Философия неолиберализма и уголовная ответственность должностных лиц

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Гродненский государственный университет имени Янки Купалы

Кафедра уголовного права, уголовного процесса и криминалистики

Философия неолиберализма и уголовная ответственность должностных лиц

Хилюта В.В., к.ю.н., доцент

Аннотация

Ключевые слова: философия неолиберализма, интересы службы, дифференциация, должностное лицо, служебные преступления.

Annotation

Philosophy of neoliberalism and criminal liability of the officials

Khilyuta V.V., PhD in Law Associate Professor, the Department of Criminal Law, Criminal Procedure and Criminology, the Grodno State University named after Yanki Kupala

The paper analyzes the problems of differentiating criminal liability for crimes against service through the prism of the philosophy of neoliberalism. The liberalization of criminal legislation in the managerial sphere and the global trends in the globalization of law are considered. The considerable attention is paid to modeling the conceptual basis of crimes against the interests of service and management, the concept and characteristics of an officials in criminal law.

Keywords: neoliberalism philosophy, interests of service, differentiation, officials, official crimes.

Парадигмальная концепция сегодняшнего мира, развивая новые формы неолиберализма, старается низвергнуть государство, отодвинуть его на второй план, вынося на первый - рынок и его саморегулирование. Здесь процесс саморегуляции является главной доминантой во всех сферах общественной жизни и во всех отношениях, включая право. Это обусловлено плюрализмом взглядов и идей, постмодернистской методологией проведения научных исследований и разработкой основ тотального реформирования законодательства. Данные тенденции характерны и для продолжающего сохранять свою консервативность уголовного права.

При этом, если современное государство продолжает держать уголовное право в своих руках, то идеология неолиберализма стремится к диверсификации этого процесса, потому как государство не должно выступать той скрепой, которое бы удерживало общество и сохраняло монополию на насилие, управляя процессом определения того, что есть преступление, и выбора мер воздействия на лицо, допустившее отступление от соблюдения установленных правил и выход за «пределы закона».

Глобальная смена существующих парадигм пока еще не наступила, однако уже сегодня очевидны определенные тенденции и закономерности развития самого уголовного права. Вот здесь и возникает вопрос о роли уголовного права при смене концепции общественного развития, перехода к информационному обществу. А именно, будет ли оно оставаться публичной отраслью или больше вбирать в себя диспозитивные элементы и частноправовые начала? При такой постановке вопроса фундаментальный признак преступления для постсоветских стран - общественная опасность - больше не будет диктовать формирование сущности и содержания центрального института для уголовного права - преступления, и определять формы развития уголовного права.

По сути говоря, общественная опасность - это, в некоторой степени, идеология проявления марксистских идей в уголовном праве, как и отношения собственности - это марксистская идея материальности или присвоенности вещи. Но если мы говорим об общественной опасности причинения вреда (или угрозе его причинения), то непременно возникает вопрос: кому (или чему) в таком случае причиняется вред или существует угроза его причинения? Общественным отношениям? Но в основе таких общественных отношений лежат диаметрально противоположные интересы различных субъектов, и вполне понятно, что если мы разрываем эти отношения и начинаем их делить, то во главе лежит идея плюрализма уголовно-правовой охраны общественных отношений нетождественных социальных групп, классов, коллективных образований и т.д. Очевидно, что в этой ситуации акцент не просто смещается с публичной в частную сферу, а указывает на фундаментальный уход от единого концепта разрешения уголовно-правовых конфликтов и передачи данной функции иным публично-корпоративным образованиям. А в таком случае и понятие того, что представляет собой преступление, должно быть пересмотрено.

Однако если мы говорим об иных субъектах публично-правовой сферы, помимо государства, то возникает еще один вопрос: в чьих интересах будут действовать такие организации или публично-корпоративные образования? Понятно, что не в интересах всего общества или государства в целом, а узкой группы лиц, которая, практически, и будет решать, что преступно, а что - нет, облекая это в различные форматы, в том числе и законодательного регулирования общественных отношений уголовно-правовыми средствами.

Таким образом, идеология неолиберализма непременно ставит вопрос о либеральной - многоуровневой уголовной ответственности различных типов общественных отношений. И в первую очередь, это касается базовых для либерализма ценностей - собственности и экономической деятельности. Отсюда становятся понятными попытки развести уголовную ответственность для должностных лиц государственных и негосударственных корпоративных образований, предусмотреть особые формы привлечения юридических лиц (или их руководителей, сотрудников и т.д.) к уголовной или административной ответственности и т.д.

В частности, в настоящее время либертарианство все настойчивее старается диктовать для национальных правопорядков условия особого свойства наступления уголовной ответственности для должностных лиц организаций негосударственной формы собственности. Эта идея покоится на канонах неприкосновенности частной собственности и интереса собственника, как такового. Она не может не привлекать внимания и расширять ряды своих сторонников, т.к. в этом случае именно сам собственник решает, нарушены (ущемлены) его права и законные интересы или же нет, стоит ли лицо привлекать к ответственности или не стоит. Данный ряд можно продолжить и далее.

Однако в этой ситуации нельзя не обратить внимание на то, что эти постулаты разрывают монополию государства на применение насилия - в данном случае привлечения лица к уголовной ответственности, допускают все более глубокое проникновение частных начал в публичную сферу. Вероятно, так и должно быть, но важно в этой связи видеть рамки этого процесса и его границы.

Вполне понятно и то, что в обсуждаемом контексте собственник будет всегда заботиться о своих частных интересах, но никак не о государственных. В случае конфликта интересов приоритет будет отдаваться частным, но никогда не государственным интересам. Тем не менее, в данном случае очень важно найти баланс, потому что, с одной стороны, государство не может быть «судьей в своем собственном деле», но, с другой стороны, чрезмерное расширение частных начал подрывает классические основы уголовно-правового воздействия.

Это связано с простой аксиомой. В настоящее время транснациональные корпорации все более активно заняты проблемой поиска новых источников сбыта продукции и получения сверхприбылей. Это требует уменьшения затрат, избежание рисков и возможных негативных последствий в виде вероятности быть привлеченным к уголовной ответственности за различного рода злоупотребления и экономические правонарушения. Решение подобной задачи требует проведения политики постепенного смягчения монополии государства в сфере уголовного судопроизводства, передачи этих функций иным корпоративным образованиям. Надо сказать, что эта тенденция характерна для многих стран, однако в большей степени она характерна для стран с развивающейся экономикой. преступление служба должностной лицо уголовный право

Вместо того, чтобы сделать исключения из правил и обозначить дополнительные условия привлечения должностных лиц частной сферы к уголовной ответственности по сравнению с государственными должностными лицами (лицами, занимающими должности в государственных учреждениях, предприятиях и организациях), мы полностью начинаем смещать приоритеты в сторону либерализации управленческой сферы. Понятно, что в этой ситуации не следует бросаться в крайности и допускать известные перегибы в данном вопросе, что может выражаться в тотальном господстве государства во всех областях и сегментах общественной жизни. Однако следует избегать и другой крайности - чрезмерной либерализации экономики и сферы управления. Это, в конечном итоге, приведет к хаосу и неспособности государства разрешать уголовно-правовые конфликты.

Очевидно, что собственник никогда не будет инициатором возбуждения уголовных дел в своей компании (против своих сотрудников) или же, более того, становиться на путь привлечения самого себя к уголовной ответственности. Это абсурдная ситуация. Коллективные органы такого юридического лица не примут подобных решений, если при этом не будет затрагиваться чей-либо интерес и личная выгода. В такой ситуации вывод напрашивается сам по себе. Кто владеет компанией (контрольным пакетом акций) или является собственником имущества организации, тот и определяет судьбу не только предприятия, но и конкретного человека в этом предприятии. А в данном случае всегда будет существовать конфликт интересов, и на этой почве возможны различного рода злоупотребления, подкуп и т.д.

В таком случае государство окажется бессильным и фактически устранится от возможного разрешения уголовно-правовых конфликтов и защиты интересов, как субъектов хозяйствования, так и частных лиц. Вряд ли это сформирует стабильность и здоровую конкуренцию. Крупные компании-монополисты фактически окажутся теми субъектами, которые будут на своем уровне разрешать существующие публично-правовые конфликты в управленческой и экономической сферах, т.к. доминирования государства в уголовно-правовой области больше не будет. Но это не так страшно, на самом деле, по сравнению с тем, что в данном случае ни о какой свободе и конкуренции речи уже больше идти не будет. Транснациональные компании в таком случае превратятся еще больше в сверхмонополистов и никогда не допустят на рынок других субъектов. По сути дела, национальное законодательство будет развиваться только в одном направлении, и корректироваться в сторону защиты глобальных игроков и их интересов.

Этих крайностей нужно избежать, как, впрочем, и тех, которые существуют сегодня. Чрезмерное засилье государства во всех сферах общественной жизни превращает его в монстра с «дамокловым мечом» в виде возможности любого быть привлеченным к уголовной ответственности. В этом случае, как мы уже говорили, важно найти разумный баланс частных и публичных интересов в управленческой (служебной) деятельности и грамотно расставить приоритеты в заданном направлении.

Идеология единой (объединенной) уголовной ответственности для любых должностных лиц исходит из того, что служба исторически сформировалась как механизм социальной интеграции, согласования деятельности государства, общества, отдельных социальных групп и индивидов, а также обеспечения соблюдения ими закона, прав и интересов друг друга. Поэтому общественные отношения, складывающиеся по поводу служебной деятельности, независимо от ее вида и места осуществления, обладают общими характерными признаками, соответствующими основным направлениям реализации служебных интересов:

а) обеспечению осуществления задач и эффективного функционирования представляемой организационной структуры (службы);

б) соблюдению при этом «внешних» требований к ее деятельности, установленных правовыми, моральными, профессиональными и прочими нормами либо обусловленных необходимостью обеспечения прав и интересов субъектов, вовлекаемых в поле деятельности служащего [1, с. 10].

Итак, ставя задачу о разграничении уголовной ответственности за управленческие преступления (против интересов службы) придется решать сложную проблему относительно выработки критериев должностного лица применительно к осуществлению той или иной социальной функции, имеющей публичный характер. Что в первоочередном порядке будет приниматься во внимание: форма собственности или организационно-правовой статус юридического лица? Так, при определении организационно-правовой формы той или иной организации в правоприменительной практике непременно будут возникать трудности, связанные с тем, будет ли определенная организация входить в единую систему государственных органов и учреждений (например, куда относить организации, занятые в сфере культуры, частного здравоохранения, социального обслуживания населения, коммунального хозяйства и т.д.), какова будет доля государства в уставном фонде юридического лица и т.д.

Безусловно, этот вопрос можно адресовать законодателю, в чьей плоскости находится сегодня его разрешение, и правоведам, разрабатывающим и воплощающим в жизнь идеологию дифференциации уголовной ответственности за управленческие (служебные) преступления. Однако моделируя признаки должностного лица, и тем самым разводя частные и публичные интересы, принимать во внимание необходимо не только характер выполняемых лицом обязанностей, но и сферу управленческой деятельности данных лиц. В этой плоскости можно обозначить два основных подхода к разрешению обозначенной проблемы:

1. Свобода конкуренции различных субъектов экономической деятельности предопределяет равный подход к ответственности служащих государственных и негосударственных организаций, независимо от их организационно-правовой формы и формы собственности (например, данная модель применяется в действующем уголовном законодательстве Республики Беларусь). Сторонники сохранения существующей модели вполне обоснованно высказывают опасения на предмет того, что при дифференциации управленческих преступлений государство утратит инструменты контроля над коррупционными проявлениями в сфере экономики и возможными злоупотреблениями и не сможет предотвратить негативные последствия противоправной деятельности руководителей коммерческих структур. В конечном итоге это отразится в том, что в хозяйственном обороте увеличится количество сделок по выводу финансовых ресурсов из фондов организаций и переводу их в подконтрольные структуры, что приведет к искусственному завышению себестоимости продукции и переложении данного бремени на плечи рядовых граждан; переводу денежных потоков в фирмы-спутники, создаваемые с целью вывода денежных средств и их присвоения руководством компаний; уклонением от уплаты налогов посредством минимизации полученных доходов; ростом числа неплатежеспособных организаций, спровоцированным халатным отношением к службе или дробления финансовых капиталов и т.д.

2. Преступления, совершаемые лицами в сфере управления и интересов службы, должны быть дифференцированы в зависимости от рода выполняемых функций и правового статуса лица (согласно данному подходу к недолжностным лицам будут относиться лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих и некоммерческих организациях: хозяйственных обществах, унитарных предприятиях, потребительских кооперативах, общественных организациях, фондах и т.д.).

Таким образом, соотношение частных и публичных интересов в сфере уголовно-правового регулирования общественных отношений в управленческой сфере выявляет существенные различия в предмете и методе механизма уголовно-правового регулирования. В сфере охраны государственной службы присутствует публично-правовой интерес, который направлен на защиту общего блага - прав и законных интересов юридических и физических лиц от противоправных посягательств должностных лиц. Иной баланс интересов существует в сфере уголовно-правовой охраны интересов службы в коммерческих и некоммерческих организациях. Здесь частный интерес основан на праве частной собственности и свободе договора между равноправными субъектами экономической деятельности.

Задача сегодняшнего дня - найти и зафиксировать данный баланс интересов (между инициативой и ответственностью). Тем не менее, последние тенденции развития уголовного законодательства в сфере экономики демонстрируют трудный и достаточно сложный процесс поиска оптимальных критериев легитимации уголовно-правовых средств обеспечения интересов государства и общества в сфере публичного управления [2, с. 168-173].

На наш взгляд, наиболее оптимальный вариант в сложившихся условиях состоит в модификации существующей модели уголовной ответственности лиц, совершающих управленческие преступления (преступления против интересов службы). При этом дальнейшая уголовно-правовая политика в данном направлении должна предусматривать:

а) дифференциацию и систематизацию уголовно-правовых норм о подкупе в целях устранения пробелов и коллизий;

б) разработку единообразных правил толкования оценочных (существенный вред, тяжкие последствия) признаков, содержащихся в главах 23, 30 УК РФ и перевод некорыстного должностного поведения в разряд административного деликта;

в) формулирование диспозитивного правила, согласно которому признак «вопреки интересам службы» в коммерческих и некоммерческих организациях должен определяться собственником имущества организации;

г) реконструирование определения и признаков должностного лица, с целью верификации понятия «лицо, совершающее юридически значимые действия».

Литература

1. Солдатова Л.А. Злоупотребление полномочиями и превышение полномочий: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Ульяновск, 2002.

2. Хилюта В.В. Глобальная инструментализация уголовного права. М., 2020.

Bibliography

1. Soldatova L.A. Abuse of authority and abuse of authority: abstract of dis. ... PhD in Law. Ulyanovsk, 2002.

2. Khilyuta V.V. Global instrumentation of criminal law. Moscow, 2020.

Размещено на allbest.ru