Лингвистические аспекты понятия "разумность" в англосаксонской и российской правовых системах

Размещено на http://www.allbest.ru/

Московский государственный лингвистический университет

Лингвистические аспекты понятия «разумность» в англосаксонской и российской правовых системах

М.А. Викулина

Аннотация

В статье предпринимается попытка определить отличие правовых стереотипов от вербализуемых теми же языковыми средствами культурных стереотипов. В качестве иллюстрации автор обращается к понятиям «разумность» и «разумный человек». Проведенный анализ позволяет сделать вывод, что закрепление признаков правового стереотипа происходит постепенно в процессе интерпретационной деятельности по мере того, как судьи выделяют социоправовые параметры, релевантные для квалификации дел.

Ключевые слова: разумность, правовой стереотип, правовая система, профессиональная картина мира

LINGUISTIC ASPECTS OF “REASONABLENESS” IN THE ANGLO-SAXON AND RUSSIAN LAW SYSTEMS

M. A. Vikulina

Moscow State Linguistic Universit

Abstract

The article under consideration is aimed at determining differences between legal and cultural stereotypes verbalized with the same language means. The author turns to concepts “reasonableness” and “reasonable man” in the Anglo-Saxon law system to illustrate differences in cultural and legal stereotypes. The author underlines

that formation of the features of the legal stereotype depends on the interpretation activity, in the course of which judges name social and legal parameters relevant for case qualification.

Key words: reasonableness, legal stereotype, law system, professional worldview

Введение

В процессе правовой коммуникации происходит формирование когнитивных структур, обеспечивающих успешное «декодирование» высказывания в юридическом дискурсе. Это происходит, в том числе, за счет формирования правовых стереотипов, соотносимых с определенным правовым понятием, в ходе легального толкования вышестоящими судами и интерпретационной деятельности правоприменителей в целом.

Правовые понятия подвергаются стереотипизации в большей степени в системе прецедентного права, где интерпретационные полномочия правоприменителей шире по сравнению с континентальной правовой системой. Более того, историческое развитие доктрины судебного прецедента тесно связано с социокультурным развитием общества в целом: многие понятия были заимствованы из повседневной жизни и приобретали новые смыслы в правовом дискурсе. В настоящее время наблюдается кодификация выражений обыденного языка и формирование на их основе правовых стереотипов, при этом культурный стереотип и правовой стереотип репрезентируются в дискурсе одним и тем же набором языковых средств.

Сформированный правовой стереотип отличается от культурного стереотипа как количеством признаков, так и их характером. Специфика судебного дискурса, внимание к интерпретации и толкованию формулировок правовых предписаний и документов, необходимость установления точных условий применения юридических терминов и выделение квалифицирующих признаков правоотношений приводит к тому, что правовой стереотип, представленный теми же средствами вербализации, что и культурный, приобретает большее количество признаков и представляет собой более жесткую структуру.

Интерпретация понятия «разумность» в англосаксонском праве

Поскольку само существование общества юридически детерминировано, признаки правового стереотипа социально ориентированы: они отражают суть прав и обязанностей, положения регулирующей нормы, характер нарушений и последствия. В качестве примера можно обратиться к понятию reasonableness («разумность»). Разумность является оценочной категорией, и в каждом конкретном случае в англосаксонской правовой системе суд анализирует обстоятельства дела для определения того, что можно считать «разумным».

В процессе интерпретационной деятельности правоприменители выделяют критерии разумности и характеристики разумного человека, которые являются релевантными для определенной ситуации правоотношений. Помимо обыденного понимания разумности, как «способности к логическому / критическому мышлению», значимыми для судей становятся такие характеристики, как опыт, знания, возраст, психоэмоциональное состояние, «объём памяти». Как отмечает В. И. Емельянов, «юридически значимым качеством, критерием правомерности актов психической (разумное предвидение, разумное понимание) или физической (разумные меры, разумное ведение дел) деятельности реального субъекта в предусмотренных законом случаях является их соответствие возможному поведению разумного человека в конкретной ситуации» [Емельянов, 2002].

В англосаксонской правовой системе идея разумности напрямую связана с развитием права, и значение, заложенное в слове reasonable (разумный), обусловлено не столько буквой, сколько духом закона и отражает представление носителей языка о целях и принципах самой судебной системы.

Одним из основных понятий в английском языке, как в бытовом, так и в профессиональном сообществе, является понятие «reasonable man». Носители языка используют выражение reasonable man вне судебного контекста, однако восприятие данного выражения в бытовом и профессиональном дискурсах отличается.

В непрофессиональном (неправовом) дискурсе основным признаком стереотипа reasonable man становится «способность к логическому мышлению, разумность, здравомыслие». Пример, приведенный в Cambridge Dictionary (If you tell him what happened, I'm sure he'll understand - he's a reasonable man), показывает, что в восприятии 20

носителей языка «разумный человек» - это человек, способный понять происходящее и адекватно отреагировать на ситуацию1. Данное утверждение подтверждается анализом примеров из словаря Oxford Dictionary Cambridge Dictionary (Online resource) URL: https://dictionary.cambridge.org/ ru/ (accessed: 28.06.2021). Oxford Dictionary Learners. URL: https://www.oxfordlearnersdictionaries.com/ (accessed: 28.06.2021).:

It is saying that the only way in which we, as a group of reasonable people, were able to interpret the provision was in that way.

Словосочетание to interpret the provision вербализует разумность как способность к адекватной интерпретации положения, в зависимости от обстоятельств.

That's the only logical conclusion that a reasonable person can draw.

В данном примере на способность к логическому мышлению указывает выражение the only logical conclusion, тогда как в следующем примере такой признак reasonable person, как «опора на здравый смысл и логику», актуализируется глаголом to assume:

Should a reasonable person be able to assume that law and ethics are the same?

Как отмечается в словаре Tesaurus.com: «reasonable most often means sensible: A reasonable supposition is one which appeals to our common sense» Tesaurus.com. URL: https://www.thesaurus.com/ (accessed: 28.06.2021). / «“разумный” очень часто означает “здравомыслящий”: разумное предположение - это то, которое соответствует здравому смыслу».

В культурном контексте за словосочетанием reasonable man закрепляется стереотип, дифференциальным признаком которого является разумность, рассудительность, способность к пониманию, к логическому мышлению. Культурный стереотип reasonable man представляет собой знание о том, что индивид способен воспринять информацию, проанализировать ее и предпринять соответствующие ситуации общения действия, оправдывая ожидания общества. Соответственно, со стереотипом reasonable man связаны стереотипы поведения, восприятия и суждений, культурно обусловленные и считающиеся обществом наиболее приемлемыми и логичными в определенной коммуникативной ситуации.

Признаки правового стереотипа reasonable man в англосаксонском праве

В англоязычном правовом дискурсе reasonable man - это собирательный образ, обладающий набором релевантных для области права характеристик, и сформированный на его основе стереотип, помимо признаков, присущих культурному стереотипу, обнаруживает дополнительные признаки, такие как определенный уровень образования, базовые навыки и жизненный опыт, типичные для среднестатистического взрослого человека. Впервые заимствованное из естественного языка выражение появляется в судебном дискурсе в деле Вона и Мен- лова, когда судья должен был оценить разумность деяния и определить факт халатности (Vaughan v. Menlove 1837)7

Как отмечает Джон Гарднер в предисловии к своей книге «Many faces of the reasonable man», доктрина «здравомыслящего человека» является старейшей и применялась судьями в англосаксонском праве на протяжении ряда веков, и хотя на данный момент в правовой системе по аналогии появился целый ряд активно использующихся стандартов, базовой для судей является доктрина reasonable man:

The reasonable person (once known as the `reasonable man') is the longest-established of the select group of personalities who inhabit our legal village and are available to be called upon when a problem arises that needs to be solved objectively [Gardner, 2015, с. 566].

Слово с оценочным значением reasonable входит в целый ряд исторически сложившихся правовых понятий, например: reasonable man, reasonable doubt, reasonable suspicion, reasonable belief и т. д., которые на протяжении нескольких веков выступают в качестве стандартов при рассмотрении судебных дел. В юридическом дискурсе за правовым понятием «reasonable man» закрепляется модель поведения и суждения, которая дает судьям четкое представление, как в определенной правовой ситуации должен действовать человек, обладающий

1 URL: https://casebrief.fandom.com/wiki/Vaughan_v_Menlove (дата обращения 28.06.2021).

усредненным / стандартизированным набором знаний и навыков и не имеющий проблем с психикой.

Толковый юридический словарь «Black's Law Dictionary» дает следующее определение reasonable man:

A hypothetical person used as a legal standard, esp. to determine whether someone acted with negligence; specif., a person who exercises the degree of attention, knowledge, intelligence, and judgment that society requires of its members for the protection of their own and of others' interests. The reasonable person acts sensibly, does things without serious delay, and takes proper but not excessive precautions. Also termed reasonable man; prudent person; ordinarily prudent person; reasonably prudent person; highly prudent person.

Выражение used as a legal standard указывает на то, что при рассмотрении дел reasonable man выступает в качестве стандарта, позволяющего соотнести обстоятельства дела и действия / реакцию участника процесса с «идеальной моделью», т е. с тем, как бы повел себя в данных обстоятельствах среднестатистический человек, обладающий определенным набором знаний, навыков, уровнем интеллекта и внимания, а также суждениями и представлениями, сформированными в данной культурно-исторической среде (exercises the degree of attention, knowledge, intelligence, and judgment that society requires of its members). В словарной статье особо отмечается, что данная «идеальная» модель поведения обусловлена правовыми интересами (for the protection of their own and of others ' interests). Правовой стереотип reasonable man совпадает с культурным стереотипом в одном из признаков: способность логически мыслить и реагировать в соответствии со здравым смыслом (person acts sensibly), однако правовой контекст налагает обязанность на человека действовать безотлагательно (does things without serious delay), предприняв все разумные (не чрезмерные) меры предосторожности (takes proper but not excessive precautions) и с учетом прав и обязанностей других участников правоотношений.

Значительное влияние на формирование признаков правового стереотипа оказывают формулировки и определения, которые дает Верховный суд: поскольку Верховный суд является высшим судебным органом, его решения приравниваются к нормам права, фрагменты решений и определений цитируются всеми нижестоящими судами и теоретиками права в юридической литературе в ходе правовой аргументации. Соответственно, те признаки, которые Верховный суд выделяет как релевантные для определения модели reasonable man, закрепляются в качестве признаков правового стереотипа.

Судьи в процессе интерпретационной деятельности за счет расширительного или ограничительного толкования выделяют характеристики, присущие человеку, действующему в конкретной ситуации правоотношений на основании здравого смысла и разумно с правовой точки зрения, учитывая психоэмоциональные и социокультурные параметры. За счет последующей интерпретации и многократного упоминания данных характеристик судьями разного уровня выделенные черты начинают соотноситься с признаками правового стереотипа.

Следующие примеры из аргументативной части решений Верховного суда демонстрируют признаки стереотипа, актуализирующиеся в правовом дискурсе:

A jury generally decides whether a defendant has acted as a reasonable person would have acted. In making this decision, the jury generally considers the defendant's conduct in light of what the defendant actually knows, has experienced, or has perceived (Официальный сайт Верховного суда США 1).

Данный пример показывает, что жюри присяжных принимает во внимание не только фоновые знания среднестатистического взрослого индивида (what the defendant actually knows), но и то, что обвиняемый пережил (has experienced), как воспринимает ситуацию, и под воздействием каких эмоций находится (has perceived). Личностные характеристики, опыт и эмоции обвиняемого присяжные соотносят с поведением и переживаниями «разумного» среднестатистического представителя общества (as a reasonable person would have acted), т е. с принятой в судебном дискурсе «правильной» моделью поведения.

Соотнесение фактической и стереотипной («правильной» для правоотношений) моделей поведения можно продемонстрировать и следующим примером:

If a reasonable man with the actor's own knowledge and experience plus the knowledge and experience with which he is charged would perceive a risk in the conduct in question the actor will be held to perceiving this risk. ... But even his mistaken impressions and beliefs are to be taken into account

1 URL: https://www.supremecourt.gov (accessed: 20.06.2021). in judging a man's conduct, and allowance would be made for them provided they are not unreasonable in the light of his background and experience (URL: https://www.supremecourt.gov).

Знания и опыт обвиняемого, как представителя определенной социальной, возрастной и этнической группы, соотносятся со знаниями и опытом среднестатистического представителя общества. Предложение If a reasonable man with the actor's own knowledge and experience plus the knowledge and experience with which he is charged would perceive a risk in the conduct in question the actor will be held to perceiving this risk говорит о том, что, если бы среднестатистический представитель общества, обладающий теми же знаниями и опытом, что и обвиняемый, отреагировал в данной ситуации аналогичным образом, то и поведение обвиняемого можно считать разумным. Правовой стереотип reasonable man предполагает наличие у «разумного» человека фоновых знаний, представлений и убеждений, характерных для представителей всего общества в целом. Модель поведения ответчика / обвиняемого, обладающего большими знаниями и опытом в определенной области, соотносится с тем, как поступил бы на его месте среднестатистический представитель профессионального или иного сообщества, которому аналогичные знания или опыт могут быть доступны.

Наравне с образованием и среднестатистическими знаниями взрослого человека признаком правового стереотипа становятся также эмоции и реакции, типичные для определенной ситуации правоотношений. Одним из признаков стереотипа reasonable man является уравновешенный характер индивида и владение своими эмоциями.

Джон Гарднер, ссылаясь на Homicide Act 1957, отмечает:

Where on a charge of murder there is evidence on which the jury can find that the person charged was provoked... to lose his self-control, the question whether the provocation was enough to make a reasonable man do as he did shall be left to be determined by the jury; and in determining that question the jury shall take into account everything both done and said according to the effect which, in their opinion, it would have on a reasonable man [Gardner, 2015, c. 568].

Данный пример, взятый из юридической литературы, актуализирует такой признак стереотипа reasonable man, как «уравновешенность и контроль над эмоциями» (provoked... to lose his self-control,

whether the provocation was enough to make a reasonable man do as he did) и демонстрирует, что в случае, когда разрешение правовой ситуации зависит от того, как суд оценит эмоциональное состояние ответчика / обвиняемого, поведение последнего соотносится со стандартным поведением «разумного человека», находящегося в типичном для данной ситуации эмоциональном состоянии и действующего на основании здравого смысла (to the effect which, in their opinion, it would have on a reasonable man).

Интерпретируя понятие reasonable man, Верховный суд опирается на представление о памяти среднестатистического здорового человека.

The normal adult is required to possess the ability to remember which a reasonable man possesses both as to the character of the phenomena which he must remember and as to the circumstances under which he is required to remember them (URL: https://www.supremecourt.gov).

Между normal adult и reasonable man ставится знак равенства, если они обладают одинаковым объёмом памяти, точностью восприятия и воспроизведения событий, а также сроком хранения информации. Верховный Суд уточняет, что человек должен помнить и само явление (the character of the phenomena), и сопутствующие обстоятельства (the circumstances). Формулировка Верховного суда, опирающаяся на «норму» и дающая общее представление о ней, в дальнейшем становится критерием для нижестоящих судов, а в результате частого применения и цитирования закрепляется в качестве признака стереотипа: «разумный» человек обладает среднестатистической памятью, соответствующей «норме».

Таким образом, согласно результатам нашего исследования, reasonable man - это стереотип «разумного» человека, обладающего

фоновыми знаниями, типичными для представителя данного общества; 2) навыками, которыми должен обладать среднестатистический взрослый человек; 3) опытом, типичным для всех представителей общества; 4) уравновешенным нравом и «типичными» реакциями; 5) «нормальной» памятью (нефеноменальной и неслабой).

Если культурный стереотип не включает оценку психоэмоционального состояния и предполагает только здравый смысл и способность к логическому суждению, то для правового стереотипа reasonable man память, рефлексы, эмоции и психическое состояние 26 могут оказаться существенными, поэтому они отдельно оговорены в определениях Верховного суда.

Применяя критерий возраста в деле, судьи исходят из того, что возраст подразумевает «сознательный возраст» (не ребенок и не старик), что наглядно демонстрирует следующий пример:

QUESTION: On your view of this case... reasonable person doesn't mean 16. I mean, isn't it. a warning that is designed for a reasonable person, meaning a reasonable adult? And so that the situation is. as has been portrayed. It's just an objective thing. that the police are supposed to do (Yarborough, Warden v. Alvarado 2004)1

В данном примере выражение reasonable person doesn t mean 16 указывает на то, что в представлении членов профессионального сообщества reasonable man - это не подросток. Более того, в данном контексте суд подразумевает под reasonable man взрослого человека (старше 18 лет): a reasonable person, meaning a reasonable adult. Говорящий просит подтвердить, правильно ли он понял, что reasonable person подразумевает «взрослого человека», и это дает основание предполагать, что это было его первой ассоциацией при использовании выражения reasonable man в дискурсе. Признак «сознательного возраста» не был выявлен в процессе анализа культурного стереотипа.

Таким образом, проведенное исследование позволяет сделать вывод, что культурный стереотип восприятия reasonable man и правовой стереотип reasonable man имеют общий признак: способность к логическому мышлению, здравый смысл и поведение, обоснованное с точки зрения обстоятельств (having sound judgement; fair and sensible, possessing sound judgment, based on using good judgement and therefore fair and practical), однако правовой стереотип reasonable man в англоязычном правовом дискурсе обнаруживает значительно большее количество признаков, нежели репрезентируемый теми же языковыми средствами культурный стереотип.

Понятие «разумность» в российской правовой системе

Несмотря на то, что принцип разумности является относительно новым явлением для российского права, данный критерий широко

1 URL: https://supreme.justia.com/cases/federal/us/541/652/ (дата обращения 28.06.2021) используется в Гражданском кодексе РФ применительно к цене товара (ст. ст. 524, 738), расходам (ст. ст. 520, 530, 744), мерам, предпринимаемым к уменьшению убытков (ст. ст. 404, 750, 962), ведению дел (ст. ст. 72, 76), замене места передачи товара (ст. 524), предвидению изменения обстоятельств (ст. 451), пониманию интересов присоединившейся к договору стороны (ст. 428), а также в отношении сроков (ст. ст. 314, 345, 375).

В русском языке выражение «разумный человек» является средством вербализации, прежде всего, культурного стереотипа, поскольку в системе российского права на данный момент не сформировалось полностью правовое понятие «разумный человек».

Анализ словарных статей позволяет выделить в русском языке такие значения слова «разумный», как:

умеющий мыслить логически, строить суждения;

(о действии или суждении) логичный и последовательный;

не превышающий естественную норму в указанных обстоятельствах.

Изучение примеров, заимствованных из русской классики, дает основания выделить в русском культурном стереотипе «разумного человека» те же дифференциальные признаки, что и в культурном стереотипе reasonable man - «способность к логическим суждениям и здравомыслию» KartaSlov.Ru - Karta slov i vyrazheniy russkogo yazyka = The map of words and expressions in the Russian Language. URL: https://kartaslov.ru (accessed: 20.06.2021). Следующие примеры обнаруживают такие признаки культурного стереотипа «разумный человек», как:

умеющий критически мыслить:

Мы полагаем, что настало время, когда история повелительно требует от честных и разумных русских людей, чтобы они подвергли это самобытное всестороннему изучению, безбоязненной критике (М. Горький. «Две души», 1915).

дальновидный:

Захар. Зачем он вызвал солдат? Они об этом узнали... они все знают! И это ускорило его смерть. Я, конечно, должен был открыть завод. в противном случае, я надолго испортил бы мои отношения с ними. Теперь такое время, когда к ним необходимо относиться более внимательно и мягко. и кто знает, чем оно может кончиться? В такие эпохи разумный человек должен иметь друзей в массах...» (М. Горький, «Враги», 1906).

рассудительный:

На Сахалине среди интеллигенции, управляющей и работающей в канцеляриях, мне приходилось встречать разумных, добрых и благородных людей, присутствие которых служит достаточной гарантией, что возвращение прошлого уже невозможно» (А. П. Чехов. «Остров Сахалин», 1895).

умный:

Князь Андрей такое огромное количество людей считал презренными и ничтожными существами, так ему хотелось найти в другом живой идеал того совершенства, к которому он стремился, что он легко поверил, что в Сперанском он нашел этот идеал вполне разумного и добродетельного человека (Л. Н. Толстой. «Война и мир», 1873).

Однако в настоящее время в русском языке также наблюдается тенденция, схожая с той, что была описана применительно к английскому языку - заимствованное из повседневного языка выражение «действовать разумно и добросовестно», впервые закрепленное в статье 10 ГК РФ (Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются), становится клишированным и подвергается кодификации. Значение заимствованного из естественного языка выражения модифицируется в процессе интерпретационной деятельности, происходит сужение или расширение объёма содержания понятий, а затем кодифицированное понятие приобретает ряд признаков, которые отличаются от признаков значения «неправового» выражения как качественно, так и количественно. В дальнейшем на основании существенных признаков кодифицированного понятия формируется правовой стереотип.

В случае выражения «действовать разумно и добросовестно Верховный суд РФ», разъясняя положения указанной статьи, в большей степени опирается на понятие «добросовестность»:

Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу пункта 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное (Постановление Пленума Верховного суда).

В юридической литературе отмечается, что понятие «разумность» является оценочной категорией в российском праве, и в каждом отдельном случае суд принимает во внимание все обстоятельства дела, чтобы определить критерии «разумности». Как пишет А. В. Коновалов, «разумность поведения субъекта гражданского права - это стремление участника гражданского оборота при осуществлении принадлежащих ему прав и исполнении лежащих на нем обязанностей соизмерять свое поведение со здравым смыслом, общими представлениями об осторожности и предусмотрительности и экономической целесообразностью, правами и охраняемыми законом интересами других субъектов» [Коновалов, 2019, с. 19].

В процессе интерпретации в содержании понятия «разумность» выделяются социоправовые компоненты: прогнозирование последствий деяний, осознание объема прав и обязанностей, надлежащее исполнение обязательств, совершение действий с учетом знаний, опыта и разделяемых всеми членами общества представлений. Это можно проиллюстрировать рядом примеров, заимствованных из текстов судебных решений (Архив судебных решений1):

Проверив расчет убытков, определенный исходя из расходов на оплату труда вновь принятых специалистов со дня их принятия и расходов на оплату труда специалистов, с которыми сохранены трудовые отношения после введения конкурсного производства, с сентября 2018 года по июнь 2019 года, поскольку В. В. Аминова, действуя добросовестно и разумно, должна была уведомить их о предстоящем увольнении за 2 месяца, суды признали его верным URL: http://sudrf.kodeks.ru/rospravo/ (дата обращения 28.06.2021). Там же..

Добросовестность и разумность в данном случае подразумевают осознание взятых на себя обязательств (должна была уведомить) и их выполнение в конкретной ситуации правоотношений.

При решении вопроса о том, должна ли была другая сторона сделки знать об указанных обстоятельствах, во внимание принимается то, насколько она могла, действуя разумно и проявляя требующуюся от нее по условиям оборота осмотрительность, установить наличие этих обстоятельств (Архив судебных решений).

В данном случае понятие разумности поведения включает не только логическое мышление, но и соотнесение поступков с конкретной правовой ситуацией, оценку действий другой стороны, анализ сложившихся обстоятельств, а также осознание участниками правоотношений своих прав и обязанностей.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что, несмотря на то что понятие «разумность» в отечественном праве находится в стадии формирования, в процессе интерпретационной деятельности в содержании понятия уже выделяются юридически релевантные компоненты, представляющие собой условия применения понятия в правовом дискурсе и неприсущие культурному стереотипу «разумного человека», которые в дальнейшем могут послужить основой для закрепления признаков правового

Заключение

Таким образом, можно отметить, что сформированные в процессе интерпретации правовые стереотипы представляют собой закрепленные в обобщенном и схематичном виде специальные знания. Специфика юридического дискурса, императив легального толкования и необходимость интерпретации формулировок, предложенных законодателем, приводит к тому, что правовой стереотип, представленный теми же средствами вербализации, что и культурный, приобретает большее количество признаков. Следовательно, сформированность таких когнитивных структур является залогом успешной правовой коммуникации.

Список источников

Емельянов В. И. Разумность, добросовестность, незлоупотребление гражданскими правами. М. : Лекс-Книга, 2002.

Gardner J. The many faces of the reasonable person. Law Quarterly Review, University of Oxford / Social Sciences Division // Faculty of Law. Sweet and Maxwell. 131 (Oct), 2015. P 563-584.

Коновалов А. В. Принцип разумности в гражданском праве // Актуальные проблемы российского права. 2019. № 8 (105). С. 11-21. URL: https:// www.elibrary.ru/item.asp?id=39565638

References

разумность правовой стереотип

Emelyanov, V I. (2002). Razumnost, dobrosovestnost, nezloupotrebleniye grazhdanskimi pravami = Reasonableness, good faith and absence of the civil rights abuse. Moscow: Leks-Kniga. (In Russ.)

Gardner, J. (2015). The many faces of the reasonable person. Law Quarterly Review, University of Oxford / Social Sciences Division. Faculty of Law. Sweet and Maxwell, 131 (Oct), 563-584.

Konovalov, A. V (2019). Princip razumnosti v grazhdanskom prave = The principle of reasonableness in civil law. Aktualniye problem rossiyskogo prava, 8 (105), 11-21. https://www.elibrary.ru/item.asp?id=39565638 (accessed: 28.06.2021). (In Russ.)

Размещено на Allbest.ru