Содержание и особенности формирования правового сознания лиц, участвующих в оперативно-розыскных правоотношениях

Problems of formation of legal awareness in operational search activities have unfairly ceased to be of interest to modern theorists -- the last works addressed to this topic are dated to the 70s of the last century. At the same time, law enforcement in operational investigative activities imposes increased requirements on its subjects, including in matters of ethics and morality, and awareness of the legal nature of the activities carried out. Persons who are not related to solving the tasks facing law enforcement agencies are also involved in operational-search legal relations, but they are directly or indirectly related to them due to various circumstances. Moreover, it is not uncommon for ordinary citizens (victims, witnesses, witnesses, persons providing assistance, etc.) to determine the effectiveness of a specific operational search event and operational verification (development). This requires understanding the essence of legal awareness of such persons, taking into account the specifics of operational search activities.

Keywords: operational-search activity, law enforcement, legal awareness, operational-search legal relations.

Приступая к исследованию правосознания, присущего участникам оперативно-розыскных правоотношений, заметим, что ранее эта проблема в оперативно-розыскной науке не поднималась и практически не изучалась, хотя институт участия граждан в оперативно-розыскном процессе существует столько же, сколько сама оперативно-розыскная деятельность (далее -- ОРД) в различных её проявлениях. В то же время представляется, что эффективность правоприменительной деятельности в рамках ОРД неразрывно связана с уровнем развития не только профессионального правосознания оперативных сотрудников, но правосознания иных её участников, что облечено в форму оперативно-розыскных правоотношений. Нельзя отрицать и тот факт, что одной из специфических особенностей оперативно-розыскного процесса является участие в нем фактически обычных граждан, не только не имеющих юридического образования, но и порой лишенных элементарных представлений о праве. Более того, такие лица строят свои представления об оперативно-розыскной деятельности на штампах и клише, используемых в литературе, кино, телевидении. Осложняет ситуацию тот факт, что неотъемлемым элементом оперативно-розыскного процесса являются конфиденты, большинство которых являются представителями криминального мира, уровень правосознания которых не нуждается в характеристике. Полагаем, с учетом обозначенной выше общепринятой в праве типологизации можно уверенно судить о наличии у названных лиц обыденного правосознания, которое, как справедливо утверждает В. В. Беденков, представляет собой самый первый уровень правосознания, который свойственен основной массе членов общества, возникая под влиянием конкретных жизненных обстоятельств, личного правового опыта и характеризуя отношение лица к праву на бытовом уровне в различные переходные периоды [1, с. 24].

Разумеется, участников оперативно-розыскных правоотношений нельзя ставить на одну ступень и отождествлять лишь с этой позиции -- слишком очевидны отличия в степени их вовлеченности в оперативно-розыскной процесс. В связи с этим рассмотрим содержание обыденного правосознания применительно к следующим категориям граждан:

-- лица, систематически принимающие непосредственное участие в оперативно-розыскной деятельности (лица, оказывающие содействие на гласной и негласной основах, с заключением контракта и без такового);

— лица, ситуативно вовлекаемые в оперативно-розыскной процесс, становясь участниками оперативно-розыскных правоотношений (свидетели, потерпевшие и пр.);

— лица, не вовлеченные в оперативно-розыскной процесс, но при необходимости представляющие оперативный интерес (потенциальные источники оперативно значимой информации).

Анализируя особенности правосознания названных лиц, можно согласиться с мнением А. А. Мусурманкуловой, подразделяющей обыденное правосознание на три основные категории [2, с. 212]:

— индивидуальное (первые две категории -- Д. М.);

— групповое (классовое, национальное);

— общенациональное (третья из указанных категорий -- Д. М.).

Говоря об индивидуальном правосознании, мы имеем ввиду совокупность представлений, взглядов, правовых установок, наличествующих у конкретных индивидов, вовлеченных в ОРД. Не менее важной представляется проблема массового обыденного правосознания, создающего предпосылки к формированию искаженного представления о выполняемых правом функциях в целом и о сути и назначении оперативно-розыскной деятельности в частности. Более того, массовое обыденное правосознание фактически закладывает основу общественного восприятия не только оперативно-розыскной деятельности и добываемых ей результатов, но используемых методов и средств. В результате искажения общественного обыденного правосознания через средства массовой информации, Интернет, литературу, кинообразы и пр. оперативные сотрудники сталкиваются деформацией правосознания на индивидуальном уровне, проявляющейся в различных ипостасях, начиная с банального нежелания общаться, например, в процессе подворно-поквартирного обхода, и заканчивая совершением преступлений в отношении оперативных сотрудников. К сожалению, в настоящее время общество воспринимает оперативных сотрудников как представителей «карательных» государственных органов, наделенных правом проводить тайные (в сознании многих обывателей это понятие тождественно «незаконному») мероприятия с использованием информаторов, статус которых неизменно ассоциируется в обществе с предательством, ложью и пр. аморальными поступками.

Анализируя обыденное правосознание названных категорий вовлекаемых в оперативно-розыскной процесс лиц, необходимо, на наш взгляд, опираться на оценочное восприятие ими той или иной правовой действительности, исходя из их личного опыта и знаний. В этом ключе представляет интерес подход, предлагаемый А. А. Бондаревым, согласно которому выделяется четыре типа оценочных отношений применительно к обыденному правосознанию:

1) отношение к праву в целом (его принципам, нормам, институтам);

2) отношение к правовому поведению окружающих и к объектам деятельности (преступности, преступлениям, преступникам);

3) отношение к правоохранительным органам (прокуратуре, суду, юстиции);

4) отношение к своему собственному поведению (самооценка) [3, с. 296].

Опираясь на сказанное, полагаем, что лица, систематически оказывающие содействие оперативным подразделениям, должны находиться под пристальным вниманием не только со стороны курирующих их оперативных сотрудников, но и руководителей этих подразделений. Их деятельность должна подвергаться всестороннему анализу с позиции мотивационного поведения, стрессогенных факторов, а также с учетом взаимоотношений с курирующим оперативным сотрудником, побуждающим или, напротив, сдерживающим активность конфидента как в правомерном, так и противоправном русле. В результате комплексного анализа правомерной активности или бездействия конфиденциальных сотрудников применительно к конкретным оперативным подразделениям и органам целесообразно разрабатывать дорожные карты (комплексы мероприятий) по устранению выявленных недостатков и нарушений.

Кроме того, выявлена проблема, заключающаяся в наличии внутреннего конфликта между обыденным и профессиональным правосознанием, носителями которого являются лица, оказывающие конфиденциальное содействие на контрактной и бесконтрактной основах. Суть этого внутреннего конфликта заключается в том, что конфиденты, с одной стороны, являясь рядовыми членами общества, фактически обладают обыденным правосознанием, поскольку не занимаются профессиональной юридической деятельностью, не обладают профессиональными знаниями в области права, не являются представителями профессионального юридического сообщества [4, с. 304]. С другой стороны, они довольно глубоко погружены в процессы, происходящие в оперативно-розыскной деятельности, обладают знаниями в области организации и тактики проведения оперативно-розыскных мероприятий, наделены хоть и ограниченной, но все-таки самостоятельностью принятия тех или иных решений. Кроме того, они перманентно пребывают в обстановке, которая предполагает анализ и оценку происходящих вокруг событий, заставляющих их принимать решения не как обыватель, а скорее как профессионал. Безусловно, основа этих действий формируется в значительной мере инстинктивно, однако уровень правосознания таких лиц, полагаем, существенно отличается от обыденного. На наш взгляд, применительно к лицам, оказывающим конфиденциальное содействие, уместно вести речь о наличии у них собственного уникального уровня правосознания -- обыденно-профессионального, которое характеризуется наличием у его носителя правовых установок и взглядов, не только формирующих внутреннее отношение к окружающей правовой действительности, но и побуждающих к правомерному поведению, не связанному с профессиональной юридической деятельностью. На наш взгляд, формирование правосознания конфидента с учетом высказанного тезиса должно строиться на внимательном отношении со стороны курирующего оперативного сотрудника к уровню его правовых знаний, к способности в юридически правильном анализе и оценке той или иной ситуации. Безусловно, мы осознаём, что в большинстве случаев конфидентами являются представители криминалитета, что в некотором смысле ставит под сомнение обоснованность предлагаемого подхода. В то же время необходимо учитывать, что руководство работой конфиденциальных сотрудников носит в известной степени условный характер. Представляется, что в созданных условиях фактической бесконтрольности лиц, оказывающих конфиденциальное содействие, нередко вынужденных самостоятельно решать возникающие у них проблемы, в том числе правового характера, в силу недостаточности знаний и опыта многие из них потенциально склонны к инертности, что в конечном счете способно оказать негативное влияние на результативность их деятельности. С другой стороны, наличие у конфидентов профессиональных знаний и умений (в необходимых для работы пределах) создает определенные предпосылки к их использованию в собственных корыстных целях, что, разумеется, требует должного контроля за их поведением со стороны курирующего оперативного подразделения. Представляется, что назрела необходимость снятия запрета на проведение оперативно-технических и оперативно-поисковых мероприятий, ограничивающих конституционные права названных лиц не только при наличии информации о причастности их к подготовке и совершению преступлений, но и в любых иных случаях, требующих проверки их надежности. Думается, что предлагаемая мера создаст баланс доверия и контроля, который привнесет в процесс правоприменения взаимное стремление к формированию должного уровня правосознания.

Что касается второй и третьей категорий, названных выше, то здесь, на наш взгляд, очевидна потребность кардинального изменения отношения общества в целом к институту оперативно-розыскной деятельности. Анализ сложившейся практики свидетельствует о резком снижении уровня доверия граждан сотрудникам правоохранительных органов и оперативным сотрудникам в частности. Среди причин, как правило, фигурируют: личный негативный опыт общения с оперативными сотрудниками, негативный опыт близкого окружения лица, послуживший основой уже личного недоверия к правоохранительным органам; негативное отношение к оперативным сотрудникам, сложившееся под влиянием внешних факторов непрямого действия (СМИ, Интернет) и др. В качестве негативного примера такого влияния можно назвать серию «громких» уголовных дел, возбужденных в отношении руководителей оперативных подразделений ГУЭБиПК по г. Москве по факту совершения ими коррупционных преступлений. В результате большого общественного резонанса значительная часть населения ассоциирует данную категорию оперативных сотрудников исключительно с коррупцией, даже те, кто никогда не общался с представителями данных подразделений. Факт противоправных действий в отношении Ивана Голунова со стороны оперативных сотрудников ГУНК, подбросивших ему наркотические средства и сфальсифицировавших тем самым доказательства, повлек рекордное снижение уровня доверия граждан правоохранительной системе. В то же время такие факты, как правило, носят бессистемный единичный характер и, вызывая общественный резонанс, не только наносят ущерб престижу оперативных служб, но и ставят под сомнение результаты других оперативных разработок и принятых решений о возбуждении или отказе в возбуждении уголовных дел. Полагаем, назрела необходимость изменения системного подхода к формированию положительного образа представителя оперативного подразделения, требующего разработки комплекса мер общегосударственного и внутриведомственного характера, направленных на недопущение распространения негативной информации о единичных случаях совершения оперативными сотрудниками противоправных деяний, усиление тенденций распространения информации о положительных результатах работы оперативных подразделений различных уровней и т. д.

Рассмотрение вопросов, связанных с формированием правосознания участников оперативно-розыскных правоотношений, с нашей точки зрения, неразрывно связано с анализом не только степени и характера влияния оперативных сотрудников на правосознание участников оперативно-розыскных правоотношений, но и формируемых в результате такого воздействия внутренних качеств таких лиц, которые, по сути, создают основу формирования правового сознания не только под воздействием внешних факторов, но и внутренних. В этом ключе представляют интерес результаты исследования, проведенного А. А. Жигулиным, по мнению которого наибольший интерес представляют два внутренних качества носителей правосознания, участвующих в правоприменительном процессе [5, с. 32--33]:

1. Правовая совесть -- интуитивное понимание правовой справедливости, стремление к ней в рамках реализации норм права. Это постоянная устремленность субъекта к сближению объективного и идеального права, способность понимать нормы права, заложенные в них требования и права с позиции их идеи и целеполагания, а не с формальных позиций. По мнению автора, должно преобладать естественно-правовое сознание -- на первый план должно выходить чувство закона, права, законности, правопорядка. Разумеется, не ставится вопрос о глубоком и всестороннем погружении лиц, не допущенных к сведениям, составляющим государственную тайну, в особенности организации и тактики проведения оперативно-розыскных мероприятий. В то же время в зависимости от уровня образования лица, его интеллектуального развития оперативный сотрудник (при необходимости -- руководитель оперативного подразделения) должен проводить разъяснительную работу на предмет значимости и законности оперативно-розыскной деятельности в целом и отдельных её институтов в частности (содействия; проведения отдельных ОРМ, требующих участия граждан и др.). Формирование и развитие правовой совести -- сложный и долгий процесс, требующий от оперативного сотрудника наличия соответствующих знаний; чувства такта, терпения; стремления к саморазвитию.

2. Правовой инсайт -- внезапное, целостное системное «схватывание», понимание сущности правовой ситуации, когда из разрозненных, фрагментарных гносеологических единиц смыслоконструирования идеальных моделей реального объекта складывается комплексное видение правовой проблемы. Иными словами -- это интуитивные правовые догадки, прозрения, позволяющие быстро вникнуть в суть происходящего. Данное внутреннее качество имеет чрезвычайно важное правовое значение для работы лиц, оказывающих конфиденциальное содействие, поскольку:

— ограничено время на подготовку и принятие решений;

— быстро меняется обстановка, сопровождающая правоприменительную деятельность;

— информация, получаемая конфидентом, непознаваема в полном объеме и т. д.

В свете сказанного формирование правового инсайта у лиц, оказывающих конфиденциальное содействие, представляется весьма значимым, что в совокупности с формированием и развитием правовой совести позволит осуществлять правоприменительную оперативно-розыскную деятельность на качественно новом профессиональном уровне.

В заключение отметим, что рассмотренные аспекты правосознания лиц, участвующих в оперативно-розыскной деятельности, не должны восприниматься обособленно, независимо от правосознания оперативных сотрудников. Правосознание тех и других представляет собой общность, являющуюся одним из основных элементов правоприменения в оперативно-розыскной деятельности. Возможно, это не основной «кирпич» в фундаменте оперативно-розыскных правоотношений, однако даже незаметная трещина в нем способна привести к катастрофическим последствиям.

Библиографические ссылки

1. Беденков В. В. Понятие и структура обыденного правосознания / В. В. Беденков // Известия Алтайского государственного университета. -- 2016. -- № 3. -- С. 23--27.

2. Мусурманкулова А. А. Виды правового сознания / А. А. Мусурманкулова // Известия вузов Кыргызстана. -- 2015. -- № 5. -- С. 212--213.

3. Бондарев А. А. Правосознание в механизме правового поведения субъектов правоотношений / А. А. Бондарев // Ученые записки Орловского государственного университета. Серия: Гуманитарные и социальные науки. -- 2015. -- № 3. -- С. 296--268.

4. Петров А. В., Домнина А. В. Профессиональное правосознание: объективные основания и особенности / А. В. Петров, А. В. Домнина // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Право. -- 2015. -- № 5--6. -- С. 299--306.

5. Жигулин А. А. Психологические аспекты правосознания / А. А. Жигулин // Научно-исследовательские публикации. -- 2014. -- № 2. -- С. 29--37.

Размещено на Allbest.ru