Нормы международного гуманитарного права как индикатор человечности международного сообщества

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Нормы международного гуманитарного права как индикатор человечности международного сообщества

Л.В. Ханахмедова, Е.В. Стругова

Л.В. Ханахмедова, Е.В. Стругова, доцент кафедры государственных и гражданско-правовых дисциплин Рязанского филиала Московского университета МВД России имени

Аннотация. В статье рассматриваются актуальные проблемы современности, связанные с недопущением вооруженных конфликтов. Анализу подвергаются международные правовые предписания, регулирующие вопросы международного гуманитарного порядка, высказывается позиция о том, что рядом государств аналогичные правовые предписания трактуются неоднозначно, что порождает в будущем множество гуманитарных проблем. Также авторы утверждают, что сложившуюся систему защиты международного правопорядка нельзя признать совершенной.

Ключевые слова и словосочетания: международное гуманитарное право, императивные принципы, международный вооруженный конфликт, недопущение агрессивной войны, гуманизм.

L.V. KHANAHMEDOVA, E. V. STRUGOVA, Associate Professor of the Chair of State and Civil Law Disciplines of Ryazan branch of Moscow University of the Ministry of Internal Affairs of Russia named after V Ya. Kikotya, Candidate of Law (Ryazan)

RULES OF INTERNATIONAL HUMANITARIAN LAW AS AN INDICATOR OF THE INTERNATIONAL COMMUNITY HUMANITY

Annotation. The article deals with topical issues related to the prevention of armed conflicts. The international legal provisions governing the issues of international humanitarian order are analyzed and the standpoint is expressed that similar legal provisions are treated ambiguously by a number of states, that generates in future many humanitarian problems. The authors also argue that the current system of the international rule of law protection cannot be considered perfect.

Keywords and phrases: international humanitarian law, peremptory principles, international armed conflict, the prevention of aggressive war, humanism.

На всем протяжении развития международных отношений государства старались с различной долей успешности ограничить насилие. Это привело к формированию общепринятых императивных принципов международного права, одним из которых является принцип неприменения силы и угрозы силой. Агрессия уже давно стала квалифицироваться как международное преступление. Однако даже юридическое закрепление подобных правовых предписаний не обеспечивает их соблюдения и недопущения вооруженных столкновений в целом.

На национальном уровне ориентиром в вопросах общего взаимодействия внутригосударственного и международного права является соответствующая конституционная норма. Так, к примеру, в Российской Федерации ч. 4 ст. 15 Конституции РФ закрепляет положение о том, что «общепризнанные принципы и нормы международного права являются составной частью российской правовой системы» [1]. В свою очередь следует напомнить, что «непосредственное действие норм международного права в сфере внутригосударственного права не означает принудительного, помимо воли государства, действия международных правовых норм на его территории.

Вышеизложенное означает, что в силу суверенитета государства в его правовой системе юридическое значение имеют только те нормы, действие которых им санкционировано. Справедливости ради заметим, что Россия всегда была сторонником безусловного последовательного политического курса по выполнению всех взятых на себя международных обязательств. Подтверждение сказанному находим в ежегодном обращении главы государства к парламенту: «Все участники международной жизни должны укреплять роль и значение международного права, а не подстраивать его нормы под чьи-то конъюнктурные интересы, вопреки основополагающим его принципам и здравому смыслу» [2]. К сожалению, подобный государственный подход не характерен для абсолютного числа субъектов современного международного права. Однако авторы преднамеренно не приводят конкретные примеры, хотя ряд аналогий и событий последнего времени лежит как бы на поверхности и очевиден для всех.

Таким образом, следует констатировать тот факт, что в последние годы соблюдение и исполнение международных обязательств, особенно императивного характера, в полной мере зависит от проводимой национальной политики и расстановки политических, а не юридических приоритетов. В настоящее время обеспокоенность вызывают международные правовые веления, регулирующие вопросы международного гуманитарного порядка, поскольку рядом государств аналогичные правовые предписания могут трактоваться неоднозначно и порождать множество гуманитарных проблем. В связи с этим необходимо обратить внимание на следующие обстоятельства. международный гуманитарный законодательство

Во-первых, деятельность государств и иных субъектов международного права в чрезвычайных условиях, вызванных ведением международных вооруженных конфликтов и связанных с ними эпидемиями, всеобщим загрязнением окружающей среды, нарушениями прав человека, регулируется отдельной отраслью международного права - международным гуманитарным правом. Целью последнего является защита прав и свобод личности, уменьшение человеческих страданий и гуманизация военных конфликтов.

Во-вторых, эта проблема возникла давно и не теряет своей актуальности сегодня. Одновременно признавая всю степень ответственности мирового сообщества за сложившуюся международную геополитическую ситуацию, систему защиты международного правопорядка нельзя признать совершенной и окончательной. И у человечества есть все основания полагать, что значительную роль в этом призвано сыграть международное гуманитарное право.

В этой связи представляется справедливой идея, сформулированная Ш. Монтескье. Так, «международное право основывается на том принципе, согласно которому различные народы должны во время мира делать друг другу как можно более добра, а во время войны причинять насколько возможно менее зла. Цель войны - победа; цель победы - завоевание; цель завоевания - сохранение» [3, с. 15]. Еще ранее Ж.-Ж. Руссо в работе «Об общественном договоре» писал, что «война - это отношение отнюдь не человека к человеку, но Государства к Государству, когда частные лица становятся врагами лишь случайно и совсем не как люди и даже не как граждане, но как солдаты; не как члены отечества, но только защитники его» [4]. Данный посыл и сама возможность взятия правом на себя подобной роли стали движущей силой дальнейшего развития международного гуманитарного права.

Как известно, система международных гуманитарных правовых принципов и норм формировалась не только в мирное время, но и в период вооруженных конфликтов, меняла формулировки и содержание. В настоящее время юридическая наука выработала единые подходы к пониманию сущности данной отрасли международного права. В частности, профессор К. А. Бекяшев выразил обобщенное понимание международного гуманитарного права как «системы международно-правовых принципов и норм, регулирующих отношения между субъектами международного права в целях решения гуманитарных задач, возникающих в связи с международными вооруженными конфликтами и вооруженными конфликтами немеждународного характера, установления ответственности за нарушения правил ведения военных действий» [5]. В современных геополитических реалиях эта отрасль права, с одной стороны, подвергается беспрецедентной критике, а с другой - вызывает растущий интерес и серьезную обеспокоенность существующими военно-гуманитарными проблемами.

В настоящее время вооруженные конфликты приобрели качественно иной характер как по масштабности ведения военных действий, так и по количеству нарушений требований международного гуманитарного права. Однако в ряде случаев реакция международного сообщества и авторитетных международных организаций вызывает недоумение. Так, еще в 2016 году занимавший пост Верховного комиссара ООН по правам человека Зейд Раад аль-Хуссейн заявлял, что «правительство Сирии обязано защищать право на жизнь мирных граждан, а также тех боевиков, кто сложил оружие или не ведет боевые действия. Дамаск должен обеспечить доступ в Алеппо независимым наблюдателям для оценки соответствия международному праву своих действий» [6]. Заметим, что эти слова о защите прав террористов были произнесены в период гуманитарной катастрофы в Сирии. При этом у большинства государств отсутствует единство в подходах к созданию правовых норм и их реального применения.

Справедливости ради отметим, что в Сирии с 2011 года продолжается вооруженный конфликт. К урегулированию активно подключились Россия, Иран, Турция, которые являются гарантами перемирия. За это время в Сирии удалось практически полностью победить террористов, начать политическое урегулирование, возвращение беженцев и восстановление разрушенной войной инфраструктуры. Был создан конституционный комитет, куда вошла и оппозиция. Однако согласно данным Министерства обороны Российской Федерации, к примеру, только за одни сутки в ноябре 2019 г. Россия в рамках работы комиссии по перемирию в Сирии зафиксировала 26 случаев нарушения режима прекращения огня [7]. Тем не менее важным достижением международного общения является юридическое установление обязанности государств и других субъектов международного права по отношению к участникам и жертвам вооруженных конфликтов. Более того, нормы международного гуманитарного права должны действовать в отношении всех сторон конфликта независимо от причины его возникновения. В этой связи международное правовое признание получила «оговорка Мартенса», которая впоследствии приобрела форму правового обычая.

Так, в ст. 1 Дополнительного протокола к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающегося защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I), закреплено, что «в случаях, не предусмотренных настоящим Протоколом или другими международными соглашениями, гражданские лица и комбатанты остаются под защитой и действием принципов международного права, проистекающих из установившихся обычаев, из принципов гуманности и из требований общественного сознания» [8]. За длительное время международное сообщество накопило значительный опыт конвенционного и организационного механизма регулирования рассматриваемых явлений.

С одной стороны, договорные (конвенционные) нормы международного гуманитарного права нашли закрепление во Всеобщей Декларации прав человека, Пактах о правах человека, Гаагских конвенциях 1899 и 1907 гг., Женевской конвенции 1949 г., Статуте Международного уголовного суда и др. С другой - международное право допускает, что действие некоторых правовых норм указанной отрасли может быть приостановлено государствами во время военного положения, однако ряд основных принципов и прав человека должны соблюдаться любым субъектом международного права независимо от сложившейся ситуации.

Следует согласиться с мнением, что данное право должно «воплощать на практике гуманные принципы в период трудных ситуаций, квалифицировать состояние юридического консенсуса в определенный момент и определять состояние признанных гуманитарных принципов и механизмов их реализации» [9]. При этом современная международная правовая практика в этой области свидетельствует о расширительном толковании юридических норм, что приводит к дестабилизации международных отношений.

В связи с этим Российская Федерация, осознавая значимость общенациональных интересов и защищая суверенное право на собственный путь развития, заявила о выходе из членства Международного уголовного суда, учрежденного в качестве главного судебного органа ООН. Данное решение нашло юридическое закрепление в Распоряжении Президента РФ от 16.11.2016 № 361-рп «О намерении Российской Федерации не стать участником Международного уголовного суда» [10]. Напомним, что учредительным документом Международного уголовного суда является Римский Статут [11], вступивший в силу в 2002 году. Россия подписала данный документ [12], но не ратифицировала его, а без ратификации последнего государство не считается попадающим под юрисдикцию международного судебного органа.

Подводя итог сказанному, важно отметить, что, с точки зрения формальной логики, нормы международного гуманитарного права являются основополагающими правилами поведения воюющих сторон, носят общий характер и рассчитаны на всю сферу вооруженной борьбы. Однако в настоящее время необходимо не только формально закрепить идеи человечности, законности и справедливости в нормах международного гуманитарного права, но и обеспечить их неукоснительное соблюдение в практике международных отношений.

Литература

1. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12.12.1993) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 № 6-ФКЗ, от 30.12.2008 № 7-ФКЗ, от 05.02.2014 № 2-ФКЗ, от 21.07.2014 № 11-ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.

2. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 01.12.2016 // СПС «Консультант Плюс».

3. Монтескье Ш. Л. О духе законов. М.: Мысль, 1999. 674 с.

4. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты / пер. с франц. Л. Неманова; под ред. Д. Е. Жуковского. СПб., 1907. 247 с.

5. Международное публичное право: учебник / Л. П. Ануфриева, К. А. Бекяшев, Е. Г. Моисеев [и др.]; отв. ред. К. А. Бекяшев. 5-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2008. 1008 с.

6. РИА Новости. В ООН призвали защищать права боевиков, сложивших оружие в Сирии. URL: https://www.ria.ru/syria/20161213/1483503274.html (дата обращения: 10.11.2019).

7. Министерство обороны Российской Федерации. Миссия в Сирии: борьба с международным терроризмом. URL: http://syria.mil.ru/war-on-terror/info/buUetins.htm (дата обращения: 11.11.2019).

8. Дополнительный Протокол к Женевским конвенциям от 12.08.1949, касающийся защиты жертв международных вооруженных конфликтов (Протокол I) // Сборник международных договоров СССР. Вып. XLVI. М., 1993. С. 182-191.

9. Малахов И. С. Международное гуманитарное право: дефиниция и содержание (политологический аспект) // Вестник Кемеровского государственного университета. 2012. № 3. С.162-169.

10. О намерении Российской Федерации не стать участником Международного уголовного суда: распоряжение Президента РФ от 16.11.2016 № 361-рп // Собрание законодательства РФ. 2016. № 47. Ст. 6630.

11. Статут Международного Суда (принят в г. Сан-Франциско 26.06.1945) // Действующее международное право. М.: Московский независимый институт международного права, 1996. С. 797-811.

12. О подписании Римского статута Международного уголовного суда: распоряжение Президента РФ от 08.09.2000 № 394-рп // Собрание законодательства РФ. 2000. № 37. Ст. 3710.

Размещено на Allbest.ru