Доход как признак составов преступлений в сфере экономической деятельности

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Академия управления МВД России

Доход как признак составов преступлений в сфере экономической деятельности

Осипов Иосиф Вячеславович - адъюнкт

В статье на стыке отраслей законодательства цивилистического, криминалистического и административного циклов проводится исследование понятия «доход» как юридической категории и определяется его содержание в качестве признака преступлений в сфере экономической деятельности. В содержание дохода применительно к преступлениям данной разновидности должна входить материальная выгода, выражаемая не только в выручке, извлекаемой в процессе ведения противоправной экономической деятельности в денежной или натуральной формах, без вычета издержек на осуществление ее как таковой, но и применительно к единичным составам преступлений (ст. 185³, 185⁶ УК РФ) в получении в результате участия на организованных торгах экономической выгоды в виде приращения оборотных активов от создающих прибавочную стоимость финансовых инструментов, иностранной валюты и цены товаров вследствие совершения запрещенных регулятивным законодательством в сфере экономической деятельности действий.

Ключевые слова: доход; признак составов преступлений в сфере экономической деятельности; выручка; прибыль; выгода.

Income as a sign of crimes in the sphere of economic activity

Osipov, Iosif Vyacheslavovich - Postgraduate Student. Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs

The article studies the concept of «income» as a legal category and defines its content as a sign of crimes in the sphere of economic activity at the intersection of branches of civil law, criminalistic and administrative cycles. The content of income in relation to crimes of this type should include material benefit, expressed not only in revenue derived in the course of illegal economic activity in cash or in kind, without deducting the costs of its implementation as such, but also in relation to individual offences (art. 1853, 1856 of the criminal code of the Russian Federation) in receipt as a result of participation in the organized auction of economic benefit in the form of increment of current assets from the price creating surplus value of financial instruments, foreign currency and goods owing to Commission of the actions forbidden by the regulatory legislation in the field of economic activity.

Keywords: income; sign of crimes in the field of economic activity; revenue; profit; benefit.

Несмотря на определяющую роль дохода в конструкциях понятий «доход в крупном размере», «доход в особо крупном размере», законодатель в отличие от количественной характеристики последних не счел нужным установить и формализовать их содержание для всех уголовно-правовых норм гл. 22 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ), оставив тем самым в рассматриваемых понятиях оценочные признаки [3]. Представляется, подобное положение дел связано с тем, что термин «доход» относится к числу общеупотребительных, и законодатель, возможно, счел, что их определение на уровне уголовного отраслевого законодательства может привести к загромождению последнего.

Между тем нестандартизованность данного понятия, влекущая за собой неопределенность характеристики признака дохода, обусловленная отсутствием закрепленных законодателем критериев их оценки для всех уголовно-правовых норм исследуемой главы, предопределила неоднозначность подходов к определению его содержания не только со стороны правоприменителя, но и исследователей в области теории уголовного права. Причина этой неопределенности во многом связана с тем, что законодатель при конструировании формальных составов преступлений в сфере экономической деятельности, где конструктивным признаком выступает доход, а также высшая судебная инстанция конкретизируют содержание указанного признака не для всех исследуемых уголовно-правовых норм. Подобная абстрактность в содержании дохода позволила и позволяет по настоящее время делать диаметрально противоположные выводы в рассматриваемом аспекте, создавая условия для произвольного толкования их в зависимости от правосознания конкретного исследователя либо правоприменителя.

Такое положение дел обусловливает необходимость определения содержания признака дохода для уголовно-правовых норм гл. 22 УК РФ. Для разрешения поставленного вопроса представляется необходимым провести углубленное исследование дохода как юридической категории, применяемой в различных отраслях законодательства, в том числе и в уголовном, для отражения определенных признаков.

Несмотря на широкую распространенность, в отечественном законодательстве по настоящее время нет конкретного (четкого) определения понятия «доход». В силу разнообразности и разнородности регулируемых отраслями права общественных отношений в содержание дохода невозможно вложить одно единое значение, а потому он раскрывается в зависимости от отрасли права и ее узкоотраслевых функций. Вместе с тем в некоторых отраслях законодательства «терминологическое поле» понятия (термина) «доход» определяется не рамками отрасли, а ограничивается в пределах конкретного нормативно-правового акта либо его структурной части. «Особенность качественно однородной группы позитивных отношений предполагает особенности (нюансы) терминов, «задействованных» в актах, регулирующих эту группу отношений. Так, разные характеристики предметов предопределяют особенности терминов в актах, регулирующих отношения по поводу обращения этих предметов» [14].

Подобное положение дел приводит к путанице и неоднозначному определению содержания указанного понятия, с чем в прямой корреляционной связи находятся количественные его показатели, подлежащие стоимостной оценке и являющиеся необходимым условием применения того или иного вида юридической ответственности. В наибольшей мере полисемия термина (понятия) «доход» проявляется в налоговом законодательстве. Возможно, это связано с тем, что оно, устанавливая общие принципы налогообложения, систему налогов и иных обязательных платежей, направлено на определение и учет всех источников дохода как объекта для формирования налоговой базы в целях исчисления размеров платежей, подлежащих уплате юридическими и физическими лицами.

Из определения дохода, предусмотренного ст. 41 Налогового кодекса РФ (далее - НК РФ), следует некоторая двусмысленность содержания, позволяющая отождествлять его как со всей материальной выгодой (выручкой), так и с прибылью. При этом содержание дохода зависит от установленного законом порядка его исчисления для подсчета конкретного налога. В частности, в гл. 23 НК РФ доходом признается вся материальная выгода (выручка), в гл. 25 - прибыль и применительно к иностранным организациям вся выручка, полученная в процессе деятельности, не связанной с предпринимательством, а в гл. 26.3 - вмененный доход, который представляет собой произведение величины характеризующего определенный вид деятельности физического показателя и базовой доходности по конкретному виду предпринимательской деятельности.

Полисемия дохода в налоговом праве, конечно, не могла не вызвать определенные сложности в определении его содержания в правоприменении, в том числе для решения задач уголовного права. История в теории уголовного права в недалеком прошлом знает факты того, что использование дохода налоговым законодательством в разных смыслах привело толкующих уголовный закон ученых к диаметрально противоположным выводам. При этом некоторыми из них поддерживалась позиция исчисления дохода исходя из правил определения налоговой базы для того или иного налога. Подобные рекомендации вряд ли могли снять проблему определения качественной характеристики категории «доход» для целей статей гл. 22 УК РФ, а наоборот, в силу сложности определения налоговой базы могли детерминировать неоднозначность содержания исследуемой категории.

Тем не менее уголовно-правовая научная мысль в поисках решения вопроса о содержании дохода как уголовно-правового признака не столько обращалась к иным отраслям права, сколько к налоговому праву и законодательству, хотя у других проявляется более последовательное определение исследуемого признака. Так, в гражданском праве законодатель последовательно подходит к разграничению дохода и прибыли. Понятие дохода имеет значение, как и в экономической теории, отождествляемое со всей материальной выгодой, выручкой и заработком. Его применяют в случаях, когда речь идет как о физических лицах, так и юридических. В отличие от дохода, с прибылью в рамках гражданского права, как правило, связывается лишь деятельность коммерческих юридических лиц, что позволяет отождествлять его содержание со значением идентичного термина в экономической теории. В целом содержание указанных понятий (терминов) раскрывается в зависимости от явлений, отражаемых ими в тех или иных частноправовых отношениях.

Абсолютно определенная дефиниция дохода приводится в п. «а» ст. 1 Конвенции Совета Европы «Об отмывании, выявлении, изъятии и конфискации доходов от преступной деятельности» от 8 ноября 1990 г., согласно которой он обозначает любую материальную выгоду, извлеченную в результате совершения преступлений. Аналогичное положение презюмируется в ст. 7 Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности.

Несмотря на формализацию дохода в указанных международных актах, в отечественной уголовно-правовой доктрине и законодательстве по настоящее время нет полного единства в понимании содержания дохода как уголовно-правовой категории. На протяжении длительного времени этот вопрос порождал нескончаемые споры не только между субъектами научной мысли, но и правоприменительной деятельности, которые в основном шли вокруг незаконного предпринимательства.

Проведенный анализ позволяет выявить два подхода к пониманию содержания дохода: 1) доход как общая сумма полученной в связи с осуществлением предпринимательской деятельности выручки за вычетом понесенных в процессе этой деятельности расходов; 2) доход как вся выручка, полученная от реализации товаров (работ, услуг) за период осуществления незаконной предпринимательской деятельности, без вычета произведенных лицом расходов.

К первому подходу охотно склонялась судебно-следственная практика, выстраиваемая по новому уголовному закону в условиях формировавшихся рыночных экономических отношений. Эту же позицию довольно широко поддерживали в научной среде, в частности Н.А. Лопашенко, М.В. Талан, Л.В. Иногамова-Хегай и др., каждый из которых аргументировал ее различными собственными доводами [2; 4; 10].

Несмотря на приводимую приверженцами указанного подхода в той или иной мере обоснованную аргументацию, не все были согласны с такой позицией. Среди несогласных есть как правоприменители, так и представители научного сообщества, которых объединяла единая позиция, демонстрирующая выделенный ранее второй подход к определению содержания дохода как уголовно-правового признака. Из представителей научной уголовно-правовой мысли позиции отождествления дохода в незаконном предпринимательстве со всей суммой поступлений от такой деятельности придерживались Л.С. Аистова, С.Ф. Мазур, В.И. Тюнин и др. [1; 6; 13].

Позиция указанных исследователей широко поддерживалась представителями судебного корпуса, выражавшими несогласие со сложившейся в первые годы действия нового уголовного закона судебной практикой по вопросу определения дохода в незаконном предпринимательстве как прибыли: «...Большинство участников дискуссии сочли, что при определении понятия «доход», указанного в ст. 171 УК РФ, следует руководствоваться ст. 247 и 249 Налогового кодекса Российской Федерации» [8]. В результате этого было принято постановление Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004 № 23 «О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве», в п. 12 которого определено, что под доходом в ст. 171 УК РФ необходимо понимать всю сумму выручки от осуществления незаконной предпринимательской деятельности без вычета произведенных на нее расходов.

Легальное толкование дохода как признака состава преступления незаконного предпринимательства, данное высшим судебным органом, поставило точку в нескончаемой полемике по вопросу определения содержания исследуемой уголовно-правовой категории применительно к незаконному предпринимательству не только среди правоприменителей, но и представителей научной мысли. Обязательность данного определения для судебных органов исключила в дальнейшем неоднозначную трактовку данного термина и сыграла определяющую роль в формировании единообразной судебно-следственной практики по рассматриваемому вопросу применительно к незаконному предпринимательству.

Несмотря на это, проблемный вопрос определения содержания дохода в составах преступлений в сфере экономической деятельности не был снят полностью с повестки для уголовноправовой оценки экономических правонарушений по указанному признаку объективной стороны. Легальное судебное толкование понятия «доход» ограничилось только границами незаконного предпринимательства, тем самым оставив за пределами судебного урегулирования иные составы исследуемых преступлений, в конструкциях которых также используется рассматриваемый признак. Среди таких оказались составы преступлений, предусмотренных ст. 171², 172, 178, 185³, 185⁴, 185⁶ УК РФ.

В отношении данных составов преступлений применяемый в их конструкциях признак дохода по настоящее время не определен ни законодательно, ни официальным судебным толкованием. Это обстоятельство создает условия для произвольного толкования признака дохода в зависимости от усмотрения исследователя и субъекта квалификации. В связи с этим в современных научных источниках по-прежнему встречаются диаметрально различные позиции к определению содержания дохода как признака преступлений в сфере экономической деятельности [5; 7; 12]. Данное обстоятельство, конечно, создает определенные сложности при квалификации экономических правонарушений по указанному признаку дохода и снижает эффективность применения уголовно-правовых норм. Возможно, с ним и связана незначительная распространенность указанных составов преступлений в судебно-следственной практике [9].

Проведенное исследование показывает, что работники практических органов в данном вопросе едины во мнении. 63 % опрошенных респондентов считают, что при определении дохода в составах преступлений в сфере экономической деятельности необходимо исходить из п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 18.11.2004 № 23, определяя его как все поступления, полученные в различных формах в ходе осуществления противоправной экономической деятельности, без учета расходов на ее осуществление.

Безусловно, позиция практических работников нашла отражение в правоприменительной деятельности, где сложилась устойчивая практика определения дохода как всей суммы выручки без учета расходов не только по преступлениям, предусмотренным ст. 171 УК РФ, но и ст. 171², 172, 178 УК РФ. В 100 % изученных уголовных дел и приговоров орган предварительного следствия и суд исходили именно из такого понимания дохода как признака преступлений в сфере экономической деятельности. Такая позиция презюмируется единственно правильной и заслуживает особого признания и выражения солидарности с ней, хотя идет в разрез точке зрения некоторых исследователей, представляющейся не вполне обоснованной и основательной в силу необходимости вычета из дохода расходов [5].

Преступления, предусмотренные ст. 171², 172, 178 УК РФ, объединены в одну группу с незаконным предпринимательством по подвидовому объекту, под которым можно анонсировать общественные отношения, предусматривающие урегулированный порядок ведения предпринимательской деятельности. Если при незаконном предпринимательстве имеет место невыполнение формальных требований, являющихся условием правомерного занятия данным видом деятельности, то при совершении преступлений, предусмотренных ст. 171², 172, 178 УК РФ, нарушаются не только они, но и конституционные положения, предусмотренные ст. 34 Конституции РФ, такие как запрет на занятие запрещенной законом экономической деятельностью, добропорядочность и добросовестная конкуренция, которые положены в основу регулятивного законодательства, регламентирующего порядок ведения экономической деятельности, в том числе и определенных формальных процедур, являющихся условием для ее осуществления. Механизм экономического правонарушения при совершении последних преступлений отождествляется с механизмом первого. Все они осуществляются в процессе ведения деятельности, расценивающейся как экономическая, при невыполнении требований регулятивного законодательства и имеют единую для всех направленность их преступного результата, обусловленного извлечением сверхприбылей без излишних затрат.

Учитывая идентичность в механизме нарушения и общность преступного результата, представляется вполне обоснованным положить в основу определения дохода в составах преступлений, предусмотренных ст. 171², 172, 178 УК РФ, принцип, примененный высшей судебной инстанцией в ст. 171 УК РФ. Полагается, нет какой-либо необходимости при определении дохода для целей ст. 171² УК РФ учитывать расходы (издержки), понесенные в связи с организацией запрещенной законом игорной деятельности. Если указанная деятельность и так запрещена, то зачем тогда для ее уголовно-правовой оценки учитывать вложения в эту противоправную деятельность, как бы легально подпитывая ее. Данная аргументация применима и в отношении составов преступлений, предусмотренных ст. 172 и 178 УК РФ. Вычет из содержания дохода расходов, понесенных в связи с организацией незаконной банковской деятельности и ограничения конкуренции, в том числе деятельности, право на совершение которой получено как следствие такого ограничения, представляется необоснованным в связи с вышеприведенными аргументами.

Кроме того, в дополнение следует отметить, что расходы, понесенные при осуществлении незаконной экономической деятельности, по-другому являются издержками, образовавшимися в связи с подготовкой и совершением преступлений в сфере экономической деятельности. В данных обстоятельствах учет указанных расходов при уголовно-правовой оценке экономических правонарушений противоречит задачам уголовного права, так как вместо охраны общественных отношений и предупреждения преступлений поддерживает преступное поведение, создавая дополнительные условия и возможность ухода от уголовной ответственности за счет искусственного установления и увеличения расходов. «Вычитание из полученных доходов суммы понесенных преступником затрат означает фактическое признание правомерности расходования средств на осуществление» преступной деятельности [11, с. 443]. В уголовном праве не принято учитывать издержки на подготовку и совершение преступлений при уголовно-правовой их квалификации.

Презюмируемый подход к определению содержания понятия «доход» представляется необходимым применить и в составах преступлений, предусмотренных ст. 185³, 185⁴, 185⁶ УК РФ.

Между тем необходимо внести некоторые уточнения, касающиеся отдельных аспектов признака дохода для составов преступлений, предусмотренных ст. 185³, 185⁶ УК РФ. Применительно к данным составам преступлений необходимо исходить из расширительного толкования содержания признака дохода, что связано с некоторыми особенностями механизма нарушений при совершении указанных преступлений. Анонсированное выше содержание дохода как выручки по своей сущности есть доход от реализации товаров, услуг и работ. Учитывая, что характер нарушений регулятивного законодательства, вытекающих из бланкетных диспозиций норм, предусмотренных ст. 185³, 185⁶ УК РФ, не ограничивается действиями, сопряженными с извлечением реализационных доходов, а допускает вследствие них возможность получения виновными материальной выгоды как от отклонения цены финансовых инструментов, иностранной валюты и товаров от рыночно сформированного уровня, так и от экономически выгодных их приобретений, применительно к указанным составам преступлений не вполне правомерно исходить из содержания дохода как выручки от реализации, ибо это необоснованно ограничивает возможности квалификации по исследуемому признаку данных преступлений. При таком ограничительном толковании исследуемого признака для квалификации деяния в указанных случаях по соответствующей части ст. 185³, 185⁶ УК РФ необходимо выполнение виновным действий, связанных с реализацией предмета преступления и извлечением тем самым выручки, именуемой доходом. Поскольку данные действия выведены за пределы указанных составов, такое положение дел в неполной мере соответствует требованиям квалификации преступлений.

Доход как признак объективной стороны выражает преступный результат - заключительную часть противоправного деяния, свидетельствующую об окончании преступления, и его извлечение должно быть необходимым условием и следствием подпадающих под диспозиции данных статей противоправных действий, а не совершение операций, находящихся за пределами составов данных преступлений, которые не должны иметь какого-либо уголовно-правового значения. При таких обстоятельствах действия виновного могут быть квалифицированы только как покушение на совершение преступлений, предусмотренных ст. 185³, 185⁶ УК РФ. Для исключения подобных ограничений, препятствующих реализации данных уголовно-правовых норм, целесообразно расширить содержание дохода как признака указанных составов преступлений, дополнив его элементом экономической выгоды в виде приращения оборотных активов от создающих прибавочную стоимость финансовых инструментов, иностранной валюты и цены товаров в связи с ее установлением на рынке и отклонением от рыночно установленных вследствие совершения запрещенных регулятивным законодательством в сфере экономической деятельности действий.

Таким образом, резюмируя, необходимо заключить, что в настоящее время назрела необходимость определения и формализации содержания дохода как признака преступлений в сфере экономической деятельности. Учитывая, что доход в конструкциях бланкетных диспозиций статей гл. 22 УК РФ является компонентом, характеризующим признаки преступления, являющиеся исключительным предметом регулирования уголовного права, применительно к нему необходимо вкладывать специфическое уголовно-правовое содержание, терминологическое поле которого в силу разнородности охраняемых уголовным законом отношений определяется границами гл. 22 УК РФ. Под доходом как признаком преступлений в сфере экономической деятельности следует понимать всю материальную выгоду, которая выражается не только в выручке, извлекаемой в процессе ведения противоправной экономической деятельности в денежной или натуральной формах, без вычета издержек на ее осуществление как таковой, но и, применительно к единичным составам преступлений (ст. 185³, 185⁶ УК РФ), в получении в результате участия на организованных торгах экономической выгоды в виде приращения оборотных активов от создающих прибавочную стоимость финансовых инструментов, иностранной валюты и цены товаров вследствие совершения запрещенных регулятивным законодательством в сфере экономической деятельности действий.

доход признак преступление экономический

Список литературы

1. Аистова Л.С. Теоретические и практические проблемы квалификации незаконного предпринимательства: автореф. дис.... канд. юрид. наук. СПб., 2001. 23 с.

2. Иногамова-Хегай Л.В. Совершенствование уголовно-правовых норм об экономических преступлениях // Уголовное право. 2001. № 1. С.17-22.

3. Кобзева Е.В. Оценочные признаки в уголовном законе. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО «Саратовская государственная академия права», 2004. 228 с.

4. Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономической деятельности. Комментарий к главе 22 УК РФ. Ростов н/Д.: Феникс, 1999. 382 с.

5. Лопашенко Н.А. Преступления в сфере экономической деятельности: теоретический и прикладной анализ: в 2 ч. М., 2015. Ч. I. 336 с.

6. Мазур С.Ф. Уголовно-правовая охрана экономических отношений в сфере частного предпринимательства: автореф. дис.... д-ра юрид. наук. М., 2004. 48 с.

7. Мильчехина Е.В. Уголовно-правовой и криминологический анализ незаконной банковской деятельности: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2010. 28 с.

8. О некоторых вопросах судебной практики по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенного преступным путем: обзор Верховного Суда Российской Федерации от 14.03.2005. иЯТ: http://www.zakonprost. ги (дата обращения: 10.07.2018).

9. Сводный отчет по России «Единый отчет о преступности». Форма «1-ЕГС» (491). Кн. 1. М.: ФКУ «ГИАЦ МВД России», 2012-2018.

10. Талан М.В. Преступления в сфере экономической деятельности: вопросы теории, законодательного регулирования и судебной практики: дис.... д-ра юрид. наук. Казань, 2002. 479 с.

11. Трунцевский Ю.В. Защита авторского права и смежных прав в аудиовизуальной сфере (уголовно-правовой и криминологический аспекты): дис.... д-ра юрид. наук. М., 2003. 514 с.

12. Тюнин В.И. Преступления в сфере экономической деятельности: учеб.-метод. пособие. М.: Юрлитинформ, 2012. 384 с.

13. Тюнин В.И. Уголовно-правовая охрана отношений в сфере экономической деятельности: дис.... д-ра юрид. наук. СПб., 2001. 525 с.

14. Шишко И.В. Взаимосвязь уголовно-правовых и регулятивных норм в сфере экономической деятельности: дис.... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2004. 402 с.

References

1. Aistova L.S. Teoreticheskie i prak- ticheskie problemy' kvalifikatsii nezakonnogo predprinimatel'stva [Theoretical and practical problems of illegal entrepreneurship qualification]: av- toref. dis.... kand. yurid. nauk. SPb., 2001. 23 s.

2. Inogamova-Khegaj L.V Sovershenstvovanie ugolovno-pravovy'kh norm ob e'konomicheskikh prestupleniyakh [Improvement of criminal law on economic crimes] // Ugolovnoe pravo. 2001. № 1. S.17-22.

3. Kobzeva E.V Otsenochny'e priznaki v ugo- lovnom zakone [Evaluation features in the criminal law]. Saratov: Izd-vo GOU VPO «Saratovskaya go- sudarstvennaya akademiya prava», 2004. 228 s.

4. Lopashenko N.A. Prestupleniya v sfere e'ko- nomicheskoj deyatel'nosti. Kommentarij k glave 22 UK RF [Crimes in the sphere of economic activity. Commentary to Chapter 22 of the criminal code]. Rostov n/D.: Feniks, 1999. 382 s.

5. Lopashenko N.A. Prestupleniya v sfere e'konomicheskoj deyatel'nosti: teoreticheskij i prikladnoj analiz [Crimes in the sphere of economic activity: theoretical and applied analysis]: v 2 ch. M., 2015. Ch. I. 336 s.

6. Mazur S.F. Ugolovno-pravovaya okhrana e'konomicheskikh otnoshenij v sfere chastnogo predprinimatel'stva [Criminal law protection of economic relations in the field of private enterprise]: av- toref. dis.... d-ra yurid. nauk. M., 2004. 48 s.

7. Mil'chekhina E.V. Ugolovno-pravovoj i kri- minologicheskij analiz nezakonnoj bankovskoj deyatel'nosti [Criminal law and criminological analysis of illegal banking activities]: avtoref. dis.... kand. yurid. nauk. Ekaterinburg, 2010. 28 s.

8. O nekotory'kh voprosakh sudebnoj praktiki po delam o nezakonnom predprinimatel'stve i lega- lizatsii (otmy'vanii) denezhny'kh sredstv ili inogo imushchestva, priobretennogo prestupny'm putem: obzor Verkhovnogo Suda Rossijskoj Federatsii ot 14.03.2005. URL: http://www.zakonprost.ru (data obrashcheniya: 10.07.2018).

9. Svodny'j otchet po Rossii «Ediny'j otchet o prestupnosti». Forma «1-EGS» (491). Kn. 1. M.: FKU «GIACz MVD Rossii», 2012-2018.

10. Talan M.V Prestupleniya v sfere e'konomicheskoj deyatel'nosti: voprosy' teorii, zako- nodatel'nogo regulirovaniya i sudebnoj praktiki [Crimes in the sphere of economic activity: issues of theory, legislative regulation and judicial practice]: dis.... d-ra yurid. nauk. Kazan', 2002. 479 s.

11. Truntsevskij Yu.V. Zashchita avtorskogo prava i smezhny'kh prav v audiovizual'noj sfere (ugolovno-pravovoj i kriminologicheskij aspekty') [Protection of copyright and related rights in the audiovisual sphere (criminal law and criminological aspects)]: dis.... d-ra yurid. nauk. M., 2003. 514 s.

12. Tyunin V.I. Prestupleniya v sfere e'konomicheskoj deyatel'nosti [Crimes in the sphere of economic activity]: ucheb.-metod. posobie. M.: Yurlitin- form, 2012. 384 s.

13. Tyunin VI. Ugolovno-pravovaya okhrana otnoshenij v sfere e'konomicheskoj deyatel'nosti [Criminal law protection of relations in the sphere of economic activity]: dis.... d-ra yurid. nauk. SPb., 2001. 525 s.

14. Shishko I.V Vzaimosvyaz' ugolovno-pravovy'kh i regulyativny'kh norm v sfere e'konomicheskoj deyatel'nosti [Interrelation of criminal law and regulatory norms in the sphere of economic activity]: dis.... d-ra yurid. nauk. Ekaterinburg, 2004. 402 s.

Размещено на Allbest.ru