Проблемы, противоречия и пути преобразования стадии возбуждения уголовного дела: анализ научных воззрений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблемы, противоречия и пути преобразования стадии возбуждения уголовного дела: анализ научных воззрений

Ряполова Ярослава Петровна,

доцент кафедры уголовного процесса и криминалистики Юго-Западного государственного университета, кандидат юридических наук

Статья посвящена изучению теоретико-прикладного значения института возбуждения уголовного дела в системе отечественного уголовного судопроизводства, а также перспектив его преобразования. Автор приводит результаты аналитического обзора разрабатываемых представителями уголовно-процессуальной науки проблем и существующих противоречий стадии возбуждения уголовного дела. В работе систематизированы положения различных концептуальных подходов к пониманию предпочтительных путей реформирования начального этапа досудебного производства: продемонстрировано развитие взглядов участников дискуссии и основных доводов, к которым они апеллируют. Освещаются перспективные направления развития уголовно-процессуального законодательства, связанные с использованием современных цифровых технологий при приеме, обработке, рассмотрении сообщений о преступлениях. Делается вывод о том, что в существующих концепциях развития досудебного производства недостаточно изучены и спрогнозированы неблагоприятные последствия упразднения стадии возбуждения уголовного дела, а ключевые проблемы и противоречия, проявляющие себя в рассматриваемой стадии, могут быть разрешены принятием комплекса законодательных мер, призванных повысить эффективность уголовно-процессуальной деятельности при рассмотрении сообщения о преступлении.

Ключевые слова: возбуждение уголовного дела, сообщение о преступлении, уголовно-процессуальная деятельность, доследственная проверка, цифровизация уголовного судопроизводства.

PROBLEMS, CONTRADICTIONS AND WAYS OF TRANSFORMING THE STAGE OF INITIATION OF A CRIMINAL CASE: ANALYSIS OF SCIENTIFIC VIEWS

Ryapolova Yaroslava Petrovna,

associate professor at the department of criminal procedure and criminalistics of the Southwest State University, candidate of juridical sciences

The article is devoted to the study of the theoretical and applied significance of the institute of initiation of a criminal case and the prospects of its transformation in the system of domestic criminal proceedings. The author present the results of an analytical review of the problems developed by the representatives of criminal procedure science and the existing contradictions at the stage of initiating a criminal case. The paper systematizes the provisions of various conceptual approaches to understanding the preferred ways to reform the initial stage of pre-trial proceedings: it demonstrates the development of the views of the participants in the discussion and the main arguments to which they appeal. Perspective directions of the development of criminal procedural legislation associated with the use of modern digital technologies in the reception, processing, consideration of reports of crimes are highlighted in the article. It is concluded that the existing concepts of pre-trial proceedings do not sufficiently study and predict the adverse consequences of the abolition of the criminal case, and the key problems and contradictions manifesting themselves in this stage can be resolved by adopting a set of legislative measures to improve the efficiency of criminal procedural activity when considering reports of crime.

Key words: initiation of a criminal case, reporting a crime, criminal procedural activity, pre-investigation check, digitization of criminal proceedings.

Стадия возбуждения уголовного дела с момента закрепления ее на законодательном уровне прошла непростой путь. В процессе реализации курса, взятого законодателем, на регламентацию отношений, возникающих на начальном этапе уголовного судопроизводства, набирала обороты научная дискуссия о сущности, правовой природе, проблемах, противоречиях рассматриваемой стадии; с течением времени в науке уголовно-процессуального права были разработаны (обновлены) различные и подчас противоположные концептуальные подходы к пониманию предпочтительных путей развития и совершенствования института возбуждения уголовного дела в свете динамично развивающейся (в сторону упрощения и дифференциации) процессуальной формы уголовного судопроизводства.

В контексте выбора оптимальной уголовно-процессуальной стратегии развития досудебного производства представляются актуальными исследовательскими задачами систематизация существующих предложений по модернизации стадии возбуждения уголовного дела, анализ научных воззрений на идеи о ее ликвидации, а также приведение ключевых аргументов в пользу сохранения первоначальной стадии досудебного производства в рамках существующих процессуальных институтов. Полученные данные позволят с большей степенью научной объективности ответить на вопрос, в достаточной ли степени изучены и спрогнозированы обсуждаемые результаты, выгодные перспективы и негативные тенденции, связанные с полной реформацией досудебного производства, в котором нет места стадии возбуждения уголовного дела? Самоустранятся ли по умолчанию существующие противоречия и проблемы стадии в случае исключения из системы уголовно-процессуального законодательства «рубежного» постановления, объявляющего о начале предварительного расследования или об отказе в таковом?

Если обратиться к историческому опыту, сущностные противоречия стадии возбуждения уголовного дела в разное время были предопределены явными недостатками законодательной регламентации ее неотъемлемых элементов (недостаточность регламентации процессуальных способов проверки, нерешенность вопроса о доказательственном значении полученных в ходе проверки материалов, ограниченные возможности использования специальных знаний, неопределенность правового статуса лиц, вовлекаемых в доследственную проверку, и пр.). Отсюда проистекали идеи о непроцессуальном (замещенном) характере деятельности, осуществляемой на этапе возбуждения уголовного дела, несочетаемости ее с доказательственной деятельностью и, собственно, обстоятельная аргументация идеи отказа от такой противоречивой стадии в целом. В настоящее время сомнений в состоятельности и автономном характере стадии возбуждения уголовного дела ни у кого не возникает: каждое изменение седьмого раздела Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (УПК РФ) практически всегда расценивалось сторонниками сохранения первоначальной стадии как симптоматический шаг в сторону конкретизации процессуальной формы начального этапа уголовного судопроизводства, повышения его значимости в качественном понимании, обеспечения участников доследственной проверки минимально необходимым объемом процессуальных прав, сбалансированного распределения контрольно-надзорной компетенции между прокурором и руководителем следственного органа и пр. Законодатель не раз демонстрировал чуткость и восприимчивость к позициям и предложениям ученых-процессуалистов, практических работников, разрабатывающих те или иные проблемы законодательной регламентации стадии. Так, согласно последним изменениям седьмого раздела УПК РФ [1] в предмет прокурорского надзора была включена проверка законности и обоснованности решений в случае передачи сообщений по подследственности, законодатель впервые закрепил в ст. 145 УПК РФ правило обязательного уведомления прокурора о принятии решения о передаче сообщений о подследственности в течение 24 часов с момента его вынесения, также была введена дополнительная ч. 4 ст. 145 УПК РФ, которой закреплено исключительное право прокурора разрешать споры о подследственности рассматриваемых сообщений в трехдневный срок. Безусловно, данные нововведения востребованы и ожидаемы: на практике нарушение правил о подследственности приводило к затягиванию сроков проверки, частым отменам вынесенных постановлений о возбуждении уголовных дел в судебном порядке, не говоря об упущенных возможностях быстрого раскрытия преступлений. Таким же предсказуемым оказалось и другое обсуждаемое изменение: введение в п. 3 ч. 2 ст. 37 УПК РФ дополнительной меры прокурорского реагирования -- правомочия требовать от органов дознания и следственных органов устранения нарушений федерального законодательства, допущенных на этапе получения и проверки сообщений о преступлениях; ранее это полномочие, исходя из буквального толкования закона, не охватывало этап доследственной проверки и касалось лишь нарушений, допущенных на более поздней стадии -- стадии предварительного расследования. Наконец, третье недавнее изменение УПК РФ [2], вслед за изданием ряда постановлений Конституционного Суда Российской Федерации [3; 4], уточняет порядок определения для потерпевших (иных заинтересованных лиц, которым преступлением причинен вред) момента начала исчисления разумного срока уголовного судопроизводства, включив в него период со дня подачи заявления, сообщения о преступлении. возбуждение уголовное дело

Вместе с тем при всем многообразии и положительных оценках предпринятых шагов законодателя в сторону оптимизации законодательного регулирования уголовно-процессуальной деятельности, реализуемой в стадии возбуждения уголовного дела, главное противоречие рассматриваемой стадии состоит в том, что действующий порядок возбуждения уголовных дел на данный момент не позволяет эффективно противодействовать преступности [5, с. 19]. Сущность кризиса начального этапа досудебного производства справедливо характеризуется как «недостаточная пропускная способность системы уголовного судопроизводства» [6, с. 9], «„пропасть“ между теорией и практикой возбуждения уголовных дел» [7, с. 454].

К внушительному пласту проблем, присущих первоначальной стадии уголовного судопроизводства, причисляют и чрезмерное продление сроков проверки, и фактическое перемещение значительного объема доказательственной деятельности со стадии предварительного расследования на первоначальную стадию процесса, и связанные с этим проблемы укрывательства преступления от регистрации при прогнозируемых сложностях в их расследовании [7, с. 456; 8, с. 43; 9, с. 73], и распространенные нарушения прав участников стадии с неопределенным процессуальным статусом на полноценный и равный доступ к правосудию, а также обеспечение своевременной защиты своих прав на начальном этапе расследования [10, с. 230]. Давно указывалось и на необходимость дублирования большинства процессуальных действий по собиранию доказательств на последующих этапах предварительного расследования [11, с. 66--67] и пр.

Небеспочвенными и получившими достаточную апробацию являются подходы ученых, предлагающих отказаться от первоначальной стадии уголовного процесса, как в части упразднения отдельных ее составляющих, так и в части полного перестроения всего механизма досудебного производства. В некоторых трудах идет речь о замене данной стадии на полноценное уголовно-процессуальное дознание [12, с. 183] или же «осуществляемое под надзором прокурора производство неотложных процессуальных действий с вынесением по его результатам акта о предварительной правовой оценке деяния» [13, с. 250]. Как полагают сторонники такого подхода, уголовное дело должно возбуждаться всякий раз незамедлительно после поступления в компетентные органы заявления о преступлении, зарегистрированного в реестре досудебных производств [14, с. 18], также предлагается ввести единый институт производства по проверке сообщений о правонарушении (о происшествии) в рамках административного законодательства и законодательства об оперативно-разыскной деятельности [9, с. 71].

Резюмируем вышесказанное. Принято считать, что проблема негативного влияния стадии возбуждения уголовного дела в сфере обеспечения пострадавших лиц на доступ к правосудию и возмещение причиненного им преступлением вреда будет окончательно разрешена, с ликвидацией стадии увеличится раскрываемость преступлений по горячим следам, сократится число процессуальных нарушений. Иными словами, «не будет стадии -- не будет и связанных с ней проблем». Вместе с тем есть серьезные опасения, что озвученные предложения не отражают результатов взвешенной и дальновидной оценки существующих рисков и возможных негативных последствий предлагаемой реформации, и остается неясным, что произойдет с начальным этапом уголовного судопроизводства при устранении этой стадии.

Традиционно в рассматриваемом контексте рассуждений востребовано обращение к зарубежному опыту: уголовный процесс многих стран не предусматривает такой стадии, отсутствует процессуальный акт о возбуждении уголовного дела, в рамках процессуального законодательства не регламентирована проверка информации о преступлениях. Взамен этого предусмотрен альтернативный правовой режим реализации действий правоохранительных органов по установлению признаков преступления с целью инициации досудебного расследования, что, по мнению исследователей, отражает содержание уголовно-процессуальной деятельности, реализуемой на стадии возбуждения уголовного дела в привычном понимании [15, с. 100]. Как справедливо отмечает Л.В. Воскобитова, «на начальном этапе всегда возникает задача отделения сообщений о преступлении от иных обращений в правоохранительные органы... Исключение стадии возбуждения уголовного дела не отменяет указанной задачи и не освобождает правоохранительные органы от этой проверочной и „разделительной" деятельности» [16, с. 65]. Следовательно, сам факт номинального «упразднения» стадии возбуждения уголовного дела не будет означать упразднение деятельности, составляющей ее сущность и содержание.

Обобщение опыта действия нового УПК Казахстана показало, что несмотря на воплощение в рамках уголовно-процессуального закона прогрессивной идеи автоматического начала досудебного расследования всех зарегистрированных сообщений, ожидаемые гарантии незамедлительного начала досудебного расследования не обеспечены в полной мере: законодатель по-прежнему предусматривает возможность производства проверки информации до момента регистрации заявлений в Едином реестре досудебных расследований, при этом проблема необоснованных отказов в возбуждении уголовных дел завуалирована распространенными случаями оставления сообщений (заявлений) без рассмотрения и списания их в номенклатурное дело [17, с. 347]. Как мы видим, законодательная декларация о ликвидации критикуемой стадии не искоренила «старых» ее противоречий -- напротив, обострилась проблема определения границ начальной стадии производства по делу; немаловажным обстоятельством в восприятии казахстанского опыта служит тот факт, что в 2019 г. в сравнении с дореформенным 2014 г. доля прекращаемых по реабилитирующим основаниям уголовных дел на досудебном этапе увеличилась почти в 3 раза [18, с. 85].

На Украине почти по каждому второму зарегистрированному уголовному правонарушению были приняты решения о закрытии производства по реабилитирующим основаниям. В 2018 г., согласно приводимым данным, по реабилитирующим основаниям было прекращено производство в отношении 428 298 зарегистрированных уголовных правонарушений (46,8 % от общего числа), для сравнения: в 2013 г. этот показатель был еще выше -- прекращено было 989 496 производств (или 63,6 %) [19]; часть поступающих сообщений о преступлениях также не получают должной регистрации в Единых реестрах досудебных расследований [20, с. 31]. Примечательно также, что украинский законодатель вновь обратился к опыту регламентации проверочных действий до внесения сведений о совершенном уголовном правонарушении в Единый реестр досудебных расследований [21]. Речь идет о последних изменениях УПК Украины, связанных с введением специальной процедуры расследования уголовных проступков: с 1 июля 2020 г. ч. 3 ст. 214 УПК Украины для выяснения обстоятельств совершения уголовного проступка закрепляет возможность отбирания объяснений; проведения медицинского освидетельствования; получения заключения специалиста и (при согласии) снятия показаний технических приборов, обеспеченных функциями фото- и киносъемки, видеозаписи; изъятия орудия и средства совершения уголовного проступка, вещей и документов, являющихся непосредственным предметом уголовного проступка, или обнаруженных при задержании лица, личного досмотра или досмотра вещей.

Возникает резонный вопрос: в чем тогда преимущество модернизированного порядка инициации досудебного производства, если фактически сохранены сущностные элементы упраздненного института, а с позиции оценки гарантированности конституционных прав личности при производстве по делу многократно возрос риск необоснованного уголовного преследования невиновных граждан?

В последнее время вывод о несостоятельности института отказа в возбуждении уголовного дела часто обосновывают выявленной диспропорцией между числом возбужденных уголовных дел и количеством «отказных материалов» в общем числе поступивших и рассмотренных заявлений (сообщений) о преступлении. Профессор Б. Я. Гаврилов посвятил данной проблематике несколько работ, приводя следующие данные: в 2006 г. процент вынесенных постановлений о возбуждении уголовного дела составлял 30,8 % от числа рассмотренных обращений с заявлением о преступлении, а в 2017 г. -- уже 16,8 % [5, с. 22]. Однако данная проблема видится гораздо глубже.

Во-первых, на резкое увеличение доли «отказных материалов» начиная с 2007 г. повлиял ряд изменений законодательства: по-новому были распределены полномочия прокурора и руководителя следственного органа при решении вопроса о возбуждении уголовного дела, этот период также ознаменовался декриминализацией некоторых статей УК РФ, пересматривалась система поводов для возбуждения уголовного дела.

Во-вторых, увеличение количества отказных постановлений объясняется во многом обстоятельствами неправового характера: рост обращений некриминального характера вследствие повышения осведомленности заинтересованных лиц о такой возможности, чему способствовало в свое время введение порядка обращений в правоохранительные органы в электронном виде, случаи «заведомо отказных» сообщений о происшествиях, когда собранный в процессе доследственной проверки материал (объяснения, документы) необходим заявителям для формирования доказательственной базы по гражданским и арбитражным делам; «последствия абсурдной организации рабочего процесса» [22, с. 70], обусловленные в том числе сокращением штатной численности и возросшей нагрузкой сотрудников правоохранительных органов, служебными интересами, иными побудительными причинами для принятия заведомо необоснованных решений.

В-третьих, следует указать на известную разбалансированность в практической реализации институтов возбуждения и прекращения уголовных дел: для следователя с позиции личной оценки негативных последствий вынесения тех или иных правоприменительных решений предпочтительнее стало отказать в возбуждении уголовного дела, чем впоследствии его прекратить. В связи с этим уместно привести заключение В. А. Азарова, полагающего, что «большинство негативных тенденций, проявляющих себя в упомянутой стадии, можно компенсировать изменением критериев оценки деятельности субъектов предварительного расследования» [23, с. 80].

Таким образом, в отрыве от реалий правоприменительной практики стабильно высокий процент выносимых отказных постановлений не должен расцениваться как сильный аргумент в пользу отказа от спорного института. Несмотря на искаженное понимание назначения первоначального этапа процесса, связанное с неоправданным расширением предмета доказывания при установлении признаков преступления, процессуальный барьер в виде вынесения мотивированного постановления о возбуждении уголовного дела или об отказе в таковом функционально необходим в системе уголовного судопроизводства. И исходить следует из первоочередности одной их главных задач критикуемой стадии: «не пропустить в стадию предварительного расследования деяния и события, не являющиеся преступлениями» [23, с. 80]. Рассматриваемый институт по-прежнему служит существенной правовой гарантией от необоснованного вовлечения личности в уголовное судопроизводство на последующих стадиях, в большей степени обеспеченного государственным принуждением. Вследствие устранения такого «фильтра» неизбежно возрастет риск необоснованного расследования в уголовно-процессуальном порядке происшествий, не имеющих признаков уголовно наказуемого деяния; в разы увеличится доля уголовных дел, прекращенных по реабилитирующим основаниям (пп. 1 и 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ), со всеми вытекающими неблагоприятными последствиями, в том числе финансовыми [24, с. 68]. Деформализация института возбуждения уголовного дела приведет к тому, что деятельность по установлению правовых и фактических оснований для инициации уголовного преследования останется за рамками уголовно-процессуального регулирования, вне действия уголовно-процессуальных гарантий [25, с. 146]; с правоприменителей, по сути, снимается ответственность за решение о начале предварительного расследования или об отказе в таковом: в одних случаях они по своему собственному усмотрению смогут запускать механизм уголовного судопроизводства, а в других -- тормозить его запуск, соответственно, пострадавшие и иные заинтересованные лица фактически отстраняются от контроля за производством расследования на первоначальном этапе [20, с. 31]. Таким образом, при всех известных недостатках традиционная процессуальная форма доследственной проверки выглядит лучше, чем вариант ее замещения суррогатными процедурами.

И потом, наличие спорной стадии ограничивает возможности злоупотреблений заинтересованной стороны в тех случаях, когда обращение в правоохранительные органы преследует цель разрешения конфликтов в бизнесе, решения иных личных задач [26, с. 50]. Наряду с прочим полному отказу от стадии возбуждения уголовного дела препятствует ряд сопутствующих обстоятельств: уровень экономического, политического развития, обстановка социальной напряженности, геополитические факторы и пр. [27, с. 183]

Обстоятельствами, мешающими полному отказу от проверочной стадии, следует считать и профессиональные установки правоприменителей. С одной стороны, это касается сохранения требования первичной правовой квалификации в ходе принятия решений о начале досудебного производства, притом что при первичном обращении в сообщениях чаще всего недостаточно сведений данных для соотнесения описываемых событий с частью и статьей уголовного закона, что закономерно обусловливает инициирование проверочной деятельности; с другой стороны, это касается сохранения института сроков досудебного расследования, когда в силу неочевидности криминальной составляющей в имеющейся информации сотрудники правоохранительных органов будут стремиться отсрочить начальный момент досудебного производства [28, с. 90--91].

В контексте выбранного направления исследования заслуживают внимания выдвинутые предложения по повышению эффективности уголовно-процессуальной регламентации спорной стадии в рамках существующих процессуальных институтов. Помимо точечных изменений (уточнение правового статуса участников проверки, закрепления гарантий своевременности участия адвоката при ее проведении, адаптация порядка и условий производства отдельных следственных и процессуальных действий к особенностям и задачам стадии и некоторые другие предложения) развиты подходы, развивающие идеи усиления мер прокурорского реагирования в ходе рассмотрения и разрешения сообщений о преступлениях [16, с. 61; 29, c. 315], включая предложение о возвращении прокурору права возбуждать уголовные дела (именно по тем материалам, по которым в возбуждении уголовного дела было необоснованно отказано). Предложение наделить прокурора правом давать обязательные для следователя поручения, в том числе о возбуждении уголовного дела, было утверждено в качестве рекомендации Комитета по конституционному законодательству и государственному строительству Совета Федерации от 29 января 2019 г. №31-11/227 по итогам проведенного круглого стола с участием Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации Т.Н. Москальковой [30].

Перспективным направлением совершенствования начального этапа досудебного производства видится дальнейшая рационализация, обеспечение его технологичности. В данном контексте речь ведется в первую очередь о замене устаревшего письменного делопроизводства, автоматизации процессов приема, регистрации, обработки сообщений о преступлениях, в частности возложение на прокуратуру функции администрирования онлайн-платформы (портала) приема и регистрации сообщений о преступлениях, создании компьютерных программ для правоприменителя, способных к анализу, а именно в автоматическом режиме соотносить информацию из сообщения с имеющимися описаниями признаков, отыскивать и предлагать правоприменителю возможные варианты соответствия; переход на фиксацию хода процессуальных действий с помощью технических средств и сохранение результатов в электронном виде; широкое применение дистанционных форм проведения процессуальных действий и пр. [16, c. 61--62; 31, c. 120]. Цифровизация начальной стадии уголовного процесса видится многими процессуалистами приоритетной задачей развития уголовно-процессуального законодательства: применение технических средств и технологий способствует объективизации криминальной статистики и пресечению порочной практики укрывательства преступлений, своевременности и оперативности реагирования на поступившие сигналы о преступлении, в целом имеет большой потенциал в усовершенствовании уголовно-процессуальной деятельности. Вместе с тем теоретические изыскания в этой области активизировались относительно недавно, а работы, имеющие соответствующую направленность применительно к стадии возбуждения уголовного дела, имеют единичный либо фрагментарный характер, что, в свою очередь, говорит о необходимости дальнейших исследований в этой области.

Таким образом, высвеченные судебно-следственной практикой проблемы и противоречия стадии возбуждения уголовного дела обусловили в российской уголовно-процессуальной науке сосуществование различных точек зрения на оценку состоятельности и будущей правовой судьбы рассматриваемого этапа уголовного процесса. Многочисленные предложения отказаться от первоначальной проверочной стадии, несмотря на привлекательность и простоту такой законодательной декларации, чреваты развитием целого комплекса неблагоприятных явлений и трудноразрешимых проблем при очевидной функциональной необходимости сохранения сущностных элементов рассматриваемого института. В связи с этим стоит полагать, что усилия научной общественности, субъектов законодательной инициативы должны быть сконцентрированы на разработке последовательных и системных изменений уголовно-процессуального, смежного законодательства, призванных сдерживать негативные тенденции в правоприменении спорного института, повысить эффективность уголовно-процессуальной деятельности на данном этапе.

Литература

1. О внесении изменений в Уголовнопроцессуальный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 27 декабря 2019 г. № 499-ФЗ // Российская газета. 2019. № 296.

2. О внесении изменения в статью 6.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации: федер. закон от 31 июля 2020 г. № 243-ФЗ // Российская газета. 2020. № 171. 3. По делу о проверке конституционности части третьей статьи 6.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданки Э. Р. Юровских: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 30 января 2020 г. № 6-П // Российская газета. 2020. № 27. 4. По делу о проверке конституционности части третьей статьи 6.1 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Б. А. Сотникова: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 13 июня 2019 г. № 23-П // Российская газета. 2019. № 134. 5. Гаврилов Б. Я. Роль института возбуждения уголовного дела в обеспечении прав потерпевших на их доступ к правосудию // Вестник Сибирского юридического института МВД России. 2018. № 2 (31). С. 19--27. 6. Томин В. Т., Попов А. П. Эффективное уголовное судопроизводство: управленческие, социальные и правовые аспекты. М.; Берлин: Директ-Медиа, 2015. 115 с. 7. Муравьев К. В. «Пропасть» между теорией и практикой возбуждения дел -- результат уголовно-процессуальной политики // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 2 (34). С. 453--457. 8. Каретников А. С., Коретников С. А. Нужна ли стадия возбуждения уголовного дела? // Законность. 2015. № 1. С. 41--46. 9. Деришев Ю. В. Реликт социалистической законности мутирует // Российское право: Образование. Практика. Наука. 2017. № 6 (102). С. 71--76. 10. Чистилина Д. О. Способы реализации права граждан на получение квалифицированной юридической помощи // Проблемы отправления правосудия по уголовным делам в современной России: теория и практика: сб. науч. ст. IV Междунар. науч.-практ. конф. Курск: ЮгоЗападный гос. ун-т, 2015. С. 228--232. 11. Петрухин И. Л. Возбуждение уголовного дела по действующему УПК РФ // Государство и право. 2005. № 1. С. 64--70. 12. Махов В. Н. Стадию возбуждения уголовного дела целесообразно поэтапно преобразовать в стадию полицейского дознания // Вестник Пермского университета. 2014. № 3 (25). С. 180--185.

13. Муравьев К. В. Оптимизация уголовного процесса как формы применения уголовного закона: дис. ... д-ра юрид. наук. Омск, 2017. 505 с. 14. Александров А. С., Грачев С. А. Проект нового порядка открытия уголовного расследования по сообщению о преступлении // Уголовный процесс. 2015. №. 7. С. 14--21. 15. Кузьменко Е. C. Несколько доводов в защиту стадии возбуждения уголовного дела // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2015. № 3 (31). C. 99--102. 16. Воскобитова Л. А. Цифровизация начального этапа уголовного судопроизводства как необходимое средство обеспечения прав потерпевших// Lex Russica. 2020. №. 4 (161). C. 53--68. 17. Садвакасова А. Т., Ханов Т. А. О новой системе учета и регистрации заявлений, сообщений и иной информации об уголовных правонарушениях // Всероссийский криминологический журнал. 2019. № 2. С. 340--353. 18. Ряполова Я. П. Начало досудебного расследования: восприятие опыта применения уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан // Известия Юго-Западного государственного университета. Серия «История и право». 2020. Т. 10, № 1. С. 80--90. 19. Баганец А. Состояние преступности и противодействия ей в Украине в 2018 (по сравнению с предыдущими годами): [Выступление во время круглого стола, организованного Всемирным конгрессом украинских юристов (Киев, 17 мая 2019 г.)]. URL: https://resonance.ua/tendenciizlochinnosti-2018 (дата обращения: 12.09.2020). 20. Трухин С. А. Значение и перспективы совершенствования стадии возбуждения уголовного дела // Российский судья. 2017. № 11. С. 28--32. 21. Уголовный процессуальный кодекс Украины от 13 апреля 2012 г. № 4651-VI (по сост. на 21.07.2020). URL: http://continent-online.com (дата обращения: 10.09.2020). 22. Скобликов А. П. Мотивы необоснованных и незаконных отказов в возбуждении уголовных дел // Уголовный процесс. 2013. № 4 (100). С. 68--75. 23. Азаров В. А. Отзыв официального оппонента на диссертацию К. В. Муравьева «Оптимизация уголовного процесса как формы применения уголовного закона» // Научный вестник Омской академии МВД России. 2019. № 2 (73). С. 74--80.

24. Зяблина М. В. К вопросу об исключении из российского уголовного процесса стадии возбуждения уголовного дела // Российская юстиция. 2017. № 7. С. 66--69. 25. Химичева О. В., Шаров Д. В. Стадия возбуждения уголовного дела: семь раз отмерь, один -- отрежь // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. 2017. № 4. С. 144--147. 26. Цветков Ю. А. Возбуждение уголовного дела в механизме отказоустойчивости УПК РФ // Законность. 2017. № 6. С. 48--52. 27. Сиверская Л. А., Смирнова Л. А. К вопросу о стадии возбуждения уголовного дела // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. 2015. № 1. С. 179--183. 28. Коновалов С. Г. Элементы германской модели досудебного производства в уголовном процессе постсоветских государств: дис. ... канд. юрид. наук. М., 2018. 220 с. 29. Коломеец Е. В. Обеспечение законности решений об отказе в возбуждении уголовного дела средствами прокурорского реагирования // Вестник Омской юридической академии. 2018. № 2. С. 314--318. 30. Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2018 год // Рос. газ.: сайт. URL: https://rg.ru/ 2019/06/11/a1701940-dok.html (дата обращения: 12.09.2020). 31. Зуев С. В. Цифровая среда уголовного судопроизводства: проблемы и перспективы // Сибирский юридический вестник. 2018. № 4. С. 118--123

Literature

1. Federal Law No. 499-FZ on 27 December 2019. "On Amendments to the Criminal Procedure Code of the Russian Federation". Rossijskaya Gazeta. 2019; 296.

2. Federal Law No. 243-FZ on 31 July 2020. "On Amendments to Article 6.1 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation". Rossijskaya Gazeta. 2020; 171. 3. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 6-P on 30 January 2020. "In the case of checking the constitutionality of part three of Article 6.1 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizen E. R. Yurovskikh". Rossijskaya Gazeta. 2020; 27. 4. Resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation No. 23-P on 13 June 2019. "In the case of checking the constitutionality of part three of Article 6.1 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation in connection with the complaint of citizen B. A. Sotnikov". Rossijskaya Gazeta. 2019; 134. 5. Gavrilov B. Ya. The role of the institution of instituting criminal proceedings in ensuring the rights of victims to their access to justice. Vestnik of Siberian Law Institute of the MIA of Russia. 2018; 31 (2): 19--27. 6. Tomin V. T., Popov A. P. Effective criminal justice: management, social and legal aspects. Moscow; Berlin: Direkt-Media; 2015: 115. 7. Muravev K. V. The "chasm" between the theory and practice of initiating cases is the result of the criminal procedure policy. Journal of Nizhny Novgorod Academy of Ministry of Internal Affairs of Russia. 2016; 34 (2): 453--457. 8. Karetnikov A. S., Koretnikov S. A. Is the stage of initiation of a criminal case necessary? Legality. 2015; 1: 41--46. 9. Derishev Yu. V. A relic of socialist legality mutates. Rossijskoe pravo: Obrazovanie. Praktika. Nauka. 2017; 102 (6): 71--76. 10. Chistilina D. O. Ways of exercising the right of citizens to receive qualified legal assistance. In: Problems of administration of justice in criminal cases in modern Russia: theory and practice: collection of works of IV international scientific and practical conference. Kursk: Southwest State University; 2015: 228--232. 11. Petrukhin I. L. Initiation of a criminal case under the current Criminal Procedure Code of the Russian Federation. State and law. 2005; 1: 64--70. 12. Makhov V. N. It is advisable to gradually transform the stage of initiation of a criminal case into the stage of police inquiry. Perm University herald. 2014; 25 (3): 180--185. 13. Muravev K. V. Optimization of the criminal process as a form of application of the criminal law.

Dissertation of the doctor of juridical sciences. Omsk; 2017: 505. 14. Aleksandrov A. S., Grachev S. A. Draft of a new procedure for opening a criminal investigation upon reporting a crime. Ugolovny process. 2015; 7: 14--21. 15. Kuzmenko E. S. Several arguments in defense of the stage of initiation of a criminal case. Legal Science and Practice: Journal of Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2015; 31 (3): 99--102. 16. Voskobitova L. A. Digitalization of the initial stage of criminal proceedings as a necessary means of ensuring the rights of victims. Lex Russica. 2020; 161 (4): 53--68. 17. Sadvakasova A. T., Khanov T. A. On the new system of accounting and registration of statements, messages and other information about criminal offenses. Russian Journal of Criminology. 2019; 2; 340--353. 18. Ryapolova Ya. P. Beginning of pre-trial investigation: perception of experience of application of Criminal Procedure Code republic of Kazakhstan. Proceedings of Southwest State University. Series "Legal sciences". 2020; 10; 1: 80--90. 19. Baganec A. The state of crime and counteraction to it in Ukraine in 2018 (compared to previous years). Speech at a round table organized by the World Congress of Ukrainian Lawyers (Kyiv, 17 May 2019). Available from: https://resonance.ua/tendencii-zlochinnosti-2018. Accessed: 12 September 2020. 20. Truhin S. A. The value and prospects of improving the stage of initiation of a criminal case. Russian judge. 2017; 11: 28--32. 21. Criminal Procedure Code of Ukraine No. 4651-VI on 13 April 2012 (as amended 21/07/2020). Available from: http://continent-online. com. Accessed: 12 September 2020. 22. Skoblikov A. P. Motives for unjustified and illegal refusals to initiate criminal cases. Ugolovny process. 2013; 100 (4): 68--75. 23. Azarov V. A. Review of the official opponent on the thesis of K. V. Muravyov "Optimization of criminal procedure as a form of application of criminal law". Scientific Bulletin of the Omsk Academy of the MIA of Russia. 2019; 73 (2): 74--80. 24. Zyablina M. V. On the issue of excluding the stage of initiation of a criminal case from the Russian criminal process. Russian Justitia. 2017; 7: 66--69. 25. Himicheva O. V., Sharov D. V. The stage of initiation of a criminal case: measure seven times, one cut. Vestnik of Lobachevsky University of Nizhni Novgorod. 2017; 4: 144--147. 26. Tsvetkov Yu. A. Initiation of a criminal case in the fault tolerance mechanism of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation. Legality. 2017; 6: 48--52. 27. Siverskaya L. A., Smirnova L. A. On the question of the stage of initiation of a criminal case. Vestnik of Kostroma State University. 2015; 1: 179--183. 28. Konovalov S. G. Elements of the German model of pre-trial proceedings in the criminal process of post-Soviet states. Dissertation of candidate of juridical sciences. Moscow; 2018: 220. 29. Kolomeec E.V. Ensuring the legality of decisions to refuse to initiate a criminal case by means of the prosecutor's response// Vestnik of the Omsk Law Academy. 2018; 2: 314--318. 30. Report on the activities of the Commissioner for Human Rights in the Russian Federation for 2018. Rossijskaya gazeta (site). Available from: https://rg.ru/2019/06/11/a1701940-dok.html. Accessed: 12 September 2020. 31. Zuev S. V. Digital environment of criminal proceedings: problems and prospects. Siberian law herald. 2018; 4: 118--123.

Размещено на Allbest.ru