Административная преюдиция: теория, практика, техника

Размещено на http://www.allbest.ru/

Барнаульский юридический институт МВД России

СО ОМВД России по Первомайскому району Алтайского края

Административная преюдиция: теория, практика, техника

А.Г. Репьев

канд. юрид. наук, докторант

Саратовской государственной юридической академии

К.А. Васильков

Аннотация

административный преюдиция деликтный право

В статье авторами путем анализа административной преюдиции и рассмотрения ее практической реализации в условиях современного общества выдвигается тезис о перспективности взгляда на данный институт не только с технико-юридических позиций, но и как на целостное правовое явление. Используя совокупность общенаучной и специальной методологии исследования, в т.ч. диалектического, сравнительно-правового, формально-юридического методов, формулируются конкретные предложения точечного реформирования административного законодательства в целях усиления воздействия превентивной составляющей на правонарушителей и совершенствования административно-деликтного права в целом. Предложения, высказанные авторами, с одной стороны, могут благоприятно повлиять на реализацию задачи административного законодательства по предупреждению совершения правонарушений, а с другой - послужат продолжением научной дискуссии относительно восприятия категории «преюдиция» в праве.

Ключевые слова: административная преюдиция, административная ответственность, юридическая техника, превенция, судебное предупреждение.

Administrative collateral estoppel: theory, practice, legal writing

A.G. Repev, PhD. (Candidate of Juridical Sciences)

Barnaul Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, doctoral candidate of Saratov State Law Academy

K.A. Vasilkov

Investigation department of the Ministry of Internal Affairs of Russia on the Pervomaisky district of the Altai territory

Annotation

The authors propose the thesis about prospects of administrative collateral estoppel consideration, not only from technical and legal positions, but as of the complete legal phenomenon, based on the analysis of administrative collateral estoppel and consideration of its implementation in the conditions of the modern society. The article formulates specific proposals of pointed reforming of the administrative legislation for greater impact of a preventive component on offenders and delictual administrative law improvement in general. The authors use complex of general scientific and special research methodology, including dialectic, rather legal and technical methods. The suggestions made by the authors, on the one hand, can favorably influence realization of the administrative legislation's task of offenses prevention, and, on the other hand, will serve as continuation of a scientific discussion concerning perception of category “collateral estoppel” in the low.

Key words: administrative collateral estoppel, administrative responsibility, legal writing, prevention, judicial prevention.

Предупреждение административных правонарушений всегда являлось приоритетным направлением деятельности государства в ракурсе обеспечения и защиты прав человека, общественного порядка и общественной безопасности. Статья 1.2 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях РФ (далее - КоАП РФ) определяет одной из задач предупреждение совершения административных правонарушений [10].

Тематика реализации мер предупреждения в сфере административной деликтологии, проблемы выбора методов воздействия на личность правонарушителя не раз поднимались в научной среде [3, 5, 7, 16]. Однако административная превенция редко рассматривалась в сочетании с криминологической. Такого рода междисциплинарные исследования, основывающиеся на анализе причин и условий совершения преступления и совмещающие среди методов воздействия на правонарушителя взаимосвязь норм административного и уголовного законодательства, практически не встречаются. В этой связи выдвинем тезис, что традиционная система мер государственного принуждения (в виде предупреждения, пресечения, процессуального обеспечения и наказания), полагаем, может быть расширена. Одной из форм предупреждения совершения преступлений через выявление и документирование общественно вредных деяний сегодня можно считать административную преюдицию.

Этимологически этот термин берет свое начало из норм римского права и происходит от praeiudicium, где prae - это «заранее, предварительно», iudic - «судить», в самом общем виде означая предварительное судебное решение [12, с. 65]. Мы убеждены в том, что в настоящее время возможно говорить об административной преюдиции как о полноценной, пусть и несколько нетипичной форме превентивного воздействия на правонарушителя.

На сегодняшний день насчитывается более десяти составов уголовно наказуемых деяний с так называемой административной преюдицией. В их числе наиболее распространенные статьи, такие как: 116.1 (Нанесение побоев лицом, подвергнутым административному наказанию); 151.1 (Розничная продажа несовершеннолетним алкогольной продукции); 157 (Неуплата средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей); 158.1 (Мелкое хищение, совершенное лицом, подвергнутым административному наказанию); 171.4 (Незаконная розничная продажа алкогольной и спиртосодержащей пищевой продукции); 264.1 (Нарушение правил дорожного движения лицом, подвергнутым административному наказанию); ч. 1 ст. 282 (Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства); ч. 2 ст. 314.1 (Уклонение от административного надзора или неоднократное несоблюдение установленных судом в соответствии с федеральным законом ограничения или ограничений) Уголовного кодекса Российской Федерации [18] и др.

Несмотря на то, что законодатель активно применяет административную преюдицию в качестве инструмента предупреждения общественно опасных последствий, легального определения данного правового явления, раскрывающего сущностные и содержательные аспекты, не закреплено. В этой связи назрела необходимость проанализировать вопрос о том, что из себя представляет административная преюдиция, определить ее место в системе права, выделить ее цели, признаки и влияние на превенцию (т.е. деятельность по профилактике и предупреждению преступлений и административных правонарушений).

Формально-юридические признаки преюдиции (в ее классической, технико-юридической интерпретации) косвенно отражены в некоторых нормах отечественного законодательства. К примеру, ст. 90 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ) определяет, что «обстоятельства, установленные вступившим в законную силу приговором, за исключением приговора, постановленного судом в соответствии со статьями 226.9, 316 или 317.7 настоящего Кодекса, либо иным вступившим в законную силу решением суда <...> признаются судом, прокурором, следователем, дознавателем без дополнительной проверки» [17].

Части 2 и 3 ст. 68 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации указывают, по сути, на аналогичное содержание преюдиции: «Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным актом арбитражного суда по ранее рассмотренному делу, не доказываются вновь при рассмотрении арбитражным судом другого дела, в котором участвуют те же лица. Вступившее в законную силу решение суда общей юрисдикции по ранее рассмотренному гражданскому делу обязательно для арбитражного суда, рассматривающего дело по вопросам об обстоятельствах, установленных решением суда общей юрисдикции и имеющих отношение к лицам, участвующим в деле» [1]. Отчасти схожие положения изложены в ч. 2, 3 и 4 ст. 60 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации [4].

С точки зрения юридической техники полагаем допустимым отнесение преюдиции к специальным приемам, в частности к правовым предположениям, при помощи которых законодатель, с одной стороны, стремится к объективизации, конкретизации юридического процесса с позиции его формально-юридической определенности, а с другой - демонстрирует гибкость, вариативность подходов нормотворчества к поиску оптимальных вариантов правового регулирования. Подобный правовой прием весьма оправдан, особенно с точки зрения экономии времени, материальных ресурсов, затрачиваемых на повторное установление обстоятельств рассматриваемого дела. Именно в этом ключе, как правовую презумпцию, воспринимают преюдицию большинство ученых.

Так, профессор Т.Н. Радько пишет, что «преюдиция - это разновидность нетипичного нормативного предписания, предрешающего признаки обязательности для разбираемого юридического дела, ранее вступившего в законную силу тех или иных актов применения права и затрагивающих интересы сторон другого дела» [14, с. 35].

Согласимся с мнением уважаемого автора с точечной ремаркой: предписание - это непреложный, обязательный для исполнения акт. Преюдиция - все же предположительное суждение, предлагаемое для следования ему.

В вышеуказанном ключе рассматривает преюдицию и В.Н. Бабаев, отводя при этом ей отчетливо роль процессуального института. Автор пишет: «Это вступившие в законную силу приговор или решение суда либо административный акт, изданный компетентным органом в установленном законом порядке, о наличии или отсутствии юридического факта, обязательный для суда, разрешающего дело, связанное с ранее разрешенным» [2, с. 37].

Признак обязательности, установленный автором, также не бесспорен. Мы помним, что с точки зрения юридической техники презумпция - это не правило, не истина, она лишь положение, принимаемое за таковую до тех пор, пока не будет установлено обратное.

В свою очередь, А.В. Карданец указывает, что «преюдиция - это прием юридической техники, представляющий собой правило доказывания о том, что вступившее в законную силу правоприменительное решение уполномоченного органа, принятое в установленном законом порядке о наличии или отсутствии юридического факта, обязательное для всех правоприменительных органов, разрешающих юридическое дело, связанное с ранее разрешенным по поводу этого же факта» [6, с. 39].

Автор, на наш взгляд, уместно обратил внимание на важную процессуальную роль преюдиции в виде средства доказывания. Это позволяет очертить некоторые грани соприкосновения ее проявления как специфического приема юридической техники и института превенции, способствующего профилактике совершения общественно вредных деяний. Обобщив все приведенные и иные позиции, существующие в науке, возможно выделить ряд признаков преюдиции, характеризующих ее на современном этапе:

а) это нетипичное правило доказывания, применяемое преимущественно в рамках судопроизводства;

б) всегда связана с ранее принятым решением суда о наличии или отсутствии юридического факта;

в) факт, зафиксированный преюдицией, принимается за истину, и пока не установлено обратное, все решения правоприменительных органов исходят из положений, установленных ею;

г) использование потенциала преюдиции может быть связано только с разрешением спора по поводу одного и того же факта.

В этой связи на первый взгляд не совсем понятным и объяснимым становится восприятие института установления уголовной ответственности в случае совершения лицом в период действия административного наказания аналогичного правонарушения в качестве преюдиции [11, 13]. Тем более что ряд ученых еще более тридцати лет назад высказались за недопустимость считать повторность действий субъекта составной частью признака уголовно наказуемого деяния [8, с. 11-12]. И сегодня административная преюдиция (в понимании ранее установленного факта привлечения к ответственности, образующего состав преступления) не согласуется с технико-теоретическим понятием «преюдиция» и включает в себя только часть указанных признаков. В этой связи считаем необходимым выделить признаки административной преюдиции (в понимании элемента пенологии), предшествующей уголовному наказанию.

Во-первых, данное явление всегда связано с совершением административного правонарушения (юридического факта) конкретным лицом, т.е. персонифицировано. К примеру, в органах внутренних дел осуществляется учет граждан, привлеченных к административной ответственности через модуль «Сервис обеспечения охраны общественного порядка» (далее - СООП). При выявлении нового деликта проверка лица на предмет повторности через модуль СООП обязательна.

Во-вторых, административная преюдиция коррелирует на стыке уголовного и административного законодательства (в частности, норм материального права). Полагаем, что данный признак определяет ее как парадоксальное явление, поскольку за повторное совершение административного правонарушения (характеризующееся низкой степенью общественной опасности) устанавливается уголовная ответственность (характеризующаяся высокой степенью общественной опасности). Отметим, что с точки зрения воспитательных целей подобный подход весьма оправдан. Если исправление лица после совершения административного правонарушения не произошло и оно повторно его совершает, то необходимо применять более строгие меры ответственности.

В-третьих, административная преюдиция возникает лишь в области конкретных общественных отношений, указанных в законе. Как известно, перечень уголовно наказуемых деяний с административной преюдицией исчерпывающий.

В-четвертых, целью административной преюдиции является предупреждение совершения административных правонарушений. При этом данная форма превенции имеет вид специальной, поскольку распространяется только на те составы деяний, которые указаны в законе и в отношении конкретных лиц.

Таким образом, по соотношению качественных характеристик общеправовой и административной преюдиции можно заключить, что данные понятия имеют различный предмет, объект, цели и задачи. В этой связи предложим определение термина «административная преюдиция» - это принятое уполномоченным органом решение в отношении конкретного лица о назначении административного наказания за совершение административного правонарушения, впоследствии предусматривающее уголовную ответственность в отношении последнего за повторное совершение аналогичного правонарушения в течение срока действия административного наказания, с целью предупреждения совершения данного правонарушения.

Основной целью рассматриваемого правового явления выступает предупреждение совершения правонарушений. Это объясняется тем фактом, что перед повторным совершением административно наказуемого деяния лицо может остановить страх привлечения к более суровому виду ответственности. Как нами было отмечено выше, вполне возможно и логично выделять административную преюдицию как отдельную форму специальной превенции, но с учетом ряда характерных для нее обстоятельств.

Во-первых, административная преюдиция имеет силу лишь тогда, когда правонарушение уже совершено. По нашему мнению, реагирование на уже совершенное правонарушение в целях его предупреждения противоречиво, поскольку, с одной стороны, вред общественным отношениям уже нанесен, а с другой - подменяются истинные цели общей профилактики в виде недопущения совершения административного правонарушения еще до его начала.

Зарубежным примером административной преюдиции выступает установление дополнительных требований к поведению лица в Республике Казахстан.

Так, в отношении субъекта, совершившего правонарушение, посягающее на общественный порядок и общественную безопасность (мелкое хулиганство и др.), в области семейно-бытовых отношений (побои и пр.), и по иным наиболее общественно вредным деяниям суд праве применить дополнительные меры контроля [9, ст. 54].

Во-вторых, административная преюдиция может воздействовать лишь на конкретную область общественных отношений, предметно очерченную законодательством. В то же время такой масштабный механизм воздействия можно было бы использовать в рамках общей превенции. К примеру, установив новую меру административного наказания в виде «судебного предупреждения», предусматривающего уголовную ответственность за систематическое совершение административных правонарушений, о чем мы писали ранее [15].

В-третьих, административная преюдиция имеет место исключительно в течение конкретного срока (пока действует административное наказание), который, по нашему мнению, является недостаточным и нуждается в его увеличении. К примеру, анализ 100 материалов дел по ч. 1 ст. 158 Уголовного кодекса Российской Федерации, возбужденных и оконченных производством органами дознания г. Новоалтайска Алтайского края, показал, что в 38 случаях лицо, ранее совершавшее мелкое хищение, было привлечено к административной ответственности по ст. 7.27 КоАП РФ, но к моменту выявления признаков преступления срок привлечения к административной ответственности превысил 1 год.

Таким образом, полагаем, что административную преюдицию следует рассматривать как правовое явление преимущественно в рамках административного законодательства и с учетом его особенностей. Кроме того, мы убеждены, что данный институт непосредственно связан с превенцией и является его частью, однако в целях усиления эффективности требует коренного реформирования. В рассматриваемом контексте назрела необходимость введения такого вида административного наказания, как «судебное предупреждение», имеющее значительно более широкий потенциал воздействия на личность правонарушителя и общественное сознание в целом.

Литература

1. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24.07.2002 № 95-ФЗ (в ред. от 25.12.2018) // Российская газета. 2002. 27 июля; 2018. 28 дек.

2. Бабаев В.Н. Презумпции в советском праве. Горький: Изд-во ГВШ МВД СССР, 1974. 174 с.

3. Водяная М.Ю. Перспективы совершенствования деятельности полиции в сфере предупреждения и пресечения правонарушений, связанных с пьянством // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2015. № 2. С. 71-72.

4. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14.11.2002 № 138-ФЗ (в ред. от 27.12.2018) // Российская газета. 2002. 20 нояб.; 2018. 28 дек.

5. Дерюга Н.Н., Дерюга А.Н. Правовой контур административной пенологии: проблемы современного состояния // Административное право и процесс. 2018. № 2. С. 4-14.

6. Карданец А.В. Преюдиция в российском праве (проблемы теории и практики): дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2002. 181 с.

7. Кивик Ю.В. Меры административно-правового предупреждения правонарушений, посягающих на общественный порядок и общественную безопасность, их место в системе правоохраны // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2015. № 7. С. 102-105.

8. Ковалев М.И. Преступление и проступок // Проблемы совершенствования законодательства по укреплению правопорядка и усиление борьбы с правонарушениями: межвузовский сборник научных трудов / отв. ред. М.И. Ковалев. Свердловск: Изд-во Свердл. юрид. ин-та, 1982. С. 3-14.

9. Кодекс Республики Казахстан об административных правонарушениях от 05.07.2014 № 235-V // Ведомости парламента Республики Казахстан. 2014. № 18-II. Ст. 95.

10. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (в ред. от 18.03.2019) // Российская газета. 2001. 31. дек.; 2019. 20 марта.

11. Колосова В.И. Административная преюдиция как средство предупреждения преступлений и совершенствования уголовного законодательства // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. 2011. № 5-1. С. 246-254.

12. Крицкая С.Ю. Преюдиция как правовое средство судебной деятельности // Гуманитарные исследования в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке. 2008. № 3 (3). С. 63-68.

13. Малков В.П. Административная преюдиция: за и против // Вестник Академии Генеральной прокуратуры Российской Федерации. 2011. № 3 (23). С. 58-64.

14. Радько Т.Н. Теория государства и права в схемах и определениях. М.: Проспект, 2011. 176 с.

15. Репьев А.Г., Васильков К.А. Проблемы реализации отдельных видов административного наказания на современном этапе // Вестник Уральского юридического института МВД России. 2017. № 4. С. 12-16.

16. Репьева А.М. Особенности воздействия на несовершеннолетнего преступника в местах лишения свободы // Уголовная юстиция. 2017. № 1 (9). С. 61-64.

17. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (в ред. от 06.03.2019) // Российская газета. 2001. 22. дек.; 2019. 11 марта.

18. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ (в ред. от 27.12.2018; с изм. и доп., вступ. в силу с 08.01.2019) // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25. Ст. 2954; 2018. № 53 (ч. I). Ст. 8495.

Размещено на Allbest.ru