Уголовно-процессуальные проблемы совершенствования законодательства о противодействии разглашению сведений о мерах безопасности личности в сфере уголовного судопроизводства

CRIMINAL PROCEDURAL PROBLEMS IN IMPROVING LEGISLATION TO COUNTERACT THE DISCLOSURE OF INFORMATION ON MEASURES TO PROTECT INDIVIDUALS IN CRIMINAL PROCEEDINGS

The improvement of the security process of citizens' participation in a criminal case is guaranteed by various legal means, among which the legal protection on the basis of Federal Law No. 45-FZ “On state protection of judges, law enforcement and supervisory authorities” and Federal Law No. 119-FZ “On state protection of victims, witnesses and other participants in criminal proceedings” holds a special place. The criminal legislation of the Russian Federation provides for an independent Article 311, which establishes criminal liability for disclosing information on security measures of participants in criminal proceedings. In law enforcement practice, there are problems of initiating criminal cases of this category and their subsequent investigation. The subject of evidence in a criminal case instituted on the grounds of corpus delicti provided for in Article 311 of the Criminal Code of the Russian Federation includes a body of information of a different nature. It is specific to the problem of delimiting the characteristics of Article 311 of the Criminal Code of the Russian Federation from the signs contained in Article 310 of the Criminal Code of the Russian Federation. In addition, at the stage of criminal proceedings, the absence of an administratively punishable misconduct should be determined.

Among the criminal procedural measures to counteract the disclosure of information about security measures, it is necessary to single out, first of all, a warning to participants in criminal proceedings to prevent the disclosure of information on security measures, by analogy to Article 161 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation.

The article substantiates the need to highlight a new Art. 161.1 of the Code of Criminal Procedure of the Russian Federation “Inadmissibility of disclosure of data on security measures for participants in criminal proceedings” and the author's version of this rule is proposed. In addition, an analysis of other criminal procedural means of counteracting the disclosure of this property is presented.

Keywords: disclosure of information, prevention, protection of witnesses and victims, protection of judges, other participants in criminal proceedings, safety of the personality.

Основная часть

Современное российское законодательство, регулирующее обеспечение безопасного участия граждан в сфере уголовного судопроизводства, устанавливает надлежащие гарантии защиты прав и законных интересов участников этой процессуальной деятельности. Кроме того, этот защитный процесс устанавливает гарантии доказательственного процесса производства по делу и в связи с этим привлекает внимание ученых См.: Зайцев О. А., Епихин А.Ю., Мишин А.В. Проблемы имплементации международного опыта безопасности участников российского уголовного процесса // Международное уголовное право и международная юстиция. 2018. № 2. С. 3-7; Епихин А.Ю., Мишин А.В. Ограничение гласности предварительного расследования как гарантия производства по уголовному делу // Управленческие аспекты северных территорий России: материалы Всерос. науч. конф. (с международным участием); Коми республиканская академия государственной службы и управления. Сыктывкар, 2015. С. 71-75; Зайцев О.А. Концепция государственной защиты участников уголовного судопроизводства в Российской Федерации // Вестник Оренбург. гос. ун-та. 2006. № 3 (53). С. 77-81; Епихин А.Ю. Концепция безопасности личности в уголовном судопроизводстве. Сыктывкар, 2004; Епихин А.Ю. Поводы и основания применения и реализации мер безопасности защищаемых лиц в уголовном судопроизводстве // Вестник Коми республиканской академии государственной службы и управления. Сер.: Государство и право. 2004. № 7. С. 4-11; Щерба С.П., Зайцев О.А. Обеспечение прав потерпевших и свидетелей на предварительном следствии. М., 1995; Зайцев О.А.Правовые основы и практика обеспечения участия свидетеля на предварительном следствии. М., 1995; и др..

Процесс государственной защиты участников уголовного процесса регулируется, прежде всего, такими правовыми актами, как Федеральный закон № 45-ФЗ от 20.04.1995 Федеральный закон от 20.04.1995 № 45-ФЗ (ред. от 01.07.2017) «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» // Собрание законодательства РФ. 1995. № 17. Ст. 1455. (далее - Закон № 45-ФЗ) и Федеральный закон № 119-ФЗ от 20.08.2004 Федеральный закон от 20.08.2004 № 119-ФЗ (ред. от 07.02.2017) «О государственной защите потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства» // Собрание законодательства РФ. 2004. № 34. Ст. 3534. (далее - Закон № 119-ФЗ). Кроме того, действует внушительный перечень подзаконных правовых актов, в которых более подробно регулируется реализация системы защитных мер Постановление Правительства РФ от 11.11.2006 № 664 (ред. от 18.09.2017) «Об утверждении Правил выплаты единовременных пособий потерпевшим, свидетелям и иным участникам уголовного судопроизводства, в отношении которых в установленном порядке принято решение об осуществлении государственной защиты» // Собрание законодательства РФ. 2006. № 47. Ст. 4895., а также - программные документы Постановление Правительства РФ от 25.10.2018 № 1272 «Об утверждении Государственной программы "Обеспечение безопасности потерпевших, свидетелей и иных участников уголовного судопроизводства на 2019 - 2023 годы"» // Собрание законодательства РФ. 2018. № 44. Ст. 6764..

Одной из гарантий применения мер государственной защиты в уголовном деле является установление эффективных правовых средств противодействия фактам разглашения сведений о мерах безопасности.

Обратим внимание на то, что существует определенная сложность в выявлении сущности и содержания легального определения понятия «противодействие». Например, в ст. 2 «Основные понятия...» Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ дается понятие «противодействие» применительно к коррупции. Законодатель определяет этот термин как «.деятельность федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, институтов гражданского общества, организаций и физических лиц в пределах их полномочий: а) по предупреждению коррупции, в том числе по выявлению и последующему устранению причин коррупции (профилактика коррупции); б) по выявлению, предупреждению, пресечению, раскрытию и расследованию коррупционных правонарушений (борьба с коррупцией); в) по минимизации и (или) ликвидации последствий коррупционных правонарушений» Федеральный закон от 25.12.2008 № 273-ФЗ (ред. от 26.07.2019) «О противодействии коррупции» // Собрание законодательства РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6228., то есть в самом общем виде содержание противодействия включает деятельность государственных органов по предупреждению, выявлению, пресечению, раскрытию, расследованию коррупции, а также минимизации и (или) ликвидации их последствий.

Вместе с тем, к нашему сожалению, в другом федеральном законе, направленном на противодействие различным видам преступной деятельности, легальное определение понятия «противодействие» отсутствует. Например, в Федеральном законе № 115-ФЗ от 13.08.2001 в ст. 3 «Основные понятия.» оно не раскрывается Федеральный закон от 07.08.2001 № 115-ФЗ (ред. от 02.08.2019) «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» // Собрание законодательства РФ. 2001. № 33 (ч. I). Ст. 3418.. Оно может быть выявлено при сопоставлении других статей этого правового документа. Например, в отдельных положениях закона термин «противодействие» используется применительно к мерам, направленным на противодействие (ст. 4, 7.5); органам, осуществляющим функции по противодействию финансированию терроризма (ст. 7); дополнительным мерам противодействия (ст. 7.4); организации деятельности по противодействию (гл. III); сфере противодействия (ст.8); цели противодействия (ст. 8.1); деятельности, связанной с противодействием (ст. 10); и др.

По нашему мнению, в ст. 3 закона № 115-ФЗ от 13.08.2001 следует внести дополнения с указанием легального определения «противодействие» по аналогии со ст. 3 Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ.

Противодействие рассматривается в отношении отдельных видов уголовно-правового посяга- тельства См., напр.: Муркштис М.И. Уголовно-правовое противодействие незаконному обороту оружия. [Электронное издание]. М.: Статут, 2019. 238 с.; Залужный А.Г., Свистунов С.В. Противодействие мошенничеству в сфере микрофинансирования // Современное право. 2019. № 10. С. 60-64; Морозов С. Способы противодействия выводу активов должника, находящегося в процедуре банкротства // Юридическая работа в кредитной организации. 2018. № 2. С. 24-35; и др.. Однако, как правило, авторы не дают доктринального понятия «противодействие», раскрывая его особенности применительно к тому или иному его виду реализации.

С уголовно-процессуальных позиций противодействие преступлениям, связанным с разглашением сведений о мерах безопасности применительно к составу ст. 311 УК РФ, на наш взгляд, должно быть направлено на установление причин и условий, которые способствовали этому преступлению. В ч. 2 ст. 73 УПК РФ такое обстоятельство включено в предмет доказывания по каждому уголовному делу. Кроме того, уголовно-процессуальное законодательство устанавливает и иные средства противодействия разглашению сведений о защитных мерах участников уголовного процесса. К таким формам, по нашему мнению, можно отнести:

1. подписку о неразглашении данных предварительного расследования;

2. конфиденциальность процесса применения уголовно-процессуальных и иных мер безопасности в производстве по уголовному делу;

3. конфиденциальность сведений о сотрудниках, реализующих меры безопасности;

4. конфиденциальность процесса общения между должностными и иными лицами, ведущими уголовное дело, и документооборота между следователем (судом) и лицами, участвующими в процессе безопасности (вызов на следственные и судебные действия защищаемого лица, уведомления и пр.).

Современное российское уголовно-процессуальное законодательство устанавливает различные запреты, меры принуждения, среди которых мы обратим внимание на положения ст. 161 «Недопустимость разглашения данных предварительного расследования» Подробнее см., напр.: Жариков Ю.С. Недопустимость разглашения данных предварительного расследования: к вопросу о конституционности уголовно-процессуальной нормы // Современное право. 2019. № 9. С. 118-123; Шурухнов Н.Г., Пушкин А.В., Борисов А.С. Конкретизация положений о недопустимости разглашения данных предварительного расследования // Вестник экономической безопасности. 2019. № 1. С. 75-78; Борисов А.С. К вопросу об отдельных проблемах обеспечения тайны предварительного расследования // Вестник рос. ун-та кооперации. 2018. № 1. С. 103-106; Власова Н.А. Обеспечение тайны предварительного расследования // Вестник Московского ун-та МВД России. 2016. № 3. С. 147-150; Онопко О.А. Проблемы обеспечения тайны предварительного расследования в уголовном процессе // Гуманитарные и юридические исследования. 2016. № 2. С. 163-166; Ефремова М.А. К вопросу об уголовной ответственности за разглашение данных предварительного расследования // Вестник Казанского юрид. ин-та МВД России. 2015. №. 4. С. 34-38; Новикова М.А. Расследование разглашения данных предварительного расследования и сведений о мерах безопасности, применяемых в отношении участников уголовного судопроизводства: автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 23; и др.. Тайна предварительного расследования, кроме того, рассматривается и как определенная гарантия надлежащего производства по уголовному делу См., напр.: Епихин А.Ю., Мишин А.В. Ограничение гласности предварительного расследования как гарантия производства по уголовному делу // Управленческие аспекты северных территорий России: материалы Всерос. науч. конф. (с международным участием); Коми республиканская академия государственной службы и управления. Сыктывкар, 2015. С. 71-75..

В целях сокращения условий распространения сведений и применяемых по уголовному делу мерах безопасности в отношении судей и иных лиц, участвующих в отправлении правосудия, считаем целесообразным дополнить содержание УПК РФ нормой, аналогичной ст. 161 УПК РФ. Обратим внимание на то, что правомерность уголовно-процессуального запрета разглашения в досудебном производстве по уголовному делу была предметом рассмотрения со стороны Конституционного Суда Российской Федерации, который не установил нарушений норм Конституции РФ Определение Конституционного Суда РФ от 06.10.2015 № 2443-О «По жалобе граждан Динзе Дмитрия Владимировича и Сенцова Олега Геннадьевича на нарушение их конституционных прав положениями пункта 3 части второй статьи 38, части третьей статьи 53 и статьи 161 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Вестник Конституционного Суда РФ. 2016. № 1..

В подобной ситуации законодатель может устранить проблему, как минимум, двумя способами. Во-первых, нормативно может быть дополнена действующая норма (ст. 161 УПК РФ), в которую следует внести дополнение об указании запрета разглашения сведений о мерах безопасности как в название, так и в содержание диспозиции этой уголовно-процессуальной нормы. Во-вторых, что более предпочтительно, ввести новую правовую норму (ст. 161.1 УПК РФ «Недопустимость разглашения данных о мерах безопасности участников уголовного судопроизводства»), в которой установить самостоятельный запрет применительно к уголовной ответственности по ст. 311 УК РФ.

В подобной ситуации логика построения уголовно-правовых норм (ст. 310 и 311 УК РФ) будет полностью соответствовать уголовно-процессуальным (ст. 161 УПК РФ и предлагаемая нами новая ст. 161.1 УПК РФ).

В этой новой уголовно-процессуальной статье следует предусмотреть предупреждение участников уголовного процесса о недопустимости разглашения не только уголовно-процессуальных мер безопасности, основные из которых перечислены в ч. 3 ст. 11 УПК РФ, но и иных мер государственной защиты, установленных в законах № 45-ФЗ и №119-ФЗ.

Факт разглашения сведений может иметь различное содержание, то есть в случае разглашения сведений о мерах безопасности в отношении судей, иных лиц, отправляющих правосудие или участников процесса, будет иметь место состав самостоятельного преступления, предусмотренного в ст. 311 УК РФ, в другом - данных предварительного расследования применительно к составу преступления, предусмотренного в ст. 310 УК РФ.

Вместе с тем, по мнению Е.В. Блиновой, сведения о разглашении информации о мерах безопасности в отношении участников уголовного процесса по уголовному делу следует считать частью данных предварительного расследования См.: Блинова Е.В. Субъекты обеспечения неразглашения данных предварительного расследования // Российский следователь. 2012. № 3. С. 7-10.. На наш взгляд, эти сведения имеют качественно различное содержание и не могут быть общим и частным по отношению друг к другу.

В отличие от тайны предварительного расследования, сведения о мерах безопасности участников процесса имеют свою особенность: они не перестают быть конфиденциальными в связи с завершением предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд после утверждения обвинительного заключения надзирающим прокурором. Кроме того, они не могут быть предметом ознакомления стороной защиты при обжаловании в суд действий (бездействия) или принятых процессуальных решений по делу в порядке ст. 125 УПК РФ. В соответствии с положениями п. 16 ч. 4 ст. 47 УПК РФ обвиняемый имеет право принимать участие в судебном заседании при рассмотрении вопроса об избрании в отношении него меры пресечения в виде заключения под стражу и знакомиться с доказательствами, предоставленными суду органом уголовного преследования для получения судебного согласия в порядке ч. 2 ст. 29 УПК РФ.

Кроме уголовно-процессуальных предписаний, запрет разглашения сведений о мерах безопасности в отношении участников уголовного процесса установлен и в иных актах. Например, в п.4 ч. 2 ст. 16 «Права и обязанности защищаемого лица» закона № 45-ФЗ установлен запрет защищаемому лицу разглашать сведения о принимаемых в отношении него мерах безопасности без разрешения органа, осуществляющего эти меры. Обратим внимание на отсутствие механизма и указания на какую-либо фиксацию такого запрета в законе. В связи с этим целесообразно дополнить этот пункт указанием на оформление соответствующей подписки защищаемым лицом о неразглашении таких сведений. В аналогичных дополнениях (о подписке о неразглашении) нуждается и ст. 15 «Порядок применения мер безопасности».

Для сравнения приведем аналогичные нормы другого закона - № 119-ФЗ. Так, ч. 6 ст. 18 «Порядок применения мер безопасности» довольно подробно регулирует порядок заключения с защищаемым лицом договора и условий применения в отношении него мер безопасности, конфиденциальности этого процесса, права, обязанности сторон и прочие важные условия.

Примечательно, что в п. 4 ч.2 ст. 23 «Права и обязанности защищаемых лиц» установлена обязанность защищаемого лица «сохранять в тайне сведения о применяемых в отношении них мерах государственной защиты». Следует отметить, что п.4 был изменен на основании Федерального закона от 21.12.2013 № 377-ФЗ Федеральный закон от 21.12.2013 № 377-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2013. № 51. Ст. 6697.. Изменения относятся к уточнению запрета разглашения со стороны защищаемого лица. Так, в прежней редакции п. 4 ч. 2 ст. 23 Закона № 119-ФЗ устанавливал все-таки возможность разглашения сведений о применяемых в отношении них мерах государственной защиты с разрешения «органа, обеспечивающего государственную защиту». В новой редакции такое исключение отсутствует и указывается обязанность «...4) сохранять в тайне сведения о применяемых в отношении них мерах государственной защиты». По нашему мнению, такое решение законодателя следует рассматривать как позитивное, поскольку оно является безальтернативным по отношению к запрету разглашения сведений о мерах безопасности в отношении защищаемого лица.

В связи с этим, по нашему мнению, следует дополнить положения ст. 18 закона № 45-ФЗ аналогичным положением о заключении договора и запрете разглашения сведений о мерах безопасности с оформлением соответствующей подписки о неразглашении.

Следует отметить, что порядок заключения договора в перечисленных законах не регламентирован, однако он определен в ведомственных правовых актах. Например, в настоящее время действуют четыре приказа, в которых установлена процедура заключения такого договора с защищаемым лицом со стороны ФСБ Приказ ФСБ России от 18.12.2018 № 645 «Об утверждении Порядка заключения договора с лицом, подлежащим государственной защите» (Зарегистрировано в Минюсте России 09.01.2019 № 53266) // Официальный интернет-портал правовой информации. ИКЬ: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 09.01.2019)., ФСИН Приказ ФСИН России от 21.12.2017 № 1224 «Об утверждении Порядка заключения договора с защищаемым лицом, содержащимся в следственном изоляторе уголовно-исполнительной системы или в местах отбывания наказания в виде лишения свободы» (Зарегистрировано в Минюсте России 24.01.2018 № 49756) // Официальный интернет-портал правовой информации. ИКЬ: http://www.pravo.gov.ru ( дата обращения: 25.01.2018)., Минобороны Приказ Министра обороны РФ от 24.11.2017 № 707 «Об определении Порядка заключения договора с потерпевшими, свидетелями и иными участниками уголовного судопроизводства» (Зарегистрировано в Минюсте России 20.12.2017 № 49325) // Официальный интернет-портал правовой информации. ИКЬ: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 21.12.2017). и Росгвардии Приказ Росгвардии от 11.08.2017 № 266 «Об утверждении Порядка заключения договора с защищаемым лицом из числа военнослужащих войск национальной гвардии Российской Федерации» (Зарегистрировано в Минюсте России 01.09.2017 № 48052) // Официальный интернет-портал правовой информации. ИКЬ: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 01.09.2017)..

Как видно, не все органы, осуществляющие меры безопасности согласно законам № 45-ФЗ и №,119-ФЗ включены в этот перечень и имеют нормативную базу для процедуры заключения договора. Сравнение содержания перечисленных приказов подтверждает отсутствие в них типовой формы договора, единообразия, различие сроков подготовки проектов договоров, лиц и органов, заключающих его. Следовательно, подобная практика может вызывать противоречия и несогласованность отдельных правовых средств регулирования одного и того же процесса безопасности участников уголовного судопроизводства. Целесообразно в законе (№ 45-ФЗ и №119-ФЗ) указать не только обязательность заключения договора с защищаемым лицом, но и приложить его типовую форму, а от практики принятия ведомственных приказов отказаться.

Размещено на Allbest.ru