Нравственные аспекты применения убеждения и принуждения в уголовном праве

Размещено на http://www.allbest.ru/

Нравственные аспекты применения убеждения и принуждения в уголовном праве

Иванова Светлана Ивановна

начальник кафедры административной деятельности органов внутренних дел Тюменского института повышения квалификации сотрудников МВД России кандидат юридических наук, доцент

Сорокун Николай Сергеевич

доцент кафедры уголовного права и криминологии Ростовского юридического института МВД России кандидат юридических наук

Лавренко Анастасия Витальевна

преподаватель кафедры тактико-специальной подготовки Волгодонского филиала Ростовского юридического института МВД России

Аннотация

В статье исследуются нравственные аспекты применения убеждения и принуждения в уголовном праве. Методы убеждения и принуждения имеют сложносоставную структуру, рассматриваются в контексте различных дисциплин, вследствие чего авторами статьи представлены философские, социологические и правовые особенности применения убеждения и принуждения. нравственный уголовный право

Ключевые слова: метод убеждения, метод принуждения, метод государственного управления, нравственность, мораль, правопорядок, права человека, уголовное право.

Moral aspects of the use of persuasion and coercion in criminal law

Ivanova Svetlana Ivanovna Sorokun Nikolay Sergeevich Lavrenko Anastasia Vitalievna

Head of the Department of Administrative Activity of Internal Affairs Bodies, the Tyumen Advanced Training Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Law, Associate Professor

Associate Professor, the Department of Criminal Law and Criminology, the Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, PhD in Law

Lecturer, the Department of Tactical and Special Training, the Volgodonsk Branch of the Rostov Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia.

The article examines the moral aspects of the use of persuasion and coercion in criminal law. The methods of persuasion and coercion have a complex structure, they are studied in the scope of various disciplines, as a result, the authors of the article propose the philosophical, sociological and legal specifics of the use of persuasion and coercion.

Key words: method of persuasion, method of coercion, method of governance, morality, morals, law and order, human rights, criminal law.

Методы убеждения и принуждения возникли в потестарный период государственности [1]. Как институты гражданского, демократического общества, эти методы реализуются, с одной стороны, с целью поддержания общественного порядка и обеспечения общественной безопасности, с другой - для реализации прав граждан.

Актуальность темы исследования обусловлена социальной, практической и научной значимостью.

В социологии - рассматриваются в качестве компонентов культуры наравне с ценностями и символами, совокупность которых позволяет личности взаимодействовать с социальной системой [5].

В любом исследовательском "поле" методы убеждения и принуждения, с одной стороны, рассматривают как способы государственно-правового воздействия на общественные отношения в контексте моральных ценностей, актуальных для конкретного типа государственности и права, с другой - как форму нравственного выбора правоприменителя.

Нравственность в широком смысле - форма социально-приемлемого поведения, соответствующая принятым в обществе предписаниям.

В узком смысле нравственность - это ценностная категория, выражающая субъективные принципы поведения личности по отношению к другим людям, обществу, окружающей среде, основанные на нравственных чувствах, которые И. Кант назвал "некоторой ощущаемой зависимостью частной воли от общей" [6, с. 202].

Мораль, как правило, выступает синонимом понятия "нравственность", однако многие мыслители указывают на различие этих терминов, называя мораль "теоретическим уровнем нравственности" [7, с. 31]. Мы будем использовать эти понятия в качестве тождественных.

Право - это система социальных норм и отношений, охраняемых силой государства [6, с. 368]. Данное определение акцентирует связь права с государством, которое использует право для регуляции общественных отношений. Это определение представляет так называемый нормативный подход, приравнивающий право к закону. Однако, право - это явление не только политико-юридическое, но и социально-этическое, поскольку в правовую жизнь общества вплетаются моральные феномены человечества, такие как гуманизм, справедливость, свобода, равенство, человеческое достоинство, ответственность, и другие категории, определяющие в конечном счете моральную ценность права.

Итак, оба понятия, "право" и "нравственность", являются разновидностью социальных норм, регулирующих общественные отношения и определяющих социально-приемлемые формы поведения. Вопрос соотношения этих двух категорий волновал человечество еще со времен античной философии, и до настоящего времени он не утратил своей актуальности.

Безусловно, формирование нравственности произошло раньше зарождения права, еще на этапе родоплеменных отношений, когда появилась необходимость регулирования взаимоотношений, как между членами одной общины, так и между разными племенами. Нравственные нормы с древнейших времен формировались внутри религии - в виде религиозных обычаев, обрядов, ритуалов, традиций, табу и т.д.

Право же возникло гораздо позднее, одновременно с появлением государства, когда моральных предписаний для регулирования социальных отношений стало уже недостаточно. Поэтому закономерно, что в истоках правовых норм лежат все те же сложившиеся много ранее моральные предписания - "мононормы". Этим объясняется также то, что на заре государственности "право" и "нравственность" (или "мораль") имели практически общее значение. Одна из древнеримских аксиом гласила: "Право рекомендует то, что одобрено обычаем". И только в средние века мораль и право начали обособляться друг от друга: право стало облекаться в безусловный закон, свободный от предписаний морали, но религия по-прежнему выступала образцом и мерилом соответствия светских законов законам Божьим.

Право по своей природе находится в неразрывной связи со многими нравственными категориями, такими как добро, справедливость, свобода, порядок, ответственность и другие. Еще древнеримский философ Цельс отмечал, что: "Право есть наука о добром и справедливом" [8, с. 82]. Действительно, право видится органичной частью понятия "справедливость", поскольку призвано олицетворять собой справедливость, а также, выполнять функцию защиты справедливости. Хотя заметим, что справедливость, при наличии в обществе тех или иных господствующих сил, облекающих собственную волю в ранг закона, не всегда может являться таковой для остальных слоев населения.

Многие исследователи соотносят понятия "право" и "свобода", называя право свободой, упорядоченной законом. По мнению Б.А. Кис- тяковского, "право - это проявление внешней свободы, а нравственность - внутренней" [9, с. 21]. Свобода также является источником развития самой нравственности и непременным условием осуществления морального выбора.

Право напрямую связано с понятием "порядок", в том смысле, что право упорядочивает социальные отношения, в противоположность случайному и неорганизованному поведению. Но правопорядок ценен не сам по себе, а тем, что определяет собой возможность целенаправленного и согласованного взаимодействия субъектов права.

Рассматривая категорию нравственности, ряд исследователей считают ее чуть ли не определяющим фактором эволюции человечества и даже прослеживают взаимосвязь с причинами угасания отдельных ветвей цивилизации. По словам советского писателя и ученого И.А. Ефремова, "все разрушения империй, государств... происходят через утерю нравственности" [11]. В самом деле, нравственность выступает универсальной категорией, которая лежит в основе развития всех видов социальных отношений. Однако, "право" имеет тот же фундаментальный базис, что и нравственность, и оба этих социальных феномена наравне присущи человеческой цивилизации.

Очевидно, что право и нравственность, пройдя общие этапы своего развития и разделившись в определенный исторический период, по-прежнему находятся в тесной связи между собой, взаимообусловливают и дополняют друг друга. Одних только моральных основ права, насколько бы они не были сильны, отнюдь не достаточно для обеспечения свободной и безопасной жизнедеятельности граждан, народов и стран. Право, в этом смысле, выступает более надежным гарантом стабильности и мирового порядка. Однако, право непременно должно обладать так называемой "внутренней моральностью", без которой оно превращается в репрессивный механизм власти, ведущий к деградации всех форм социального порядка.

Несомненно, что право и нравственность находятся в прямой корреляционной зависимости, а значит, уровень одного из них влечет качественные изменения другого. Так, уровень морали в обществе прямо отражается на качестве законов и эффективности их действия, и наоборот, беззаконие, насилие и произвол власти ведут к развращению нравов и деградации общества. В этой связи, любая государственная власть должна стремиться к культивированию и закреплению морально-нравственных основ права, где признание и соблюдение закона будет считаться нравственным поведением, а его нарушение - аморальным и безнравственным. Поэтому в современную эпоху мировой глобализации, которая запускает процесс общей стандартизации мирового законодательства, нельзя допускать ослабления и утраты взаимосвязей между нормами нравственности и права.

Переходя к рассмотрению основных методов уголовного права с точки зрения их нравственных аспектов, дадим определения ключевым понятиям, позволяющим четче взглянуть на специфику изучаемого вопроса.

Уголовное право - это отрасль права, нормы которой устанавливают принципы уголовной ответственности, применения наказаний за преступления, определяют конкретные составы преступлений и меры наказания за них [12, с. 602].

Поскольку уголовное право регулирует общественные отношения, возникающие в связи с совершением общественно-опасных деяний, то метод уголовно-правового регулирования - это способ целенаправленного воздействия на общественные отношения посредством применения мер уголовной ответственности к лицам, совершившим преступление, а также иных мер, предусмотренных уголовным законом Российской Федерации.

Универсальными методами государственно-властного управления, да и в целом, регулирования социальных отношений на любом уровне, являются методы "убеждения" и "принуждения", которые применяются и уголовным правом в том числе. Рассматривая два основных, и на первый взгляд, полярных метода уголовно-правового регулирования, необходимо отметить, что "метод убеждения" и "метод принуждения" состоят между собой в очень сложной взаимосвязи, сродни отношению между нравственностью и правом, и порой достаточно непросто отмежевать эти методы друг от друга.

Не закрепляя точного определения, российское уголовное законодательство использует понятие принуждения не только в качестве характеристики наказания (иных мер, предусмотренных УК РФ) в отношении лица, совершившего преступление, но и в качестве:

- обстоятельства, исключающего преступность деяния;

- обстоятельства, смягчающего или отягчающего наказание;

- в качестве преступлений, где принуждение выступает признаком объективной стороны состава преступления.

Однако, нас интересует принуждение как способ уголовно-правового воздействия на преступников. Емкое определение этому понятию предложила С.В. Шевелева, которая под принуждением в уголовно-правовом смысле понимает "внешнее воздействие на человека непреодолимой силы третьих лиц или государства, подавляющее его свободу воли и вынуждающее его (или обусловливающее его выбор) действовать (бездействовать) в определенном направлении" [13, с. 122].

А.А. Косых, отмечая специфику метода государственного принуждения, утверждает, что оно воздействует в основном на тех лиц, которые не принимают справедливость и обоснованность действующих норм права. "Эти лица, - указывает он, - воспринимают меры государственного принуждения как насилие, под давлением которого они могут вести себя правомерно либо заведомо противоправно. При этом состояние вынужденной правомерности характеризуется нестабильностью и при появлении возможности (мнимой или реальной) данное лицо может совершать противоправные деяния" [4, с. 8].

Действительно, вторя А.А. Косых, многие исследователи обращают внимание на схожесть понятий "насилие" и "государственное принуждение". Так, Г.М Лановая считает, что "необходимо рассматривать соотношение принуждения и насилия как соотношение части и целого" [14, с. 28]. Согласимся также с С.В. Девятовской, которая отмечает, что "и принуждение, и насилие имеют одинаковую объективную сторону - представлены заставляющим воздействием на человека" [15]. Однако отметим, что эти два понятия в законе наделены разным смыслом: понятие "принуждение" имеет позитивный контекст (при условии, что оно легитимировано законом и имеет в этом случае строго обозначенные пределы), а вот понятие "насилие" носит негативный смысл, поскольку рассматривается исключительно как преступный акт, влекущий установленную законом ответственность.

Что касается метода "убеждения", то его можно охарактеризовать в качестве более нравственного способа влияния на волю преступника, хотя параллельно с этим оно четко гарантировано возможностью принуждения и опирается на него. Другими словами, это сообщение гражданам о неотвратимости наказания и угрозе применения властью в определенных случаях мер государственного принуждения. А.А. Косых называет такой способ убеждения "внешним негативным правовым убеждением" [4, с. 8].

Однако, метод уголовно-правового убеждения работает и в более практическом направлении: в виде предоставления лицу, совершившему преступление гарантий по освобождению или смягчению наказания либо иных предусмотренных законом послаблений. И такую деятельность государства А.А. Косых предлагает называть "внешним позитивным правовым убеждением", которое "способно формировать и закреплять в правовых нормах позитивные стимулы к программируемому социально необходимому поведению в виде потенциальной возможности получения каких-либо благ за точную и неукоснительную реализацию данного поведения" [4, с. 8]. К так называемым внешним позитивным правовым нормам можно отнести: явку с повинной; добровольную выдачу орудий или предметов преступления; деятельное раскаяние; досудебное соглашение о сотрудничестве, и др. Действительно, указанные нормы призваны повлиять на сознание правонарушителя без посредства негативной принуждающей угрозы, а с помощью положительного убеждающего призыва, влекущего послабление уголовно-правовых последствий.

Согласимся с А.А. Косых в том, что важнейшее значение для формирования правопослушного поведения человека играют внешние убеждающие факторы, создаваемые властью в виде кодифицированных правовых актов и ограничивающих права и свободы мер уголовно-правового реагирования. Однако решающую роль в формировании соответствующего правосознания все же играют внутренние факторы, формирующие ценностные установки и правовую убежденность личности. В связи с этим, в современных условиях вопрос о нравственной допустимости применения государством метода "принуждения" является одним из самых дискуссионных, а специалисты-правоведы фактически разделились на два "лагеря".

С одной стороны, они высказываются о недопустимости существования категории "принуждения" в современном демократическом обществе, поскольку данный метод в любом случае влечет ущемление личной свободы и применение насилия. В качестве аргумента приводится сравнение мер государственно-правового принуждения на современном историческом этапе с более ранними периодами. Так, сегодня государственно-правовое принуждение воспринимается как эволюционное достижение человечества в эпоху гуманизма. В то же время, более ранние источники права также свидетельствуют нам об использовании государством мер наказания, но порой невероятно жестоких и изощренных, которые были четко регламентированы деятельностью должностных лиц, представляющих государственную власть. Другими словами, идея легитимности государственного насилия остается, меняются только законные способы его применения. Кроме того, у представителей данного "лагеря" возникают опасения, что дилегированное сотрудникам правоохранительных органов право использовать меры принуждения ведет к профессиональной и нравственной деформации должностных лиц, и в этой связи, "может сформироваться установка на допустимость применения любого принуждения, ... произойти снижение ценности человеческой свободы, привыкание к "изнанке" жизни и т.п." [16, с. 242].

Сторонники второй группы однозначно выступают за применение метода "принуждения", продиктованного высшей социальной необходимостью, поскольку эффективная борьба с преступностью невозможна без принудительного воздействия уполномоченных государством структур, в противном случае, нормативный характер права сведется к минимуму, до уровня советов и рекомендаций.

Не менее обсуждаемым является вопрос о первичности или приоритете какого-либо из рассматриваемых нами методов. Многие исследователи однозначно считают принуждение основным и первичным методом в уголовно-правовом поле, поскольку оно начинает реализовываться, как только вступают в действие уголовно-правовые нормы в отношении преступившего закон лица. А метод убеждения, соответственно, выступает составной частью процесса уголовно-правового регулирования и выполняет вспомогательную функцию.

Другие специалисты, как например, М.И. Жумагулов, склоняются к тому, что "метод убеждения, однозначно, является более продуктивным, и необходимо его превалирование в структуре способов управления государством, поскольку такое государство характеризуется большей стабильностью, постоянством, надежностью" [16, с. 22]. Сторонники данного подхода считают также, что уголовно-правовое законодательство необходимо переориентировать в направлении ухода от "карающего правосудия" к усилению методов убеждения и поощрения по отношению к лицам, раскаявшимся в содеянном и предпринимающим реальные усилия по возвращению к законопослушной жизни. Кроме того, усилению внутреннего компонента убежденности граждан в правопослушном поведении будет способствовать укрепление авторитета закона путем закрепления в общественном сознании уверенности в том, что истинность права выражается не только государственным закреплением определенных (даже самых передовых и инновационных) законодательных канонов, а формированием в обществе всех необходимых и достаточных правовых, экономических, социальных, политических и других условий для их добровольного исполнения.

Как видно из приведенных тезисов, рассмотренные методы представляют собой сложные феноменологические явления, неотделимые в полной мере друг от друга и объединенные неким диалектическим единством: так, например, принуждение для одних выступает убеждением для других; убеждение стимулирует, а те же стимулы выступают способами правового убеждения, и др. Соизмеряя правовое значение и эффективность двух указанных методов, сложно отдать предпочтение одному из них, хотя большинство исследователей склонны все же считать главным методом уголовного права метод принуждения. На наш взгляд, путь превалирующей ценности одного из методов ошибочен: умаление значения одного метода и акцент на другом могут привести к общему ослаблению и "параличу" всей системы уголовно-правового регулирования. Поскольку оба метода могут эффективно дополнять друг друга, необходимо концентрировать усилия на более эффективной их реализации, а соотношение их применения должно определяться разумной целесообразностью в каждом конкретном случае. В этой связи вспоминается изображение богини правосудия Фемиды, которая в одной руке держит весы, олицетворяющие меру и справедливость, а в другой - меч, воплощающий кроме прочего способность защищать справедливость, применяя силу закона.

Таким образом, метод убеждения и метод принуждения в уголовном праве Российской Федерации содержат в себе различные способы влияния на сознание и поведение людей и оба метода вступают между собой в многозначные отношения, основанные на их сходстве и различии, взаимодополнении и конфликте, но оба метода бесспорно являются однонаправленными, нацеленными на достижение общих социально-значимых функций. И наше государство планомерно работает в направлении актуализации и повышения эффективности уголовно-правовых мер воздействия, широко применяя оба этих подхода с учетом специфики каждого из них: с одной стороны - в направлении ужесточения уголовных санкций, а с другой - гуманизации наказания.

Литература

1. Кожевников С.Н. Государственное принуждение: сущностные аспекты // Социальнополитические науки. 2017. № 3.

2. Корчагина К.А., Пестов Р.А. Проступок, порочащий честь сотрудника органов внутренних дел: проблемы в нормативно-правовом регулировании и правоприменении // Юристъ- Правоведъ. 2020. № 2 (93).

3. Колотуша В.В. Идея силового принуждения в истории философской мысли // Социально-гуманитарные знания. 2008. № 4.

4. Косых А.А. Убеждение в праве: теория, практика, техника: дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2015.

5. Шавель С.А. Убеждения как мировоззренческое ядро личности: историко-социологический анализ // Социология. 2010. № 1.

6. Философский энциклопедический словарь. М., 1997.

7. Исмаилов Н.О. Взаимосвязь права и нравственности в контексте справедливости // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. 2014. № 1 (135).

8. Дигесты Юстиниана / Отв. редактор Л.Л. Кофанов. Т. 1. 2-е изд. М., 2008.

9. Кистяковский Б.А. В защиту права (Интеллигенция и правосознание) // Представительная власть - XXI век: законодательство, комментарии, проблемы. 2005. № 1 (61).

10. Моисеев Н.Н. Судьба цивилизации. Путь разума. М., 1998.

11. Барчан В. Теория катастроф Ивана Ефремова // Еженедельник "Военно-промышленный курьер". 2019. № 48 (811),

12. Большой юридический словарь. 2 изд., перераб. и доп. М., 2003.

13. Шевелева С.В. Свобода воли и принуждение в уголовном праве: дис. . докт. юрид. наук. Курск, 2015.

14. Лановая Г.М. Принуждение в системе правоприменения: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006.

15. Девятовская С.В. Физическое и психическое принуждение в российском уголовном законодательстве: дис. . канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2011.

16. Жумагулов М.И. О сущности и понятии административно-правового принуждения // Государство и право. 2006. № 10.

Bibliography

1. Kozhevnikov S.N. State compulsion: essential aspects // Socio-political Sciences. 2017. № 3.

2. Korchagina K.A., Pestov R.A. Misdemeanor, discrediting the honor of an employee of internal affairs bodies: problems in regulatory regulation and law enforcement // Jurist-Provoved. 2020. № 2 (93).

3. Kolotusha V.V. The idea of forceful coercion in the history of philosophical thought // Social and humanitarian knowledge 2008. № 4.

4. Kosykh A.A. Persuasion in law: theory, practice, technique: dis. ... PhD in Law. Saratov, 2015.

5. Shavel S.A. Beliefs as a worldview core of personality: historical and sociological analysis // Sociology. 2010. №" 1.

6. Philosophical encyclopedia. Moscow, 1997.

7. Ismailov N.O. The relationship of law and morality in the context of justice // Bulletin of the Adygeya State University. Series 1: Regional Studies: Philosophy, History, sociology, Law, Political science, cultural studies. 2014. № 1 (135).

8. Digests of Justinian / Rel. Editor L.L. Ko- fanov. Vol. 1. 2nd ed. Moscow, 2008.

9. Kistyakovsky B.A. In defense of law (Intelligentsia and legal consciousness) // Representative power - XXI century: legislation, comments, problems. 2005. № 1 (61).

10. Moiseev N.N. The fate of civilization. The path of reason. Moscow, 1998.

11. Barchan V. Theory of catastrophes of Ivan Efremov // Weekly "Military-industrial Courier". 2019. № 48 (811),

12. Large legal dictionary. 2 ed., reprint. Moscow, 2003.

13. Sheveleva S.V. Freedom of will and coercion in criminal law: dis. ... Doctor of Law. Kursk, 2015.

14. Lanovaya G.M. Compulsion in the system of law enforcement: dis. ... PhD in Law. Moscow, 2006.

15. Devyatovskaya S.V. Physical and mental coercion in the Russian criminal legislation: dis. ... PhD in Law. Rostov on Don, 2011.

Zhumagulov M.I. On the essence and concept of administrative and legal coercion // State and law. 2006. № 10.

Размещено на Allbest.ru