Следственные действия негласного характера в уголовно-процессуальном законодательстве России и зарубежных стран

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Следственные действия негласного характера в уголовно-процессуальном законодательстве России и зарубежных стран

Фадеева Юлия Руслановна, адъюнкт адъюнктуры Волгоградской академии МВД России

В статье рассматривается такое правовое явление, как негласные следственные действия с позиций ученых-правоведов, а также в рамках уголовно-процессуального законодательства зарубежных стран. Поднимается вопрос о целесообразности нахождения негласных следственных действий в уголовно-процессуальном законодательстве Российской Федерации. Основу исследования составляют положения Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, научные работы в области уголовного судопроизводства по изучаемой проблематике. Основным методом исследования, используемым в представленной работе, является общий диалектический метод научного познания, носящий универсальный характер, кроме того, методы логической индукции, дедукции, познавательные методы, а также приемы анализа, сравнения, описания и обобщения. Проанализированы различные взгляды на негласные следственные действия, определено их положение в рамках зарубежного законодательства. Сделаны выводы о том, что нахождение негласных следственных действий в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации противоречит положениям об общих условиях предварительного расследования и нецелесообразно в рамках существующего законодательства Российской Федерации.

Ключевые слова: негласные следственные действия, следственные действия негласного характера, специальные следственные действия, оперативно-розыскные мероприятия, зарубежное законодательство.

INVESTIGATIVE ACTIONS OF COVERT NATURE IN THE CRIMINAL PROCEDURAL LEGISLATION OF RUSSIA AND FOREIGN COUNTRIES

Fadeeva Yulia Ruslanovna, associate adjunct of the Volgograd Academy of the Ministry of Interior of Russia

This article examines such a legal phenomenon as covert investigative actions from the standpoint of legal scholars, as well as within the framework of the criminal procedure legislation of foreign countries. It raises the question whether the covert investigative actions should be present in the criminal procedure legislation of the Russian Federation. The study is based on the provisions of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation, decisions of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation, scientific works in the field of criminal justice regarding the problem under consideration. The main research method used in this work is the general dialectical method of scientific knowledge, which is universal in nature. In addition, the methods of logical induction, deduction, cognitive methods, as well as methods of analysis, comparison, description and generalization are also implemented. Various points of view on covert investigative actions are analyzed, their position within the framework of foreign legislation is determined. It is concluded that the presence of the covert investigative actions in the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation contradicts the provisions on the general conditions of preliminary investigation and is not advisable under the existing legislation of the Russian Federation.

Key words: covert investigative actions, investigative actions of covert nature, special investigative actions, operational search activities, foreign legislation.

Среди множества неразрешенных проблем, по уголовному делу. Ни для кого не секрет, что имеющихся на современном этапе развития уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, особо значащим является вопрос - сбор доказательств осуществляется посредством - производства следственных действий, которые, проводятся в соответствии с общими правилами связанный со сбором доказательственной базы их производства, закрепленными в ст. 164 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ). Так, согласно ч. 5 указанной статьи следователь должен удостовериться в личности участников следственного действия, разъяснить права, порядок производства следственного действия, предупредить о возможности наступления ответственности. Однако ряд следственных действий, содержащихся в УПК РФ, противоречит положениям указанной статьи. Так, при производстве таких следственных действий, как наложение ареста на почтово-телеграфные отправления, их осмотр и выемка, контроль и запись переговоров, получение информации о соединениях между абонентами и (или) абонентскими устройствами, никто из участников, кроме лица, осуществляющего предварительное расследование по уголовному делу, не уведомляется об их производстве, что в свою очередь препятствует выполнению требований законодателя о разъяснении прав, обязанности и ответственности. Возникает вопрос: правильно ли то, что данные действия относятся к следственным?

Углубившись в изучение данного вопроса, мы встретили различные и даже противоречащие друг другу взгляды и мнения ученых-правоведов. Так, некоторые из них настаивают на том, что появление негласных действий в уголовно-процессуальном законодательстве -- попытка придать им правовую форму надлежащего вида, тем самым справиться с имеющимися запретами на использование результатов оперативно-розыскной деятельности (ОРД) [1, с. 70]. К таким ученым относятся М. П. Поляков [2, с. 183], М. С. Егорова [3, с. 132], С. Б. Россинский [4, с. 112], К. С. Доронин. Последний при этом отмечает, что, несмотря на то, что указанные действия заняли место среди следственных действий, они не соответствуют требованиям ст. 164 УПК РФ, чем и отличаются от классических гласных следственных действий [5, с. 124], что позволило ему рассматриваемые действия назвать действиями негласного характера. В то же время К. С. Доронин видит возможность разрешения данного вопроса в том, чтобы внести в УПК РФ изменения, позволяющие использовать результаты ОРД в качестве доказательств по уголовному делу.

Этого мнения придерживается и В. Ф. Луговик. Ученый отмечает, что деятельность следователя и оперативного сотрудника должна быть унифицирована или хотя бы осуществляться при их максимальном взаимодействии. Негласное производство регламентируется в основном оперативно-розыскным законом, однако, по его мнению, определенный потенциал также присутствует и в уголовно-процессуальных средствах. Несмотря на то, что в УПК РФ не содержится такого понятия, как негласные следственные действия, в действительности они все же содержатся в законодательстве [6, с. 57]. К ним он как раз относит следственные действия, предусмотренные ст. 185, 186, 186.1 УПК РФ. По его мнению, указанные действия не соответствуют положениям ст. 164 УПК РФ, однако они необходимы для успешного решения задач уголовного судопроизводства, в связи с чем считает, что изменению должны подвергнуться оба законодательства, а именно уголовно0процессуальное и оперативно-розыскное. Причем новое законодательство должно быть выстроено таким образом, чтобы негласная деятельность осуществлялась при постоянном их взаимодействии [6, с. 184]. Этого же мнения также придерживаются такие ученые, как Н. В. Павличенко [7, с. 111], А. Ю. Шумилов [1, с. 70].

А. В. Чуркин, в свою очередь, говорит о том, что в современной уголовно-процессуальной и криминалистической литературе рассматриваемые действия называют следственными действиями без следователя, так как роль последнего заключается только в получении судебного решения на их производство, в осмотре и прослушивании предоставленных фонограмм, а также в составлении протокола и приобщении необходимых материалов к уголовному делу в качестве вещественных доказательств [8, с. 26]. Основная же работа, связанная с производством данных следственных действий, ложится на плечи оперативно-технических подразделений, и следователь никакого участия в ней не принимает. Именно по этой причине С. А. Шейфер называет исследуемые действия типично оперативно-розыскными мероприятиями. По его мнению, их нельзя отнести к следственным действиям, так как отсутствует один из главных признаков следственного действия, а именно непосредственное восприятие следователем информации, которая имеет значение для уголовного дела [9].

Я. М. Мазунин и П. Я. Мазунин в своих работах высказывают мнение относительно только такого действия, как контроль и запись переговоров. Ученые говорят о том, что пробелом и проблемой уголовно-процессуального законодательства является позиционирование названного действия как следственного. Рассматриваемое действие они относят к негласному и считают, что оно должно быть закреплено в УПК РФ, иметь статус процессуальных действий, а также проводиться следователем [10, с. 64]. В этом заключается шаг к тому, чтобы использовать результаты ОРД в доказывании. Б. Я. Гаврилов, а вслед за ним и М. С. Колосович [11, с. 331] также указывают на бессмысленность отрицания возможности использования результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств и ссылаются на опыт зарубежных стран, в которых негласные (также называемые специальными или тайными) следственные действия содержатся в уголовно-процессуальном законодательстве [12, с. 20].

Так, 1 января 2015 г. в Республике Казахстан введен в действие Уголовно-процессуальный кодекс (УПК РК), характеризующийся тем, что одним из основных его новых направлений стала регламентация порядка производства негласных следственных действий. Впервые рассматриваемый термин мы встречаем в статье, в которой разъясняются общие понятия, используемые в УПК РК. Здесь под негласными следственными действиями понимается действие, проводимое в ходе досудебного производства без информирования вовлеченных в уголовный процесс лиц, интересов которых оно касается. Кроме того, в Кодексе присутствует целая глава, посвященная исследуемой теме, в которой раскрываются виды негласных следственных действий, условия, основания, сроки, порядок проведения и представления их результатов. Определенное мнение по поводу понятия негласных следственных действий имеется у казахстанских ученых-правоведов. Так, С. Н. Бачурин, К. Т. Сыздыков, Т. М. Ержанов считают, что негласные следственные действия -- разновидность следственных (розыскных) действий, сведения о факте и методе проведения которых не подлежат разглашению, за исключением случаев, предусмотренных УПК РК [13, с. 42]. Хотелось бы также отметить, что, как мы наблюдаем, в УПК РК использовано понятие «негласные следственные действия», однако в Концепции по УПК РК 2009 г. предлагался термин «тайные следственные действия». Основанием этому послужило то, что «УПК многих зарубежных стран, в том числе постсоветских, введено понятие „тайные следственные действия", так как законодатели считают, что все действия, целью которых является собирание доказательств, должны регламентироваться уголовно-процессуальным законом» [14, с. 164]. Законодатель УПК РК, приняв во внимание мнение по поводу понятия «тайные», а также мнение ученых-правоведов, остановился на термине «негласные». По нашему мнению, в рассматриваемом контексте оба термина абсолютно синонимичны и в равной степени раскрывают суть рассматриваемого уголовно-правового явления.

Еще одним государством, в уголовно-процессуальном законодательстве которого встречается такое понятие, как негласные следственные действия, является Украина. Уголовно-процессуальный кодекс Украины (УПК Украины) от 13 апреля 2012 г. не раскрывает исследуемое понятие в статье «Основные понятия Кодекса», в отличие от УПК РК, однако содержит гл. 21, состоящую из трех параграфов и посвященную рассматриваемому явлению. В параграфе 1 статьи 246 УПК Украины мы обнаруживаем рассматриваемое понятие, которое звучит следующим образом: «...разновидность следственных (розыскных) действий, сведения о факте и методы проведения которых не подлежат разглашению, за исключением случаев, предусмотренных настоящим Кодексом». Вместе с тем в этой же статье указано, что их проведение возможно в случаях, когда сведения о преступлении и лице, его совершившем, не представляется возможным получить другими способами. Так же, как и в УПК РК, в УПК Украины закреплены общие положения о негласных следственных действиях. негласный следственный уголовный процессуальный

Обратившись к законодательству европейских стран, мы также можем наблюдать то, что уголовно-процессуальные законодательства таких стран, как, например, Франция [18, с. 14], Австрия, Бельгия, Болгария, Греция, ФРГ, Швейцария [19, с. 483, 485] и др. содержат положения, посвященные специальным негласным следственным действиям. Порядок их назначения и проведения строго регламентирован, так как подразумевает значительное ограничение конституционных прав граждан. Стоит отметить, что сведения, полученные в результате производства указанных действий, признаются доказательствами по усмотрению суда, исходя из соразмерности ограничения конституционных прав и тяжести совершенного преступления. В случае если отсутствуют весомые основания для производства специальных негласных следственных действий, полученные сведения, даже если они указывали на причастность лица к совершению преступления, признаются недопустимыми доказательствами и не могут быть положены в основу обвинения [5, с. 128].

Таким образом, проанализировав УПК республик Казахстана, Украины, Киргизии и ряда других стран, мы приходим к выводу о том, что такое правовое явление, как негласные, или специальные, следственные действия, не чужды зарубежному законодательству, но при этом их нахождение в УПК неслучайно, порядок их производства подробно регламентирован. Эффективным ли будет применение в России рассмотренных нововведений -- вопрос, ответ на который будет получен только спустя время после глубокой научной проработки. В настоящее время для ученых очевидно, что порядок производства рассматриваемых следственных действий негласного характера противоречит положениям ст. 164 УПК РФ, а путь преодоления данной проблемы -- предмет дальнейшей нашей дискуссии.

1. Официальный сайт Генеральной прокуратуры Российской Федерации. URL: https://genproc.gov.ru/ (дата обращения: 12.01.2020).

2. Сычев Д. А. К вопросу о возврате прокурору полномочий по возбуждению уголовного дела // Тенденции современной юриспруденции: тезисы науч. конф. СПб.: Фонд развития юридической науки, 2015. С. 32--35.

3. Чубыкин А. В. Процессуальный статус прокурора в стадии возбуждения уголовного дела: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2014. 202 с.

4. Доля Е. А. Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности: монография. М.: Проспект, 2009. 211 с.

5. Алымов Д. В. Теоретические и практические аспекты использования тактико-криминалистических алгоритмов в расследовании преступлений // Библиотека криминалиста: науч. журн. 2017. № 2 (31). С. 182--192.

6. Михайлов А. И. Проблемы эффективности предварительного следствия: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1979. 178 с.

7. Агутин А. В., Куликова Г. Л., Агеев А. Н. Организация прокурорского надзора на стадии возбуждения уголовного дела: монография.

8. Водько Н. П. Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» в системе Российского законодательства: проблемы и решения: монография. М.: ИД Шумиловой И. И., 2007. 544 с.

9. Таболина К. А. Надзор прокурора за возбуждением и расследованием уголовных дел: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2015. 154 с.

10. Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий: монография. М.: Юрид. лит., 1982. 150 с.

11. Каретников В. Требования прокурора об устранении нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе предварительного следствия // Законность. 2016. № 1. С. 30--34.

1. Official Website of the General Prosecutor's Office of the Russian Federation. Available from: https://genproc.gov.ru/. Accessed: 12 January 2021. (in Russian).

2. Sychyev D. A. On Issue to Return Powers to Initiate a Criminal Case to the Prosecutor. In: Trends in Modern Jurisprudence. Abstracts of scientific. conf. Saint-Petersburg: Foundation for the development of jurusprudence; 2015: 32--35. (in Russian).

3. Chubykin A. V. Procedural Status of the Prosecutor While Initiating a Criminal Case. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Moscow; 2014: 202. (in Russian).

4. Dolya Ye. A. Formation of Evidence Based on the Results of Detective Activity. Monograph. Moscow: Prospect; 2009: 211. (in Russian).

5. Alymov D. V. Theoretical and Practical Aspects to Use Tactical and Criminalistic Algorithms while Investigating Crimes. Criminalist Library. Science Journal. 2017; 31 (2): 182--192. (in Russian).

6. Mikhailov A. I. Problems of Effectiveness of Preliminary Investigation. Dissertation of the doctor of juridical sciences. Moscow; 1979: 178. (in Russian).

7. Agutin A. V., Kulikova G. L., Ageyev A. N. Organization of Prosecutor's Supervision at the Stage of Initiation of a Criminal Case. Monograph. Moscow: Yurcompany; 2010: 218. (in Russian).

8. Vodko N. P. Federal Law "On Detective Activity" in the System of Russian Legislation: Problems and Solutions. Monograph. Moscow: Publishing house of Shumilova I. I.; 2007: 544. (in Russian).

9. Tabolina K. A. Prosecutor's Supervision over Initiation and Investigation of Criminal Cases. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Moscow; 2015: 228--229: 154. (in Russian).

10. Selivanov N. A. Soviet Criminalistics: System of Concepts. Monograph. Moscow: Legal Literature; 1982: 150. (in Russian).

11. Karetnikov V. Requirements of the Prosecutor to Eliminate Violations of the Federal Legislation Committed during Preliminary Investigation. Legality. 2016; 1: 30--31. (in Russian).