Электронное правосудие в России: проблемы и пути решения

Размещено на http://www.allbest.ru/

Электронное правосудие в России: проблемы и пути решения

Ольга Владимировна Брянцева, профессор кафедры информационного права и цифровых технологий Саратовской государственной юридической академии, к. ф.-м. н.

Аннотация

В статье разбирается термин «электронное правосудие», в том числе в контексте перемещения большинства коммуникаций в цифровую среду, а также на основе обзора систем, обеспечивающих сегодня судебный процесс (ГАС «Правосудие», автоматизированная информационная система Верховного Суда РФ, система «Мой арбитр», КИС СОЮ, АИС «Мировые судьи»), выделяются характерные проблемы, без решения которых электронному правосудию развиваться будет невозможно, среди которых: отставание программной составляющей от современных стандартов; недостаточность технического обеспечения, особенно в регионах; отсутствие общего интерфейса и стандартов обмена данными; отказ от документальной формы представления информации как от основной для юридически значимой информации; игнорирование особенностей цифровой среды. В заключение авторами предлагаются варианты решения указанных проблем.

Ключевые слова: электронное правосудие, цифровая среда, данные, электронный документ, блокчейн, большие данные, искусственный интеллект.

Abstract

E-justice in russia: problems and solutions

O.V Bryantseva, Professor of the Department of Information Law and Digital Technology of the Saratov State Law Academy, Candidate of physical and mathematical sciences

O.L. Soldatkina, Associate Professor of the Department of Information Law and Digital Technology of the Saratov State Law Academy, Senior Researcher of Saratov Branch of the Institute of State and Law of the Russian Academy of Sciences, Candidate of Law

In this article, the term e-justice is analyzed, including in the context of moving most communications to the digital environment, as well as on the basis of a review of the systems that provide the trial today (GAS Justice, the automated information system of the Supreme Court of the Russian Federation, My Arbiter system, KIS SOYU, AIS “Justices of the Peace”) distinguishes characteristic problems without which electronic justice will not be possible to develop, including: lagging of the software component from modern standards; lack of technical support, especially in the regions; lack of a common interface and data exchange standards; rejection of the documentary form for the presentation of information as the basic for legally relevant information; ignoring the features of the digital environment. In conclusion, the authors propose solutions to these problems.

Keywords: e-justice, digital environment, data, electronic document, blockchain, big data, artificial intelligence.

В 2018 г. в Послании Президента РФ Федеральному Собранию были подчеркнуты важность цифровой трансформации и преодоления технологического отставания России, а также необходимость укрепления институтов демократии, в том числе судов. В Послании Президента РФ Федеральному Собранию в 2019 г. данные направления также озвучены как приоритетные. Сегодня в целом констатируется всплеск интереса граждан к защите своих прав и интересов через суд, однако в этой отрасли наблюдается заметное отставание, например от электронного правительства.

Справедливости ради стоит отметить, что положительная динамика присутствует. С 2017 г. существует возможность подавать заявления в суд в электронном виде; в 2019 г в судах нескольких субъектов России начали работу системы автоматического стенографирования. Есть и новые проекты: в числе планов Мосгорсуда было озвучено внедрение элементов искусственного интеллекта для подготовки судебных решений по «бесспорным» делам. Таким образом, начало положено, но правосудие нуждается в дальнейшем реформировании в сторону большего удобства и доступности как для граждан и организаций, так и для судей. Сегодня это означает прежде всего перевод всех возможных процессов в цифровую форму, так как именно она дает максимальный спектр инструментов для интерактивной коммуникации.

Термин «электронное правосудие» (e-justice) уже в принципе устоялся, под ним традиционно понимается способ осуществления правосудия, основанный на использовании современных информационно-коммуникационных технологий и имеющий своей целью обеспечение гласности, открытости и доступности судопроизводства. При этом термин «электронное правосудие» необходимо отделять от термина «цифровое правосудие»: в первом случае речь идет о свойствах носителя информации, во втором -- о форме существования данных. Разница в терминах существенна, так как форма хранения информации определяет свойства среды. В частности, цифровое правосудие предполагает переход большей части коммуникаций в цифровую среду и, по крайней мере, равный статус с очнобумажным взаимодействием, тогда как электронное правосудие предполагает в основном осуществление судами разрешения правовых конфликтов посредством информационно-коммуникационных технологий, прежде всего электронного документооборота и системы видео-конференц-связи, результаты которых отображаются в информационной системе.

Представляется, что электронное правосудие -- важный шаг на пути к цифровому, т.е. в конечном итоге правосудие должно приобрести цифровую форму, но без соответствующего технического и технологического оснащения этого достичь невозможно. Указанные два процесса -- информатизация и автоматизация судебной системы и переход на цифру -- могут идти параллельно, но с ориентацией именно на цифровую среду. Максимального использования именно цифровой среды требует и обеспечение цифровой экономики: урегулирование споров онлайн здесь рассматривается как наиболее эффективное средство осуществления правосудия.

Проблема выбора формы для электронного правосудия не единственная. На основе обзора систем, обеспечивающих сегодня судебный процесс (ГАС «Правосудие», автоматизированная информационная система Верховного Суда РФ, система «Мой арбитр», КИС СОЮ, АИС «Мировые судьи»), можно выделить следующие характерные проблемы, без решения которых электронному правосудию развиваться будет невозможно.

1. Использование устаревших подходов к реализации систем. С подобной проблемой Россия уже столкнулась при разработке электронного правительства (этот сегмент электронного отечественного государственного управления традиционно разработан лучше, чем электронное правосудие). Тем не менее у этой задачи минимум две стороны.

С одной стороны, использование устаревших технологий, например для отдельных модулей ГАС «Правосудие», приводит к отсутствию необходимой стыковки с более современными модулями, что, в свою очередь, влечет потребность в «ручной» передаче информации (даже не копированием, а набором) и тем самым усложняет, а не упрощает работу судей.

С другой стороны, существует опасная тенденция к необдуманному внедрению новых («модных») информационных технологий -- на круглых столах от практиков звучат тезисы о необходимости использования блокчейна, притом что большинство из них не имеют представления о том, как функционирует эта технология.

Применимость новых информационных технологий в электронном правосудии и проблемы, с этим связанные, -- вопрос отдельного исследования, и оно было проведено нами ранее . Здесь приведем только короткое резюме:

— блокчейн -- перспективная технология распределенных реестров, по самой своей сути противоречащая государственному управлению. Имеет как делающие ее применение в электронном правосудии привлекательным плюсы (прозрачность, высокая степень защиты и др.), так и ограничения, ставящие под сомнение саму возможность ее применения (псевдонимность, предел технических возможностей передачи данных и др.). Конструкций, позволяющих включить блокчейн-системы в правовое поле, пока не разработано;

— большие данные -- условное название, подразумевающее группу технологий, призванных совершать операции по обработке больших объемов структурированных и плохо структурированных быстро поступающих данных. Эта технология вполне перспективна для электронного правосудия (и для сбора информации по правоприменительной практике, и для мониторинга отношения населения к судебной системе, и для аналитики по поиску перспективных кадров);

— облачные технологии -- содержание термина не устоялось, однако чаще всего под облачными технологиями подразумевают удаленные хранилища цифровой информации, чьи услуги предоставляются в различных форматах11. С точки зрения применения в электронном правосудии имеются как достоинства (быстрый и одновременный доступ к информации, высокая степень защиты), так и существенные ограничения (конечная пропускная способность линий связи, неопределенность юрисдикции и проч.). Единых методов правового регулирования нет, однако эта технология достаточно перспективна и не имеет критических недостатков с точки зрения ее правового регулирования;

— упоминаемый ранее искусственный интеллект -- реализуется в юридической среде в различных вариантах, начиная от систем ведения протоколов до юридических чат-ботов. Удобная в целом технология уже достаточно давно вызывает большое количество проблем как юридического, так и этического характера. Правовое регулирование находится в зачаточном состоянии, даже в технически развитой в данном направлении Европе. Представляется, что использование данной технологии без установления ее юридического статуса

крайне опрометчиво, особенно если речь идет о судебной системе.

2. Отсутствие общего интерфейса обмена данными. Эта проблема «переплетается» с предыдущей. Представляется, что связано это в первую очередь с тем фактом, что ни в одной из государственных программ требования и нормы по переводу документов в цифровой вид не прописаны форматы хранения информации и стандарты электронного документооборота. Отсутствие общих технических регламентов и стандартов для производства государственных информационных систем влечет проблему слабого взаимодействия отдельных модулей и, как следствие, недостаточную межведомственную коммуникацию.

3. Ориентированность на цифровую среду все настойчивее вызывает потребность в отказе от традиционной для нашего законодательства единицы существования юридически значимой информации -- документа. Это уже давно не самая удачная форма закрепления информации, даже учитывая наличие электронного вида документа.

Сейчас такой период времени, когда есть возможность существенно снизить издержки на стадии подготовки цифровой трансформации. Для этого недостаточно простых сервисов по подаче обращений, необходим полный отказ от бумажного документооборота в пользу изначального существования информации в форме данных. В российской же практике государственной деятельности наблюдается какой-то «половинчатый» переход.

Например, с 1 января 2017 г. в России действует система подачи исков в суды общей юрисдикции в электронном виде. Для обеспечения такой возможности был создан модуль «Электронное правосудие» подсистемы «Интернет-портал» ГАС «Правосудие», почему-то лишенный возможности прямой передачи данных в систему внутреннего делопроизводства суда. Это означает, что все переданные данные в какой-то момент существуют в нецифровом (бумажном) виде. В результате подобных недоработок получаемые государственные информационные системы не могут контактировать между собой, ведь установленного интерфейса их взаимодействия не существует, что ведет не к упрощению работы судьи, а к ее усложнению.

4. Защита данных и возможные сбои оборудования. Техническая составляющая представляет собой важнейшее условие корректного и эффективного функционирования электронного правосудия. Суды в разных регионах оснащены неодинаково, порой такой разрыв становится критичным -- современное программное обеспечение зачастую требует солидных вычислительных мощностей и достаточно широких каналов передачи данных.

5. Недостаточный уровень подготовки юридических кадров. Путем опросов на занятиях студентов юридического вуза (а это уже поколение, выросшее в виртуальном пространстве сети Интернет) удалось получить следующую картину: о современных информационных технологиях большинство из них в лучшем случае слышали, а уж специфику их работы представляют себе единицы. Среди юристов-практиков таковых еще меньше.

Казалось бы, очевидный выход из сложившейся ситуации озвучивает Т. Я. Хабриева: ответ на многие вопросы, возникающие при «обеспечении правового регулирования необходимым высокотехнологическим инструментарием», юристы дать самостоятельно не смогут, а значит, нужно ориентироваться на сотрудничество со специалистами в области информационных технологий (IT-специалистами). И все же, этот в целом верный тезис нуждается в уточнении: всеобщая цифровизация ставит перед юридической наукой проблемы, для решения которых сотрудничества сейчас уже недостаточно.

Сегодня в России юрист -- чисто гуманитарная специальность, в то время как информационное право уже сейчас перенасыщено техническими терминами и понятиями. Юристы и IT-специалисты говорят на разных языках, иногда абсолютно не понимая друг друга. Так, обычно юрист не способен составить грамотное техническое задание на требуемую информационную систему, что ведет к неудовлетворительным результатам при его разработке. Разработчики же склонны думать, что возможно полностью формализовать правовые процессы, сделав ненужной юридическую специальность. Что же касается электронного правосудия, то низкая информационная грамотность судей здесь ведет к недостаточно полному использованию даже имеющегося у судебных систем функционала и непониманию, какие инструменты способны облегчить деятельность судьи.

Таким образом, необходима перестройка специального юридического образования в России (в сторону углубленного изучения информационных дисциплин), иначе все начинания в деле регулирования информационного пространства будут недостаточно эффективными, а реализация программ «Цифровая экономика» и всех последующих будет под большим вопросом. Безусловно, это работа на перспективу, но начинать действовать надо уже сейчас, поскольку перестройку надо начинать еще с начального образования.

6. Не всегда учитываются особенности цифровой среды. Указанное ранее сотрудничество с IT-специалистами необходимо не только в области технического оснащения юристов. Их квалифицированное мнение важно и при принятии законов, регулирующих информационную сферу, иначе последние не принесут практической пользы или даже вызовут серьезное ухудшение ситуации в отрасли. Не понимая сути технологии, законодатель закрепляет технически нереализуемые нормы (как было с блокировками, пакетами поправок И. Яровой и т.д.).

Нейтральность процесса цифровизации также может использоваться в негативном аспекте -- речь идет о своеобразном «камуфляже» цифровыми преобразованиями давно возникших проблем, где переход в цифровую плоскость ничего не меняет, а решение о цифровизации является просто популистским. Например, цифровая трансформация органов судебной власти не решает проблемы отсутствия доверия населения к судебной системе, а наоборот, отвлекает от нее. Это значит не то, что информатизация вредна, а всего лишь то, что какие-либо социальные последствия она получает только в связи с грамотным или неграмотным ее применением в различных областях. Следовательно, цифровая трансформация -- это лишь один из аспектов судебной реформы, она должна идти параллельно с решением имеющихся глобальных вопросов другими, не цифровыми, средствами.

Недостаточная проработка особенностей цифровой среды и законов распространения информации приводит и к утопической эйфории по поводу того, что цифровые технологии способны сменить юристов и привести общество к повсеместному равенству. Замена человека искусственным интеллектом в ряде случаев, безусловно, полезна, особенно там, где речь идет о рутинной работе, но тут существует и перспектива замены неравенства между людьми на неравенство между человеком и машиной. Для права такая ситуация неприемлема, именно поэтому так опасны в равной степени как недооценка, так и переоценка возможностей цифровой среды. Таким образом, можно констатировать, что проблем в сфере электронного правосудия хватает. Пути их решения можно наметить следующие:

1. Отказ от устаревших технологий в реализации судебных информационных систем в совокупности с грамотным подбором и максимально аккуратным внедрением новейших технологий (после их апробации и определения правового статуса).

2. Упреждающий характер нормотворчества (по возможности), определяющего правовой статус информационных технологий.

3. Создание нормативного блока, закрепляющего нормы по переводу документов в цифровой вид, стандарты обмена данными между государственными информационными системами, а также технические регламенты межведомственного взаимодействия.

4. Отказ от документа как единицы существования юридически значимой информации в пользу данных.

5. Полноценное техническое оснащение органов судебной власти, в том числе в регионах, включая обеспечение сервисного сопровождения информационных технологий, организацию общих банков данных (облачные технологии) и грамотной защиты судебной информации.

6. Перестройка специального юридического образования, расширение количества информационных дисциплин.

7. Ориентированность при информатизации судебной системы на цифровую среду и учет ее особенностей (нейтральность цифровой среды, возможность копирования и распространения информации без потери точности, идемпотентность сложения информации).

В заключение отметим, что электронное правосудие даже с учетом цифровизации -- это лишь одна из форм его осуществления, оно не решает классических проблем, соответственно, для его эффективного функционирования судебная реформа не должна ограничиваться только информатизацией и цифровизацией.

Библиография

информационный электронный правосудие

1. Антонов Я. В. Электронная демократия как политико-правовой механизм согласования частных и публичных интересов // Российская юстиция. -- 2017. -- № 12. -- С. 39--40.

2. Колга О. В., Калашникова Е. Б. «Цифровое» направление развития правосудия в России // Актуальные проблемы юриспруденции : сб. ст. по материалам XVI Междунар. науч.-практ. конф. (Новосибирск). -- 2018. -- № 11 (15). -- С. 51--57.

3. Солдаткина О. Л. Возможности применения технологии блокчейн для информатизации судебной системы // Российская юстиция. -- 2019. -- № 3. -- С. 38--40.

4. Тищенко А. В. Электронное правосудие: судебное реформирование к 2020 году // Правопорядок: история, теория, практика. -- 2018. -- № 4. -- С. 65--69.

5. Хабриева Т Я. Право перед вызовами цифровой реальности // Журнал российского права. -- 2018. -- № 9. -- С. 5--16.

6. Размещено на Allbest.ru