Полицейский надзор как мера обеспечения чрезвычайного правового режима исключительного положения в оценке российских полицеистов конца XIX - начала ХХ века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Полицейский надзор как мера обеспечения чрезвычайного правового режима исключительного положения в оценке российских полицеистов конца XIX - начала ХХ века

Козинникова Екатерина Николаевна,

Санкт-Петербургский университет МВД России

В статье осуществлен анализ положений полицейско-правовой теории, нашедших отражение в наследии ученых Российской империи конца XIX - начала ХХ в., о полицейском надзоре как действенной мере обеспечения чрезвычайного правого режима исключительного положения. Проанализированы взгляды видных российских полицеистов на чрезвычайное законодательство о полицейском надзоре и практику применения полицейского надзора на территории Российской империи в конце XIX - начале ХХ в.

Ключевые слова: полицейское право; полицейский надзор; принудительные меры; гласный полицейский надзор; негласный полицейский надзор; чрезвычайный правовой режим; исключительное положение; положение усиленной охраны; положение чрезвычайной охраны; В. М. Гессен; И. Т. Тарасов.

Police supervision as a measure to ensure an emergency legal regime exceptional position in the assessment of Russian representatives of police law late XIX - early XX century

Kozinnikova Ekaterina Nikolaevna,

St. Petersburg University of the Ministry of the Interior of Russia

The article analyzes the provisions of the police-legal theory, which are reflected in the theoretical heritage of scientists of the Russian Empire in the late XIX and early XX centuries, about police supervision as an effective measure to ensure the emergency legal regime of exceptional status. The article analyzes the views of prominent Russian police officers on the emergency legislation on police supervision and the practice of applying police supervision on the territory of the Russian Empire in the late XIX and early XX centuries.

Key words: police law; police supervision; compulsory measures; public police supervision; secret police supervision; emergency legal regime; exceptional situation; state of reinforced security; state of emergency protection; V. M. Gessen; I.T. Tarasov.

Поиск оптимальных моделей полицейской системы современного российского государства и ме-ханизма осуществления полицейской деятельности в XXI в. выступает важной детерминантой развития в российской юридической науке самостоятельной сферы знаний - полициеведения. Свидетельством роста интереса к проблемам организации и функционирования полиции со стороны ученых и общественности являются научные конференции, посвященные теоретико-правовым аспектам функционирования полицейских систем и историко-правовым закономерностям развития полиции России , а также многочисленные научные издания, в которых анализируется место полиции в механизме государства и рассматриваются отраслевые аспекты полицейской деятельности . Важное место среди исследований, посвященных полиции, в последнее время занимают работы, рассматривающие становление и развитие полицейско-правовой теории, выступавшей концептуальной основой деятельности полиции имперской России.

Исследования, проведенные учеными, позволяют констатировать, что реализация внутренних функций государства в области обеспечения условий безопасности и благосостояния населения без организации специализированных органов, осуществляющих свою компетенцию в этой области общественных отношений, невозможна. В качестве органа, деятельность которого связана с решением огромного количества разнообразных вопросов в сфере внутреннего управления государством, выступала полиция. полицейский надзор чрезвычайный правовой

Институционализация полиции в европейских странах и России относится к XVII--XVIII вв. Органы полиции превратились в важнейший субъект механизма государства, осуществляющий реализацию государственных функций, играющий важную роль в обеспечении правопорядка, создании благоприятных условий для жизни, здоровья членов общества, для охраны и защиты их интересов.

Основным направлением деятельности полиции на всех этапах ее исторического развития являлось обеспечение правопорядка. Правопорядок - состояние упорядоченности общественных отношений, основанное на праве и законности, одновременно является и целью правового регулирования, и фактическим результатом правового регулирования, и оценкой выполнения своих функций государственными органами, и результатом соблюдения законности всеми субъектами права. Правопорядок отражает не только степень упорядоченности общественных отношений, но и качество деятельности государственных органов, в том числе и органов полиции.

Особую угрозу правопорядку несут в себе чрезвычайные - выбивающиеся из общего порядка - ситуации, периодически возникающие на различных этапах исторического развития практически всех государств . Чрезвычайные ситуации могут быть связаны с внешними (войны, природные катаклизмы) и внутренними (общественно-политические преобразования, экономические кризисы) факторами. Они не позволяют регулировать общественные отношения в обычном порядке ординарной системой норм и пра-вил, в связи с чем государство вынуждено применять меры чрезвычайного правого регулирования .

Чрезвычайное правовое регулирование - вид правового регулирования, правовое воздействие на общественные отношения в экстремальных условиях с помощью исключительных правовых средств в целях обеспечения безопасности и восстановления порядка и организованности в общественной жизни, при котором ограничивается или отменяется действие общих правовых принципов и норм. Чрезвычайное правовое регулирование является обоснованной исключительной мерой для преодоления возникших для безопасности общества и государства угроз и применяется при введении чрезвычайного правового режима, который представляет собой особый вид правовых режимов, отличающийся рядом специфических характеристик, в числе которых: экстраординарность; ситуативность; правоограничительный характер, отражающий наличие совокупности применяемых запретов, обязываний, ограничений; существенное сужение статуса граждан и организаций, расширение компетенции специальных органов власти.

Правоограничительный характер чрезвычайного правого режима предполагает возможность использования мер, ограничивающих конституционные права и свободы граждан и организаций; введение дополнительных административно-правовых обязанностей и запретов. При этом органы власти, деятельность которых направлена на обеспечение данного режима, наделяются специальными, дополнительными чрезвычайными полномочиями. В число органов власти, на которые возлагаются полномочия по обеспечению чрезвычайного правого режима и ликвидации обстоятельств, послуживших причиной его введения, в различных странах (в том числе и в Российской Федерации)входит полиция.

В условиях построения правого государства важнейшим направлением деятельности государства становится совершенствование законодательства с целью достижения наибольшего соответствия правовых предписаний потребностям общественного развития, а также совершенствование системы государственного управления с целью достижения наиболее эффективной связи между субъектами и объектами государственного управления и повышения эффективности применяемых при этом управлении методов. События настоящего времени, связанные со сложной эпидемиологической обстановкой во всем мире, подтвердили теоретический вывод о том, что угрозы безопасности государства могут проявляться в различных формах, обусловили применение чрезвычайного правового регулирования общественных отношений и актуализировали проблемы поиска оптимальных моделей эффективного механизма управления государством в экстремальных условиях.

В условиях комплексного анализа данных вопросов большое значение приобретает ретроспективное исследование практики государственного управления в экстремальных условиях и уже накопленного опыта введения на территории государства чрезвычайного правового режима. Ретроспективный анализ деятельности полиции, а также выявление теоретических основ многообразия полномочий полицейских органов, среди которых особое место занимает возможность применения в отношении лиц мер принуждения, может способствовать определению направлений и средств развития в России эффективного государственного управления при возникновении экстраординарных ситуаций. Обязательным при этом является обращение к национальным правовым традициям, учет специфики исторического развития отечественного государства и достижений российской политико-правовой мысли.

Несмотря на то, что экстраординарные ситуации различной степени сложности по тем или иным причинам возникали в нашей стране на разных исторических этапах ее развития, официально чрезвычайный правовой режим впервые был введен на территории Российской империи в 1881 г. Указом «Об издании положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия и объявлении некоторых местностей Империи в состоянии усиленной охраны» .

Введение чрезвычайного правового режима в некоторых местностях Империи стало ответной реакцией власти на крайне нестабильную общественно-политическую ситуацию, сложившуюся в России в конце XIX в. Половинчатость и непоследовательность реформ, проведенных во второй половине XIX в., не в полной мере изменивших старые принципы общественного устройства; нежелание и неспособность власти реагировать на происходящие изменения путем изменения формы правления в сторону конституционной монархии и расширения политических прав и свобод населения; наличие сословного деления, не соответствующего фактическим общественным отношениям; обострение противоречий между существовавшим механизмом государственной власти и качественно новыми общественными отношениями, складывавшимися в экономической и социальной сферах, - все это вело к неизбежным кризисным проявлениям, выражавшимся, как правило, в радикальных формах общественного недовольства: активизации революционных организаций, методом борьбы которых все чаще становились террористические акты. После гибели императора Александра II в результате одного из таких террористических актов стало очевидно, что безопасность государственного строя находится под непосредственной угрозой и что устранить ее обычными правовыми средствами возможным уже не представляется.

Чрезвычайный правовой режим Российской империи назывался исключительным положением. Его осуществление предполагало возможными две формы: положение усиленной охраны и положение чрезвычайной охраны. «Преступные посягательства против государственного строя или безопасности частных лиц и их имуществ» являлись основанием для объявления положения усиленной охраны; в случае же приведения «населения известной местности в тревожное настроение» должно было быть объявлено положение чрезвычайной охраны. Чрезвычайный правовой режим исключительного положения был временной мерой: максимальный срок, на который закон предусматривал его введение в форме усиленной охраны, - 1 год, в форме чрезвычайной охраны - 6 месяцев. По истечении данного срока при необходимости режим мог быть продлен.

«Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» от 14 августа 1881 г.1 содержало общие положения, касающиеся введения, продления, прекращения чрезвычайного правового режима исключительного положения, а также устанавливало круг субъектов, ответственных за организацию и обеспечение его действия. Детальная регламентация режима началась после его введения принятием многочисленных нормативных правовых актов, в частности, конкретизирующих деятельность субъектов, обеспечивавших реализацию режима, составивших впоследствии систему чрезвычайного законодательства Российской империи.

Чрезвычайный правовой режим исключительного положения в Российской империи имел ряд особенностей:

- официально данный режим был объявлен временной мерой, но ежегодное его продление в течение более 20 лет привело к тому, что фактически он стал постоянной характеристикой жизни государства;

- исключительное положение официально вводилось лишь на отдельных территориях Российской империи и никогда не объявлялось действующим на территории всей страны, однако анализ реалий жизни государства в конце XIX - начале ХХ в. позволяет сделать вывод о том, что территория всей Российской империи фактически находилась в исключительном положении в большей или меньшей степени;

- одним из главных субъектов обеспечения режима исключительного положения являлась полицейская власть, получившая для этого широкий круг полномочий.

Вопросы деятельности полиции, тесно связанной с ограничением правового статуса населения в чрезвычайных условиях, стали предметом исследовательского интереса известных российских правоведов-полицеистов: В.М. Гессена, И.Т. Тарасова, Н.Н. Белявского, М.К. Палибина, которые предпринимали попытки определить направления повышения эффективности деятельности органов исполнительной власти2 и особое внимание при рассмотрении деятельности полиции в условиях чрезвычайного правового режима исключительного положения уделили использованию меры государственного принуждения - полицейского надзора.

После принятия «Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия» 1881 г. в целях его конкретизации и детализации Министерство внутренних дел разработало два подзаконных нормативных правовых акта «Положение о полицейском надзоре, учреждаемом по распоряжению административных властей» и «Положение о негласном надзоре».

В.М. Гессен, анализируя законодательство о полицейском надзоре, выделил его виды:

- надзор, назначенный судебным приговором;

- негласный полицейский надзор;

- надзор, предусмотренный Уставом о предупреждении и пресечении преступлений;

- полицейский надзор, предусмотренный «Положением о полицейском надзоре, учреждаемом по распоряжению административных властей».

В. М. Гессен отмечал, что осуществление полицейского надзора требовало учета его специфики, на основании которой могли быть выделены различные формы надзора:

1) подследственный надзор, учреждаемый до рассмотрения дела судебными органами (подследственный надзор - «особый надзор полиции» - являлся мерой предупредительной, учреждался за каждым обвиняемым в преступлении любой степени тяжести для пресечения каких-либо попыток обвиняемого уклониться от следствия и суда. Данный вид надзора устанавливался в отношении обвиняемого судом по ходатайству должностного чина полиции, проводящего дознание по делу, о чем обвиняемому объявлялось под расписку с одновременным изъятием документов на жительство. Общая полиция следила за тем, чтобы подследственный жил в указанном месте жительства и в любой момент мог быть доставлен к тому лицу, распоряжением которого был учрежден надзор);

2) судебный надзор, устанавливаемый по приговору суда (судебный надзор являлся мерой карательной, устанавливаемой по приговору суда. Устанавливался решением суда на определенный срок за лицами, уже отбывшими наказание в виде тюремного заключения. Лицу, отбывшему наказание, предоставлялось право выбора местности, в которой он хотел бы отбывать срок полицейского надзора. Это было необходимо для того, чтобы исключить возможность пребывания данной категории лиц в тех местностях

Империи, где объявлено исключительное положение или на тех территориях, где их пребывание могло быть признано Министерством внутренних дел вредным1. В месте отбывания надзора лицо прикреплялось к исполнительному чину полиции, которому передавались имеющиеся документы на прибывшего, в том числе выписка из приговора суда, в силу которого он подвергался ограничению прав и надзору полиции2. Ограничение прав поднадзорных заключалось в наличии у полиции полномочий по наблюдению за поведением и местожительством поднадзорных, проверке их нахождения дома в ночные часы, производству при необходимости обысков в их жилище, недопущению участия поднадзорных в общественных собраниях);

3) административный надзор, назначаемый правительственной властью без вмешательства суда (административный надзор, как и особый надзор полиции, выступал мерой предупредительной, однако утверждался без участия суда - министром внутренних дел по ходатайству представителей непосредственно административной власти: губернаторов, чинов полиции, военных начальников. Целью надзора было предупреждение и пресечение нарушения общественного спокойствия, порядка, благочиния, личной и имущественной безопасности. Установление данного вида надзора всегда было сопряжено с административной высылкой лица на срок от одного года до пяти лет в местности Российской империи, ко-торые не были объявлены на исключительном положении (административный надзор мог быть установлен за лицом и без административной высылки, по месту проживания поднадзорного лица, если оно не входило в список запрещенных территорий). Как правило, под данную меру подпадали лица, чье пребывание признавалось вредным в местностях, в которых устанавливался режим исключительного положения. Правовое положение поднадзорного предполагало изъятие у него всех документов о его личности, запрет на выезд с определенной ему для проживания территории, а также запрет на занятие определенными видами деятельности, в числе которых: педагогическая, любая публичная деятельность, содержание типографий, библиотек и фотомастерских (равно как и служба в таковых), торговля книгами, содержание трактирных и питейных заведений, служба в органах государственной власти. Данный список не был исчерпывающим - административной власти в лице губернаторов предоставлялась возможность широкого усмотрения: поднадзорному могло быть запрещено занятие любой деятельностью, если таковая представлялась, по мнению властей, опасной для общественного порядка и спокойствия).

Анализируя содержание административного надзора, профессор И. Т. Тарасов отмечал, что законодательно он является придатком - «добавочной мерой безопасности» - к административной высылке, предусмотренной «Положением о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия». Фактически же административный надзор - тяжкое наказание (отсутствие у административных властей границ усмотрения в отношении ограничения правового статуса поднадзорных на практике часто приводило к ущемлению практически всех возможных прав личности). Тем не менее среди позитивных последствий принятия «Положения о полицейском надзоре, учреждаемом по распоряжению административных властей» И. Т. Тарасов видел то, что власть опубликовала этот нормативный правовой акт и довела до всеобщего сведения факт принятия во внимание и обязанностей, и прав поднадзорных.

Возможность установления административного надзора по постановлению Особого совещания МВД без привлечения суда профессор М.К. Палибин рассматривал в контексте того, что данный вид надзора назначался в отношении лиц, чьи деяния не подпадали под определение преступных, и носил исключительно предупредительный характер.

Административный полицейский надзор, как констатировал В. М. Гессен, - это особенность российской действительности, в западноевропейских странах надзор полиции устанавливался как дополнительная карательная мера по приговору суда. Сам по себе полицейский надзор в Российской империи, существуя в трех формах (подследственной, судебной и административной), в форме административной применялся редко, чаще всего выступая неизбежным дополнительным придатком наиболее строгих наказаний, назначаемых по приговору суда. Исходя из содержания административного надзора, В. М. Гессен относил его к полномочиям полиции принудительного характера.

Иная ситуация обстояла с негласным полицейским надзором. До 1882 г. осуществление негласного полицейского надзора регламентировалось различными внутренними циркулярами МВД. 1 марта 1882 г. «Положение о негласном надзоре» было утверждено министром внутренних дел, введено внутренним циркуляром МВД и не было опубликовано.

Негласный полицейский надзор учреждался Департаментом полиции или по его непосредственному усмотрению в отношении «политически неблагонадежных лиц» (четкого определения данного понятия в законодательстве Российской империи не содержалось). К политически неблагонадежным лицам относили: студентов, исключенных из высших учебных заведений; лиц, возвращенных из административной ссылки и освобожденных от гласного полицейского надзора; лиц, отбывших тюремное заключение за совершение государственного преступления. Нормальным сроком негласного надзора в «Положении о негласном надзоре» обозначен срок - два года. После данного срока негласный надзор в отношении лица прекращался в порядке, предусмотренном «Положением о негласном надзоре».

Несмотря на то, что «Положение о негласном надзоре» было документом для служебного пользова-ния, в свободном доступе правоведов, не являвшихся чинами полиции, не находилось, ученые характеризовали негласный полицейский надзор как «нормальную форму деятельности полиции, не имеющею принудительного характера»1, поскольку поднадзорное лицо даже не было в курсе того, что за ним был установлен надзор. В. М. Гессен определял негласный полицейский надзор как предупредительную меру, направленную на предупреждение государственных преступлений посредством секретного наблюдения за лицами сомнительной политической благонадежности , и характеризовал эту предупредительную меру как самую неопределенную.

И.Т. Тарасов высказывал опасение в том, что, поскольку никакого законодательного объяснения, в чем заключается негласный полицейский надзор, в отношении кого и на какой срок он устанавливается, нет, то на практике он может превратиться в совершенно бесполезные для порядка меры. Н.Н. Белявский отмечал, что отсутствие законодательного закрепления положений негласного надзора неминуемо приведет к полной его зависимости от дискреционной власти администрации.

Анализ нормативных актов и материалов делопроизводства Министерства внутренних дел Россий-ской империи, которые хранятся в архивах и характеризуют осуществление негласного надзора в конце XIX - начале ХХ в., позволяет сделать вывод о том, что полицейский надзор являлся важным инструментом в процессе обеспечения функционирования чрезвычайного правого режима исключительного положения и широко применялся в Российской империи на протяжении всего его действия, особенно в преддверии важных государственных событий (например, коронование императора).

Российские полицеисты признавали важность полицейского надзора, относя его к нормальным мето-дам работы полиции и положительно оценивая законодательное его закрепление в конце XIX в., однако большинство из них обращали внимание на то, что даже в условиях действия на территории государства чрезвычайных правовых режимов содержание данной меры должно быть закреплено законом, а реализация норм закона - исключать какое-либо усмотрение местных административных властей. Ситуация, при которой предупредительная мера, имеющая целью недопущение совершения деяний, опасных для государственной и общественной безопасности, на практике становится наказанием за даже подозрение в «политической неблагонадежности», полицеистами считалась недопустимой. Широкое применение полицейского надзора в условиях общественно-политической нестабильности Российской империи конца XIX - начала ХХ в. отечественные государствоведы признавали оправданным. Но его применение, наряду с другими мерами, предпринятыми государственной властью с целью стабилизации общественно-политической обстановки, оказалось недостаточным для сохранения существовавшего государственного строя. В Российской империи созрели предпосылки для перемен сущностного характера.

Библиографический список

1. Биюшкина Н.И. Ограничения и запреты в развитии цензурного законодательства Российской империи второй половины XIX века / Н. И. Биюшкина // Юридическая техника. - 2018. - № 12. - С. 90-94.

2. Биюшкина Н.И. Юридическое закрепление процедуры негласного надзора и наблюдения в российском полицейском праве 80-х - 90-х гг. ХХ в. / Н. И. Биюшкина // Социум и власть. - 2011. - № 3 (31). - С. 79-82.

3. Гессен В.М. Административное право / Соч. проф. В. М. Гессена. - СПб., 1903

4. Гессен В.М. Исключительное положение / В. М. Гессен. - СПб., 1908

5. Егоров Н.Ю. Административная юстиция как средство обеспечения прав и свобод личности (опыт анализа теоретического наследия И. Т. Тарасова) / Н. Ю. Егоров // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. - 2020. - № 1 (85). - С. 10-17.

6. Егоров Н.Ю. О модели эффективно функционирующих органов исполнительной власти в по-лицейском государстве (по работам И. Т. Тарасова) / Н. Ю. Егоров // Российская полиция: три века служения Отечеству [Электронный ресурс]: материалы юбилейной Международной научной конференции, посвященной 300-летию российской полиции. Санкт- Петербург, 23-25 апреля 2018 г. / под ред. Н. С. Ниж-ник. - Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2018. - С. 314-318.

7. Козинникова Е. Н. Цензура как предмет полицейско-правовой теории в Российской империи конца XIX - начала XX века / Е. Н. Козинникова // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. - 2020. - № 1 (85). - С. 18-23.

8. Майоров В.М. Роль полиции в обеспечении правопорядка / В. М. Майоров// Правопорядок: история, теория, практика. - 2015. - № 1 (4). - С. 95-98.

9. Матвеев С.П. Полицейская деятельность как объект научных исследований российских ученых- полицеистов / С. П. Матвеев // Вестник Воронежского института МВД России. - 2015. - № 1. - С. 145-152.

10. Нижник Н.С. Полицеистика: основные этапы развития полицейско-правовой теории в России / Н. С. Нижник // Российская полиция: три века служения Отечеству: сборник статей юбилейной Между-народной научной конференции: в 2 ч. / под ред. В. Л. Кубышко. - Москва: Академия управления Ми-нистерства внутренних дел Российской Федерации, 2019. - Ч. 1. - С. 220-240.

11. Нижник Н.С. Теория государства и права: учебное наглядное пособие / Н. С. Нижник, О. В. Семенова, Н. И. Карчевская, А. П. Стоцкий, В. С. Бялт; под ред. Н. С. Нижник. - Санкт-Петербург: Санкт-Петербургский университет МВД России, 2016.

12. Пирожок С.С. Теоретико-методологические детерминанты концепции социального государства Роберта фон Моля / С. С. Пирожок // Вестник Санкт- Петербургского университета МВД России. - 2020. - № 1 (85). - С. 37-45.

13. Тарасов Н.К. Российская полицеистика конца XIX - начала XX века об основаниях и пределах применения мер государственного принуждения / Н. К. Тарасов // Вестник Санкт-Петербургского университе-та МВД России. - 2019. - № 4 (84). - С. 51-60.

14. Шмидт Т.Н. Чрезвычайное правовое регулирование: общетеоретические аспекты: монография / Т. Н. Шмидт. - Москва: Юрлитинформ, 2017.

15. Шмидт Т.Н. Чрезвычайное правовое регулирование: общетеоретическое исследование: дис. ... канд. юрид. наук / Т. Н. Шмидт. - Барнаул, 2014.

Bibliograficheskij spisok

1. Biyushkina N.I. Ogranicheniya i zaprety v razvitii cenzurnogo zakonodatel'stva Rossijskoj imperii vtoroj poloviny XIX veka / N. I. Biyushkina // YUridicheskaya tekhnika. - 2018. - № 12. - S. 90-94.

2. Biyushkina N.I. YUridicheskoe zakreplenie procedury neglasnogo nadzora i nablyudeniya v rossijskom policejskom prave 80-h - 90-h gg. HKH v. / N. I. Biyushkina // Socium i vlast'. - 2011. - № 3 (31). - S. 79-82.

3. Gessen V.M. Administrativnoe pravo / soch. prof. V. M. Gessena. - SPb., 1903

4. Gessen V.M. Isklyuchitel'noe polozhenie / V. M. Gessen. - SPb., 1908

5. Egorov N.YU. Administrativnaya yusticiya kak sredstvo obespecheniya prav i svobod lichnosti (opyt analiza teoreticheskogo naslediya I. T. Tarasova) / N. YU. Egorov // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii. - 2020. - № 1 (85). - S. 10-17.6. Egorov N.YU. O modeli effektivno funkcioniruyushchih organov ispolnitel'noj vlasti v policejskom gosudarstve (po rabotam I. T. Tarasova) / N. YU. Egorov // Rossijskaya policiya: tri veka sluzheniya Otechestvu [Elektronnyj resurs]: materialy yubilejnoj Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii, posvyashchennoj 300-letiyu rossijskoj policii. Sankt- Peterburg, 23-25 aprelya 2018 g. / pod red. N. S. Nizh- nik. - Sankt-Peterburg: Sankt-Peterburgskij universitet MVD Rossii, 2018. - S. 314-318.

7. Kozinnikova E.N. Cenzura kak predmet policejsko- pravovoj teorii v Rossijskoj imperii konca XIX - nachala XX veka / E. N. Kozinnikova // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii. - 2020. - № 1 (85). - S. 18-23.

8. Majorov V.M. Rol' policii v obespechenii pravoporyadka / V. M. Majorov // Pravoporyadok: istoriya, teoriya, praktika. - 2015. - № 1 (4). - S. 95-98.

9. Matveev S.P. Policejskaya deyatel'nost' kak ob»ekt nauchnyh issledovanij rossijskih uchenyh-policeistov / S. P. Matveev // Vestnik Voronezhskogo instituta MVD Rossii. - 2015. - № 1. - S. 145-152.

10. Nizhnik N.S. Policeistika: osnovnye etapy razvitiya policejsko-pravovoj teorii v Rossii / N. S. Nizhnik // Rossijskaya policiya: tri veka sluzheniya Otechestvu: sbornik statej yubilejnoj Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii: v 2 ch. / pod red. V. L. Kubyshko. - Moskva: Akademiya upravleniya Ministerstva vnutrennih del Rossijskoj Federacii, 2019. - CH. 1. - S. 220-240.

11. Nizhnik N.S. Teoriya gosudarstva i prava: uchebnoe naglyadnoe posobie / N. S. Nizhnik, O. V. Semenova, N. I. Karchevskaya, A. P. Stockij, V. S. Byalt; pod red. N. S. Nizhnik. - Sankt-Peterburg: Sankt-Peterburgskij universitet MVD Rossii, 2016.

12. Pirozhok S.S. Teoretiko-metodologicheskie determinanty koncepcii social'nogo gosudarstva Roberta fon Molya / S. S. Pirozhok // Vestnik Sankt- Peterburgskogo universiteta MVD Rossii. - 2020. - № 1 (85). - S. 37-45.

13. Tarasov N.K. Rossijskaya policeistika konca XIX - nachala XX veka ob osnovaniyah i predelah primeneniya mer gosudarstvennogo prinuzhdeniya / N. K. Tarasov // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii. - 2019. - № 4 (84). - S. 51-60.

14. SHmidt T.N. CHrezvychajnoe pravovoe regulirovanie: obshcheteoreticheskie aspekty: monografiya / T. N. SHmidt. - Moskva: YUrlitinform, 2017.

15. SHmidt T.N. CHrezvychajnoe pravovoe regulirovanie: obshcheteoreticheskoe issledovanie: dis kand. yurid. nauk / T. N. SHmidt. - Barnaul, 2014.

Размещено на Allbest.ru