Административная преюдиция в уголовном праве: особенности конструирования норм и их применения

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Административная преюдиция в уголовном праве: особенности конструирования норм и их применения

И.С. Макеева, А.А. Жижилева

И.С. Макеева, доцент кафедры уголовного права Уральского юридического института МВД России, кандидат юридических наук (г. Екатеринбург)

А. А. Жижилева, адъюнкт адъюнктуры Уральского юридического института МВД России (г. Екатеринбург)

Аннотация. Институт административной преюдиции активно внедрился в деятельность правоприменителя. Теоретический аспект исследования ориентирован на качественный анализ категориального аппарата рассматриваемого института в тенденции изменчивости общественных отношений. Специфические требования к правилам юридической техники в конструктивном построении нормативных положений(юридических терминов, отдельных категорий) во многом исходят из лингвистических особенностей. Проанализировав имеющиеся законодательные конструкции преюдициальных составов, авторы приходят к выводу, что данный институт оправдает «звание» эффективного средства уголовной политики только при условии качественного и непротиворечивого закрепления его в законодательстве. Авторами формулируется позиция о важности разработки единого подхода к конструированию модели составов преступлений с административной преюдицией, основанной на принципе согласованности между собой положений уголовного и административного законодательства.

Ключевые слова и словосочетания: административная преюдиция, преюдициальная конструкция, субъект, «подвергнутое» и «привлеченное» лицо, «неоднократность», «сопряженность».

I. S. MAKEEVA, Assistant Professor of the Chair of Criminal Law of the Ural Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Candidate of Law (Yekaterinburg)

A. A. ZHIZHILEVA, Postgraduate of the Ural Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia (Yekaterinburg)

ADMINISTRATIVE PREJUDICE IN CRIMINAL LAW: FEATURES OF THE DESIGN OF THE REGULATIONS AND THEIR APPLICATION

Annotation. The institution of administrative prejudice has been actively introduced into the activities of a law enforcement officer. The theoretical aspect of the study is focused on a qualitative analysis of the categorical apparatus of the institution under consideration in the tendency of the variability of social relations. Specific requirements for the rules of legal technology in the constructive building of regulations (legal terms, individual categories) are largely based on linguistic features. Having analyzed the existing legislative designs of prejudicial compositions, the authors conclude that this institution will justify the “title” of an effective means of criminal policy only if it is qualitatively and consistently enshrined in legislation. The authors formulate a position on the importance of developing a unified approach to designing a model of offences with administrative prejudice, based on the principle of consistency between the provisions of criminal and administrative laws.

Keywords and phrases: administrative prejudice, prejudicial structure, subject, “exposed” and “involved” person, “repetition”, “conjugation”.

Институт преюдиции на современном этапе развития законодательства приобретает все новые и прочные позиции с точки зрения совершенствования правовых норм. Вместе с тем главной проблемой понимания сущности преюдиции в доктрине уголовного права выступает разносторонний, многоаспектный взгляд ученых-теоретиков.

Стоит согласиться с мнением, что административную преюдицию необходимо рассматривать сквозь призму такого правового явления, как особое средство юридической техники. Ведь административная преюдиция по справедливому утверждению З. З. Мамхягова, С. А. Маркунцова, А. В. Карданец выступает связующим звеном между уголовным и административным правом.

Последние изменения, внесенные в Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ), наглядно отражают интенсивность внедрения уголовно-правовых запретов, конструктивно содержащих административную преюдицию.

Институт административной преюдиции признается комплексным, вследствие чего нами будут раскрыты специфические особенности отдельных элементов на примере конкретных составов преступлений, содержащих признаки преюдициональности.

Правоприменитель зачастую сталкивается с проблемой неопределенности в диспозиции составов преступлений, указанных в УК РФ, относительно формулировок «подвергнутый административному наказанию» (ст 1161, 1581, 2 1 53, 2641 УК РФ), «неоднократность» (ст. 1511, 154, 157, 1714, 180, 2121, 2154, УКРФ), «привлеченный к административной ответственности» (ст. 282, 2841, 3141 УК РФ), вследствие чего, представляется необходимым проанализировать данные категории, поскольку они несут основную смысловую нагрузку диспозиции статьи.

Прежде чем приступить к рассмотрению составов преступлений с административно преюдициальными конструкциями, следует обратиться к анализу положения, отмеченного Конституционным Судом РФ, суть которого заключается в том, что на сегодняшний день возникает необходимость создания конструкций составов с административной преюдицией в связи с тем, что многократное (неоднократное) совершение субъектом однородных административных правонарушений трактуется как недостаточность работы механизма административно-правовых средств, которые введены законодателем в качестве противодействия преступным элементам.

Очевидность научной обоснованности использования административной преюдиции при конструировании норм уголовно-правового значения обосновывается влиянием различных факторов в конкретных ситуациях.

С точки зрения рассмотрения института административной преюдиции в уголовном праве на наличие социальной потребности в его применимости следует заметить общность и схожесть правовой природы преступления, административного правонарушения и уголовного проступка (в качестве новеллы уголовного права).

А. В. Карданец полагает, что под преюдицией в уголовном праве следует понимать прием юридической техники, который представляет собой правило доказывания факта о том, что вступившее в законную силу решение компетентного уполномоченного органа, принятое в установленном законом порядке, обязательно для всех иных правоприменительных органов, рассматривающих данный факт в процессе установления иных обстоятельств [1, с. 30].

Самая большая палитра мнений и взглядов понимания административной преюдиции сформулирована именно в рамках уголовного права. Так, В. П. Малков понимает под административной преюдицией в уголовном праве применение к лицу меры уголовного характера с учетом того, что ранее к последнему были применены меры административной, дисциплинарной, общественной преюдиции [2, с. 196].

Н. Ф. Кузнецова и еще ряд ученых рассматривали административную преюдицию через дефиницию повторности деяний.

Наиболее полное и убедительное определение дано И. О. Грунтовым, в котором он понимает под административной преюдицией - специально закрепленную конструкцию состава преступления с преюдициальной связью между несколькими аналогичными административными правонарушениями, которые были совершены в определенный временной период после привлечения лица к административной ответственности [3, с. 7].

Административную преюдицию следует рассматривать именно как средство стабилизации сложившихся отношений, с точки зрения разграничения смежных составов преступлений и административных правонарушений, а также как особое средство юридической техники, направленное на установление усложненных фактических моментов.

Несомненно, сам процесс разграничения преступлений от административных правонарушений связан именно с вопросами законодательной техники, нежели теоретического осмысления уголовного права.

Следует отметить, что основная проблема в рамках заявленной темы исходит из анализа таких положений, как «привлечение лица к административной ответственности посредством назначения последнему административного наказания», а также «лицо, подвергнутое административному наказанию». Тождественны ли приведенные категории между собой, или же каждая из них несет различную смысловую нагрузку? Определиться с теоретическим осмыслением приведенных категорий, а также прийти к верному выводу представляется возможным только посредством проведения детального анализа данных положений - по времени, правовым последствиям, субъектам, правомочным выносить решение в рамках конкретной рассматриваемой категории и т. д.

Можно ли трактовать в схожей смысловой нагрузке такие категории, как «подвергнутое» и «привлеченное» к административному наказанию?

Категорию «привлечение» лица к административной ответственности следует рассматривать в определенных временных рамках. Лицо считается привлеченным к административной ответственности не с момента «оглашения» постановления о привлечении лица к административной ответственности и назначении наказания, а лишь с момента вступления данного постановления в законную силу. В данной категории отсутствует как таковой заключительный «этап» стадии «привлечения», т е. он заканчивается с момента истечения 10 суток, данных лицу на обжалование вынесенного постановления о привлечении к административной ответственности и назначении наказания. Следующая совершенно иная стадия - «подвергнутость» лица административному наказанию - выражается уже с момента начала исполнения постановления о привлечении к административной ответственности и назначении наказания. Законодатель подтверждает вышесказанное, сформулировав в ст. 31.9 КоАП РФ положение о том, что «течение срока давности прерывается в случае, если лицо, привлеченное к административной ответственности, уклоняется от исполнения постановления о назначении административного наказания», т е. этап «привлечения» лица заканчивается с момента начала исполнения административного наказания. Так, например, декриминализация состава, предусмотренного ст. 282 УК РФ, впоследствии исключила возможность привлечения лица к уголовной ответственности за однократный факт совершения правонарушения, предусмотренного КоАП РФ, а также в случаях, когда реализованная противоправная деятельность не представляет серьезной общественной опасности для личности и государства и не нарушает основы конституционного строя.

Считаем, что формулировка «лицо, привлеченное к административной ответственности за аналогичное деяние» вызывает вопрос о наличии пределов этого срока, что может привести к ошибке правоприменителя. Не совсем понятно, каким образом необходимо определять момент его окончания: аналогично норме административного законодательства, после исполнения административного наказания в течение года, или же по истечении одного года со дня вступления постановления по делу об административном правонарушении в силу. Представляется необходимым и важным для правоприменителя установление в рамках института административной преюдиции единого срока, основанного на положениях именно административного законодательства [4, с. 99].

Напомним, что в соответствии со ст. 4.6 КоАП РФ «лицо, которому назначено административное наказание за совершение административного правонарушения, считается подвергнутым данному наказанию со дня вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания до истечения одного года со дня окончания исполнения данного постановления».

С учетом вышеизложенного, авторская позиция относительно рассмотренных категорий сводится к их разносмысловой нагрузке, что подтверждается нормами действующего законодательства. Принципиально главным отличием преступлений с административно-преюдициальным условием является субъект. Возникает вопрос, может ли информация, касающаяся качественной характеристики признаков личности виновного лица, быть положена в основание дифференцированности уголовной ответственности?

Н. А. Лопашенко считает, что конструкции рассматриваемых преюдициальных составов впоследствии сведутся к объективному вменению, вследствие того, что составы с административной преюдицией состоят из нескольких самостоятельных, исполненных административных правонарушений, возможно, не связанных между собой единым умыслом [5, с. 68 - 69, 71].

Законодательная конструкция преюдициальных составов не требует наличия обязательного заранее возникшего преступного умысла на совершение тождественных административных правонарушений, ввиду чего и появляется совершенно иной субъект преступления с административно-преюдициальным условием.

Общественная опасность заключается том, что для субъекта преступления не оказалось достаточным применение к нему административной превенции, вследствие чего, субъектом было совершено повторное правонарушение, т. е. в данной ситуации стоит говорить об устойчивости антиобщественного поведения.

В части конкретизации рассмотренных категорий «привлеченности» и «подвергнутости» лица к административному наказанию не менее интересным аспектом, подлежащим вниманию со стороны правоприменителей, является срок исчисления административного задержания в случае совершения преступления с административной преюдицией. В соответствии со ст. 27.3 КоАП РФ «административное задержание» представлено как кратковременное ограничение свободы физического лица с целью обеспечения правильного и своевременного рассмотрения дела об административном правонарушении, исполнения постановления об административном правонарушении, к тому же срок административного задержания не должен превышать 3-х часов с момента доставления лица в правоохранительные органы, либо с момента вытрезвления лица в случаях нахождения его в состоянии алкогольного опьянения. Однако также возникает неясность в понимании «фактического доставления лица», «момент вытрезвления» - какими критериями должен руководствоваться правоприменитель? До сих пор нет единого мнения относительно данных категорий, в связи с чем зачастую возникает множество противоречащих друг другу ситуаций.

Предположим собственную позицию относительно ранее рассмотренных категорий «лицо, подвергнутое административному наказанию», «лицо, привлеченное к административной ответственности» в контексте с «административным задержанием». Так, административное задержание как кратковременное ограничение свободы физического лица с целью исполнения постановления об административном правонарушении все же является более приближенной категорией к «привлеченности» лица к административному наказанию ввиду того, что ст. 27.3 КоАП РФ отражает в диспозиции нормы положение «с целью исполнения постановления об административном правонарушении», т. е. своего рода «условие», позволяющее на законных основаниях переходить из одной стадии в другую посредством законного ограничения прав и свобод лица. Примерами реализации принципа законности выступают апелляционное определение Челябинского областного суда от 2 июля 2018 года № 10-3149/2018 Апелляционное определение Челябинского областного суда от 2 июля 2018 года № 10-3149/2018. Доступ из справ.-правовой системы «Гарант»., определение Конституционного Суда РФ от 29 сентября 2011 года № 1203-О-О, в которых отражаются положения о том, что «срок административного задержания подлежит зачету в срок содержания под стражей подозреваемого лица по уголовному делу, ввиду того, что производство по делу об административном правонарушении трансформируется в уголовное судопроизводство» Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лисового Александра Викторовича на нарушение его конституционных прав положениями части первой статьи 10, статей 91, 92, 94 и 108 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда РФ от 29 сентября 2011 г. № 1203-О-О. URL: http://www.ksrf.ru (дата обращения: 02.02.2021)..

Исследуя проблематику неопределенности трактовки «неоднократность» в диспозициях норм уголовного законодательства, следует раскрыть данную категорию с точки зрения теоретико-практического обоснования.

Под «неоднократностью» следует рассматривать повторное совершение аналогичного деяния в период, когда лицо считается подвергнутым административному наказанию (в соответствии со ст. 4.6 КоАП РФ), т е. два и более раза совершение противоправного деяния в течение года с момента вынесения постановления о назначении административного наказания.

Вместе с тем специфичность «неоднократности» раскрывается в примечании к ст. 212.1 УК РФ, в котором указывается временной интервал в 180 дней, а не в течение года. Возникает вопрос, почему законодатель устанавливает для отдельного состава «особый» срок административной «исключительной» превенции? С какого момента необходимо исчислять данный срок в сто восемьдесят дней? Логично заметить, что установление единых требований к применению института административной преюдиции будет способствовать качественному одноаспектному применению административной преюдиции в уголовном праве.

Часть 2 ст. 314.1 УК РФ предусматривает неоднозначность трактовки «неоднократности несоблюдения установленных судом в соответствии с федеральным законом ограничений», вследствие чего и возникают своего рода сложности в правоприменении.

Сама по себе сущность объективной стороны рассматриваемого состава преступления не обладает признаками совокупности административных правонарушений, а представлена как противоправное деяние, содержащее признаки неоднократности и сопряженности. Сопряженность, касающаяся совершенного административного правонарушения, должна быть установлена в тесном контакте с фактом, который образует неоднократность. Кроме того, данный факт должен быть подтвержден соответствующим протоколом об административном правонарушении. Признак неоднократности в данном составе рассматривается в «одногодичный» временной период с момента вступления в законную силу постановления о назначении административного наказания.

Большую сложность в данном составе вызывает признак «сопряженности» в контексте с «неоднократностью», так как факт совершения преступления во всех рассматриваемых случаях, предусмотренных УК РФ, должен быть сопряжен с умышленным совершением поднадзорным лицом правонарушения, предусмотренного ст. 20.1, ст. 20.21 КоАП РФ, в противном случае состав преступления отсутствует.

Таким образом, рассмотренные нами положения «привлечение лица к административной ответственности посредством назначения административного наказания», «лицо, подвергнутое административному наказанию», а также «неоднократность» совершения противоправных деяний как в теории, так и в правоприменительной деятельности не следует считать идентичными. На сегодняшний день в уголовном законодательстве не сформулировано понятие административной преюдиции, что влечет расширительное толкование данного положения, так как прослеживается тенденция внедрения данной категориив контексты иных составов преступлений.

Административная преюдиция призвана стать эффективным средством уголовной политики именно при условии качественного и непротиворечивого закрепления ее в законодательстве. Важно выработать единый подход к конструированию единой модели составов преступлений с административной преюдицией, основанной на принципе согласования между собой положений уголовного и административного законодательства, а также конституционных норм и международных принципов.

Литература

административный преюдиция ответственность

1. Карданец А. В. Преюдиции в уголовном праве. Пробелы теории и практики: дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород. 2002. 181 с.

2. Малков В. П. Административная и дисциплинарная преюдиция как средства декриминализации и криминализации в уголовном праве // Пробелы в российском законодательстве. 2008. № 2. С. 195 - 198.

3. Грунтов И. О. Уголовно-правовые нормы с административной преюдицией: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Минск, 1985. 156 с.

4. Макеева И. С., Болотова И. А. Проблемы законодательного конструирования и применения составов преступлений с административной преюдицией // Право: ретроспектива и перспектива. 2020. № 2 (2). С. 96 - 102.

5. Лопашенко Н. А. Административной преюдиции в уголовном праве - нет! // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2011. № 3 (23). С. 64 - 71.

Размещено на Allbest.ru