Проблемы регламентации ответственности за распространение заведомо ложной информации в условиях эпидемии и других чрезвычайных обстоятельств

Размещено на http://allbest.ru

ПРОБЛЕМЫ РЕГЛАМЕНТАЦИИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА РАСПРОСТРАНЕНИЕ ЗАВЕДОМО ЛОЖНОЙ ИНФОРМАЦИИ В УСЛОВИЯХ ЭПИДЕМИИ И ДРУГИХ ЧРЕЗВЫЧАЙНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Безручко Евгений Валерьевич,

начальник кафедры уголовного права и криминологии Ростовского юридического института МВД России доктор юридических наук, доцент.

Осадчая Наталья Георгиевна,

доцент кафедры уголовного права Ростовского филиала Российского государственного университета правосудия кандидат юридических наук, доцент.

В статье исследуются новеллы уголовного и административного законодательства об ответственности за распространение недостоверной общественно значимой информации, установленные в ст. 207.1, 207.2 УК РФ, и проблемы осуществления правосудия по ним.

Ключевые слова: общественно значимая информация, публичное распространение, эпидемия, безопасность, тяжкие последствия, чрезвычайные ситуации природного и техногенного характера.

Bezruchko Evgeni Valerievich - Head of the Department of Criminal Law and Criminology, the Rostov Law

Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Doctor of Law, Associate Professor.

Osadchaya Natalya Georgievna - Associate Professor, the Department of Criminal Law, the Rostov Branch

of Russian State University of Justice, PhD in Law, Associate Professor.

PROBLEMS OF REGULATING RESPONSIBILITY FOR THE DISSEMINATION OF KNOWINGLY FALSE INFORMATION IN THE CONDITIONS OFTHE EPIDEMIC AND OTHER EXTRAORDINARY CIRCUMSTANCES

The article explores the novels of criminal and administrative legislation on liability for the dissemination of unreliable socially significant information, established in articles 207.1, 207.2 of the Criminal Code of the Russian Federation and the problems of justice for them.

Keywords: socially significant information, public dissemination, epidemic, safety, grave consequences, natural and man-made emergencies.

Квалификация преступлений как установление тождества между совершенным деянием и нормой уголовного закона является итогом деятельности правоохранительной системы по определению виновности конкретного лица, совершившего преступление. Правильная квалификация преступлений является залогом соблюдения принципов законности, справедливости и гуманизма. Только при правильной правовой оценке деяния вынесенный судьей приговор может быть признан законным и обоснованным.

Новая коронавирусная инфекция фактически разделила существование всего мира и нашей страны на момент до ее появления и после. Поменялась не только вся жизнь, включающая общемировой, глобальный, экономический, семейный уклад, существование отдельного индивидуума, но начало меняться и правовое поле, связанное с регулированием появившихся в связи с возникновением коронавирусной инфекции новых общественных отношений. Данные новые общественные отношения необходимо регулировать, в том числе и нормами административного и уголовного законодательства, так как различные деяния, проявления человеческих действий и бездействия в объективной действительности причиняют или могут причинить вред личности, обществу и государству в целом. Данный вред может быть как физическим, так и материальным и в отдельных случаях даже моральным вредом.

В данной статье нам хотелось бы проанализировать новые нормы уголовного закона, введенные в УК РФ в связи с постигшими нашу страну из-за эпидемиологического бедствия изменениями. В том числе и в правовом поле деятельности государства. В условиях охватившей мир пандемии столкнувшиеся с ней страны разрабатывают во многом беспрецедентные меры по преодолению массовых заболеваний и организации жизни общества в сложившихся условиях. Россия принимает активное участие в международном сотрудничестве в этой сфере, также в нашей стране совершенствуется законодательство, в том числе и уголовное, в сфере борьбы с неправомерными действиями в условиях эпидемии и других чрезвычайных обстоятельств. Меры, которые необходимо вводить странам для преодоления COVID-19, и международную стратегию на случай будущих кризисов обсудили представители разных стран и международных организаций на дискуссионной сессии «Государственное управление и законотворчество в условиях пандемии», прошедшей в рамках Петербургского Международного юридического онлайн-форума «9 S: Законы коро- навируса». В числе прочих проблем особо подчеркивалась опасность распространения «фейковой» информации о количестве заболевших и умерших от COVID-19, а также о действиях властей в связи с данной ситуацией. На открытом совещании министров юстиции в рамках этого форума, в частности, директор по вопросам информационного общества Директората по противодействию преступности Совета Европы Ян Кляйсен особо подчеркнул опасность распространения недостоверной информации, поскольку она сеет панику среди населения, мешает действию властей по предотвращению наступления опасных последствий. Важность и обоснованность введения наряду с административной уголовной ответственности за публичное распространение заведомо недостоверной информации отметила и Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации Татьяна Москалькова. В своем выступлении на сессии «Права человека в карантине» она обратила внимание на то, что такие действия сеют панику, представляют психологическую угрозу для населения и вызывают дестабилизацию общества [1].

В РФ Федеральным законом от 01.04.2020 № 100-ФЗ введены в Уголовный кодекс две новые статьи: ст. 207.1 «Публичное распространение заведомо ложной информации об обстоятельствах, представляющих угрозу жизни и безопасности граждан» и ст. 207.2 «Публичное распространение заведомо ложной общественно значимой информации, повлекшее тяжкие последствия» [2]. Предварительное следствие по ст. 207.1, 207.2 УК РФ производится следователями Следственного комитета Российской Федерации. При этом дела по указанным составам подсудны районному суду. Для юридических лиц ответственность за аналогичные деяния с этого же времени предусмотрена в КоАП РФ [3]. В юридической литературе эти нововведения еще не подверглись широкому обсуждению, между тем, анализ этих юридических норм представляется нам весьма актуальным, поскольку прогнозируемо вызовет много вопросов при их применении. Рассматриваемые статьи помещены законодателем в главу 24 УК РФ после ст. 207 УК РФ «Заведомо ложное сообщение об акте терроризма» и, следовательно, видовым объектом анализируемых преступлений является общественная безопасность. Непосредственным объектом преступления в ст. 207.1 УК РФ является жизнь и безопасность граждан. Здесь возникает сразу два вопроса. Во-первых, что значит «граждан»? А лица без гражданства, с двойным гражданством, иностранные граждане, находящиеся на территории России, охраняются анализируемой нормой? Или тут надо применять расширительное толкование, имея в виду, что термин «гражданин» применяется в противопоставлении юридическим лицам, безопасность которых не защищается ст. 207.1 УК РФ. И почему законодатель говорит об уголовно-правовой охране именно граждан, употребляя данный термин во множественном числе? А если угроза жизни и безопасности в конкретном случае проявляется в отношении одного человека? Как в данном случае квалифицировать рассматриваемое преступление? Полагаем, что в данной норме слово «граждан» следует заменить на слово «человека».

Во-вторых, «жизнь» - это обязательный объект данного преступления или факультативный? Судя по союзу «и» получается, что этот объект является обязательным и при условии угрозы только безопасности, но не жизни граждан, состава данного преступления не будет. Но этот ли смысл вкладывал в норму законодатель? Ведь дестабилизация общественной жизни уже само по себе достаточно серьезное последствие и о необходимости ее предотвращения, в том числе и уголовно-правовыми средствами, так много говорится сегодня и на научных мероприятиях, и в средствах массовой информации. Один из авторов этих новелл - Павел Крашенинников - разъяснял: «ложная информация распространяется молниеносно, приводит к панике, дезориентирует граждан, наносит им прямой психологический ущерб и препятствует принимаемым в стране мерам по недопущению ухудшения ситуации. В условиях борьбы с коронавирусом, когда граждане живут в режиме самоизоляции, крайне важно не допустить распространения недостоверной информации. Именно поэтому вместо административной ответственности вводится уголовная» за такие действия [4].

Между тем, как стало широко известно благодаря СМИ, по ст. 207.1 УК РФ уже возбуждено первое уголовное дело в Санкт-Петербурге. Причиной стала публикация в социальной сети «ВКонтакте», в которой говорилось о распространении коронавирусной инфекции в одной из поликлиник в Курортном районе города. Эту информацию назвали заведомо ложной. Автором же поста, как пишет СМИ, является один из членов территориальной избирательной комиссии [5]. Возбуждены уголовные дела по этой статье и в других городах России. Так, следственными органами Главного следственного управления СК РФ по Москве возбуждено уголовное дело по ст. 207.1 УК РФ. Пользователь сети Интернет распространил на интернет-ресурсах заведомо ложную информацию о том, что в районе Крылатское из одного учреждения по ночам вывозят тела людей, умерших от COVID-19. Это сообщение было опровергнуто отраслевым органом исполнительной власти как несоответствующее действительности [6]. Очевидно, что угрозы жизни людей в этих деяниях не усматривается, впрочем, и угрозу безопасности населения еще надо доказать. Из имеющихся в доступе материалов пока не очень ясно, в чем конкретно она выразилась.

Предметом преступления, предусмотренного ст. 207.1 УК РФ, является заведомо ложная информация об обстоятельствах, перечисленных в примечании. Перечень таких обстоятельств гораздо шире, чем эпидемии и пандемии, что позволяет надеяться на жизнеспособность данной нормы в течение продолжительного времени. Сюда относятся чрезвычайные ситуации природного и техногенного характера, чрезвычайные экологические ситуации, в том числе эпидемии, эпизоотии и иные обстоятельства, возникшие в результате аварий, опасных природных явлений, катастроф, стихийных и иных бедствий, повлекшие (могущие повлечь) человеческие жертвы, нанесение ущерба здоровью людей и окружающей природной среде, значительные материальные потери и нарушение условий жизнедеятельности населения. С точки зрения законодательной техники, прежде всего бросается в глаза прием помещения в скобки альтернативного варианта последствий, тогда как во всем кодексе для этого используются союзы «или», «либо». На наш взгляд, примечание очень громоздкое и в нем использованы если не полностью синонимичные, то очень близкие по смыслу термины. Как соотносятся между собой понятие «чрезвычайная ситуация природного характера» с понятиями «чрезвычайная экологическая ситуация» и «стихийное бедствие»? Очевидно, что как общее с частным. Поэтому первый термин можно было бы не использовать без потери смысла нормы. Кроме того, вероятно, в дальнейшем специальных разъяснений потребует и оценочный признак «значительные материальные потери». Вместе с тем подробное разъяснение относительно обстоятельств, предусмотренных в ст. 207.1 УК РФ, на наш взгляд, более удачный прием, чем использование в ст. 207.2 УК РФ оценочного признака. Там установлена ответственность за распространение общественно значимой информации. Это же понятие используется и в ч. 10² ст. 13.15 КоАП РФ. Однако законодатель ни в одном из кодексов для правоприменителя не указал никаких пояснений, что следует понимать под общественно значимой информацией. Можно только предположить, что это понятие более широкое, чем понимание информации, о которой идет речь в ст. 207.1 УК РФ, поскольку значимыми могут быть и сведения, не связанные с ситуациями природного и техногенного характера. Очевидно, что эти сведения также представляют сами по себе угрозу для жизни и безопасности людей, поскольку в качестве последствий их распространения предусмотрены вред здоровью и смерть человека. С другой стороны, разве информация, раскрытая в примечании к ст. 207.1 УК РФ, не является общественно значимой? Получается, что ответственность за ее распространение, не повлекшее последствий, будет наступать по одной статье, а если наступит причинение вреда здоровью, смерть или иные тяжкие последствия, то по другой? Исходя из этого, предлагаем сконструировать одну статью с квалифицирующими признаками, как это сделано в ст. 122 УК РФ, устанавливающую ответственность за заражение ВИЧ-инфекцией. Если же в этих двух нововведенных статьях речь идет о разной информации, то ст. 207.2 УК РФ явно не хватает примечания, поясняющего, о чем идет речь аналогично примечанию к ст. 207.1 УК РФ. Также неясно, в чем заключается общественная опасность преступления, предусмотренного ст. 207.1 УК РФ. Так, адвокат Леонид Соловьев задается вопросом: «...если я сообщу заведомо ложную информацию о том, что правительство направило не 100 млрд руб. на борьбу с коронавирусом, а 95 - стану ли я от этого преступником?» [7].

Обязательным признаком объективной стороны преступлений, предусмотренных ст. 207.1 и 207.2 УК РФ, является публичность распространения информации. У практических работников мнения по содержанию этого термина разошлись. Так, Адвокатская газета приводит комментарий адвоката филиала «Центр» Ростовской областной коллегии адвокатов им. Д.П. Баранова Елены Абрамович, что термин «публичность», который уже неоднократно применялся законодателем, у правоприменителя вызывает массу сложностей и вопросов. По ее мнению, нормы требуют корректировки в части конкретизации терминов «публичное распространение», указания на способы распространения, в том числе «с использованием Интернета». Адвокат же Международной правозащитной группы «Агора» Леонид Соловьев напротив, считает, что толкование термина «публичное распространение» в судебной практике единообразно и затруднений не вызывает, но у него возникают вопросы по пониманию понятия «вид достоверных сообщений» [7]. В доктрине уголовного права термин «публичность» рассматривают в основном по отношению к клевете. Так, он раскрывается в одном из учебников: «Публичность - распространение в публичном выступлении, публично демонстрирующемся произведении или средствах массовой информации (ч. 2 ст. 128.1 УК РФ). В подобных случаях клеветнические сведения оглашаются на собрании, митинге, воспроизводятся в журнале или газете, в публикуемом литературном произведении, телевизионной передаче, интернете. Такой способ помогает довести заведомо ложные сведения, порочащие потерпевшего, до широкого круга лиц, в результате чего его чести, достоинству и репутации причиняется значительно более существенный вред» [8, с. 80]. Таким образом, устоявшееся понимание публичности включает в себя распространение недостоверных сведений и в выступлении перед большой аудиторий лично. Но сравним статьи, которые предусматривают ответственность за аналогичные деяния в административном кодексе. Там речь идет о распространении заведомо ложной информации в средствах массовой информации, а также в информационно-телекоммуникационных сетях, и ничего не говорится о публичных выступлениях. В Обзоре по отдельным вопросам судебной практики, связанным с применением законодательства и мер по противодействию распространению на территории Российской Федерации новой коронавирусной инфекции (COVTD-19) № 1 (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 21 апреля 2020 г.), разъясняется: «административная ответственность за деяния, предусмотренные частями 10¹ и 10² ст. 13.15 КоАП РФ, установлена только для юридических лиц. Граждане, в том числе должностные лица, руководители юридического лица, при наличии в их действиях состава преступления, предусмотренного статьей 207¹ или 207² УК РФ, могут быть привлечены к уголовной ответственности» [9]. Поскольку различие между анализируемыми нормами состоит согласно Обзору только в субъекте правонарушения, то способы совершения этих деяний также должны совпадать. Кроме того, по-разному в административном и уголовном законодательстве описывается сам характер распространяемой информации. Если в анализируемых статьях УК РФ речь идет о заведомо ложной информации, то в корреспондирующих им статьях КоАП РФ содержится дефиниция «заведомо недостоверная информация». Разница в этих понятиях, по нашему мнению, все же содержится, и состоит она в том, что недостоверная информация может восприниматься виновным лицом как верная, правильная, но не подтвержденная авторитетными источниками и исследованиями. Вспомним, к примеру, доктора Ли из центральной больницы Уханя, который еще 30 декабря 2019 г. привлек всеобщее внимание к тому, что 7 человек в провинции Хубей были госпитализированы с вирусом, который напомнил врачу SARS - еще один коронавирус. Ли Вэньлян был обвинен в опубликовании фейко- вых новостей. Позднее полиция извинилась перед доктором Ли, умершим от коронавируса. Вместе с тем, очевидно, что в ст. 207.1, 207.2 УК РФ и ч. 10¹, ч. 10² ст. 13.15. КоАП РФ речь идет по сути об одном и том же явлении, но описываемом разными терминами, затрудняющими толкование закона. Вообще возникает вопрос, почему описывая, по существу, одно и то же деяние, законодатель в разных кодексах использует разную терминологию. Ведь тем самым нарушаются правила законодательной техники: «полное, адекватное выражение воли законодателя; логическая последовательность изложения нормативных предписаний; ясность, простота и доступность языка правовых актов; взаимосвязь, согласованность и внутреннее единство правового материала; отсутствие внутренних и отраслевых противоречий» [10, с. 161, с. 313; 11, с. 190; 12, с. 91].

Субъективная сторона преступлений, предусмотренных ст. 207.1 и 207.2 УК РФ, выражена виной в форме прямого умысла, что следует из определения «заведомо» ложная информация. То есть виновный должен осознавать, что информация ложная и, тем не менее, распространять ее. Таким образом, если человек распространяет непроверенную информацию, например, осуществляет перепост какой-либо информации, размещенной в печатных изданиях или в сети «Интернет», не осознавая, что эта информация ложная, он не может быть субъектом этих преступлений. Такие пояснения давал и один из авторов законодательных новелл Андрей Клишас, который отметил, что речь идет о распространении заведомо недостоверной информации, то есть, когда лицо осознает недостоверность информации и, тем не менее, осуществляет ее распространение под видом достоверных сообщений» [13].

Именно по этой причине фигурант по делу, возбужденному в Санкт-Петербурге по ст. 207.1 УК РФ, разместившая публикацию в социальной сети «ВКонтакте» о распространении коронавирусной инфекции в одной из поликлиник города, сейчас проходит по уголовному делу в качестве свидетеля, а не виновного (подозреваемого, обвиняемого). Она сделала лишь перепост статьи из печатного издания, публикующегося в Санкт-Петербурге. Правоохранительные органы осуществляют мероприятия по установлению лица, давшего такую информацию в печать именно с умыслом на распространение заведомо ложной информации» [5].

Состав преступления в ст. 207.1 УК РФ является формальным, то есть преступление окончено в момент совершения деяния, выразившегося в распространении сведений, о которых говорится в норме уголовного закона. А вот составы преступлений как в первой, так и во второй части ст. 207.2 УК РФ являются материальными, поскольку ответственность по ним наступает только в случае, когда запрещенные деяния повлекли определенные последствия. Так, часть 1 ст. 207.2 УК РФ устанавливает последствия в виде причинения вреда здоровью человека. Судя по диспозиции статьи, последствия охватывают любой вред здоровью: тяжкий вред, средней тяжести и легкий вред здоровью человека. В части 2 ст. 207.2 УК РФ предусмотрена ответственность за распространение заведомо ложной информации, повлекшее по неосторожности смерть человека или иные тяжкие последствия. Таким образом, по отношению к наступившим последствиям вина субъекта выражается в виде преступного легкомыслия или небрежности, то есть может быть только неосторожной.

«Хочу обратить Ваше внимание на неосторожное причинение вреда. Если распространение фейков преследует цель намеренного причинения вреда, преследоваться это будет по ст. 205 УК РФ («Террористический акт», наказание за который установлено вплоть до пожизненного лишения свободы), ст. 213 УК РФ («Хулиганство», наказуемое до 7 лет лишения свободы), ст. 281 УК РФ («Диверсия», наказание за которую также до пожизненного лишения свободы)», - сказал Андрей Клишас [13].

Недостатком данной дефиниции является установление в качестве одного из условий уголовной ответственности такой неопределенной оценочной категории, как «тяжкие последствия». Характер таких последствий уже сейчас вызывает вопросы у правоприменителей.

Так, адвокат Елена Абрамович отмечает: «диспозиция ч. 2 ст. 207.2 УК РФ содержит условие наступления тяжких последствий, что является крайне недопустимым. Для кого- то тяжким последствием может стать потеря работы, а для кого-то установление инвалидности. Тем не менее, законодатель ставит наступление тяжких последствий на одну ступень со смертью». Адвокат Международной правозащитной группы «Агора» Леонид Соловьев также обратил внимание на то, что «причинно-следственная связь между распространением фейков и последствиями, указанными в ст. 207.2, является сложно доказуемой, а потому, осознавая обвинительный уклон суда и общественную значимость подобных преступлений, хотелось бы более точно раскрыть возможность проявления преступной неосторожности» [7].

Субъектами преступлений, ответственность за которые предусматривают ст. 207.1 и 207.2 УК РФ, являются вменяемые физические лица, достигшие 16 лет. Никакой повышенной ответственности для должностных лиц и для лиц, использующих свое служебное положение, а также других специальных субъектов в статьях не предусматривается. В векторных этим статьям частях 10¹ и 10² ст. 13.15 КоАП РФ субъектами правонарушений являются юридические лица. Однако в части 11 этой статьи КоАП РФ за повторное совершение деяний, предусмотренных частями 10¹ и 10² ст. 13.15, уже предусмотрена градация ответственности для граждан, должностных лиц и юридических лиц. Тут опять возникает недоумение, как граждане и должностные лица могут совершить повторно административное правонарушение, субъектами которого они не являются? Очевидно, что повторное нарушение могут совершить те же субъекты, что и первичное, то есть юридические лица. Предлагаем в Уголовном кодексе РФ также установить повышенную ответственность за повторное совершение аналогичного деяния, запрещенных ст. 207.1 и 207.2 УК РФ, а также за их совершение должностными лицами. Прослеживается несогласованность административных и уголовно-правовых мер борьбы с распространением заведомо ложной информации в условиях пандемии и других чрезвычайных обстоятельств, о которых идет речь в этих статьях. Является ли это продуманным решением законодателя или недочетами, вызванными экстренным характером принимаемых мер? Складывается впечатление, что составители административных норм и авторы норм уголовных принимали их разобщенно, не согласовывая тексты и смысл правовых новелл между собой.

Преступления, предусмотренные ст. 207.1 и ч. 1 ст. 207.2 УК РФ, относятся к категории небольшой тяжести, поскольку по первой из них не предусмотрено наказание в виде лишения свободы, а по второй лишение свободы может быть назначено до 3-х лет. За совершение деяния, запрет на которое устанавливает ч. 2 ст. 207.2 УК РФ, предусмотрено наказание вплоть до лишения свободы до 5 лет, соответственно, это деяние относится к категории средней тяжести. Однако за совершение этих преступлений установлены очень высокие размеры штрафа, приблизительно в десять раз превышающие размеры штрафов, предусмотренных в санкциях других преступлений этих категорий. Поскольку в законе не установлены какие-либо ограничения в размерах наказания в виде штрафа в зависимости от категории преступления, такое решение представляется правомерным, хотя и нарушающим логику построения санкций в УК РФ.

Таким образом, введение в уголовное и административное законодательство ответственности за распространение заведомо ложной и недостоверной общественно значимой информации в условиях сложившихся обстоятельств, представляющих опасность для здоровья, жизни и безопасности человека, является правильной и своевременной мерой. Но правовая форма этих установлений требует корректировки и разъяснения порядка их применения, в том числе и в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ.

недостоверная информация уголовный административный ответственность

Литература

1. URL: https://minjust.gov.ru/ru/events/42959.

2. Федеральный закон от 1 апреля 2020 г. № 100-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статьи 31 и 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Российская газета от 3 апреля 2020 г. Федеральный выпуск № 72 (8126).

3. Федеральный закон от 1 апреля 2020 г. № 99-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях». // Российская газета от 3 апреля 2020 г. Федеральный выпуск № 72 (8126).

4. URL: https://duma.gov.ru.

5. URL: https://news.rambler.ru/other/4395 9026/?utm_content=news_media&utm_medium=read_more&utm_source=copylink.

6. URL: https://moscow.sledcom.ru/news/item.

7. URL: https://www.advgazeta.ru/novosti/prin- yaty-zakony-ob-usilenii-ugolovnoy-i-administra- tivnoy-otvetstvennosti-za-narushenie-pravil-vo-vre- mya-karantina.

8. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учебник. М., 2020.

9. URL: https://www.garant.ru>products/ipo/ prime/ doc/73824465.

10. Тихомиров Ю.А. Теория закона. М., 1982.

11. Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов. М., 1999.

12. Денисов Г.И. Юридическая техника: теория и практика // Журнал российского права. 2005. № 8.

13. URL: https://rusvesna.su/news/1585666803.

Размещено на Allbest.ru