и бурного развития технологий машинного обучения (Machine Learning Technologies), которые также обозначаются концептом технологии искусственного обучения (Artificial Intelligence Technologies), должна формироваться с учетом меняющихся реалий современного мира и тех запросов общества и государства, которые требуют высокой гражданской позиции и социальной ответственности. Включение в практики юридической науки категории «профессионально-правовая идентичность» имеет большой эвристический потенциал, в связи с тем, что с помощью оперирования данным концептом раскрываются особенности репрезентации реального персонифицированного «Я» в множественных виртуальных социально-ролевых идентификаций в сети Интернет, фиксируемых современными технологиями машинного обучения с помощью электронных идентификаторов. Соответственно, использование термина в юридических исследованиях, предметом которых выступает цифровое право, позволит увидеть те проявления идентичности, которые подпадают под правовой механизм регулирования, реализации и защиты прав человека и гражданина.

Ключевые слова: профессионально-правовая идентичность; профессионально-правовая культура; технологии машинного обучения; цифровое право, субъект труда.

Annotation

About the Concept of «Professional and Legal Identity»

The relevance: the topic of the subject of labor, whose professional activity unfolds in the context of regulatory and legal transformations influenced by the modernization of digital technologies, actualizes the search for methodological approaches adequate to the subject of knowledge, while simultaneously attracting the «new» and clarifying the «old» categorical apparatus. The author believes that the inclusion of the concept of «professional and legal identity» in the practice of cognition of modern legal reality will allow us to reach the level of «human-dimensional» methodology, with the help of which it will be possible to simultaneously take into account the increasingly complex combinations of network interactions, including, along with the «Internet of people» system, the «Internet of things» technologies and the dynamics of the intensification of production processes associated with information and communication technologies, as well as their cumulative impact on the subject of labor in the context of the unfolding fourth industrial revolution.

The problem statement: the practices of identitarian research, widely presented in the research discourse, reveal the need for further clarification and addition of the categorical apparatus, as well as their inclusion in methodological developments that enrich the theoretical constructions of jurisprudence, which ultimately will clarify the ideas about the modern subject of labor, as well as determine the prospects for further research concerning those social, including «digitized» professional legal relations, which still remain beyond the interest of legal science.

The purpose of the study: to reach a higher level of generalization and clarification of the content of the term «professional and legal identity», the possibility of its use in the research field of the theory and history of law and the state.

The research methods: building research on the principles of scientific complementarity and interdisciplinary enrichment, we turn to the system and structural-functional approaches, including general logical methods and techniques, such as analysis, synthesis, comparison, generalization, abstraction.

The results and key conclusions: professional and legal culture allows creating a constructive role position for society and the individual, which is defined as a professional and legal identity within the framework of the presented methodological approach. Professional and legal identity in the context of digitalization and rapid development of Machine Learning Technologies, which are also referred to as Artificial Intelligence Technologies, should be formed taking into account the changing realities of the modern world and the demands of society and the state that require a high civic position and social responsibility. The inclusion of the category «professional legal identity» in the practice of legal science has a great heuristic potential, due to the fact that using this concept reveals the features of the representation of the real personified «I» in multiple virtual social-role identifications on the Internet, recorded by modern machine learning technologies using electronic identifiers. Accordingly, the use of the term in legal studies, the subject of which is digital law, will allow you to see those manifestations of identity that fall under the legal mechanism for regulating, implementing and protecting human and civil rights.

Keywords: professional and legal identity; pro fessional and legal culture; machine learning tech nologies; digital law, labor subject.

Введение

Методологический поворот к социокультурной антропологии права существенно трансформирует представления о природе права. Оппонируя давно зарекомендовавшему себя в практиках юридических наук правовому позитивизму, в рамках которого право трактуется как воля суверена, объективированная в системе действующих нормативных правовых актов, имеющих общеобязательную силу, антрополого-правовая методология отстаивает идею социальной и культурной обусловленности права: здесь «право трактуется не просто как продукт деятельности государства, не как обезличенная практика по применению определенных правил поведения, не в качестве некой надстройки над экономическим базисом, а как такой социально-культурный феномен, который связан прежде всего с человеческой деятельностью и человеческим сознанием» [7, с. 11].

Не исключая методологические аспекты синергетики, в которой правотворческая деятельность предстает в виде самоорганизующейся открытой системы, а также идей, представленных в поле социального конструкционизма, подчеркивающих роль дискурсов в жизнедеятельности человека, методология социокультурной антропологии права обосновывает необходимость учета влияния как самобытных, так и универсальных культурных феноменов на процессы создания и изменения нормативных правых актов. В связи с чем сторонники названного подхода объявляют нормативно-правовые явления социальными конструктами, которые определяются: во-первых, цивилизационными и социокультурными особенностями обществ; во- вторых, действиями политических элит, их рациональными и иррациональными установками; в-третьих, дискурсивными практиками, оказывающими влияние на сознание и поведение людей.

Нормативно-правовые конструкты, складывающиеся в условиях разворачивающейся четвертой промышленной революции, обращают внимание исследователей на субъект труда и его профессионально-правовую идентичность. Однако следует отметить, что при всем многообразии опубликованных работ по рассматриваемой проблематике концепт «профессионально-правовая идентичность» пока еще не обрел конкретизации в научно-исследовательских практиках юридических наук. Анализ современных публикаций российских ученых показывает, что в большинстве случаев авторы обращаются к анализу концепта «правовая идентичность» [4; 11; 12], что отчасти свидетельствует о широте охвата проблемного поля исследования. При том, что есть отдельные примеры использования термина «профессиональная идентичность» в связи с правовой сферой жизнедеятельности социума, но в данном случае исследователи сосредотачивают свое внимание исключительно на деятельности специалистов юридического профиля [2; 10; 17]. Мы считаем, что в настоящее время фокусировка исследовательского внимания при осмыслении обозначенного концепта должна быть направлена на субъект труда, профессиональная деятельность которого оказывается неразрывно связанной с информационно-коммуникационными технологиями и киберфизическими системами, оказывающими непосредственное влияние на правотворческие и правоприменительные практики. В связи с чем в данной статье предпринимается попытка показать взаимосвязь профессионально-правовой культуры с профессионально-правовой идентичностью субъекта «цифровых» интеракций с целью более глубокого понимания тех изменений, которые разворачиваются в современных профессиональных действиях субъекта труда, в структуру которых входят информационно-коммуникационные технологии и цифровое право, необратимо меняющие мир профессий и самого человека, на что справедливо указывают российские ученые А. А. Карцхия [6, c. 33], Е. Ю. Шакирова и Е. В. Листвина [16, c. 58].

Идентичность субъекта труда в контексте социальных трансформаций

Известно, что целесообразная и созидательная деятельность человека, направленная на достижение им определенного результата, которым может быть как продукт приспособления и/или видоизменения предметов материального мира, так феномен собственно личностных трансформаций, называется трудом.

Любой труд требует от человека физической и умственной работы, волевых усилий и осознанных социальных интеракций, благодаря которым для него становится возможным удовлетворение его жизненных потребностей. Поэтому труд является одним из непременных условий существования человека. Благодаря труду, собственно, и появился мир культуры -- «вторая природа» -- «рукотворный» мир, выступающий необходимым условием существования и развития человеческой цивилизации.

Труд как феномен человеческой культуры претерпел существенные изменения в процессе исторического развития социума: от примитивного общинного производства, связанного с охотой, рыболовством и собирательством в условиях первобытного строя, к общественному разделению труда и далее дифференциации профессий, требующих специального обучения и профессионального становления, наконец, к использованию цифровых технологий, меняющих реальность по четырем направлениям -- Social, Mobile, Analytics и Cloud (SMAC) [3], которые оказывают непосредственное влияние на «персональную» и «социальную» идентичности человека и могут быть, по замечанию В. Л. Абушенко, «рассмотрены в ретроспективе как взаимодополняющие друг друга в описании идентификационных механизмов, формирующихся на разных структурных уровнях личности» [1, с. 302].

Действительно, историческая трансформация трудовой деятельности людей приводит к усложнению социальных отношений и кардинальным переменам в конструкции социума. Как следствие, усложняются и дифференцируются структуры идентичности индивида (как индивидуальная, так и социальная), о чем констатируют современные ученые. Напомним, что, рассматривая идентичность как социальный феномен, в том числе связанный с трудовой деятельностью людей, исследователи в структуре социальной идентичности выделяют индивидуальную и разного рода коллективные идентичности, которые взаимосвязаны в социальном габитусе личности (в системном единстве презентуя ее социальную идентичность). Так, И. В. Малыгина подчеркивает, что если «индивидуальная форма социальной идентичности -- это форма само- описания, самопрезентации, способ маркировки, который использует человек, осознавая свою отнесенность к социуму» [8, с. 47], то коллективные формы социальной идентичности в связи с включенностью индивида в разные социальные группы и общности «1) возникают как результат социального сравнения; 2) поддерживаются посредством социальной стереотипизации; 3) актуализируются исключительно в ситуации межгрупповых отношений» [8, с. 48]. При этом, если индивидуальная Я-идентичность формируется благодаря способностям человека к самонаблюдению, самопознанию и самоопределению, которые задействуют рефлексивные механизмы психики, то социальная идентичность, представленная разными комбинациями коллективных Мы-идентичностей, задана социокультурным контекстом, одновременно отличаясь от индивидуальной идентичности своеобразной «двунаправленностью» воздействия на субъект: с одной стороны, она усиливает модальность восприятия субъектом своего «Я», но с другой -- ориентирует его на интеракции и кооперацию со «Своими» в контексте необходимости выстраивания социокультурных взаимоотношений с «Другими», «расшатывающих» порой внутреннюю устойчивость и самотождественность «Я» индивида. Сложность выстраивания идентификационных программ объясняется динамическими процессами конструирования и реализации социальных ролей и статусов, о чем достаточно подробно рассуждали представители символического интеракционизма -- Ч. Кули, Дж. Г. Мид, Т. Шибута- ни, Р. Тернер, И. Гофман, анализ идей которых был представлен в одном из предыдущих номеров [5].

В аспекте представленной темы необходимо отметить, что важной структурной составляющей социальной идентичности субъекта труда выступает профессиональная идентичность, благодаря которой индивиду становится возможным обрести социально значимый образ «Я» и продуктивное взаимодействие со «Своими», но с ориентацией на «Других». Иными словами, профессиональное самоопределение и стремление к обретению социального признания посредством профессии -- есть один из вариантов самоактуализации, когда собственно человек находит «смысл себя» (С. Хантингтон), сохраняя Самость (Ipse / Self -- в терминологии символического интеракционизма), но при непосредственном взаимодействии с «Другими», находя ту социально значимую группу «Своих», с которой связывает свой образ жизни и идеологию своего существования. Профессия таким образом становится и инструментом самопознания, и средством самопрезентации, и способом обретения своего «Я».

Напомним, что категорией «профессия» обозначают разновидность трудовой деятельности, которая требует от субъекта труда владения теоретическими знаниями и практическими навыками, необходимыми для выполнения им определенной работы в одной из отраслей производства. Такие знания, умения и навыки приобретаются в результате как целенаправленной специальной подготовки при получении профессионального образования, так и в процессе конструирования профессиональной идентичности, благодаря чему сформировавшиеся профессиональные компетенции становятся для человека главными источниками его материального существования, а также средством для самореализации, в том числе как субъекта профессиональных интеракций. Представленные выше размышления позволяют отметить, что профессия оказывает непосредственное влияние на самоопределение индивида, в том числе на его Я -- и Мы -- идентичности, которые оказываются неразрывно связанными с профессионально-правовой культурой.

О категории «профессионально-правовая культура»

Профессионально-правовая культура как явление феноменального плана относится к тем не фиксируемым, а потому трудно познаваемым объектам, которые становятся доступны анализу только за счет мысленного абстрагирования.

Сегодня можно выделить три аспекта рассмотрения профессионально-правовой культуры, которые условно назовем как:

1) нормативно-интегративный, в рамках которого концепт «профессионально-правовая культура» выступает объединяющим и организующим фактором жизнедеятельности некоторого, заимствуя терминологию Бенедикта Андерсона, «воображаемого» профессионального сообщества, поддерживающего и развивающего определенный вид специализированного труда на основе исторически сложившихся социальных норм, правил, корпоративных традиций и ценностей. В данном случае можно говорить о профессионально-правовой культуре сферы управления, производства, услуг и т. д.;

2) системно-структурный, при котором профессионально-правовая культура может быть представлена как целостность функционально взаимосвязанных и взаимоопределяющих элементов, которые, во-первых, способствуют поддержанию сплоченности и сохранению коллективной идентичности профессионального сообщества на основе воспроизводства и развития специфического опыта, исторически складывающегося в отдельной отрасли труда и отрегулированного правовыми инструментами; во-вторых, представляющих собой систему знаний, умений и навыков как суммы необходимых профессиональных компетенций и профессионально значимых качеств, без которых невозможна профессиональная деятельность субъектов труда; в-третьих, поддерживают профессиональное сознание и корпоративную солидарность. Используя категорию «профессионально-правовая культура» в таком значении, мы говорим о профессионально-правовой культуре юристов, инженеров, менеджеров и др. Как видно из приведенных примеров, системно-структурный подход выполняет дифференцирующую функцию, что позволяет обратить внимание на специфические профессиональные, в том числе правовые и морально-этические, конструкты, вырабатываемые в определенных условиях трудовых отношений и выявляющие отличительные особенности одних профессиональных практик от других, связанных с конкретными видами квалифицированного труда, которые могут быть также представлены как профессиональные субкультуры;

3) ценностно-смысловой («смысложизненный»), в котором профессионально-правовая культура определяется как основание и способ реализации человеком своего творческого потенциала с целью удовлетворения им социальных и индивидуальных потребностей. Рассматриваемый в таком аспекте термин «профессионально-правовая культура» становится неразрывно связанным с категориями «квалификация» и «профессионализм», отражающими качественную характеристику деятельности субъекта труда как представителя конкретной профессии.

Напомним, что уровень подготовки, готовность и способность осуществлять определенный вид трудовой деятельности отражает понятие «квалификация». Как следствие, квалифицированным становится работник, который имеет не только большой опыт работы, но обладает сформированной «суммой» тех знаний, умений и навыков, которые не просто необходимы для данного вида профессиональной деятельности, но и выступают обязательными для достижения эффективной производительности труда. Поэтому для формирования компетенций, подтверждающих квалификацию, во- первых, нужно время для овладения профессионально-правовой культурой; во-вторых, нужна сформированная на должном уровне профессионально-правовая идентичность; в-третьих, «укорененность» обеих в бытии индивида.

Высокий уровень реализации имеющихся компетенций у работника отражает понятие «профессионализм», под которым понимают качественную сторону имеющихся трудовых достижений, выражаемую метафорой «высшая ступенька» профессионального мастерства. Такое мастерство достигается не только на основе непосредственного овладения профессиональными компетенциями, но прежде всего на креативности, проявление которой должно основываться на правовой грамотности. Иными словами, профессионализм проявляется в умениях и способности обеспечить качественно новый, более эффективный уровень решения профессиональных задач как в рутинных повседневных условиях, так и в особых, в том числе чрезвычайных ситуациях, но не нарушая действия закона и подзаконных актов. Поэтому профессионализм как качественная характеристика профессионального труда связан напрямую с профессионально-правовой культурой и высокой квалификацией, но не является синонимичным данным категориям понятием.

Концепт «профессионализм» раскрывает взаимосвязанно творческую, технологическую и функциональную стороны деятельности субъекта труда, иными словами, используется в качестве критерия (оценки, мерила) исключительно системности исполнения профессиональных действий субъекта труда. Таким образом, профессионализм отражает высокий уровень сформированной профессиональной и правовой идентичности, которая складывается на базе профессионально-правовой культуры и в условиях цифровизации производственных процессов принимает децентрализованную, детерриторизованную форму из-за необходимости перманентного перепрофилирования производств и, соответственно, профессиональных кадров. В результате новый технологический уклад привнесет существенные трансформации в структуру профессиональных культуральных практик, непосредственно оказывая влияние на субъект труда и его профессионально-правовую идентичность.

Субъект труда и его профессионально-правовая идентичность в условиях цифровых интеракций

Безусловно, что сегодня и в ближайшей перспективе профессионально-правовая культура и связанные с ней профессионально-правовые идентичности будут находиться под влиянием цифрового права, которое в современных условиях, представляя собой «совокупность разнонаправленных правовых норм и институтов, относящихся к различным отраслям (областям) права» [14], актуализирует перед юристами задачу их систематизации с целью устранения имеющихся и перманентно возникающих противоречий, в связи с активизацией внедрения в производственные практики технологий машинного обучения (Machine Learning Technologies).

Цифровое право, как становящийся феномен современной реальности, является сложным объектом как для описания, так и для научного анализа. Бесспорно одно, что оно постепенно приобретает «машиночитаемый вид», точнее, форму машиночитаемой записи нормативных положений, позволяющей обрабатывать ее с помощью ЭВМ, что в будущем, возможно, приведет к полноценному цифровому формату действующего права, на что указывает профессор О. М. Родионова [13]. В результате станет возможным, как отмечает данный автор, «автоматический подбор легальных положений, относящихся к гипотезе, диспозиции и санкции той нормы права, посредством которой возможна квалификация конкретного спора и его разрешение» [13, с. 86].

Следует отметить, что, несмотря на кажущуюся простоту в описании цифрового права, до настоящего времени все предпринимаемые попытки ученых и юристов-практиков к конкретизации концепта «цифровое право» не привели к единой и согласованной позиции. Широко используемыми остаются абстрактные формулировки, что является довольно типичной ситуацией в условиях коренных социокультурных преобразований и исследовательских практик, направленных на их изучение. Безусловно, что право как феномен исторически изменчивый и трансформирующийся на каждой ступени своего развития сохраняет прежние и включает новые элементы. Поэтому, как справедливо отмечает М. А. Рожкова, в складывающемся миксе цифрового права можно выделить элементы «традиционных правовых институтов, которые в целом не меняются под воздействием Интернета, но нуждаются в некоторых дополнительных нормах или толковании применительно к Интернету (таких как, например, заключение договора посредством e-mail, купля-продажа товаров посредством Интернета и проч.)... и... новых правовых институтов и положений, появившихся и развившихся именно в связи с Интернетом (в частности, законодательство об информационной безопасности, телекоммуникациях и т. д.)» [14].

В условиях разворачивающейся новой технологической среды, связанной с высокоскоростным промышленным Интернетом (Internet of Things), цифровой аналитикой Больших данных (Big Data), облачных вычислений (Doud Computing), «умных» робототехнических комплексов (Smart Everything), актуальными становятся проблемы соблюдения:

1) гражданских прав в связи с тем, что развитие разнообразных способов идентификации личности, с одной стороны, способствует упрощенному и быстрому доступу к персональным данным, а с другой -- объективирует вопросы соблюдения прав и свобод человека и гражданина, например, таких как право на неприкосновенность частной жизни, а также на защиту чести, достоинства и деловой репутации;

2) экономических прав: в условиях цифровизации экономических отношений возрастает роль технологий блокчейн и распространенного реестра, с одной стороны, снижающих риски мошенничества, подлога и т. п., а с другой -- открывающих доступ к корпоративным данным и электронным активам;

3) политических и юридических прав: компьютеризация и автоматизация правового и политического регулирования, а также процессов принятия политико-правовыми институтами тех или иных решений, касающихся основных сфер жизнедеятельности социума, приводят к цифровому тотальному контролю со стороны государства и трансформациям системы судопроизводства, решения которой становится все сложнее оспорить рядовым гражданам и организациям.

В аспекте представленной темы одной из главных проблем правового регулирования следует считать юридическую оценку действий, в том числе правонарушений, совершаемых субъектом посредством «виртуального двойника» в сети Интернет, электронная репрезентация которого фиксируется программами искусственного интеллекта (Artificial Intelligence Technologies).

«Виртуальный двойник», как предполагают сегодня ученые, может быть представлен (в пока еще только оформляющемся цифровом праве) как подпадающее под действие закона «электронное лицо», что отражает актуальные проблемы установления меры юридической ответственности за действия в сети Интернет и/или посредством информационных и телекоммуникационных технологий, а также юридических санкций по отношению к физическому лицу, нарушающему права и свободы иных субъектов права посредством информационно-телекоммуникационных сетей. Поэтому, как указывает В.Д. Чураков, «...учитывая возможные общественно опасные последствия неправомерного завладения данными, внесения изменения в общедоступные базы данных и т. д., идентификация конкретного лица становится одной из первоочередных задач государства» [15, с. 110].

Уже сегодня технологии машинного обучения (Machine Learning Technologies) могут достаточно точно идентифицировать и аутентифицировать участников виртуальной сети, определяя их ID -- (Data Name) и Smart-ID идентификаторы. Однако применить доказательную базу по отношению к лицу, совершающему противоправные действия, в связи с не до конца отрегулированной системой цифрового права остается не всегда возможно. В складывающихся условиях формирования институтов цифрового права обращает на себя внимание необходимость повышения уровня профессионально-правовой культуры, оказывающей непосредственное влияние на профессионально-правовую идентичность как непосредственно юристов, так и виртуальных коммуникантов, подпадающих под влияние производственно-технологических трансформаций «цифровой экономики», которая определена в Стратегии развития информационного общества в Российской Федерации на 2017--2030 годы как «хозяйственная деятельность, в которой ключевым фактором производства являются данные в цифровом виде, обработка больших объемов и использование результатов анализа которых по сравнению с традиционными формами хозяйствования позволяют существенно повысить эффективность различных видов производства, технологий, оборудования, хранения, продажи, доставки товаров и услуг» Стратегия развития информационного общества Российской Федерации на 2017-2030 годы [Электронный ресурс]: указ Президента Российской Федерации от 9 мая 2017 г. № 203. Доступ из справ.-правой системы «КонсультантПлюс». (дата обращения: 27.07.2020)..

Что касается темы идентичности субъекта труда, то, как отмечают ученые Е.Ю. Шакирова и Е.В. Листвина, цифровизация трудовых и производственных отношений создает все условия для появления «новой формы обезличенной субъектности» [16, с. 58], когда технологии машинного обучения, с одной стороны, лишают человека возможности думать и принимать решения самостоятельно, подводя к ситуациям депрофессионализации; с другой -- освобождают его от юридической ответственности в случаях, когда роботизированная техника начинает действовать независимо от своих создателей или операторов [18, P. 191]. В результате получается так, что творчески преобразующая деятельность, под которой в идеале понимается труд, превращает человека в артефакт, т. е. в искусственно созданную субстанцию, считает М. А. Мануильский [9, с. 40].

Действительно, предзаданность условий труда, в которых оказывается помимо воли современный человек, когда на смену традиционным формам организации производств приходят цифровые, меняющие мир профессии, подводит людей к необходимости перманентного поиска профессионально-правовой идентичности, под которой мы понимаем процесс и результат самоотождествления индивидом с определенным профессиональным сообществом, единство которого определяется системой правовых, этических, профессиональных ценностей, поддерживающих конкретный вид трудовой деятельности.

Бесспорно, что профессионально-правовая идентичность в условиях цифровизации и стремительного развития технологий искусственного интеллекта должна формироваться с учетом меняющихся реалий современного мира и тех запросов общества и государства, которые требуют высокой гражданской позиции и социальной ответственности, но возникает антропологическая проблема -- проблема обезличенного «Я», лишенного индивидуальности субъекта труда, решение которой должно быть напрямую учтено юристами при конструировании цифрового права.

Заключение

правовой идентичность цифровой культура

Обращение к категории «профессионально-правовая идентичность», в структуре которой, в аспекте антрополого-правовой методологии, можно выделить реальное персонифицированное «Я» и ее множественные виртуальные «цифровые» репрезентации в сети Интернет, фиксируемые современными технологиями машинного обучения с помощью электронных идентификаторов, позволяет определить значимость профессионально-правовой культуры для современного субъекта труда.

Незнание специфики информационных и телекоммуникационных технологий и законодательных новаций в области цифрового права, иными словами, цифровая неграмотность порождает иллюзию анонимности действий в сети Интернет и/или посредством цифровых технологий, приводит к киберпреступлениям и нарушениям правил эксплуатации средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации посредством информационно-телекоммуникационных сетей. Однако, как гласит известное правило, не знание закона не освобождает человека от ответственности.

Субъект труда должен осознать, что принимаемые и/или отвергаемые им виртуальные идентичности подпадают под правовой механизм «регулирования, реализации и защиты уже существующих и вновь формирующихся прав человека в целях устойчивого социально-экономического развития, обеспечения реализации конституционных прав и свобод человека и гражданина» [6, с. 38]. В связи с этим в современных условиях цифровых трансформаций, затрагивающих все сферы жизнедеятельности человека и общества, главную роль должна играть осознанность, в том числе в процессе формирования и поддержания профессионально-правовой идентичности, позволяющая человеку оставаться свободным в условиях детерминизма технологических трансформаций.

Список литературы