Признак "организация" в статье 3221 Уголовного кодекса Российской Федерации: проблемы толкования и значение для квалификации деяния

Размещено на http://www.allbest.ru/

Признак "организация" в статье 3221 Уголовного кодекса Российской Федерации: проблемы толкования и значение для квалификации деяния

М.Н. Урда, канд. юрид. наук, доцент Юго-Западный государственный университет

Аннотация

В статье исследуется признак «организация» в ст. 3221 УК РФ. Посредством обращения к доктринальным источникам, нормативным актам и судебной практике делается вывод о нецелесообразности отказа от его использования в диспозиции указанной нормы. Формулируется авторский подход к его толкованию и применению в части соотношения с незаконным пересечением Государственной границы РФ, отграничением от других миграционных преступлений и деликтов.

Чтобы исключить смешение организации незаконной миграции с иными миграционными правонарушениями, следует уточнить трактовку признака «организация» в составе этого преступления, определив его не как любые действия (они могут иметь самостоятельную правовую оценку, например фиктивная постановка на миграционный учет), а как организаторскую деятельность. Ее содержание составляет комплекс разнообразных действий, направленный на обеспечение совершения иностранными гражданами (лицами без гражданства) уголовно наказуемого незаконного пересечения Государственной границы РФ (в части въезда) и (или) включение указанной категории лиц в социально вредное, но не преступное, административно наказуемое нарушение правил их пребывания или транзита.

Ключевые слова: организация незаконной миграции, миграционные преступления, соучастие, содействие в незаконной миграции, миграционные деликты, квалификация миграционных правонарушений.

Abstract

Sign «organization» in article 3221 of the criminal code of the russian federation: problems of interpretation and significance for the qualification of the act

M.N. Urda, Candidate of Juridical Sciences, assistant-professor Southwest State University

The article examines the sign of «organization» in Art. 3221 of the Criminal Code of the Russian Federation. By referring to doctrinal sources, normative acts and judicial practice, it is concluded that it is inadvisable to refuse to use it in the disposition of this norm. The author's approach to its interpretation and application in relation to the illegal crossing of the state border of the Russian Federation, delimitation from other migration crimes and tortes is formulated. In order to avoid the confusion of organizing illegal migration and other migration offences should clarify the interpretation of the attribute «organization» part of this crime, defining it not as any actions (they can have an independent legal assessment, for example, a fictitious migration registration), and as organizational activities. Its content is a complex of various actions aimed at ensuring the Commission of foreign citizens (stateless persons) criminally punishable illegal crossing of the state border of the Russian Federation (in terms of entry) and (or) the inclusion of this category ofpersons in a socially harmful, but not criminal, administratively punishable violation of the rules of their stay or transit.

Key words: organization of illegal migration, migration crimes, complicity, assistance in illegal migration, migration tort, qualification of migration offenses.

Несмотря на повышенное внимание со стороны правоохранительных органов и научной общественности к организации незаконной миграции, многие вопросы толкования и применения нормы остаются нерешенными. В частности, не определены критерии отграничения нормы от аналогичных административных правонарушений и смежных составов преступлений, предусмотренных ст. 3222, 3223 УК РФ. Уяснения требует соотношение организации незаконной миграции с незаконным пересечением Государственной границы РФ.

Решение обозначенных проблем предполагает, с одной стороны, выявление функционального значения признака «организация» в ст. 3221 УК РФ, с другой - корреляционный анализ рассматриваемого состава с институтом соучастия и другими миграционными преступлениями и деликтами.

Слово «организация» в русском языке имеет множество значений.

«Организовать» - означает объединять, сплачивать людей для какой-нибудь цели [14, с. 459], а также устраивать, установить, привести в порядок, образовать [5, с. 1131]. Отсюда отглагольное существительное «организация» в общем виде определяется как строение, устройство, структура чего-либо [16, с. 609].

«Организация» в разных значениях активно используется как средство юридической техники. В широком смысле под ней понимается совокупность людей, групп, объединений для достижения каких- либо задач на основе разделения труда, обязанностей и наличия иерархической структуры. Ее трактуют также как деятельность, направленную на обеспечение скоординированного, основанного на внутренней дисциплине функционирования управляемого объекта [15, с. 587-588]. Думается, что именно в последнем из контекстов слово «организация» употребляется в ст. 3221 УК РФ. По существу, норма криминализует вид организаторской деятельности по обеспечению незаконного въезда, пребывания или транзита иностранных граждан (лиц без гражданства).

С точки зрения теории организации эта деятельность определяется как процесс управления - «организовывание», т.е. распределение и управление материальными и человеческими ресурсами; и как воздействие - упорядочение или налаживание действия объекта. Субъект управления (он же субъект данного преступления) выступает источником управляющего воздействия. Это «лицо, принимающее решение, или группа лиц» [2, с. 50, 70]. При этом, как представляется, функции субъекта организации незаконной миграции не ограничиваются одним лишь принятием решения. В целях достижения преступного результата им могут выполняться иные разнообразные действия.

Под объектом управления в теории организации понимается приемник и исполнитель управляющего воздействия [2, с. 71]. В конструкции рассматриваемого состава с объектом управления можно соотнести иностранных граждан (лиц без гражданства), намеренных незаконно въехать на территорию государства и (или) незаконно пребывать на ней (Т.Н. Балашова определяет их как «объекты воздействия» [3, с. 37]).

Рассматривая термин «организация» в российском уголовном законодательстве, Т.И. Нагаева делает вывод о его использовании в разных значениях. В частности, он применяется законодателем для характеристики действий по подготовке отдельных видов преступлений, а также для характеристики действий по организации занятия отдельными видами социально предосудительной, хотя и непреступной деятельности [9, с. 39].

Соглашаясь с высказанным суждением по существу, отметим, что применительно к организации незаконной миграции значение рассматриваемого термина следует уточнить.

По своей правовой природе организация незаконной миграции ближе к преступлению соучастника особого вида (delictum sui generis). Такой технико-юридический прием конструирования норм весьма критикуем в доктринальных источниках в связи с тем, что ставит под сомнение системное единство Общей и Особенной части в реализации института соучастия [6, с. 254-255; 7, с. 173-178].

М.А. Саблина оправдывает существование подобного рода конструкций желанием законодателя ужесточить ответственность соучастника [12, с. 98] (в данном случае организатора преступления). Что мы наблюдаем, сопоставив санкции составов незаконного пересечения Государственной границы и организации незаконной миграции? В последнем случае она строже.

Однако по характеру состав организации незаконной миграции представляет собой содействие в совершении не только преступления - незаконного пересечения Государственной границы РФ (в части организации незаконного въезда иностранных граждан и лиц без гражданства), но и широкого перечня административных правонарушений (в части организации незаконного пребывания или транзита указанных лиц).

Таким образом, определение организации незаконной миграции как delictum sui generis справедливо только в отношении одной из его форм - организации незаконного въезда иностранных граждан и лиц без гражданства.

В первооснове своей запрет организации незаконной миграции аккумулирует в себе альтернативные признаки разнообразных миграционных деликтов, опосредующих незаконное пребывание иностранных граждан (апатридов), и уголовно наказуемого незаконного въезда указанных лиц на территорию государства. Используемый в диспозиции нормы признак «организация» служит отражением общественной опасности этого деяния и указывает на стремление законодателя не столько к криминализации незаконной миграции как таковой, сколько признать уголовно наказуемым через его использование в конструкции нормы вид организаторской деятельности, включающей комплекс разнообразных действий, способствующих ее развитию. Уголовноправовой запрет собственно незаконной миграции установлен только в части незаконного въезда иностранных граждан и лиц без гражданства в рамках статьи 322 УК РФ.

Например, если лицо незаконно трудоустраивает мигранта или даже большое количество мигрантов, оно формально содействует его (их) незаконному пребыванию на территории государства, но будет нести ответственность по статье 18.15 КоАП РФ «Незаконное привлечение к трудовой деятельности в Российской Федерации иностранного гражданина или лица без гражданства». Если же лицо совершает комплекс действий, например осуществляет поиск мигрантов, предоставляет им жилье, питание и трудоустраивает с нарушением установленных требований, его действия должны квалифицироваться как организация незаконной миграции.

Аналогичным образом соотносится организация незаконной миграции с составами преступлений, устанавливающих ответственность за фиктивную постановку на миграционный учет (ст. 3222 и ст. 3223 УК РФ).

Как отмечают многие исследователи, до вклю-чения в 2013 г. [10] в уголовный закон составов, предусмотренных ст. 3222 и 3223 УК РФ, фиктивная постановка на миграционный учет иностранных граждан (лиц без гражданства) трактовалась как организация незаконной миграции [4, с. 161; 17, с. 512]. С появлением новых составов возникла конкуренция этих норм.

Ю.А. Власов, О.А. Михаль считают, что «фиктивная постановка на учет иностранного гражданина или лица без гражданства является специальной нормой по отношению к организации незаконной миграции в форме незаконного пребывания. Содеянное должно квалифицироваться только по ст. 3223 УК РФ, если оно не сопряжено с предоставлением работы или жилья незаконным мигрантам. При конкуренции ст. 3223 УК РФ со ст. 3221 УК РФ суды отдают предпочтение первой, поскольку в соответствии со ст. 10 УК РФ уголовный закон, смягчющий наказание или иным образом улучшающий положение лица, совершившего преступление, имеет обратную силу» [4, с. 166].

В целом можно согласиться с высказанным суждением. В то же время если фиктивная постановка на миграционный учет стала результатом комплекса действий, направленных на создание условий для ее осуществления, телеологически верно квалифицировать деяние по ст. 3221 УК РФ как организацию незаконной миграции. Этот комплекс может включать в себя рекламу таких «услуг», в т.ч. в сети Интернет, поиск желающих их оказывать, координацию действий заинтересованных лиц и др. Действия лиц, непосредственно осуществляющих постановку на миграционный учет, в зависимости от конкретных обстоятельств дела должны квалифицироваться по ст. 3222 или ст. 3223 УК РФ.

Учитывая многообразное значение термина «организация», его использование в конструкции ст. 3221 УК подверглось критике.

Например, Л.В. Андрюченко, И.В. Плюгина указывают на то, что «из содержания ч. 1 ст. 3221 УК РФ нельзя однозначно понять, какие именно действия могут быть расценены как организация незаконного въезда в Российскую Федерацию иностранных граждан или лиц без гражданства, их незаконного пребывания в Российской Федерации или незаконного транзитного проезда через территорию РФ», и поддерживают ранее высказанную в доктрине точку зрения о необходимости придания уголовно-правового значения содействию незаконной миграции. По их мнению, это можно сделать посредством прямого закрепления соответствующей нормы в УК РФ или через расширение ст. 3221 УК РФ [1].

С этим нельзя согласиться в связи со следующим.

Слово «содействие» имеет более абстрактное по сравнению с организацией значение. Оно определяется как «помощь, поддержка» [8, с. 724]. Исходя из этого, организация в рассматриваемом составе может трактоваться как содействие, поскольку субъект преступления, предусмотренного ст. 3221 УК РФ, по существу, оказывает помощь иностранным гражданам (лицам без гражданства), желающим незаконно въехать на территорию государства и (или) незаконно пребывать на ней.

В тексте уголовного закона применительно к описанию составов преступлений этот термин имеет различное функциональное значение. В части 2 ст. 1101 УК РФ его можно соотнести с пособничеством (признаки содействия совершению самоубийства во многом аналогичны тем, какие используются законодателем в ч. 5 ст. 33 УК РФ для определения пособника). Употребление термина «содействие» в названии ст. 2051 УК РФ фактически объединяет различные по характеру и степени общественной опасности разновидности преступлений соучастников особого вида: подстрекателя, пособника и организатора террористической деятельности.

Думается, что придание уголовно-правового значения содействию незаконной миграции не повысит качество противодействия незаконной миграции. Напротив, усложнит и без того непростое толкование и применение нормы. Это приведет к неразрешимым противоречиям в части определения критериев отграничения организации незаконной миграции от смежных составов фиктивной постановки на миграционный учет (ст. 3222 и 3223 УК РФ) и разнообразных миграционных деликтов, обеспечивающих незаконное пребывание иностранных граждан (апатридов): всех их можно трактовать как содействие незаконной миграции.

Обращая внимание на проблему криминализации преступлений соучастника особого вида, Ю.А. Власов и О.А. Михаль, делают вывод о нелогичности подхода в конструировании нормы, когда в норме сразу совмещается роль организатора и исполнителя. Чтобы устранить эту проблему они предложили изменить название и редакцию нормы. Название должно, по их мнению, выглядеть как «Осуществление незаконной миграции». В редакции нормы они предлагают отразить это же обстоятельство: «Осуществление незаконного въезда в Российскую Федерацию...» и далее по тексту. Они полагают, что такие изменения позволят снять вопрос об исполнителе данного преступления, а действия организатора, непосредственно не выполняющего действий, указанных в диспозиции статьи, квалифицировать со ссылкой на ч. 3 ст. 33 УК РФ [4, с. 71-72].

С этим суждением также нельзя согласиться в связи со следующим.

Во-первых, термины «осуществлять» и «организовать» являются словами-синонимами [13, с. 637], что затрудняет их соотношение между собой. Нелогичным выглядит это предложение еще и потому, что авторы предлагают в рамках ст. 3221 УК РФ криминализовать организацию (не осуществление!) незаконного выезда граждан РФ с территории РФ [4, с. 175].

Во-вторых, противоречие, о котором пишут авторы, снимает толкование нормы с применением ч. 2 ст. 34 УК РФ, которая исключает возможность квалификации действий кого-либо из соисполнителей со ссылкой на ч. 3 ст. 33 УК РФ.

В-третьих, обозначенная проблема носит теоретический характер, практического значения она не имеет. Изучение практики применения ст. 3221 УК РФ не выявило случаев квалификации деяния со ссылкой на ч. 3 ст. 33 УК РФ. Равно как и отсутствуют случаи квалификации, например, незаконного предпринимательства со ссылкой на ч. 3 ст. 33 УК РФ. Уголовно-правовой запрет на его совершение формулируется посредством использования предлагаемого авторами термина «осуществление».

Кроме того, предлагаемое изменение редакции рассматриваемого состава создаст дополнительные трудности с определением критериев его разграничения со смежными миграционными преступлениями и административными деликтами. Исходя из этого, предпочтительным является не отказ от использования в ст. 3221 УК РФ ставшего традиционным многозначного термина «организация», а его определение путем доктринального и судебного толкования.

Наибольшее распространение в науке получила точка зрения об определении организации незаконной миграции как совершение любых действий, направленных на обеспечение въезда, пребывания или проживания на территории РФ этих иностранных граждан и лиц без гражданства в нарушение действующего законодательства [1]. Схожим образом определяется этот признак и в судебной практике. В одном из приговоров применительно к пребыванию иностранных граждан и лиц без гражданства суд истолковал его как «...совершение разнообразных действий, направленных на обеспечение пребывания или проживания на территории РФ указанных лиц при отсутствии у них необходимых документов, удостоверяющих личность, миграционной карты» [11].

С тем чтобы исключить смешение рассматриваемого деяния с иными миграционными правонарушениями, следует уточнить трактовку рассматриваемого признака, определив его не как любые действия (они могут иметь самостоятельную правовую оценку, например, фиктивная постановка на миграционный учет), а как организаторскую деятельность. Ее содержание составляет комплекс разнообразных действий (выд. - авт.), направленный на обеспечение совершения иностранными гражданами (лицами без гражданства) уголовно наказуемого незаконного пересечения Государственной границы РФ (в части въезда) и (или) «включение» указанной категории лиц в социально вредное, но не преступное, административно наказуемое нарушение правил их пребывания или транзита.

К таким действиям можно отнести разработку плана пересечения границы иностранными гражданами (лицами без гражданства) и (или) их пребывания, обеспечение его фактической реализации, поиск, приспособление мест для пребывания и жизнедеятельности мигрантов, конспирация, создание иных условий для незаконного въезда, пребывания, а также транзитного проезда по территории Российской Федерации указанной категории лиц. Организация незаконной миграции может сопровождаться поиском иностранцев, заинтересованных в получении подобного рода «услуг», в т.ч. посредством их рекламы с использованием сети Интернет и других источников, подделкой и последующим использованием документов, необходимых для въезда и пребывания на территории государства. При этом признак «организация» является системообразующим, носит оценочный характер и устанавливается в каждом случае с учетом конкретных обстоятельств дела.

Набор элементов организации незаконной миграции зависит от многих обстоятельств. Во многом он предопределен формой деяния. При этом многообразие требований миграционного законодательства к въезду, пребыванию, транзитному проезду влияет на выбор средств и способа совершения преступления. Они могут быть обусловлены статусом иностранных граждан (лиц без гражданства), желающих воспользоваться незаконной услугой (например, миграционное законодательство предъявляет различные требования в части легальности въезда и пребывания к гражданам стран безвизового режима и тем иностранцам, которым виза необходима, особые требования предъявляются к трудовым мигрантам и др.). На фоне постоянно меняющегося разбалансированного и неконсолидированного миграционного законодательства, а также учитывая указанные обстоятельства, дать исчерпывающее определение рассматриваемому признаку не представляется возможным.

Литература

организация незаконный миграция

1. Андриченко Л.В., Плюгина И.В. Миграционное законодательство Российской Федерации: тенденции развития и практика применения: монография. М.: ИЗиСП, НОРМА, ИНФРА-М, 2019. 392 с. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

2. Арутюнова Л.М., Пирогова Е.В. Теория организации: учебное пособие. Ульяновск: УлГТУ, 2007. 110 с.

3. Балашова Т.Н. Конституционное право граждан на свободу передвижения и уголовная ответственность за организацию незаконной миграции: проблемы правоприменения // Конституционные основы уголовного права: мат-лы I Всероссийского конгресса по уголовному праву, посвященного 10-летию УК РФ. М., 2006. С. 37-41.

4. Власов Ю.А., Михаль О.А. Квалификация незаконной миграции: монография. М.: Юрлитинформ, 2017. 182 с.

5. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М.: ООО «Издательство АСТ»; ООО «Издательство Астрель», 2001. Т 2. 1280 с.

6. Есаков Г.А. Преступления sui generis как проявления институтов Общей части в Особенной части УК РФ // Уголовное право: истоки, реалии, переход к устойчивому развитию: мат-лы VI российского конгресса уголовного права (26-27 мая 2011 г.). М., 2011. С. 254-255.

7. Качалов В.В. Следует ли выделять новые виды соучастников? // Известия ТулГУ Экономические и юридические науки. 2015. № 4-2. С. 173-178.

8. Лопатин В.В., Лопатина Л.Е. Русский толковый словарь. М.: Эксмо, 2006. 928 с.

9. Нагаева Т.И. Формы и виды преступного деяния: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2012. 51 с.

10. О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации: федеральный закон от 21.12.2013 № 376-ФЗ (в ред. от 31.12.2014) // Собрание законодательства РФ. 2013. № 51. Ст. 6696.

11. Приговор Промышленного районного суда г. Оренбурга от 29 июля 2011 г. по делу № 1-374/2011 // Портал Судебные и нормативные акты РФ. URL: http:/www.http://sudact.ru.

12. Саблина М.А. Исполнитель преступления в институте соучастия: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2016. 233 с.

13. Словарь русского языка: в 4 т / под ред. А.П. Евгеньевой. 4-е изд. М.: Рус. яз., Полиграф ресурсы, 1999. 736 с.

14. Современный толковый словарь русского языка. СПб.: Норинт, 2001. 959 с.

15. Тихомирова Л.В., Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия. М.: Юринформцентр, 2005. 972 с.

16. Ушаков Д.Н. Большой толковый словарь современного русского языка. М.: Альта-Принт; ДОМ XXI век, 2009. 1239 с.

17. Филиппов П.А. Преступления против порядка управления: закон, теория, практика. М.: Зерцало М, 2017. 512 с.

Размещено на Allbest.ru