Интеллектуальная собственность в цифровой среде: проблемы и решения

Размещено на http://allbest.ru

Ростовский государственный экономический университет (РИНХ)

Интеллектуальная собственность в цифровой среде: проблемы и решения

Оркина Елена Алексеевна, кандидат экономических наук,

доцент кафедры экономической теории

Аннотация

Abstract

Intellectual property in the digital environment: problems and solutions

Orkina Elena Alekseevna, Associate Professor, the Department of Economic Theory, the Rostov State University of Economics (RINH), PhD in Economics, Associate Professor.

The article discusses the problems and directions of adaptation of the institution of intellectual property to the modern digital environment through the use of digital technologies in relation to law, as well as the increasing role of preventive legal regulation.

Keywords: intellectual rights, intellectual property, digital environment, preventive legal regulation, digital legal technologies, law forecasting, law experiments.

Технический прогресс, основанный на результатах интеллектуальной деятельности, создает безграничные возможности для расширения существующего и формирования нового пространства, новых способов и форм их функционирования и использования. Беспрецедентная простота, скорость и экономичность доступа к информации, расширение состава субъектов и новые бизнес-модели - все это признаки цифровой среды. Результаты интеллектуальной деятельности, нематериальные по своей природе обретают, наконец, аутентичное дематериализованное пространство. Любая информация - одним простым щелчком мыши, путешествие по сотням тысяч сайтов начинается с одного клика. За последние тридцать лет человечество промчало путь от начала цифровой революции в 90-х годах XX века и создания виртуальной среды, через мобильную революцию, подошло к следующему этапу - покорению мира физических вещей - Интернету вещей. Благодаря более компактным, дешевым и мощным компонентам и датчикам устройства и машины могут взаимодействовать все более эффективно, реальность становится цифровой, Интернет вещей связывает элементы экономического цикла; создание «цифровых двойников» любых реальных объектов, явлений и процессов в любой области позволяет оптимизировать эффективность их функционирования. «Все будет в сети» - это уже не утопия, а основной сценарий будущего.

Б. Гейтс отметил, что благодаря Интернету мир становится глобальной деревней, а сам Интернет является ее главной площадью. Но цифровая форма результатов интеллектуальной деятельности, а также скорость, анонимность и трансгранич- ность, имманентно присущие цифровой среде их распространения, порождают с неизбежностью новые причины и способы нарушения интеллектуальных прав, создавая новые проблемы в обществе и угрожая сломать довольно шаткий баланс конкурирующих интересов, созданный в материальном мире. В прошлом именно технические барьеры препятствовали массовым нарушениям интеллектуальных прав, так как использованием объектов интеллектуальной собственности в массовом порядке с разрешения правообладателей могли заниматься те, кто имел довольно дорогостоящую техническую базу и распределительные сети (издательства, типографии и т. п.).

Цифровые технологии сняли эти барьеры в копировании и распространении объектов интеллектуальной собственности. Больше того, существуют прогнозы, что цифровые технологии «оторвутся» от права, подменив его собой. Такие концепции рассматриваются в обществе, не взирая на принцип технической нейтральности права. Например, развивается концепция lex informatica, которая призвана удовлетворять потребности пользователей сети так же, как в свое время развивалась концепция lex mercatoria - обособленная от правовых национальных режимов регламентация международных торговых отношений, чтобы удовлетворить потребности торговцев, которые находили национальные законы неспособными справиться с реальностью торговых сделок. Или концепция code is law (код есть закон), выдвинутая американским юристом, первым основателем киберправа Л. Лессигом, в которой автор предостерегает общественность об опасности, исходящей от цифровых технологий, способных брать на себя функции права как общественного регулятора.

Решение этих проблем является одним из значительных вызовов, перед которым стоит современная цивилизация, и выбор направлений их преодоления, который определяется сегодня спецификой взаимодействия права и современных технологий, окажет существенное влияние на дальнейшее развитие информационного сектора, характер цифрового пространства, а также перспективы будущего в целом. Сегодня абсолютно очевидна необходимость выстраивания адекватной цифровой правовой инфраструктуры для оборота интеллектуальной собственности.

Очевидно, что интеллектуальная собственность, будучи сложным, не до конца изученным экономико-правовым феноменом, тем не менее, как и все в этом мире, подчиняясь универсальной упорядоченности бытия и познания, имеет содержание и форму проявления этого содержания, пребывающие в диалектическом единстве. Содержание интеллектуальной собственности формируется из совокупности экономических отношений между людьми по поводу присвоения результатов интеллектуальной собственности, которые оформляются посредством права, то есть право в определенном смысле выступает формой проявления и закрепления экономического содержания интеллектуальной собственности. Право, в свою очередь, само имеет свое содержание (нормы права, регламентирующие правила поведения субъектов) и форму (способы реализации этих норм). От степени соответствия друг другу названных диалектических категорий, составляющих конструкт интеллектуальной собственности - экономическое содержание и форма, юридическое содержание и форма - зависит в конечном итоге эффективность этого института, причем следует помнить, что содержание всегда более консервативно, а формы переменчивы. Немаловажно учитывать специфику нематериальной (виртуальной) природы интеллектуальных объектов, которые в цифровой среде получили наиболее адекватную дематериализованную форму материального носителя. Принцип воздействия технологических изменений на институты общества не нов. О непосредственном воздействии уровня технологий на социально-экономические институты известно давно. Об экзистенциальном смысле техники упоминали М. Хайдеггер и Ф.Г. Юнгер; К. Маркс в свое время справедливо отмечал, что «.. .ручная мельница дает общество с сюзереном во главе, а паровая мельница - общество с промышленным капиталом» [1, с. 60]. А известный русский юрист А.А. Пиленко в конце XIX - начале XX века, прослеживая взаимосвязь техноэволюции, эволюции экономической и эволюции правовой, отмечал справедливость высказывания французского социолога и криминолога Г. Тарда: «Если хорошенько поискать причину большинства перемен в установившемся юридическом порядке, то всегда можно обнаружить ее в виде какого-нибудь нового промышленного или военного изобретения... Благодаря изобретениям эволюционируют и совершенствуются прогрессивные юридические институты и отмирают институты отживших формаций» [2, с. 123]. Об этом же писали Д. Норт и Р. Томас в книге «Подъем западного мира: новая экономическая история» (1973): «.Если все, что требуется для экономического роста, это инвестиции и инновации, то почему некоторые общества прошли мимо столь желанной перспективы?» [3, с. 52]. Их ответ: причина состоит в неэффективности большинства институциональных структур и институтов, в том числе правовых. цифровой право интеллектуальный собственность

История человечества свидетельствует о том, что выживание наиболее конкурентоспособных инноваций посредством экономического «естественного отбора» и закрепление их в обществе происходит с помощью институтов, и, в первую очередь, института интеллектуальной собственности, призванного выражать и защищать интересы новаторов. В любой среде: и в реальной, и виртуальной - обществу нужны правовые институты, способствующие структуризации обменов, снижению транзакционных издержек, а значит, экономии ограниченных ресурсов.

Создание эффективной институциональной структуры и, прежде всего, системы прав собственности в изменившихся условиях является важнейшей предпосылкой дальнейшего прогресса во всех областях жизнедеятельности. Следовательно, во все времена для успешного использования преимуществ новых технологий необходима соответствующая правовая институциональная перестройка, достаточно гибкая, допускающая различную интенсивность правового регулирования (как говорил Шекспир, «лишь в чувстве меры истинное благо»).

Конструктивный диалог между этими сферами - не роскошь, это острая необходимость, что подтверждает новая цифровая зона функционирования человека, особенность которой в том, что она, подобно «лернейской гидре», постоянно производит и воспроизводит разнообразные способы и формы использования интеллектуальных объектов, с легкостью обходя легитимные и изобретая неохваченные правом, поскольку, как известно, право вторично, право всегда отстает, юридические законы закрепляют уже сложившееся общественное согласие. И в этой связи можно отчасти согласиться с Дж.П. Барлоу, автором нашумевшей Декларации независимости киберпространства: «Закон изменяется путем постепенного приращения и со скоростью, уступающей лишь геологическим процессам с их церемониальной степенностью.

Технология развивается резкими рывками, напоминающими гротескно убыстренные скачки биологической эволюции. Условия реального мира будут и далее изменяться с головокружительной быстротой, и закон все более будет отставать от них, и хаос расти. Это несоответствие неизбывно» [4]. Хотя краски в этой цитате сгущены, но общеизвестно, что изменение содержания и форм реализации юридических норм занимает довольно продолжительное время, на протяжении которого технические инновации существуют вне правового поля.

Подтверждением тому служит наличие правовых лакун в новой цифровой среде, касающихся многих технологий, посредством которых можно нелегитимно (намеренно или случайно) использовать интеллектуальные объекты, имеющие своих законных правообладателей, тем самым нарушая их права, как- то: облачные хранилища данных (cloud storage), неавторизованные пиринговые, одноранговые сети и связанные с ними magnet-ссылки, гиперссылки, фрейминг, «невидимый Интернет (I2P (Invisible Internet Project), большие данные (Big Data), квантовая криптография, промышленный интернет (Industrial Internet of Things - IioT) и т. п. и т. д. - этот ряд бесконечен в силу бесконечности и быстротечности творческой мысли человека.

Не секрет, что эта гонка всегда будет не в пользу права, а, с другой стороны, слишком быстро меняющийся закон теряет в авторитетности и способности достигать нужного эффекта. Дискуссия вокруг принципа «технологической нейтральности» права в настоящее время разгорается все сильнее, благо, что череда быстро сменяющих друг друга цифровых технологий способствуют этому. Одно очевидно: экономическое и юридическое содержание интеллектуальной собственности мало изменилось, поскольку база экономическая и юридическая пока остается прежней - это рыночная экономика с частной собственностью в основе, а вот формы устарели, и устаревшие правовые формы тормозят реализацию и юридического (в виде нарушения интеллектуальных прав), и экономического (в виде экономических потерь правообладателей от нарушений прав) содержания института интеллектуальной собственности. Скорость и сложность - вот основные признаки цифрового пространства. Устаревшие правовые формы не соответствуют им, правовые пробелы в цифровом мире сегодня содержат белые/серые/темные зоны, не закрываемые даже аналогией права и аналогией закона.

Следовательно, правовые формы реализации общественных институтов должны быть такими же быстрыми и сложными, как все в цифровом мире, «с врагом нужно воевать его же оружием», право должно быть оцифровано. Кроме того, важно понимать, с чем всякий раз сталкивается общество: естественным процессом осмысления норм права и его устаревших форм в быстро меняющихся условиях или преднамеренной манипуляцией с ними, например, для поощрения определенной технологии с явной целью «позволить этому быть». Второе вполне вероятно и часто случается, но это политика, где крайне высоки риски «человеческого фактора» - от элементарных ошибок до недобросовестности и коррупции. Нас же интересует новое в науке и законе.

«Когда технология отменяет закон, технология же предлагает методы восстановления прав на творчество» [4]. В рамках естественного процесса осмысления права в цифровую эпоху и поисков правовых форм встраивания в этот процесс интеллектуальной собственности мировая практика защиты интеллектуальных прав выбирает цифровые решения. Это различные системы фильтрации, блокировки нелегального контента, возложение ответственности за нарушение интеллектуальных прав на владельцев Интернет-платформ, где размещается защищенный авторский контент. С региональной точки зрения можно привести пример китайской системы фильтрации контента с помощью ряда технологий, называемых «Великим брандмауэром Китая», блокирующую веб-сайты, блоги и информацию, запрещенные законами и нормативными актами правительства Китая. В Европейском Союзе продолжительное время обсуждалась возможность введения систем фильтрации для контента, нарушающего права интеллектуальной собственности, в частности, в проектах Директивы ЕС об авторском праве на цифровом рынке 2016-2018 годов статья 13 требовала фильтрации контента, использование которого чревато нарушением авторских прав. И 17 апреля 2019 года Европарламент принял Директиву ЕС 2019/790 Европейского парламента и Совета от 17 апреля 2019 года об авторском праве и смежных правах на едином цифровом рынке и о внесении изменений в Директивы 96/9/EC и 2001/29/EC (Directive on Copyright in the Digital Single Market), где из содержания статьи 17 прямо не следует требования таких фильтров, но их внедрение крупными онлайн- платформами (content-sharing platforms) во избежание штрафных санкций подразумевается (для сканирования пользовательского контента до загрузки его на сайт). В соответствии со статьей 17 интернет-провайдеры обязаны получить разрешение от правообладателей на размещение объектов интеллектуальной собственности, например, посредством лицензионного соглашения.

В ситуации отсутствия заключенных лицензий считается, что соответствующие Интернет-платформы получают выгоду от механизма снижения ответственности по нарушениям авторских прав и должны приложить «максимальные усилия» на основе необходимой информации, предоставленной правообладателями, для недопущения распространения несанкционированного контента на их веб-сайтах. Европарламент вменяет в обязанность странам-участницам внести данные изменения в национальные режимы до 2021 года. Похожая практика пресечения нарушений авторских прав в сети Интернет присутствует в США, где согласно Закону об авторском праве в цифровую эпоху (The digital millennium copyright act of 1998), включая все последующие поправки, ответственность за нарушение интеллектуальных прав несут провайдеры услуг (service provider), при этом раздел II DMCA освобождает сервис-провайдеров от ответственности за нарушение интеллектуальных прав на их платформах, позволяя воспользоваться так называемой безопасной гаванью (safe harbor), если они следуют определенным правилам-требованиям, главным из которых является блокировка доступа или принудительное удаление контента при получении уведомления от правообладателей, утверждающего, что контент нарушает авторские права.

В четвертой части Гражданского кодекса Российской Федерации от 18.12.2006 № 230-ФЗ (ред. от 18.07.2019) в прошлом году тоже появилась статья 1253.1. «Особенности ответственности информационного посредника», в которой «лицо, осуществляющее передачу материала в информационно- телекоммуникационной сети, в том числе в сети “Интернет”, лицо, предоставляющее возможность размещения материала или информации, необходимой для его получения с использованием информационно-телекоммуникационной сети, лицо, предоставляющее возможность доступа к материалу в этой сети, - информационный посредник - несет ответственность за нарушение интеллектуальных прав в информационно-телекоммуникационной сети на общих основаниях, предусмотренных настоящим Кодексом...» [5].

Традиционно осторожный правовой сектор является относительно поздним последователем цифровых технологий, но постепенно ситуация меняется. Когнитивные юридические технологии, глобальные цифровые юридические компании, виртуальные суды, онлайн- производство правовых документов, аутсорсинг (и мультисорсинг) юридических процессов и веб-имитационная юридическая практика, бизнес-модели электронного юридического рынка, юридические стартапы (lawtech startups) - это не фантастика, а реальность, которая уже стоит на пороге. Медленно, но уверенно развиваются и успешно используются такие правовые технологии, как Legaltech, Lawtech и Regtech, Predic- tice, которые по аналогии с другими областями, например, финансовой (Fintech), используют технологии и инновации, нацеленные на конкуренцию с традиционными формами и методами правового регулирования и предоставления юридических услуг.

В области интеллектуальной собственности можно выделить такие глобальные правовые стартапы по созданию цифровых платформенных решений, как:

- TrademarkNow - интеллектуальная вебплатформа для управления интеллектуальной собственностью, которая включает такие функции, как управление портфелем IP-адресов, распознавание и отслеживание патентов и торговых марок; упрощает процедуры поиска сходства и различий торговых марок и продуктов под зарегистрированными торговыми марками, помогая их владельцам во избежание возможных конфликтов заранее определять, могут ли они сосуществовать, не нарушая прав друг друга; позволяет пользователям настраивать и фильтровать результаты поиска на основе баз данных Бюро по патентам и товарным знакам (PTO) более 180 стран;

- платформы Cognition IP - стартап Y-Com- binator (венчурный фонд, работающий в формате бизнес-инкубатора для небольших компаний в сфере информационных технологий), специализирующийся на патентном праве, включает цифровые ресурсы на основе искусственного интеллекта (AI) для поисков патентов и проверки патентной чистоты, а также создания шаблонов для более эффективного составления заявок на патенты и их регистрацию;

- платформы Copytrack, которые бесплатно осуществляют в сети мониторинг объектов авторского права (в частности, изображений), фиксируют нарушения авторских прав на объекты, используемые неправомерно, без лицензий и осуществляют защиту авторских прав;

- платформы UDIAR (Unified Depository of Intellectual Activity Results) - Единый депозитарий результатов интеллектуальной деятельности, позволяющие депонировать объекты авторского права в цифровой форме с возможностью осуществления сделок купли-продажи и лицензирования;

- IPCHAIN - платформа для управления правами интеллектуальной собственности, созданная в России и включающая все стадии жизненного цикла и использования каждого объекта интеллектуальной собственности и другие.

На сегодняшний день юридических IT-стартапов довольно много, некоторые из них выросли в крупных провайдеров юридических технологий (Thomson Reuters, LexisNexis, Nex- tlaw Labs, Clio, российская ассоциация «Национальный координационный центр обработки транзакций с правами и объектами интеллектуальной собственности» (IPChain), создающих современные программные продукты для юристов в разных областях права, в том числе в сфере интеллектуальной собственности. Ценность результатов подобных исследований и разработок - в скорости и экономичности обслуживания всех транзакций в сфере интеллектуальной собственности и предоставлении услуг по защите интеллектуальных прав.

Но фильтровать, блокировать, шифровать - это не значит решить проблему нарушения прав (устранение предпосылок, условий, причин). В отличие от реального закона, технологии не могут наказывать за нарушения. Кроме того, столь быстрое развитие цивилизации рано или поздно потребует изменения не только форм проявления, но и содержания вещей, явлений и процессов. Особенность цифровой среды том, что она любого пользователя может превратить в творца, творчество становится явлением массовым, обновляется субъектный состав, появляются новые интеллектуальные объекты, усложняются субъект-субъектные и субъект-объектные взаимодействия. Эти изменения требуют разработки новых критериев охраноспособности, новых правовых режимов, способов и сроков защиты интеллектуальных прав, что серьезно меняет правовой ландшафт.

Для того чтобы быть готовыми к этому, необходимы упреждающие, превентивные способы регулирования отношений. В этой связи необходима более точная и своевременная корректировка механизма юридического регулирования отношений и в сфере интеллектуальных прав, что резко повышает роль проактивного превентивного правового регулирования, правового мониторинга, юридического прогнозирования и моделирования, правовых экспериментов.

Любая наука должна выполнять, кроме прочих, прогностическую функцию, и юридическая наука - не исключение, особенно это актуально в цифровую эпоху. Современные тенденции оцифровывания всего в мире будут и в будущем определять юридическую практику. Право должно сконцентрировать весь свой прогностический потенциал для определения новых вызовов на основе анализа текущих тенденций в цифровой среде, цифровая трансформация требует системного целостного подхода с позиций права. В основе превентивной правовой модели лежит способность предсказывать, какие правовые проблемы наиболее вероятны в будущем. Правовое прогнозирование на основе новых технологий может быть полезным для быстрого выявления закономерностей в делах, которые приводят к определенным результатам и эффективным инструментом для выявления случаев, которые с наибольшей вероятностью являются нарушениями. Судебные решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) были предсказаны с точностью до 79 % с использованием метода искусственного интеллекта (ИИ), разработанного исследователями из UCL, Университета Шеффилда и Университета Пенсильвании [6].

Существенные различия между превентивной и традиционной юридической практикой заключаются в том, что, во-первых, практика превентивного права имеет дело с моделями ситуаций, которые могут возникнуть в будущем, в то время как традиционная юридическая практика ретроспективно имеет дело с уже свершившимися событиями в прошлом; во-вторых, в традиционной юридической практике лицо, принимающее окончательное решение, обычно является третьей стороной (судья или иной арбитр), в то время как в превентивной юридической практике лицо, принимающее окончательное решение, это сам правообладатель, действующий по рекомендации юриста; в-третьих, задача традиционного юриста заключается в том, чтобы действовать как историк, интерпретируя прошлые события в свете, наиболее выгодном для клиента, а задача превентивного юриста заключается в помощи клиенту формировать и конструировать выгодные исходы будущих событий. Эта задача сложнее из-за неопределенности будущих событий, но более финансово выгодна для клиента, поскольку снижает юридические и потенциальные судебные издержки. Кроме того, предвидя проблемы, имея временной запас и применяя профилактику, превентивный подход в юридической практике оказывается гораздо более управляемым процессом, чем реактивный подход к решению правовых проблем по мере их возникновения. Таким образом, цель превентивного права состоит в том, чтобы внедрять юридические знания и навыки в стратегию и повседневные действия, обеспечивая тем самым желаемые результаты при минимальных рисках.

Превентивное право стремится предвидеть и предотвращать правовые проблемы и судебные разбирательства во многих областях, включая деловое, договорное, корпоративное, трудовое и другие правовые отрасли, необходимо оно и в области регулирования отношений интеллектуальной собственности. Но особенность превентивного права в информационном пространстве связано со спецификой самого этого пространства и требует грамотного гармоничного сочетания знаний и перспектив в области информационных технологий и права интеллектуальной собственности. Это современная объективная реальность, с которой и инноваторам, и юристам необходимо считаться.

Перспективным инструментом для перенастройки и адаптации права к цифровой среде являются специальные правовые режимы и «безопасные правовые пространства», например, набирающие популярность «нормативные песочницы» (regulatory sandbox), в которых можно тестировать инновационные продукты, услуги, бизнес-модели в реальной среде, ограниченной существующим нормотворческим механизмом, но без опаски последствий нарушений действующих норм, в четко определенных условиях и сроках. К потенциальным преимуществам «нормативных песочниц» относятся: сокращение времени и затрат на вывод инновационных идей на рынок; обеспечение более широкого доступа к финансированию путем уменьшения неопределенности в сфере правового регулирования; обеспечение возможности тестирования большего количества продуктов и, таким образом, их потенциального появления на рынке; встроенность защитных мер безопасности в новые продукты и услуги и др. В «нормативные песочницы» могут попадать только объекты, не охваченные действующими правовыми нормами, и в случае их успешного тестирования, выход из «нормативных песочниц» будет сопровождаться корректировкой старых или введением новых правовых норм. Такой щадящий режим призван помочь гармонизации права и технологий. В этой связи важно, чтобы инноваторы имели базовые юридические навыки, а проактивные юристы - навыки в информационных технологиях.

В развитых странах сегодня создаются юридические технологические центры, задачей которых является содействие изменению правового менталитета, а также внедрение новых цифровых идей для юридических процедур, процессов и продуктов в системе управления юридической практикой в цифровом пространстве. Эта же тенденция побуждает ведущие европейские и американские вузы пересматривать программы юридического и технологического образования, вводя междисциплинарные курсы, объединяющие право интеллектуальной собственности и информационные технологии и выпуская квалифицированных юристов-технологов, которые будут призваны преодолевать разрыв между законом и технологией.

Литература

1. Маркс К. Нищета философии // Маркс К., Энгельс Ф. Избранные сочинения. М., 1985. Т. 3.

2. Пиленко А.А. Право изобретателя. Привилегии на изобретения и их защита в русском и международном праве: историко-догматическое исследование. СПб., 1902-1903. Т. 1. URL: http://www.libertarium.ru/pilenko-0-wedenie.

3. Норт Д.С., Томас Р.П. Подъем западного мира: новая экономическая история. Кембридж, 1973.

4. Барлоу Дж.П. Продажа вина без бутылок: экономика сознания в глобальной Сети. URL: http://lib.ru/COPYRIGHT/barlou.txt.

5. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 № 230- ФЗ (ред. от 18.07.2019). URL:http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_64629/ eb6ec591cb78fe25054cd4b9e0dbcc79abcf0d3a.

6. Искусственный интеллект по правам человека. URL: https://www.gazeta.ru/science/ 2016/10/24_a_10267349.shtml.

Bibliography

1. Marx K. The poverty of philosophy // Marx K., Engels F. Selected works. Moscow, 1985. Vol. 3.

2. Pilenko A.A. The right of the inventor. Privileges on inventions and their protection in Russian and international law: historical and dogmatic research. St. Petersburg, 1902-1903. Vol. 1. URL: http://www.libertarium.ru/pilenko-0-vvedenie.

3. Nort D.S., Tomas R.P. The rise of the Western World: a new economic history. Cambridge, 1973.

4. Barlow J.P. Selling wine without bottles: economy of consciousness on the global network. URL: http://lib.ru/COPYRIGHT/barlou.txt/.

5. Civil Code of the Russian Federation (part four) of 18.12.2006 № 230-FL (as amended on 18.07.2019) URL:http://www.consultant.ru/doc- ument/cons_doc_LAW_64629/eb6ec591 cb 78fe25054cd4b9e0dbcc79abcf0d3a.

6. Artificial intelligence for human rights. URL:https://www.gazeta.ru/science/2016/10/ 24 a 10267349.shtml.

Размещено на Allbest.ru