Специфика концептуальной и функциональной корреляции типов обеспечения полицейской функции как доминирующий признак эволюции российской государственности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Специфика концептуальной и функциональной корреляции типов обеспечения полицейской функции как доминирующий признак эволюции российской государственности

Москаленко Сергей Григорьевич

доцент кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин Ростовского юридического института МВД России кандидат исторических наук, доцент.

В статье анализируется комплекс особенностей концептуального и функционального обеспечения полицейской функции, характерных для истории становления российской государственности. Устанавливается внутренняя связь обеспечения государством полицейской функции с процессами формирования государственной территории, общей профессионализацией государственного аппарата, а также с основаниями важнейших политико-правовых концепций.

Ключевые слова: полицейская функция государства, политико-правовая инфраструктура, государственное управление, эволюция государственности.

полицейский государственность концептуальный

The specifics of the conceptual and functional correlation of provision types

of the police function as the dominant feature of the evaluation

of the Russian statehood

Moskalenko Sergey Grigoryevich

Associate Professor, the Department of Humanitarian and Socio-Economic Disciplines, the Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in History, Associate Professor.

The article analyzes a set offeatures of the conceptual and functional support of the police function, typical for history of the Russian statehoodformation. The internal connection of the state's provision of the police function with the processes offormation of the state territory, the general professionalization of the state apparatus, as well as with the foundations of the most important political and legal concepts is established.

Key words: the police function of the state, political and legal infrastructure, public administration, the evolution of statehood.

Адекватное детализированное понимание условий становления и закономерностей эволюции полиции помогает выработать корректные критерии оценки эффективности кастинга государством и обществом как организационно-правовых принципов и методов охраны правопорядка и борьбы с преступностью, так и оптимальную модель организации полиции и органов внутренних дел в целом.

Исследование проблемы корреляции типов обеспечения полицейской функции создает неисчислимые возможности для достижения все более корректных концептуальных представлений об эволюции социума, государственности в целом, специализированных подразделений государственного аппарата. в конечном счете, поиск ответов на вопросы, органично связанные с генезисом формирования, особенностями функционирования полиции или подразделений, выполнявших полицейские функции в дорегулярную эпоху эволюции государственности.

В советскую эпоху сложилась, по сути, целая система лженауки, проецировавшая на прошлое российского государства, уничтоженного революциями и гражданской войной, политико-идеологические клише текущих моментов.

Определенный вклад в формирование фальсифицированной картины внесли и некоторые авторитетные дореволюционые либеральные ученые, наукообразно выразившие ставшие массовыми мифологемы. В частности, например, уже дореволюционные государствоведы поставили себя в абсолютно подчиненное положение по отношению к идеологическим предрассудкам того времени, нередко почерпнутыми из злонамеренной практики враждебных Российской империи государств, предвзято относились к самой идее и практическому функционированию монархического государства, предпочитая ему на уровне ценностных предпочтений аристократические (олигархические) или демократические (охлократические) типы верховного государственного властвования.

В советскую эпоху основные либеральные клише с максимальным усилением негативного акцента были взяты на вооружение официальной пропагандой. Российское монархическое государство изображалось как «самодержавное», «полицейское», «бюрократическое», «отсталое», «феодальное» и т.п. При этом сколько-нибудь научно обоснованных представлений об устройстве, генезисе, сущности, общих чертах с европейскими государствами того времени в текстах критиков было очень и очень мало. Создавались очень редуцированные схемы, под которые подгонялась историческая фактография. К числу таких схем можно отнести, например, так называемую «теорию» закрепощения основной массы крестьянского населения с упоминанием Судебников 1497 и 1550 гг., «Юрьего дня», сроков сыска беглых. Эта «теория» заполнила не только академические монографии, но и массовую периодическую печать, она воспроизводится до сих пор, внося путаницу в картину реального генезиса российских государственности и социума.

Сложный, сочетающий государственный расчет и спонтанную инициативу процесс организации огромных территорий с помощью привлечения частных усилий представителей военно-служилого сословия как кураторов и протекторов по отношению к крестьянскому населению поместий, изображался и изображается до сих пор как деформирующая нормальный социум практика лишения государством неких изначальных прав и свобод вольных крестьян-общинников [7, с. 141-144]. С таким же успехом в современных условиях запрет на вождение транспортного средства без получения водительских прав можно провозглашать ущемлением естественной для человека свободы передвижения, лишением права на свободное перемещение в пространстве.

Исследование реального, а не выдуманного процесса генезиса полиции в Российской империи проливает свет не только на узкоисторические аспекты истории полиции, но и на весь диапазон проблематики формирования и реального функционирования всего государственного аппарата, регулярных и сублимировано иррегулярных моментов в его развитии.

Поместная система позволила очень слабому тогда государству с минимальными затратами и минимальной инфраструктурой создать работающую модель полицейского контроля над 40 % сельского населения задолго до того, как что-то аналогичное удалось разработать и внедрить в среду оставшихся 60 % государственных или черносошных крестьян, до 40-х годов 19 века обходившимися обеспечением полицейской функции в своих общинах собственными силами по «десятичной системе».

Поместная система, комплексная полицейско-фискальная роль дворянства, крепостное право в совокупности обеспечили политическое, социальное и культурное развитие суверенной страны на протяжении двух веков.

Современный, нередко хорошо образованный читатель исторических текстов часто оказывается во власти инерции предрассудков, связанных с крепостным правом. Он не в состоянии понять, что крепостное право - это не произвол варваров-помещиков, а прежде всего право, то есть юридический институт, регулирующий взаимодействия трех субъектов: государства, дворян-помещиков и крепостных крестьян.

Помещик не владел крестьянами как рабами на основании норм вещного права, он исполнял политическую обязанность государства быть на территории своего поместья государством в миниатюре, позволяя последнему экономить на содержании казенного налогового, полицейского, военно-учетного, медицинского аппаратов.

Крестьянин нес политическую обязанность вести хозяйственную деятельность на своем наделе общинной земли, имея правовой статус, не служа в армии, получая от помещика паспорт и иные правоустанавливающие документы для различных социальных нужд, перемещение с которыми по территории формирующегося государства было более надежным и безопасным, чем аналогичная поездка черносошного крестьянина или казака, которым получить соответствующие документы было просто негде из-за невозможности для государства до середины 19 века содержать минимальный профессиональный провинциальный низовой государственный аппарат.

С точки зрения возможностей обеспечения общественного порядка жизнь крепостных была гораздо спокойнее именно в границах поместий, а не черносошных общин, потому что «дворовые люди» помещика - это не только камердинеры, кучера, лакеи и егеря, но и, выражаясь современным языком, отряды быстрого реагирования, по условиям того времени эффективно противостоящими тяжелым проявлениям криминальной активности неблагополучной части сельского и «гулящего» населения: разбоям, конокрадству, поджигательству.

Поместная система и крепостное право стали основой первого типа обеспечения полицейской функции государства, а именно иррегулярного типа в иррегулярном государстве. В литературе этот феномен известен как «вотчинная полиция». Эмбриональное, немощное, только еще формирующееся, то есть иррегулярное государство могло обеспечивать свои важнейшие задачи-функции только делегированием государственных полномочий, включая военные и полицейские, частным лицам и их слоям-сословиям, например, помещикам - чаще всего отставным военным - полицейские функции в пределах их поместий («вотчин» с эпохи Петра Ш Екатерины II, превратившими казенную поместную земельную собственность в наследуемую)

Ополченческая армия, сословное провинциальное самоуправление, поместно-крепостная система обеспечения полицейской функции, пережившая иррегулярную эпоху система откупов - вот исторические компенсаторы неразвитости государственного управления, отсутствия профессионального аппарата и инфраструктуры.

Аксиоматически очевидно, что государство с первоначального момента своего генезиса, утверждая свою исключительную монополию на верховную власть и правосудие, лишь постепенно институционально инкорпорирует в состав государственных институтов охрану правопорядка и уголовное преследование преступников.

Процесс элиминирования правоохранительной функции во всех ее разновидностях из сферы функциональной реализации индивидуальных либо коллективных сил сельских общин и городских корпораций занял несколько столетий.

Интерес представляет весь комплекс исторической фактографической конкретики, связанной с поисками оптимальных форм охраны правопорядка, обеспечения частной и публичной безопасности, противодействия преступности в условиях сословно-представительной монархии (эвфемизм иррегулярного государства), укрепления централизации (то есть профессионализированного государства с отчетливой иерархически организованной и контролируемой государственной территорией), с инкорпорированием в государственный аппарат на различных стадиях эволюции государственно-правовой организации функционирования полиции.

«Полиция» по смыслу термина является обозначением инфраструктуры полисной, «политической» (городской) жизни как таковой, во всех ее аспектах. Не случайно документированная история полиции как института полисной жизни, обеспечивающего слаженное, правильное функционирование всех ее элементов в диапазоне от благоустройства города до санитарии и преследования преступников имеет верифицируемый исток в западноевропейских городах-полисах в эпоху полисной сингулярности, то есть фактически предгосударственности.

Как важнейшая инфраструктурная служба в самодостаточной изолированной городской коммуне, полиция могла быть в полисе только повинностной-волонтерской. По аналогии с полисным ополчением, большинство граждан полиса в обязательном порядке проходило через функционирование на полицейских магистратурах.

Статус полицейской функции государства без выраженного институционального подкрепления в иррегулярную эпоху, охватывающую в России примерно восемь столетий, отличается от статуса в регулярный период государственности также как статус смотрителей естественных, «пейзажных» английских парков отличался от статуса «регулярных» французских парков 18 столетия.

Иррегулярному государству соответствовал спонтанный тип обеспечения его во многом только формирующихся функций и территориальной конфигурации

К спонтанному типу обеспечения или, выражаясь точнее, самообеспечения, можно отнести волонтерство и повинностность («тягло»).

Как уже отмечалось выше, отсутствие профессионализации и специализации государственного управления отчасти компенсировалось в условиях российской истории государственной (с 1649 г.) системой крепостного права с поместной структурой как ее ядром и подключением ресурсов сословно-корпоративной (дворянской, крестьянской, казачьей) демократии. Это позволяло при эмбриональности государственного аппарата, размытости социальной иерархии, подвижности территориальных границ, особенно в восточном направлении, привлекать частную корпоративную инициативу для организации территорий с редким и подвижным населением.

В обеспечении сословная демократия на иррегулярной фазе государства доминировала над профессионально-аппаратным назначением как принципом кастинга и комплектования органов власти и управления, и являлась принципом функционирования местного аппарата самоуправления

На иррегулярной фазе, к которой можно без натяжки отнести и государственность Киевской Руси (IX-XII вв.), и Московское государство (XTV-XVn вв.) не существовало надежно верифицируемых специальных учреждений либо уполномоченных лиц, выполняющих полицейские функции, а в административноправленческой деятельности не было выраженной функциональной дифференциации: либо одни и те же учреждения контролировали отношения в различных областях общественной жизни, либо различные учреждения курировали одни и те же области управления, администрация не отделялась от суда, военное управление от гражданского, центральный аппарат управления был еще эмбрионален с точки зрения профессионализации и специализации, а местный отсутствовал вообще.

Налоговые и полицейские функции местного уровня государственного аппарата выполняли в качестве первичных территориальных единиц государства «суррогаты» - поместья и вотчины, черносошные крестьянские общины, казачьи сообщества.

К XVII веку иррегулярное государство функционировало на максимальных для себя оборотах, в нем было 3 тыс. столичных и 20 тыс. провинциальных дворян, обеспечение которых требовало соотношения 1 дворянин на 300 тяглецов. Большее количество служилого слоя иррегулярное государство было не в силах обеспечить.

К началу 18 века стало ясно, что выживание государства на основе симбиотических связей земледельцев и кочевников, при мизерном элитарном слое, самообеспечивающимся в поместьях и вотчинах, практически невозможно.

Сохранение суверенитета над территориями заставляло верховную власть страны стремиться к приобретению портов, к форсированному развитию городской цивилизации и адекватному ей и вырастающему из нее регулярному, то есть профессионализированному и специализированному государству с адекватным ему профессиональным типом обеспечения полицейской функции.

Наиболее необходимыми институтами государства были армия и фиск, с них и началось формирование регулярного государства в России. Государствообразующее влияние армии в России было столь велико, что при Петре I статьи «Артикула воинского» часто использовались в то время и как гражданские законы, что, по сравнению, например, с применением норм Соборного Уложения 1649 г. документально верифицируется с большей степенью основательности.

1718 год - это год рождения регулярной полиции Российской империи. До 1782 г. это был исключительно городской феномен, окруженный иррегулярным вотчинным полицейским надзором на сельских территориях и чистым волонтерско-разверсточным обеспечением общинами элементарного правопорядка и фискальной дисциплины.

Область влияния иррегулярных средств обеспечения правопорядка сужалась до 1862 года практически полностью, хотя и не до абсолютного конца, исчезнув только в 1903 году. Эволюцию иррегулярного обеспечения полицейской функции в полностью регулярное прервала и деформировала серия государственных переворотов (революций 1905-1907, 1917 гг.) и гражданской войны, отбросивших государство фактически в эпоху преобладания иррегулярности и спонтанно-компенсационного обеспечения полицейской функции государства, безусловно доминировавшего до 1718 г.

Смешанная модель (с основой на корреляции регулярной и иррегулярной «линий» обеспечения охраны правопорядка) действовала до 1903 г., когда с введением должностей конных полицейских стражников достигли логического завершения профессионализационные тенденции великой полицейской реформы Александра II. Иррегулярные выборные должности десятских и сотских превратились в рудименты, которые можно было обнаружить только в самой глухой провинции.

Выделять типы моделей полицейской функции государства можно по преобладанию, а не по наличию или отсутствию первого или второго элемента: при Петре I все еще преобладало иррегулярное обеспечение, императорских сил хватило только на армию, флот и столичный государственный аппарат, регуляризация местного управления империей и обеспечение полицейской функции государства на провинциальном уровне оставались задачами на будущее.

К первой мировой войне Российская империя вышла без достаточно профессионализированного уездного провинциального государственного аппарата, процесс профессионализации, при всей его последовательности и интенсивности, удалось довести тогда лишь до уровня губерний.

Необратимо катастрофическое значение имела февральская революция 1917 г. Разрушительные акции провозгласивших себя «временной государственной властью» политических группировок коснулись, в первую очередь, армии, высшего государственного управления и полиции на всех уровнях. Естественно-исторически и очень планомерно регуляризировавшаяся полиция была уничтожена и в столице, и в провинциальных центрах.

Поспешное формирование «милиции», то есть первоначально волонтерских отрядов защиты завоеваний революции, привело к грандиозному регрессу в деле полицейского строительства, полицейская функция государства, как двести лет тому назад, начинала обеспечиваться на иррегулярной основе. За несколько недель начала весны 1917 года исчезла в великом деградационном «мейнстриме» революции не только регулярная полиция, но и минимальная степень корреляции регулярного и иррегулярного типов обеспечения полицейской функции в стремительно разрушавшемся государстве.

Советская эпоха 1917-1993 гг. - это очень трудный путь организации регулярной службы обеспечения правопорядка и борьбы с преступностью от хаоса гражданской войны и преимущественно иррегулярной направленности НЭПа, через репрессивный тоталитаризм 30-40-х годов, волюнтаризм 50-х к профессиональной специализированной милиции 60-80-х гг.

Постсоветская эпоха 1993-2021 гг. характеризуется самым серьезным вниманием к дальнейшей профессионализации полиции России, превращению ее в респектабельный, эффективный, высоко профессиональный институт охраны правопорядка и борьбы с преступностью.

Литература

1. Борисов А. Три века российской полиции. М., 2016.

2. Минер В. Л. История полиции России. Полиция Российской империи: в 3 т. М., 2016.

3. История органов внутренних дел: учебное наглядное пособие / сост.: И. В. Яблонский, Г. А. Городенцев. Краснодар, 2016.

4. Лобанов А.В., Широков Г.Г. История полиции России: учебное пособие. М., 2015.

5. Москаленко С.Г. Генезис кадровой полиции в Российской империи (1718-1782 гг.): учебное пособие. Ростов н/Д, 2018.

6. Кавелин К.Д. Мысли и заметки о русской истории. М., 2015.

7. Градовский А.Д. История местного управления в России. М., 2011.

Bibliography

1. Borisov A. Three centuries of the Russian police. Moscow, 2016.

2. Miner V.L. History of the Russian Police. The Police of the Russian Empire: in 3 vol. Moscow, 2016.

3. The history of internal affairs bodies / Compiled by I.V. Yablonsky, G.A. Gorodentsev. Krasnodar, 2016.

4. Lobanov A.V., Shirokov G.G. History of the Russian police: textbook. Moscow, 2015.

5. Moskalenko S.G. The genesis of the cadre police in the Russian Empire (1718-1782): a textbook. Rostov-on-Don, 2018.

6. Kavelin K.D. Thoughts and notes on Russian history. Moscow, 2015.

7. Gradovsky A.D. The history of local government in Russia. Moscow, 2011.

Размещено на Allbest.ru