Промежуточный контроль

Размещено на http://www.allbest.ru

Университет мировой экономики и дипломатии

По предмету

«Международное частное право»

Промежуточный контроль

Выполнила студентка 2го курса

Факультета «Международное право»

Нарзуллаева М.

Преподаватель: Аминова А.

Ташкент-2021

1. Понятие первичной и вторичной правовой квалификации и регламентация в национальном законодательстве

Правовая квалификация судом или иным государственным органом юридических понятий основывается на их толковании в соответствии с правом Республики Узбекистан как страны места рассмотрения спора, если иное не предусмотрено законом. Если юридические понятия не известны праву Республики Узбекистан как страны места рассмотрения спора или известны под другим названием или с другим содержанием и не могут быть определены путем толкования по праву Республики Узбекистан, то при их правовой квалификации может также применяться право иностранного государства.

Одна из сложнейших проблем коллизионного права -- «конфликт квалификаций» -- коренится в том, что в национальных правовых системах различаются не только материально-правовые и коллизионные нормы, но и содержание (словесно, по форме) самих правовых терминов, которыми они оперируют. Таких примеров расхождения коллизионных норм словесно, по форме множество. «Исковая давность» в англо-американском праве является институтом процессуального права, а в континентальном праве, включая Узбекистан, -- институтом материального права; «согласие родителей на заключение брака несовершеннолетних детей» в Великобритании относится к форме брака, а во Франции -- к материальным условиям брака; «место заключения договора» в англо-американском и японском праве понимается как место отправления акцепта, а в континентальном праве, включая Узбекистан -- место получения акцепта. Для того чтобы применить норму иностранного права, необходимо прежде всего квалифицировать (т. е. истолковать, определить) понятия коллизионной нормы, которая отсылает к этому правопорядку. В принципе, возможны три различных способа такой квалификации.

Во-первых, толкование юридических терминов может производиться на основе отечественных правовых концепций, национальных традиций (lex fori).

Во-вторых, квалифицировать понятия коллизионной нормы можно с точки зрения того иностранного права, которое подлежит применению, в его «системе координат» (lex causae).

Наконец, толкование юридических понятий можно проводить и автономно, вне связи с конкретными национальными представлениями и нормами.

Последний способ решения проблемы конфликта квалификаций в отечественной правовой доктрине долгое время считался наиболее продуктивным. Однако время показало, что автономная квалификация юридических понятий и теоретически, и практически возможна далеко не всегда. В прежнем гражданском законодательстве какие-либо ориентиры для выбора того или иного способа квалификации правовых понятий отсутствовали, что придает особое значение новелле статьи 1159 ГК. Часть 1 данной статьи в качестве общего правила предписывает при определении права, подлежащего применению, толковать юридические понятия в соответствии с правом Республики Узбекистан, т. е. lex fori. В этом случае и объем, и привязка коллизионной нормы должны пониматься в том смысле, который в соответствующем контексте вкладывается в аналогичные им термины материального права Республики Узбекистан. Любые исключения из общего правила части 1 статьи 1159 ГК могут устанавливаться только законом (или международным договором Республики Узбекистан, ратифицированным палатами Олий Мажлиса, т.е. имеющим силу закона). Одно из таких исключений предусмотрено частью 2 статьи 1185 ГК, согласно которому понятия движимой или недвижимой вещи (т.е. принадлежность имущества к недвижимым или движимым вещам) должны квалифицироваться по праву страны, в которой это имущество находится. В этом контексте также можно рассмотреть статьи 1186, и 1191 ГК.

Способу квалификации юридических терминов по lex fori присущ один серьезный недостаток. В праве Республики Узбекистан могут вообще отсутствовать правовые категории, аналогичные иностранным (например, понятие «отцовской власти», свойственное семейному праву многих латиноамериканских стран), и тогда квалификация по закону lex fori оказывается невозможной. Часть 2 статьи 1159 ГК как раз и рассчитаны на коррекцию этого недостатка.

Если толкование lex fori невозможно, т. е. соответствующее понятие не известно праву Республики Узбекистан или известно под другим названием или с другим содержанием, допустимо применять квалификацию «закона наиболее тесной связи» lex causae -- на основе иностранного права. При этом базой соответствующего толкования может служить не любое вообще иностранное право, которому известен аналогичный термин, а только тот правопорядок, который мог бы быть избран на основе коллизионной нормы.

Так, если предприниматель Узбекистана заключает на территории Великобритании договор траста (в котором не указано применимое право) в отношении своего движимого имущества с гражданином США и впоследствии из договора возникает спор, разрешаемый судом Республики Узбекистан, определение права, регулирующего обязательство из договора, будет проводиться на основе статьи 1190 ГК. При этом суд должен будет выяснить, исполнение договора какой из сторон имеет решающее значение для содержания данной сделки. Поскольку законодательству Республики Узбекистан формально не известно понятие 563 траста (а содержание наиболее близкого ему института доверительного управления существенно отлично от траста, см. главу 49 ГК), для квалификации понятия «исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора траста» суду придется воспользоваться правом страны, которому этот институт известен, т. е. Великобритании или США. Но, как уже отмечалось, квалификацию lex causae следует основывать на правовой терминологии лишь того государства, право которого может быть избрано на основе коллизионной нормы. Поскольку английское право в принципе не может применяться для регулирования спорного обязательства (ни одна из сторон не является гражданином Великобритании), использование его для квалификации по lex causae недопустимо. Напротив, право США при определенных обстоятельствах могло бы регулировать указанное отношение (если бы суд установил, что исполнение американской стороны имеет решающее значение для договора), поэтому выяснение характера исполнения по договору, т.е. квалификация этого понятия lex causae, может в соответствии с частью 2 статьи 1159 ГК производиться на основании права США.

Квалификация юридических понятий по lex causae также не свободна от недостатков, главный из которых заключается в том, что для толкования понятий применяется иностранное право, которое только еще предстоит избрать в будущем. Видимо, учитывая эту логическую проблему, законодатель не настаивает на обязательном применении квалификации «закона наиболее тесной связи (lex causae)», указывая в части 2 статьи 1159 ГК лишь на возможность ее использования. Очевидно, в случаях, когда квалификация по lex causae порождает неразрешимые проблемы, суду Республики Узбекистан целесообразно толковать спорные юридические понятия по праву Республики Узбекистан, т.е. lex fori.

2. Наиболее тесная связь как коллизионный принцип и коллизионная привязка

Закон наиболее тесной связи означает применение права того государства, с которым частное правоотношение наиболее тесно связано. Несмотря на неопределенность содержания и трудность правоприменения, эта формула прикрепления все шире распространяется. Современное МЧП стремится к установлению максимально гибких критериев определения применимого права. Применение права того государства, с которым отношение наиболее тесно связано, представляет собой самый яркий пример проявления этой тенденции.

Формула прикрепления к закону наиболее тесной связи сложилась в англо-американской доктрине и практике. Критерий наиболее тесной связи устанавливается посредством теории презумпций. В современной английской доктрине принцип тесной связи выражается в теории намерения и теории локализации. Теория намерения - правом, свойственным договору, является право, применение которого входило в намерение сторон. Теория локализации - правом, свойственным договору, является право, в котором в максимальной степени группируются основные элементы договора.

В законодательстве (ст. 1-105 ЕТК США) и судебной практике США критерий наиболее тесной связи ограничивает пределы автономии воли и служит признаком для локализации договора при отсутствии выбора права сторонами. В американском конфликтном праве "наиболее тесная связь" определяется весьма своеобразно: "Любой вопрос в деле, имеющем связи с другими штатами, регулируется правом штата, устремлениям которого был бы нанесен наиболее серьезный ущерб, если бы его право не было применено к этому вопросу. Этот штат определяется посредством оценивания силы и уместности имеющих отношение к делу устремлений всех вовлеченных штатов" (ст. 3515 ГК Луизианы). Схожая практика имеет место и в английских судах.

Германская доктрина права исходит из того, что правом, свойственным договору, является право, выбранное сторонами. При этом необходимо определить и правовую систему, которая имеет объективную и наиболее тесную связь с договором. Если выбор применимого права сторонами не сделан, применяется право, определяемое в соответствии с предписаниями

Большинство представителей российской доктрины подчеркивает коллизионную природу принципа тесной связи: "Следует заметить, что значение "гибкой" коллизионной нормы, отсылающей к праву страны, с которым отношение наиболее тесно связано, переросло рамки "рядового" коллизионного правила... Указанный принцип приобрел "статус" одного из основных коллизионных начал". "Закон наиболее тесной связи становится главной, приоритетной коллизионной привязкой в отношении договорных обязательств после закона автономии воли".

Принцип тесной связи (как и автономия воли) не может быть оценен однозначно. Структура коллизионной нормы с привязкой "выбор права сторонами договора" тоже мало похожа на структуру обычной коллизионной нормы. В данном случае также отсутствует указание на конкретную правовую систему. Применимое право установлено не законодателем, а сторонами договора. Подобный процесс также коренным образом отличается от действия обычной коллизионной нормы. Однако автономия воли не теряет свое качество коллизионной привязки, одновременно являясь источником МЧП и его главным специальным принципом.

В некоторых кодификациях МЧП критерий наиболее тесной связи используется в Во многих современных национальных кодификациях МЧП принцип наиболее тесной связи закреплен как коллизионная привязка и установлены критерии определения права, наиболее тесно связанного с договором. Закон о МЧП Швейцарии определяет такой правопорядок как право государства, в котором сторона, обязанная совершить предоставление, определяющее существо обязательства, имеет место обычного пребывания (критерий "характерного предоставления"). Аналогичный подход закреплен в законодательстве Лихтенштейна, Квебека, Австралии.

Анализ нормативных актов и сравнение начала наиболее тесной связи с началом автономии воли сторон позволяют утверждать, что понятие "тесная связь" выступает в МЧП в двойственном качестве. Наиболее тесная связь одновременно является и коллизионной привязкой, и специальным принципом МЧП. В качестве коллизионной привязки правильнее говорить не о принципе, а о законе наиболее тесной связи.

Коллизионная привязка к закону наиболее тесной связи закреплена во многих международных соглашениях - в Конвенции о юрисдикции, применимом праве и признании решений об усыновлении (1965), Конвенции о кодексе поведения линейных конференций (1974), Конвенции о праве, применимом к режимам собственности супругов (1978).

Самым детальным и подробным образом закон наиболее тесной связи был определен в Римской конвенции 1980 г. (ст. 4): если стороны не выбрали применимое право, то им будет право того государства, с которым договор наиболее тесно связан. Наиболее тесная связь определялась посредством презумпций, основанных на концепции "характерного исполнения" (characteristic performance). Генеральная (общая) презумпция - договор наиболее тесно связан с правопорядком, в котором сторона, осуществляющая характерное исполнение, имеет в момент заключения договора свое обычное местожительство или местонахождение административного центра. Правопорядок, к которому принадлежит сторона договора, осуществляющая характерное исполнение, определяется посредством частных презумпций. Например, в сфере профессиональной предпринимательской деятельности - это страна места нахождения основного коммерческого предприятия стороны, осуществляющей такое исполнение.

Римская конвенция 1980 г. трактовала принцип тесной связи в свете концепции "характерного исполнения" и одновременно закрепляла самое гибкое понимание этого принципа - в случае невозможности применить нормативно закрепленные презумпции применяется право страны, определяемое из обстоятельств дела: "...если из обстоятельств дела в целом явствует, что договор имеет наиболее тесную связь с иной страной, чем вышеизложенные правила, то эти правила не применяются".

Регламент Рим I, заменивший Римскую конвенцию (в отношениях между всеми странами - членами ЕС, кроме Дании), предусматривает применение закона наиболее тесной связи как субсидиарную коллизионную привязку второй степени. Автономия воли сторон является генеральной коллизионной привязкой. При отсутствии выбора права применяется право страны, где находится обычное место жительства стороны, которая должна осуществить исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора (субсидиарная коллизионная привязка второй степени). В ст. 4 Регламента закреплены критерии выбора права для отдельных видов договоров:

· o договор купли-продажи товаров регулируется правом страны, где имеет свое обычное место жительства продавец;

· o договор оказания услуг регулируется правом страны, где имеет свое обычное место жительства поставщик услуг;

· o договор, имеющий предметом вещное право на недвижимое имущество или аренду недвижимого имущества, регулируется правом страны, где находится недвижимое имущество;

· o договор коммерческой концессии регулируется правом страны, где имеет свое обычное место жительства правообладатель;

· o договор о сбыте продукции регулируется правом страны, где имеет свое обычное место жительства сторона, осуществляющая сбыт;

· o договор купли-продажи товаров на аукционе регулируется правом страны, где имеет место купля-продажа на аукционе, если это место может быть определено.

В случае невозможности применить нормативно закрепленные частные презумпции договор регулируется правом страны, где находится обычное место жительства стороны, которая должна осуществить исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора (общая презумпция).

Применение закона наиболее тесной связи позиционируется в Рим I как "условие об изъятии". Если из обстоятельств дела вытекает, что договор имеет явно более тесные связи с другой страной, чем та, которая может быть определена посредством частных или общей презумпций, то применяется право этой другой страны. Если применимое право не может быть определено перечисленными способами, то договор регулируется правом страны, с которой он имеет наиболее тесные связи. В Преамбуле Рим I говорится, что суды должны располагать определенной свободой усмотрения в целях установления права, которое имеет наиболее тесные связи с ситуацией. В частности, следует учитывать наличие тесных связей договора с другими договорами.

Принцип наиболее тесной связи на универсальном уровне был воспринят уже Венской конвенции 1980 г.: если сторона имеет более одного коммерческого предприятия, ее коммерческим предприятием считается то, которое имеет наиболее тесную связь с договором и его исполнением (ст. 10). В международных соглашениях, принятых в конце 1980-х гг., разработаны различные виды генеральных презумпций для определения применимого права на основе принципа тесной связи:

· - деловые отношения между сторонами (ст. 8 Гаагской конвенции 1986 г.);

· - обстоятельства, известные сторонам или предполагаемые ими в тот либо иной момент до заключения или при заключении договора (ст. 3 Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге).

Понятия "закон наиболее тесной связи", "характерное предоставление", "закон существа отношения" имеют "гибкий" характер. Нормы, содержащие подобные понятия, называют "каучуковыми" - растяжимыми, предполагающими различное толкование и широкую свободу судейского усмотрения. Оценка наличия связи правоотношения с правопорядком какого-либо государства лежит в сфере судейского усмотрения. Законодательное закрепление гибких коллизионных привязок приводит к тому, что коллизионные нормы создаются непосредственно правоприменителем. Такой подход увеличивает роль судов и вызывает опасения в злоупотреблении судейского усмотрения'.

3. Транснациональное банкротство в международном частном праве

Понятие трансграничной несостоятельности. Несостоятельность (банкротство) -- это признанная судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов. Отношения, связанные с несостоятельностью должника, -- это отношения между неплатежеспособным должником и его кредиторами. Эти отношения регулируются нормами разной отраслевой принадлежности: нормами материального (частного и публичного) и процессуального права. С точки зрения природы правоотношений несостоятельности их можно определить как охранительное обязательство с активной множественностью лиц, реализуемое в процессуальной форме, характеризуемой как один из видов процессуального соучастия.

Правовое регулирование банкротства в разных странах существенно отличается. Эти различия могут касаться: критериев банкротства; круга лиц, которые могут быть признаны банкротами; процедур, применяемых в деле о банкротстве должника; особенностей банкротства отдельных категорий должников; правил судебного разбирательства дел о банкротстве; многих других сторон отношения банкротства.

В условиях интернационализации экономики разных стран, когда несостоятельный должник и кредиторы имеют разную национальную принадлежность либо имущество несостоятельного должника, на которое обращается взыскание кредиторов, находится в разных странах, различия национальных систем правового регулирования банкротства -- серьезное препятствие для урегулирования отношений, связанных с признанием должника банкротом и удовлетворением требований кредиторов. Возникает проблема трансграничного или международного банкротства.

Легальное определение понятия трансграничного банкротства отсутствует. ЮНСИТРАЛ понятие трансграничного банкротства истолковано как ситуация, когда активы должника размещены более чем в одном государстве или когда в производство о банкротстве вовлечены иностранные кредиторы должника[4].

* Трансграничное банкротство--это институт международного частного права, регулирующий отношения, в которых участвуют несостоятельный должник и иностранные кредиторы, либо такие отношения, когда имущество несостоятельного должника находится в разных государствах.

Л. П. Ануфриева, формулируя суть данного явления, подчеркивает, что, как и во всех других ситуациях, подпадающих под сферу действия международного частного права, отношение должно характеризоваться проявлением юридической связи с правопорядками различных государств[5].

Методы регулирования отношений трансграничного банкротства. В настоящее время отсутствует единообразное международное правовое регулирование трансграничного банкротства. Поэтому обычно возбуждаются независимые (параллельные) производства по делам о банкротстве должника в соответствующих странах, или в зависимости от политической и правовой близости стран предпринимаются бессистемные попытки урегулирования долгов на основе принципа взаимности.

Универсальный метод регулирования трансграничного банкротства, который может быть при этом использован, -- это метод единого производства, в соответствии с которым производство по делу о банкротстве возбуждается и реализуется в одном месте:

· -- в месте регистрации должника; недостаток этого подхода заключается в том, что в месте регистрации должника может не быть ни активов, ни кредиторов;

· -- в месте ведения основного бизнеса должника; нередко такое место крайне сложно определить, поскольку бизнес в разных странах может быть примерно равен по объему;

· -- по праву государства, в котором возбуждено первое производство по делу о банкротстве должника; однако это может быть государство, где находится меньшая часть активов или кредиторов должника.

И все-таки, в отличие от метода параллельных производств, который в настоящее время, так или иначе, проявляет себя в решении проблем трансграничного банкротства, метод единого производства имеет явные преимущества: применяются единые правила производства, все активы должника учитываются в одном месте, все кредиторы участвуют в процедурах на равных условиях.

Следует также учесть, что при современном развитии информационных технологий всем кредиторам могут быть предоставлены адекватные возможности участия в иностранном производстве.

Источники регулирования отношений трансграничного банкротства. История попыток регулирования трансграничного банкротства на двусторонней основе странами, имеющими прочные экономические связи, насчитывает не один десяток лет. В частности, такие соглашения были заключены Францией с рядом стран (Швейцарией в 1869 г., Бельгией в 1889 г., Италией в 1930 г., Монако в 1950 г., Австрией в 1979 г.). В этих соглашениях договаривающиеся страны обычно придерживались традиций МЧП (принципа единого производства) и закрепляли принцип взаимного признания иностранных судебных решений, признание юрисдикции домицилия или места основного ведения бизнеса, полномочий иностранного ликвидатора (управляющего).

Неоднократно предпринимались также попытки достичь соглашения между большим количеством стран, разработать универсальные международные конвенции. Однако в этих случаях, как правило, не удавалось достичь согласия в отношении действия принципа единого производства в регулировании трансграничного банкротства, сразу начинал проявляться принцип параллельных национальных производств.

Так, Гаагской конференцией по международному частному праву была подготовлена Конвенция о банкротстве 1925 г. (в силу не вступила); специальный раздел, посвященный регулированию трансграничной несостоятельности, был включен в Кодекс Бустаманте (1928); известна Конвенция северных стран о банкротстве (1933); в течение многих лет разрабатывается Конвенция о банкротстве в рамках Бенилюкса; Организацией по гармонизации коммерческого права стран Африки (ОГАДА) принят Единообразный закон о несостоятельности (1999); Американским институтом права были подготовлены проекты документов по упорядочению решения проблем трансграничного банкротства.

Особо следует обратить внимание на опыт решения проблем трансграничного банкротства, приобретенный при разработке следующих международных актов:

· -- Европейской конвенции о трансграничной несостоятельности 1960 г.;

· -- Европейской конвенции о некоторых международных аспектах банкротства 1990 г.;

· -- Конвенции Европейского Союза о трансграничной несостоятельности 1995 г.;

· -- Соглашения о трансграничной несостоятельности, подготовленного комитетом J;

· -- Типового закона ЮНСИТРАЛ о трансграничной несостоятельности 1997 г.;

· -- модели регулирования трансграничной несостоятельности в СНГ.

4. Рус.: В договорах международной купли-продажи, заключенных российской организацией с организацией из Украины и организацией из Германии применимое право не выбрано. Споры рассматриваются в суде Узбекистана. В отношениях с Украиной действует Соглашение о порядке разрешения споров, связанных с осуществлением хозяйственной деятельности 1992 г.

Определите применимое право для обоих случаев. Какие нормы применяются для регулирования контракта международной поставки, заключенного узбекской организацией с организацией из Кубы? Могут ли стороны избрать в качестве применимого право третьего государства? Где будут рассматриваться споры?

Ответ: правовой банкротство законодательство коллизионный

Под применимым правом понимаются материально-правовые нормы, содержащиеся в правовых актах национального законодательства, международных актах нормативного и ненормативного характера и выбранные контрагентами по взаимному согласию либо посредством арбитража.

Согласно ст. 1158 ГК РУз соглашение о применимом праве должно быть прямо выражено или должно определенно следовать из условий договора либо совокупности обстоятельств дела. Положения ст. 1158 ГК РУз о праве сторон выбрать применимое право «в последующем» (п. 1) или «после заключения договора» (п.3).

Вопрос о применимом к контракту внешнеторговой купли-продажи товаров праве, по общему правилу, решается соглашением сторон, а при отсутствии такого соглашения - путем использования судом или арбитражем соответствующих коллизионных норм, отвечающих на вопрос, правом какой страны регулируются отношения, в которых имеется иностранный элемент.

Если применимое право не выбрано, то между контрагентами из Руз и Украины российским судом либо арбитражем в соответствии с п. «е» ст.11 Соглашения 1992 года оно будет определяться в соответствии с местом заключения сделки.

Для контрактов, заключаемых с организациями из Кубы, сохраняет свое значение как рекомендательный документ Общие условия поставки между организациями стран-членов СЭВ (ОУП СЭВ; в ред. 1988 г.).

РУз и Германия являются участниками Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г., разработанной Комиссией ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) и принятая на конференции в Вене (Венская конвенция 1980 г.).

Если в контракте не оговорено, что стороны согласились на применение к их контракту каких-либо иных положений или что стороны по конкретному вопросу договорились иначе, тогда к соответствующим отношениям будут применяться положения Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г.

Венская конвенция не содержит унифицированных коллизионных норм для выбора субсидиарного статута, поэтому в случае ее применения в силу пункта 1 «a» ст. 1 (когда коммерческие предприятия сторон контракта находятся на территории стран - ее участниц на дату подписания договора) определение субсидиарно применимого права становится самостоятельным вопросом.

Например, если спор вытекает из договора поставки (купли-продажи), в котором продавцом является российская фирма и в нем отсутствует соглашение о применимом праве, то принимается во внимание тот факт, что Россия и Германия являются участниками Конвенции ООН о договорах международной купли-продажи. Поэтому в этих случаях применяются положения Венской Конвенции 1980 г. и субсидиарно - нормы российского гражданского права - право страны продавца.

Размещено на Allbest.ru