Соотношение экономических и уголовно-правовых отношений в условиях России

Размещено на http://www.allbest.ru/

Соотношение экономических и уголовно-правовых отношений в условиях России

The paper analyzes the interaction of economic activity and criminal law in Russia. The paper describes the regulation of property rights by the norms of criminal law in the history of Russia since the formation of the state. The paper considers the effect of criminal law in the sphere of economic activity, starting from the XIXcentury and up to the present day. The modern criminal legislation on crimes in the sphere of economic activity is critically evaluated.

Keywords: history, entrepreneurship, property, criminal law, economy, economic crimes.

В соотношении экономических и правовых отношений социальной среды их иерархия определяется доминированием экономики как основы материального существования человечества в форме производственных и товарноденежных взаимоотношений. В свою очередь право - это идеальная категория, регулирующая существование общества и государства, которая отражает имеющиеся общественные отношения, куда входит и сфера экономической жизни. Иными словами, без экономики прожить невозможно, тогда как право только обслуживает ее в соответствии с объективными экономическими законами, представляющими собой фундаментальные взаимосвязи между экономическими явлениями и категориями (агентами и элементами) материальных отношений производства и потребления.

Вместе с тем на современном уровне следует констатировать постоянное усложнение правового регулирования экономики в связи с объективными факторами системного развития промышленного производства, цифровизации и компьютеризации всего экономического пространства, международного разделения труда и глобализации в условиях всемирных рыночных отношений. Это требует расширения нормативов правовой базы в экономическом секторе страны, да и всего мирового сообщества, с задействованием многих отраслей права: гражданского, административного, финансового, налогового и т.д. Однако правовой регулятор экономики остается вторичным звеном на фоне общей экономической сферы, когда нормы права подчиняются (во всяком случае должны следовать) жестким экономическим законам и логике экономического развития.

И в этой связи возникает вопрос о степени необходимости и эффективности воздействия на экономическую жизнь карательного элемента права в виде отрасли уголовного права, конструирующего составы экономических преступлений и соответствующее за них наказание. Влияние уголовного права - как небольшой части всего права - на экономическую среду может быть в диапазоне как минимального уровня для решения самых необходимых задач охраны отношений собственности и вытекающей из этого экономической деятельности, так и до максимального уровня с полным регламентированием экономических отношений уголовно-правовыми инструментами. Примером последнего было активное регулирование воздействием норм уголовного права экономики СССР (1917-1991 г.г.), отрицавшей частную собственность, нарушение чего влекло меры уголовных наказаний вплоть до смертной казни. В целом же советский опыт ведения «народного хозяйства» оптимально вписывался в эволюционную логику российской действительности, не принимавшей как отношения собственности, так и независимую широкую частную предпринимательскую деятельность в истории ее развития.

С древних времен в России шло отрицание фундаментального права граждан и организаций на собственность и свободу экономической деятельности. Земля как главный объект собственности на заре возникновения российского государства в X-XI вв. принадлежала великим российским князьям - правителям Руси, завоевывавшим ее и передававшим земельные наделы на пользование местным князьям, а те - нижним вассалам и крестьянам. Соответственно, все платили дань за пользование землей вне права собственности. Затем в XIII-XIV вв. Россия находилась под татаро-монгольским игом, что влекло активное завоевание земель чужеземцами, опустошение земель и сбор дани со всех русских территорий. Разумеется, никакого права на неприкосновенность собственности в этих условиях не могло быть в принципе. Далее началось строительство Российской империи с формирования Московского государства как централизованного политико-правового образования и активного присоединения Новгородской республики (1478), Тверского великого княжества (1485), Псковской республики (1510) и Рязанского великого княжества (1521). Затем были присоединены Казанское ханство (1552), Астраханское ханство (1556), Сибирское ханство (1582) и другие земли Сибири. Во второй половине XVII - XVIII в. в состав Российского государства вошли Украина (Малороссия), Белоруссия и Литва, Прибалтика, финские земли, были присоединены соседние земли части Средней Азии и Кавказа. В основном территории присоединялись путем нападений, завоеваний, в результате политических игр и интриг. Усиление российской государственности, экстенсивное развитие страны за счет завоеваний внешне укрепляло российскую империю путем централизации имперского управления. Однако параллельно шло уничтожение либеральных ценностей общества и прав граждан с отрицанием социальных благ свободы, равенства и справедливости, что естественно влекло и отсутствие гарантированных законом прав охраны собственности, а следовательно и отсутствие условий для эффективного предпринимательства и экономического подъема.

В практическом плане российское крепостничество до 1861 года и его последствия до 1905 г. с отрицанием права крестьян собственности на землю влекло крайнюю недостаточность свободных людей для промышленного развития страны. В свою очередь промышленные предприятия, развитие которых активно началось с XVIII века при правлении Петра I, в основном были направлены на выполнение государственных (в большей степени военных) заказов, а следовательно зависели от государства, а не от свободы ведения частного бизнеса. Соответственно, проявление независимости предпринимательских отношений, отрицание крепостного порядка в любой форме (побеги, восстания), невыполнение государственных заказов, да и любое инакомыслие во взаимоотношении частных и государственных структур - все это каралось мерами уголовно-правовой ответственности и нередко смертной казни [4, с. 402-419, 784-788, 837-841].

Несколько парадоксальным (а может и закономерным) фактом в этих условиях стало закрепление в принятом в 1845 году Уложении о наказаниях уголовных и исправительных (аналог Уголовного кодекса) множества составов (около 500) хозяйственных преступлений. Этим Россия, по мнению И.А. Клепицкого, существенно отличилась от европейских тенденций, став пионером в этой области. Такой подход ученый объясняет либеральной идеологией в Европе и реакционным отношением к свободной экономической деятельности в России, отражавшим неограниченные полномочия самодержавной власти в экономической сфере, отрицанием свободы предпринимательства и автономии гражданского общества как такового [5, с. 32]. Для примера в Уложении были главы «О нарушении постановлений для обеспечения народного продовольствия», «О нарушении правил благоустройства и хозяйства в городах», «О нарушении правил устава строительного», «О нарушении постановлений о кредите», «О нарушении уставов торговых», «О нарушении уставов фабричной, заводской и ремесленной промышленности» и так далее [5, с. 247-248]. То есть меры уголовно-правовой ответственности в Российской империи за преступления в области экономической деятельности предпринимателей по Уложению 1845 г. своей карательной направленностью значительно обгоняли осторожные ростки самой предпринимательской деятельности и активизации экономических операций в российской действительности.

В логике существует прием доведения определенного суждения до завершающего конца, что нередко приводит ее к полному абсурду, показывая ничтожность самого суждения. Это же и произошло при социалистической революции в России в результате практического осуществления учений Платона («Государство»), мыслителей-утопистов эпохи Возрождения, а затем К. Маркса, Ф. Энгельса и В.И. Ленина об отрицании частной собственности, полном ее обобществлении государством и распределении материальных благ исключительно в централизованном порядке. Эти идеи выразились в идеологии марксизма- ленинизма. В заданном курсе идеологии и ее политического осуществления в результате социалистической революции 1917 г. были экспроприированы имущество зарождавшейся буржуазии и помещиков, чем логическая цепочка экономического развития России была доведена до своего абсурдного конца. В итоге полностью было ликвидировано понятие отношений собственности и индивидуальной предпринимательской деятельности в государстве. С позиций российского правосознания и реалий экономики России русский философ С.Л. Франк верно подметил, что «если в России частная собственность так легко, почти без сопротивления, была сметена вихрем социалистических страстей, то только потому, что слишком слаба была вера в правду частной собственности и сами ограбляемые собственники, негодуя на грабителей по личным мотивам, в глубине души не верили в свое право, не сознавали его «священности», не чувствовали своей обязанности его защищать, более того, втайне были убеждены в нравственной справедливости последних целей социалистов» [9, с. 311].

Тем самым, оправдание уничтожения частной собственности было обусловлено российскими историческими взглядами ее неприятия, интегрировавшимися с псевдонаучной теорией марксизма аналогично отрицавшей собственность капитала как экономическую категорию. В связи с чем, в правовом ключе названный «идеологический винегрет» российских реалий и марксистской идеологии, действовавший в политическом режиме диктатуры коммунистической партии был окончательно воплощен в силовой форме. В правовом ракурсе идеология и политика построения коммунистического режима действовала исключительно в поле уголовного права, направленного на применение карательных, а можно сказать и истребительных мер к нарушителям экономической политики Советского государства.

В заданном направлении сразу после Октябрьской революции 1917 г. было принято множество декретов, предписывающих крайние меры фактически уголовной ответственности за любые внегосударственные экономические действия: сделки с ценными бумагами, товарообмен при хлебных заготовках, за нарушения порядка совершения сделок торговыми и промышленными предприятиями, спекуляцию, контрабанду, нарушение уплаты натуральных и иных налогов и т. д. В целом исключительно уголовно-правовыми методами шла зачистка всего пространства Российского государства от частно-собственнических элементов с конструированием социалистического экономического порядка и практически только с введением общественной и государственной собственности. Отношения собственности были ограничены только необходимыми предметами личной необходимости, включая жилье в рамках государственных нормативов. Тем самым, еще не сформировавшееся до 1917 г. правосознание собственности как священное право любого человека и гражданина было уничтожено в России исключительно карательными методами уголовного права весьма далекими от цивилизованных экономических отношений.

Принятые в последующем уголовные кодексы РСФСР 1922, 1926, 1960 гг. и отдельные репрессивные уголовно-правовые законы, несмотря на постоянное изменение составов преступлений в сфере экономической деятельности, все работали в одном направлении - ужесточение уголовно-правовой ответственности за любые формы проявлений отношений частной собственности и какого-либо частного предпринимательства. Более того, системно вводились составы, значительно усиливающие уголовную ответственность за совершение преступлений в работе государственных предприятий как за массовый систематический выпуск из промышленных и торговых предприятий недоброкачественной продукции и за несоблюдение обязательных стандартов (1931, 1940 гг.); за невыполнение договоров комплектации определенных продуктов сельского хозяйства, заключенных заготовительными организациями с колхозами (1935 г.); за приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов (1961 г.) и др. Названные примеры показывали не только отрицание собственности или нормальных хозяйственных отношений в государственной промышленности и сельском хозяйстве, но и прямые попытки замены экономических законов инструментальным воздействием норм уголовного закона ради достижения производственных результатов.

Но к чему привела названная экономическая политика на фоне систематических уголовных репрессий? Здесь следует учесть несколько моментов:

Во-первых, на наш взгляд нельзя рассматривать 70-летний опыт ведения социалистического хозяйства в Советском Союзе как нечто имеющее отношение к настоящей экономике в ее классическом понимании, а значит к настоящей экономической деятельности в условиях свободы и равенства в обществе и государстве. Скорее в России был выполнен некий жесточайший эксперимент, показавший всему миру картину реального воплощения сказок о всеобщем равенстве и благоденствии, об отсутствии частной собственности и ее полном обобществлении, о подлинной «власти рабочих и крестьян». Разумеется, такая государственная политика для видимости ее законности не могла не обеспечиваться применением правовых регуляторов и их крайним, но широким средством воздействия в виде уголовного закона как средства монополии применения силы государством.

Во-вторых, выстроенная в административно-командном и уголовном режиме экономика, конечно, дала свои плоды фактически подневольного труда. В первые десятилетия советской власти в 1920-1940 гг. было построено свыше 1 500 промышленных предприятий в основном тяжелой и военной промышленности (группа А), советский ВНП вырос на 150 %, выработка электроэнергии превысила уровень в 52 раза, и в целом СССР превратился в мощную индустриальную державу. В это же время в сельском хозяйстве была построена колхозная система в условиях практически полного поглощения крестьянских единоличных хозяйств. Фактически в 1929-1940 гг. всех крестьян вынудили перейти в колхозы с разрушением их привычного уклада жизни. К 1937 году 93 % крестьянских хозяйств были объединены в 243,7 колхозов, которые управлялись государством в виде Наркомзема СССР. Тем самым система сельского хозяйства была выстроена также в едином государственном режиме. В положительном ракурсе следует отметить, что сбор зерна в 1937 году достиг 97,5 млн тонн против 73,3 млн тонн в 1928 г., в колхозы были направлены 366 тыс. тракторов, однако производство мясо-молочной продукции сокращалось.

Однако, если вышеперечисленные успехи были достигнуты вне действия нормальных экономических законов развития общества и государства, то их замещение в значительной степени было осуществлено законами уголовными. Это было реализовано в следующих основных направлениях государственной экономической политики при практическом системном воздействии уголовно-правовых норм:

- физическое уничтожение буржуазии, собственников мелких предприятий, помещиков, зажиточных крестьян и в целом класса предпринимателей путем судебной и внесудебной расправы;

- национализация любой частной собственности с их насильственным изъятием в пользу государства;

- запрет ведения предпринимательской деятельности в Советском Союзе в любых ее формах;

- показательные судебные процессы по уголовным делам преступлений экономического характера с целью запугивания общества от занятия любой предпринимательской деятельности и отношений частной собственности;

- ссылки миллионов заключенных для строительства предприятий и иных сооружений на территории Советского Союза;

- постоянное изменение уголовных законов с криминализацией новых деяний и ужесточением наказаний за любые попытки самостоятельной предпринимательской деятельности.

В практическом исполнении непосредственное взаимодействие экономических и уголовно-правовых методов хозяйствования в СССР в период действия уголовных кодексов РСФСР воплотилось в закономерных уголовно-правовых репрессиях на всей территории СССР, что и обеспечивало экономический подъем, а фактически и сохранение самой общественно-экономической формации советского строя. По различным надуманным и фальсифицированным обвинениям в искусственно выдуманных преступлениях в лагеря и колонии в 1930-1953 гг. было направлено свыше 18 млн человек, причем по приговорам на 10-15 и свыше лет лишения свободы. Расстреляно при этом было около 800 000 человек. С помощью заключенных на Севере шла заготовка леса, добыча угля, нефти, урана, золота, строился канал Волга-Москва, Байкало-амурская магистраль, многие другие сооружения и предприятия. В порядке общего направления репрессий в СССР здесь нельзя не отметить и голод на территории Украины, Поволжья и других территорий в результате как активного колхозного строительства, так и всей экономической политики советского руководства. Голод повлек число жертв от 3 до 7 млн человек, среди которых были дети, причем точного числа жертв нет и вряд ли их можно обнаружить в любых источниках.

Завершилось существование советского государства полным крахом его политической и экономической системы в конце 80-х годов ХХ века, когда не стало элементарных средств потребления и продуктов в розничной торговле (группа Б), а в экономике страны наступил практически полный коллапс. Это привело к инициативе со стороны власти советского государства перейти к свободе частного предпринимательства и вспомнить другие ценности цивилизованного общества. В 1985-1991 гг. в результате правления М.С. Горбачева Россия вновь вернулась к капиталистическому способу производства и всей экономической деятельности, что произошло в целом мирно и без революционных потрясений. Причем в названный период в связи с необходимостью обеспечения приватизации государственного имущества, обеспечения полной свободы любых видов предпринимательства, начиная с деятельности частных лиц и завершая работой крупных предприятий, нормы уголовного права практически перестали функционировать. Они и не могли действовать в виду явного противоречия экономической действительности в условиях радикальной либерализации и УК РСФСР 1960 года, запрещавший все относимое к свободе собственности и бизнеса.

Однако здесь возникает серьезный вопрос о сущности уголовного права. Если мы говорим о взаимосвязи уголовного права и незаконных репрессий против собственного народа в виде отправки в концлагеря и о сотнях тысяч смертных казней безвинных жертв, то можем ли мы говорить о подлинной науке и отрасли уголовного права? Считаем, что здесь нет однозначного ответа именно с позиций взаимодействия идеологии, политики и права - в данном случае уголовного права. Идеология марксизма-ленинизма, программная линия Коммунистической партии отражала отрицание всякой частной собственности в экономике страны, что воплощалось в политике государственной власти путем принятия правовых решений. И уголовное право в данном случае было инструментом как идеологических, так и политических направлений деятельности государства, оптимально вписываясь в конструкцию властных полномочий государства, в том числе в части экономической линии.

Однако, с другой стороны, один из основоположников уголовного права Чезаре Бек- кариа писал, что посягательства на безопасность и свободу граждан являются одними из важнейших преступлений. К ним относятся убийства и кражи, совершаемые не только плебеями, но и вельможами и власть имущими, так как их пример, оказывая сильное влияние на многих, разрушает в поданных понятия о справедливости и долге и устанавливает вместо них право сильного, одинаково опасное как для тех, кто им пользуется, так и для тех, кто от него страдает [1, с. 121-122]. Тем самым, вне законодательного регулирования, а с высших позиций действия права, мыслитель показал суть преступлений в виде убийств и краж, совершаемых от имени государства, которые не могут быть уголовным наказанием за преступления, а сами являются преступлениями.

Российский теоретик уголовного права Н.С. Таганцев преступлением считал не только деяния, посягающие на юридическую норму, но и деяния, посягающие на охраненный нормой интерес жизни [7, с. 53-54]. В данном случае это ближе к истине, определяя уголовное право не как отношение к принятым государством позитивным нормам, устанавливающим жестко состав преступления, а учитывающим социальные, правовые и нравственные ценности как равенство всех, свободу и справедливость в отношениях друг с другом. В этой связи французский философ А. Франк писал, что вне нравственного порядка, вне понятия о правосудии и возмездии уголовные законы не имеют никакого основания [8, с. 108, 145]. Тем самым нравственность и социальные ценности, отражающие общественные отношения, выступая в едином ключе, определяют важнейшую часть права с карательными функциями как уголовное право. Уголовное право в результате общественного отношения к святому праву собственности само должно охранять эти ценности, в данном ключе должно устанавливать уголовную ответственность за любые посягательства на отношения собственности и в целом на предпринимательскую деятельность.

В связи с радикальным преобразованием политической, социальной и экономических систем в 1996 году был принят новый Уголовный кодекс РФ, начавший действовать с 1 января 1997 года.

На сегодняшний день в уголовном праве сложилось мнение о трех направлениях, входящих в предмет регулирования уголовно-правовых отношений:

- охранительные уголовно-правовые отношения, связанные с совершением преступления и неблагоприятными последствиями за его совершение в виде мер уголовной ответственности от имени государства;

- предупреждение преступлений путем угрозы уголовного наказания посредством наличия уголовного закона и его исполнения в следственной и судебной практике;

- определение деяний, исключающих преступление при внешних признаках преступного поведения [10, с. 997].

В свою очередь, преступления в сфере экономики, установленные разделом VIII УК РФ, разделяются на три группы, объединяющие 87 составов преступлений (по количеству статей):

1) преступления против собственности (ст. 158-168 УК РФ);

2) преступления в сфере экономической деятельности (ст. 169-200.6 УК РФ);

3) преступления против интересов службы в коммерческих организациях (ст. 201-204.2 УК РФ).

Сразу отметим, что «набор» экономических статей находится в постоянной трансформации в зависимости от определенных экономических веяний как со стороны предпринимательских структур, так и со стороны государства. Более того, ряд составов преступлений в сфере экономической деятельности остаются «мертвыми», поскольку либо включены больше для профилактических мер, либо по ним невозможно выстроить доказательную фабулу преступления. В этой связи А.М. Яковлев, характеризуя систему экономических преступлений, писал, что «уголовная противоправность деяний, совершаемых в сфере экономики, должна постоянно проверяться с точки зрения ее реальных социальных функций, с точки зрения того, какого рода социально-ролевое поведение право разрешает или запрещает, с тем чтобы исключить возможность уголовного преследования за деяниях, не обладающие реальной антиобщественной направленностью [11, с. 92].

Завершая наши рассуждения, отметим, что в свете продемонстрированной нами эволюции взаимодействия уголовного права и экономики в условиях исторического пути России, проблема охраны отношений собственности и частно-экономической деятельности сохраняется. В настоящей статье, конечно, нет возможности даже кратко проанализировать суть уголовных преступлений, имеющихся в действующем УК РФ, но даже внешне видна их избыточность и недостатки конструкции отдельных составов экономических преступлений.

Весьма слабо сконструирована уголовная ответственность за вмешательство в частные экономические отношения со стороны государства. Практически ежедневные сообщения о проблемах бизнеса в связи с карательной направленностью в отношении них правоохранительных органов, в первую очередь, показывают недостатки материального права, то есть уголовного. Когда за любое правонарушение гражданского порядка или арбитражный спор может быть возбуждено уголовное дело со всеми вытекающими последствиями против собственности - это отголоски всего исторического пути российской экономики с царских времен. Как пишет А.Э. Жалинский, рационализация уголовного права должна исходить из ее вторичности для обеспечения социального мира в экономическом развитии России [3, с. 274]. На сегодня же мы, к сожалению, вынуждены признать в большей степени верным мнение В.В. Бибихина, что новейший российский капиталистический эксперимент, пришедший исправить юридический нигилизм предшествующих десятилетий, также обречен на неудачу из-за неспособности хотя бы поставить вопрос о существовании собственности, прежде всего, земельной [2, с. 5].

экономика уголовное право

Литература

1. Беккариа Ч. О преступлении и наказании // О свободе. Антология западноевропейской классической либеральной мысли. М., 1995.

2. Бибихин В.В. Собственность. Философия своего. СПб., 2012.

3. Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. М., 2009.

4. Сахарова А.Н. История России с древнейших времен до начала XXI века. М., 2006.

5. Клепицкий И.А. Система хозяйственных преступлений. М., 2005.

6. Наумов А.В. Российское уголовное право. Курс лекций: в 3 т. Т. 2 Особенная часть. М., 2010.

7. Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Часть Общая. Т. 1. Тула, 2001.

8. Франк Ад. Философия уголовного права в популярном изложении // Философия уголовного права. СПб., 2004.

9. Франк С.Л. Социализм и собственность // Русская философия собственности. (XVII- XX вв.). СПб., 1993.

10. Шишов О.Ф. Уголовное право // Российская юридическая энциклопедия. М., 1999.

11. Яковлев А.М. Социология экономической преступности. М., 1988.

Размещено на Allbest.ru