Иностранное судебное решение как объект признания и приведения в исполнение в России

Судебные постановления, подлежащие признанию и исполнению

В международных договорах термины «судебное решение», «решение иностранного суда», «судебный акт» См., напр.: Соглашение между Россией и Беларусью (2001), в котором говорится о взаимном исполнении судебных актов арбитражных судов РФ и хозяйственных судов Республики Беларусь // СЗ РФ. 17.02.2003. № 7. Ст. 550. носят обобщенный характер и в отдельных договорах могут охватывать различные постановления суда: решение, постановление, приказ, определение.

При определении круга подлежащих признанию и исполнению иностранных судебных решений возникает необходимость установления «границ» действия договорных норм с точки зрения того, какие судебные постановления подпадают под действие соответствующего договора. В каких случаях разного рода определения, судебные приказы, решения об уплате судебных расходов могут быть исполнены?

С учетом, что подходы к пониманию судебных актов во внутреннем законодательстве договаривающих государств могут различаться, в отдельные международные договоры включены уточняющие нормы. Так, в Соглашении между РФ и Республикой Беларусь о порядке взаимного исполнения судебных постановлений по делам о взыскании алиментов (2015)63 указано, что под судебным постановлением понимается решение, определение о судебном приказе, судебный приказ, вынесенные компетентным судом договаривающейся стороны в соответствии с законодательством этой стороны (ст. 1). Договор с Грецией о правовой помощи (1981)64 понимает под решениями следующие акты: решения по гражданским (включая торговые и семейные) делам; решения об уплате судебных расходов; мировые соглашения, заключенные в суде; приговоры в части, касающейся возмещения ущерба, причиненного преступлением (п. 2 ст. 23). Об исполнении последних упоминается и во многих других договорах СЗ РФ. 08.02.2016. № 6. Ст. 768. ^{Ведомости ВС Союза ССР. 10.11.1982. № 45. Ст. 839.} См., напр., договоры о правовой помощи с Болгарией (1975, ст. 47), Египтом (1997, ст. 37), Испанией (1990, ст. 17), Латвией (1993, ст. 50). Ведомости ВС Союза ССР. 15.04.1987. № 15. Ст. 199.. Причем иногда, как, например в Договоре с Кипром о правовой помощи (1984)66, говорится о приговорах судов по уголовным делам в части, касающейся возмещения ущерба и других гражданско-правовых требований Так, по одному из дел Санкт-Петербургский городской суд разрешил принудительное исполнение приговора Алматинского городского суда (Казахстан) в части взыскания денежных средств с гражданина К. (определение от 11.09.2012 № 33-13525).. В ряде случаев суды исходили из широкого толкования нормы относительно постановлений о взыскании материального ущерба как охватывающей и моральный вред. Например, Гомельский областной суд (Беларусь) на основании Минской конвенции признал и исполнил приговор районного суда Калужской области (Россия) о взыскании с П. денежной компенсации морального вреда, причиненного при совершении преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта. Такая практика, как указал Верховный Суд Республики Беларусь, не противоречит нормам национального законодательства и международных договоров Судовы вєснік. 2015. № 1. С. 25..

В некоторых международных договорах используется дефинитивная норма, определяющая отдельно для каждого из договаривающихся государств виды судебных актов, включаемых в объем понятия «иностранное судебное решение». Например, по п. 2 ст. 16 Договора России с Китаем о правовой помощи (1992) термин «судебное решение» означает: в РФ -- решение, определение, постановление суда, мировое соглашение, утвержденное судом, а также постановление судьи, вынесенное по существу гражданского дела; в КНР -- вынесенное судом решение, определение, постановление и акт примирения.

При всех различиях формулировок в отдельных международных договорах не вызывает сомнения, что стороны во всяком случае имеют в виду судебные решения, вынесенные по существу спора в результате судебного разбирательства, в рамках которого суд, применяя нормы материального права к конкретным правоотношениям, приходит к выводу о действительно существующих правах и обязанностях сторон. Как отмечает Х. Шак, признаны могут быть лишь решения иностранных государственных судов, которые прекращают спор. Правовой спор должен быть разрешен в процессе, соответствующем определенной юридической форме, в котором обе стороны имеют возможность выступить перед судом [Шак Х., 2001: 396].

Акт, в котором разрешается спор по существу, может явиться результатом судебной процедуры, связанной с различиями в порядке разрешения споров в отдельных правовых системах. Следует принимать во внимание и общую тенденцию к упрощению судебного процесса, выражающуюся в установлении для тех или иных категорий дел упрощенной (особой) процедуры. В ряде государств такая процедура установлена в отношении неоспоримых денежных требований, подтвержденных судом на основании сведений, предоставленных истцом (заявителем). Такая процедура дает ответчику (должнику) возможность выбора между выплатой заявителю денежной суммы и подачей возражения. Если в течение определенного срока не будет заявлено возражений, суд объявляет решение (приказ) о выплате подлежащим исполнению.

Таким образом, при применении международных договоров РФ под понятие подлежащего признанию и исполнению иностранного судебного решения должны подпадать те судебные акты, которыми заканчивается разрешение спора по существу либо которыми материально-правовой спор устраняется (прекращается) иным способом, например путем утверждения мирового соглашения. При этом признаваемое и подлежащее исполнению решение иностранного суда может быть вынесено не только судом первой инстанции, но и судами последующих, проверочных инстанций по результатам рассмотрения жалобы (протеста) в апелляционном, кассационном, надзорном порядках, если спор ими разрешен по существу и судебное постановление вступило в законную силу Например, Гомельский областной суд признал на территории Республики Беларусь апелляционное определение Брянского областного суда о взыскании с П. стоимости ремонта автомобиля // Судовы вєснік. 2015. № 1. С. 25..

Что касается постановлений иностранного суда по процессуальным вопросам, то они, как правило, не охватываются понятием судебного решения, подлежащего признанию и исполнению, хотя практика решения судами этих вопросов неоднозначна. Так, арбитражный суд РФ рассмотрел ходатайство болгарского предприятия «Е» о признании определения окружного экономического суда Молдовы о процессуальном правопреемстве, в силу которого денежное требование к российской организации, подтвержденное судебным приказом упомянутого молдавского суда, перешло от иностранной фирмы «I» к болгарскому предприятию «Е». Российский суд отказал в удовлетворении данного ходатайства, указав, что ни Киевское соглашение, ни Договор о правовой помощи с Молдовой (1993) не допускают исполнения иных, кроме решений, актов судов договаривающихся государств См.: Постановление ФАС Московского округа от 06.04.2011 по делу № А40-118678/10- 52-1035.. Судебная коллегия ВАС РФ согласилась с этим, сочтя, что исполнению подлежат только иностранные решения, вынесенные окончательно по существу спора. При этом коллегия отметила, что в данном случае вопрос о процессуальном правопреемстве должен рассматриваться не иностранным судом, а арбитражным судом РФ в рамках рассмотрения ходатайства о признании и исполнении иностранного решения, вынесенного по существу спора См.: Определение ВАС РФ от 01.08.2011 по делу № А40-118678/10-52-1035..

В то же время Гомельский областной суд по одному из дел признал и исполнил определение мирового судьи судебного участка Ханты-Мансийского автономного округа -- Югры о замене взыскателя в исполнительном производстве о взыскании алиментов на несовершеннолетнего. Замена взыскателя в исполнительном производстве влечет изменение содержания исполнительного листа, поэтому определение иностранного суда, как счел белорусский суд, подлежало признанию на территории Беларуси Судовы вєснік. 2015. № 1. С. 25..

Суд Ханты-Мансийского автономного округа -- Югры на основании Минской конвенции признал и привел в исполнение определение районного суда Алматы (Казахстан) о повороте исполнения постановления апелляционной инстанции Алматинского городского суда и взыскании денежных средств в порядке поворота исполнения судебного акта21.03.2018 по делу № 33-4550/2018. Д.В. Конев считает, что акт российского суда, которым разрешается вопрос о повороте исполнения, при наличии установленных правом запрашиваемого государства предпосылок для признания и исполнения такого акта можно рассматривать в качестве самостоятельного объекта трансграничного оборота [Конев Д.В., 2010(а): 27].. В судебной практике разрешалось также исполнение на территории РФ и определений иностранных судов о взыскании суммы индексации См.: Апелляционное определение Мосгорсуда от 28.09.2016 по делу № 33-33367/2016..

Вынесенные за границей акты о прекращении производства по делу в принципе не подлежат признанию в России. Вместе с тем, нельзя полностью исключать возможность признания таких постановлений. Как отмечает Р.В. Зайцев, в акте иностранного суда о прекращении производства по делу могут быть установлены обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела российским судом, а также может быть решен вопрос о распределении судебных расходов [Зайцев Р.В., 2007: 131]. Например, едва ли российский суд обязан рассматривать исковое заявление, в отношении которого истец в другом судебном процессе, ведущемся за границей, заявил отказ, и иностранный суд на этом основании прекратил производство по делу. В этом случае определение иностранного суда о прекращении производства по делу играет существенную роль. На практике по одному из дел Мосгорсуд, отказывая в приведении в исполнение решения окружного суда города Легница (Польша), по сути, основывал свое решение на акте того же польского суда о прекращении производства по заявленному требованию, т.е. с учетом признания данного акта определил права и обязанности сторон спора на территории РФ См.: Определение Мосгорсуда от 31.03.2010 по делу № 3-23/3-2010..

Не бесспорен вопрос о признании и исполнении определений иностранных судов о принятии мер, которые имеют промежуточное значение (временный характер), прежде всего, обеспечительных мер. По мнению некоторых авторов из Казахстана, под решениями в значении Минской конвенции можно понимать и промежуточные решения, касающиеся принятия обеспечительных мер, поскольку при ином подходе исполнение окончательных судебных решений может оказаться неэффективным. Взаимное исполнение определений об обеспечительных мерах отражает разумное толкование ГПК Казахстана и международных соглашений и может обеспечить исполнение основного обязательства, принятого Казахстаном по Минской конвенции и Киевскому соглашению, -- признавать и исполнять окончательные решения судов стран-участниц [Шайкенов В., Идаятова А., 2016: 18]. С точки зрения А.А. Костина, для признания таких определений «отсутствуют какие-либо теоретические или практические препятствия, поскольку это вполне соответствует принципу международной вежливости» [Костин А.А., 2014: 157]. Однако такой позиции придерживаются далеко не все авторы -- при отсутствии в международном договоре прямого указания на взаимное исполнение определений об обеспечительных мерах такие определения рассматриваются как не подлежащие исполнению [Зайцев Р.В., 2014: 132, 134]; [Конев Д.В., 2010 (б): 147].

Судебная практика чаще идет по пути отказа в исполнении определений иностранных судов об обеспечительных мерах. Так, по одному из дел суд кассационной инстанции отменил определение Арбитражного суда Пермской области об исполнении просьбы Специализированного межрайонного экономического суда г. Алматы (Казахстан) о приведении в исполнение определения об обеспечении иска в виде наложения ареста на имущество российской компании. Суд кассационной инстанции исходил из того, что положения Минской конвенции, а также Киевского соглашения не содержат указаний на возможность исполнения иных, помимо решений, актов судов договаривающихся государств. Определения иностранных судов о применении обеспечительных мер (как предварительных, так и для обеспечения иска) не подлежат признанию и исполнению, поскольку не являются окончательными судебными актами по существу спора, вынесенными в состязательном процессе См.: Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 09.07.2018 делу № А50- 37421/2017..

Та же позиция выражена в отношении предъявленного к исполнению определения молдавского суда об обеспечительных мерах, хотя вначале Арбитражный суд г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области привел в исполнение соответствующее определение о наложении ареста и обращении взыскания на денежные средства, находящиеся на корреспондентских и иных счетах коммерческого банка, в целях погашения долга украинского предприятия перед иностранной компанией. Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа не согласился с нижестоящим судом и отказал в признании и исполнении иностранного судебного акта на том основании, что из содержания ст. 3 Киевского соглашения следует, что признанию и исполнению на территории договаривающихся государств подлежат не определения, а окончательные решения, вынесенные по существу спора См.: Постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 31.03.2005 по делу № А56-37173/04..

Вместе с тем, Федеральный арбитражный суд Московского округа признал (со ссылкой, в частности, на Киевское соглашение) необоснованным отказ Арбитражного суда г. Москвы в удовлетворении ходатайства казахского банка о признании вынесенного Специализированным финансовым судом г. Алматы в отношении решения о реструктуризации данного банка См.: Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 24.06.2010 по делу № А40-24334/10-25-170.. В ходе нового рассмотрения решение суда о реструктуризации казахского банка без каких-либо оговорок было признано на территории РФ См.: Определение Арбитражного суда города Москвы от 21.09.2010 по делу № А40- 24334/10-25-170.. При этом из содержания этого решения следует, что казахский суд наряду с введением процедуры реструктуризации банка предписал приостановить исполнение ранее вынесенных судебных постановлений, по которым казахский банк несет перед кредиторами обязательства, подлежащие реструктуризации, а также запретил обращать взыскание на имущество банка. Последние меры весьма близки к мерам по обеспечению иска, но российские суды не усмотрели в этом оснований для отказа в признании.

Практика отказа в признании и исполнении определений иностранных судов об обеспечительных мерах соответствует указаниям высших судебных органов России. Так, согласно п. 26 информационного письма Президиума ВАС от 07.07.2004 № 78 «Обзор практики применения арбитражными судами предварительных обеспечительных мер» положения Киевского соглашения, касающиеся исполнения решений государственных судов, в частности нормы ст. 7 и 8, не содержат указаний на возможность приведения в исполнение иных, помимо решений, судебных актов договаривающихся государств. Определение о применении обеспечительных мер, как сказано в Обзоре, не подлежит признанию и приведению в исполнение в порядке, предусмотренном нормами АПК и Киевского соглашения. В Постановлении Пленума ВАС от 12.10.2006 № 55 «О применении арбитражными судами обеспечительных мер» прямо указано: акты иностранных судов о применении обеспечительных мер не подлежат признанию и исполнению на территории РФ, поскольку не являются окончательными судебными актами по существу спора, вынесенными в состязательном процессе (п. 33) Указанная правовая позиция последовательно сформулирована в информационном письме Президиума ВАС РФ от 09.07.2013 № 158 «Обзор судебной практики по некоторым вопросам, связанным с рассмотрением арбитражными судами дел с участием иностранных лиц» (п. 30-32); в Постановлении Пленума ВС РФ от 27.06.2017 № 23 «О рассмотрении арбитражными судами дел по экономическим спорам, возникающим из отношений, осложненных иностранным элементом» (п. 47-52) (далее -- Постановление Пленума ВС РФ № 23)..

Вместе с тем возможность применения обеспечительных мер (на основании иностранных судебных актов) предусмотрена в некоторых международных договорах в рамках оказания правовой помощи. Так, согласно ст. 5 Договора России с Монголией о правовой помощи (1999), договаривающиеся стороны оказывают друг другу правовую помощь, в частности, посредством ареста имущества для обеспечения гражданского иска.

В дальнейшем в интересах развития сотрудничества стран СНГ было бы желательно расширить исполнение судебных постановлений за счет допущения признания и исполнения определений о принятии обеспечительных мер при условии направления их копии до исполнения ответчику (должнику) и соблюдения обычного порядка обжалования таких постановлений. В юридической литературе поддерживается любое расширение каталога судебных решений, подлежащих признанию и исполнению на пространстве интеграционных объединений [Брановицкий К.Л., Аленкина Н.Б., 2018: С. 180]. В связи с этим представляется оправданным включение соответствующего правила об исполнении судебных определений относительно обеспечительных мер в Конвенцию о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (2002) Документ вступил в силу для Азербайджана, Беларуси, Казахстана, Киргизии, Армении, Таджикистана. Россия Конвенцию подписала, но не ратифицировала. (далее -- Кишиневская конвенция). По ст. 54 этой Конвенции решения судов о наложении ареста на имущество, включая денежные средства на банковских счетах, в целях обеспечения иска являются объектом признания на территориях стран-участниц данного договора Сходное регулирование содержит и упомянутый Регламент ЕС № 1215/2012, где под решением понимается и решение о временных, в том числе охранных мерах, принятое судом или трибуналом, компетентным в соответствии с данным Регламентом в отношении основного дела. Судебное решение не охватывает временные меры, в том числе охранные, принятые судом или трибуналом без вызова ответчика, разве только решение, содержащее указанную меру, было вручено ответчику до исполнения (ст. 2 (а))..

На настоящий момент ситуация с признанием и исполнением определений иностранных судов об обеспечении иска, на наш взгляд, в некоторой степени выровнена за счет того, что российский суд признан компетентным принимать обеспечительные меры в поддержку иностранного судебного разбирательства при наличии у него «эффективной юрисдикции». Согласно п. 49 Постановления Пленума ВС РФ от 27.06.2017 № 23 обеспечительные меры по иску, рассматриваемому по существу в суде иностранного государства, могут быть приняты арбитражным судом в РФ по месту нахождения заявителя либо по месту нахождения денежных средств или иного имущества, в отношении которых заявитель ходатайствует о принятии мер по обеспечению имущественных интересов, либо по месту нарушения прав заявителя. То обстоятельство, что российский суд не обладает компетенцией по рассмотрению основного спора в соответствии с нормами о международной подсудности, не препятствует ему принять меры в обеспечение иска, рассматриваемого по существу иностранным судом. Указанный механизм взаимодействия иностранных судебных процессов (процесса по существу спора и процесса по принятию обеспечительных мер) направлен на эффективную защиту прав участников гражданского оборота См. также определение ВС РФ от 28.03.2018 по делу № А41-20656/2017..

Судебный приказ как один из видов судебных постановлений

Возможность быстрого взыскания денежных сумм при отсутствии спора о праве имеет существенное значение не только в отношениях внутри страны, но и в отношениях граждан и организаций различных государств. Стремление реализовать в международной сфере преимущества быстрого и упрощенного судопроизводства приводит к договоренностям государств о взаимном признании и исполнении судебных приказов. Как отмечает К.Л. Брановицкий, в Европе еще в 1984 г. задача по «обеспечению доступа сторон к упрощенным и более быстрым формам судопроизводства» была названа в качестве одной из приоритетных в рекомендациях Комитета министров Совета Европы № R (84) 5 «Относительно принципов гражданского судопроизводства, направленных на совершенствование судебной системы» [Брановицкий К.Л., 2018: 163]. Эта задача была реализована, в частности, в Регламенте ЕС № 1896/2006 о введении Европейского приказного производства Regulation (EC) of 12 December 2006 creating a European order for payment procedure // OJEU № L 399. 30.12.2006. Ранее в ЕС был принят Регламент № 805/2004 о введении Европейского исполнительного листа по бесспорным требованиям (Regulation (EC) of 21 April 2004 creating a European Enforcement Order for uncontested claims // OJEU № L 143. 30.04.2004), согласно которому судебное решение по бесспорному требованию, удостоверенное Европейским исполнительным листом в одном государстве-члене ЕС, должно быть признано и исполнено в другом государстве-члене ЕС без дополнительных процедур подтверждения его правомерности и возможности исполнения, а также без возможности отказать в исполнении (ст. 5)., который направлен на упрощение, ускорение судебного разбирательства и сокращение судебных издержек при рассмотрении трансграничных бесспорных имущественных исков путем учреждения Европейского исполнительного листа с его последующим свободным обращением внутри ЕС По ст. 19 Регламента ЕС № 1896/2006 Европейский исполнительный лист, подлежащий принудительному исполнению в выдавшем его государстве-члене ЕС, должен признаваться и исполняться в других государствах-членах ЕС. Это исключает необходимость отдельно заявлять об обязательности его исполнения и устраняет любые препятствия в его признании.. В преамбуле к данному Регламенту указывается: быстрое и эффективное погашение неуплаченных долгов, по которым нет правовых разногласий, имеет огромное значение для экономических операций внутри ЕС, просрочка платежа является основной проблемой, угрожающей выживанию бизнеса, в особенности малого и среднего (§ 6).

Об актуальности исполнения судебных приказов свидетельствует и то, что соответствующая норма включена в Гаагскую конвенцию об исполнении иностранных судебных решений (2019). Статья 3 предусматривает, что понятие «судебное решение» означает любое решение суда по существу, «включая постановление или приказ» (п. 1 (b)).

На постсоветском пространстве в 1990-е годы при заключении странами СНГ Киевского соглашения и Минской конвенции институт приказного производства не имел распространения во внутреннем законодательстве этих стран. Соответственно, не были упомянуты судебные приказы и в этих международных документах, как и в заключенных ранее РФ (Союзом ССР) двусторонних договорах о правовой помощи. В настоящее время указание на исполнение судебных приказов можно найти лишь в Договоре с Индией о правовой помощи (2000) В ст. 3 данного Договора указано: правовая помощь по гражданским и торговым делам включает в себя признание и исполнение судебных решений, включая судебные приказы // СЗ РФ. 15.05.2006. № 20. Ст. 2160..

Отношение судов к исполнению судебных приказов применительно к договорам России о правовой помощи, не указывающим на такие приказы, отражает вывод, к которому пришел Приморский краевой суд по одному из дел: положения Договора с Польшей о правовой помощи (1996) предусматривают исполнение только решения суда и мирового соглашения (ст. 52) и не предусматривают возможности исполнения на территории Польши иного судебного постановления, в том числе и судебного приказа. Поэтому направление за границу для исполнения на основании двусторонних договоров РФ о правовой помощи судебных приказов российских судей не может иметь места См.: Апелляционное определение Приморского краевого суда от 04.10.2018 по делу № 33а-9608/2018; сходное мнение высказано в апелляционном определении Кировского районного суда Приморского края от 28.03.2019 по делу № 11-11/2019..

В некоторых странах СНГ приняты законодательные акты, ограничивающие возможность вынесения судами судебных приказов в отношении нерезидентов. В России и ряде других государств СНГ действует правило, согласно которому судья отказывает в принятии заявления о вынесении судебного приказа, если место жительства или место нахождения должника находится вне пределов данного государства (п. 2 ч. 3 ст. 125 ГПК РФ, п. 2 ч. 3 ст. 229.4 АПК РФ, пп. 2 ч. 1 ст. 138 ГПК Казахстана (2015), ч. 1 ст. 249 ГПК Киргизии (2017), п. «b» ч. 2 ст. 348 ГПК Молдовы (2003)) В современной доктрине обосновывается необходимость отхода от такого добровольного ограничения международной компетенции в сфере приказного производства. См., напр.: [Брановицкий К.Л., 2019: 12].. Соответственно, отпадает вопрос об исполнении судебных приказов за границей по месту жительства должника. Однако в ряде стран СНГ См., напр.: ст. 279 ГПК Азербайджана (1999), ст. 140 и 141 Экономического процессуального кодекса Узбекистана (2018). подобная норма отсутствует.

Применительно к Киевскому соглашению, где указание на судебные приказы отсутствует, истолкование его в том смысле, что судебные приказы признанию и исполнению не подлежат, дано Экономическим Судом СНГ в 2016 г. по запросу Высшего экономического суда Республики Таджикистан. Суд разъяснил, что положения Киевского соглашения применимы исключительно для признания и приведения в исполнение судебных решений, вынесенных по итогам судебного разбирательства с участием сторон спора, и термин «судебное решение» в контексте Соглашения не может применяться к судебному приказу. Такое толкование обосновано тем, что при заключении Соглашения вопрос о признании и исполнении судебных приказов не мог быть предметом рассмотрения в связи с отсутствием института приказного производства в процессуальном законодательстве государств -- участников. Кроме того, требование представления заинтересованной стороной исполнительного документа и доказательств извещения другой стороны позволяет, по мнению Суда, толковать Соглашение лишь в том смысле, что его нормы применимы исключительно к признанию и исполнению решений, вынесенных по итогам разбирательства с участием сторон спора См.: Решение Экономического Суда СНГ от 17.06.2016 № 01-1/1-16..

Российские суды, как правило, следуют этому разъяснению. Однако в ряде случаев они исходили из расширительного толкования употребляемого в Киевском соглашении понятия «решение». Так, российский арбитражный суд со ссылкой на Соглашение признал и привел в исполнение приказ, выданный судом Молдовы. Несмотря на то, что в поданной должником жалобе обращалось внимание на форму приводимого в исполнение акта иностранного суда, суд кассационной инстанции счел вывод российского суда верным, поскольку должник (российская компания) своевременно и надлежащим образом был уведомлен иностранным судом о вынесении приказа и реализовал свое право на его обжалование (иностранный суд отказал компании в отмене судебного приказа) См.: Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 07.09.2016 по делу № А32-15243/2016.. По другому делу российский арбитражный суд привел в исполнение судебный приказ Специализированного экономического суда Павлодарской области (Казахстан), сочтя, что основания для отказа отсутствуют См.: Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 06.10.2017 № А45-8072/2017..

Что касается Минской конвенции, то отсутствие в ней определения понятия «судебное решение» ведет к тому, что в каждой стране-участнице оно понимается в соответствии с внутренним законодательством, и здесь едва ли можно говорить о полном единстве судебной практики. Так, районным судом города Ярославля был выдан судебный приказ о взыскании с Ю. в пользу Б. алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка. Поскольку Ю. проживал в Казахстане, суд направил туда судебный приказ для исполнения. Однако администратором судов Костанайской области Казахстана судебный приказ был возвращен в российский суд без исполнения как не подпадающий под действие ст. 51 Минской конвенции См.: Постановление президиума Ярославского областного суда от 12.09.2007 № 44-г- 177/07..

По другому делу Мосгорсуд, несмотря на отсутствие в Минской конвенции и Договоре России с Киргизией о правовой помощи (1992) норм об исполнении судебных приказов, привел в исполнение на территории РФ судебный приказ городского суда Жалал-Абадской области Киргизии о взыскании алиментов на детей См.: Апелляционное определение Мосгорсуда от 14.02.2018 по делу № 33-3260. Такая позиция выражена и в определениях ВС РФ -- в отношении постановления суда Республики Молдовы, вынесенного по правилам приказного производства (Определение от 02.02.2010 № 4-Г09-33) и судебного приказа районного суда города Баку Азербайджанской Республики (Определение ВС РФ от 30.03.2010 № 57-Г10-4)..

Как видно, отсутствие в Киевском соглашении и Минской конвенции автономного толкования понятия «судебное решение» приводит к неустойчивости судебной практики в отношении приказов, хотя наличие применительно к Киевскому соглашению толкования этого понятия Экономическим судом СНГ способствует ее единообразию.

Особняком стоит Соглашение России с Беларусью (2015), регулирующее взаимное исполнение судебных постановлений по делам о взыскании алиментов. Согласно этому Соглашению определения о судебном приказе, вынесенные компетентным судом договаривающейся стороны в соответствии с ее законодательством, подлежат исполнению. При этом судебные постановления, вынесенные на территории одной стороны, не нуждаются в специальной процедуре признания и исполняются на территории другой стороны в том же порядке, что и судебные постановления запрашиваемой стороны. Исполнение осуществляется на основании исполнительных документов компетентных судов стороны, на территории которой были вынесены судебные постановления (ст. 2).

Приведенное Соглашение закрепило складывавшуюся судебную практику двух государств. Так, к решениям иностранных судов, признаваемым на территории Беларуси, суды данного государства и до заключения Соглашения относили определения о судебном приказе, вынесенные в порядке упрощенного производства. Например, Гродненский областной суд признал и привел в исполнение судебный приказ районного суда Свердловской области о взыскании с В. задолженности по алиментам на несовершеннолетнего ребенка. Белорусский суд исходил из того, что в деле имеется документ российского суда об исполнении судебного приказа на территории РФ, соответственно, должник был осведомлен о наличии судебного приказа и соглашался с ним, правом на его оспаривание не воспользовался Судовы вєснік. 2015. № 1. С. 25..

Нынешнее состояние внутреннего законодательства России и других стран -- участниц рассматриваемых международных договоров относительно судебных приказов отличается от картины 1990-х годов -- в нем нашла отражение тенденция к упрощению судопроизводства для обеспечения более широкого доступа к правосудию. Институт приказного производства в настоящее время известен всем странам-участницам Минской конвенции. При реформировании гражданского процессуального законодательства в ряде стран был решен вопрос о возможности исполнения судебных приказов и применительно к трансграничным отношениям. Так, согласно ч. 1 ст. 501 ГПК Казахстана (2015) судебные приказы иностранных судов признаются и приводятся в исполнение, если признание и приведение в исполнение таких актов предусмотрены законодательством и (или) международным договором, ратифицированным Казахстаном, либо на основе взаимности. В ч. 2 ст. 346 ГПК Армении (2018) указано, что иностранным судебным актом, подлежащим признанию и исполнению в Армении, считается заключительный судебный акт, принятый судебным органом другого государства, независимо от его наименования, который имеет правовую силу в государстве, в котором был принят, в том числе выданные судебные приказы и приказы о платеже.

Включение во внутреннее законодательство норм относительно приказного производства позволяет вернуться к обсуждению вопроса об исполнении судебных приказов в странах-участницах соответствующих международных договоров. Возрастающая потребность в облегчении взыскания денежных сумм в других государствах в конкретных ситуациях (взыскание в бесспорном порядке разного рода задолженности, зарплаты, алиментов) делает исполнение судебных приказов в этих странах весьма востребованным.

Что касается содержащегося в Минской конвенции, как и во всех других международных договорах о правовой помощи, регулирующих признание и исполнение иностранных судебных решений, требования обязательного извещения ответчика (должника) о рассмотрении дела -- известного «камня преткновения» при решении вопроса об исполнении судебного приказа -- то следует, на наш взгляд, принимать во внимание то обстоятельство, что судебный приказ выносится по бесспорным требованиям и подлежит исполнению только после истечения определенного срока для подачи возражений должника. Согласно российскому законодательству, суд высылает должнику копию судебного приказа, на который должник в установленный срок может представить возражения относительно его исполнения.

Подобное регулирование приказного производства может быть рассмотрено как один из вариантов извещения заинтересованного лица (должника). Судебная практика иногда использует этот аргумент. Так, по одному из дел судебная коллегия ВС РФ, применяя Минскую конвенцию, сочла необоснованным отказ нижестоящего суда в принудительном исполнении судебного приказа, выданного судом Украины, по тому основанию, что должник не принял участия в разбирательстве в иностранном суде вследствие невручения ему вызова в суд. Российский суд, как отметила коллегия, не учел, что, хотя в силу ст. 102 ГПК Украины выдача судебного приказа проводится без судебного заседания и вызова взыскателя и должника, после выдачи судебного приказа суд безотлагательно высылает его копию должнику заказным письмом с уведомлением (ст. 104). Одновременно с копией судебного приказа должнику направляется копия заявления кредитора с копиями приложенных к нему документов и разъясняется право в случае возражения против требований подать заявление об отмене судебного приказа. С учетом названных положений иностранного закона российскому суду, как указал ВС РФ, следовало при рассмотрении ходатайства установить, направлялась ли должнику копия судебного приказа. Ненаправление и невручение должнику копии судебного приказа и, соответственно, отсутствие у него возможности подать возражения против заявленных требований равнозначно тому, что должник не был извещен о процессе и не принял в нем участия См.: Определение ВС РФ от 06.10.2009 № 53-Г09-22..

Таким образом, ВС РФ применительно к судебному приказу истолковал содержащееся в Минской конвенции условие о своевременном и надлежащем вручении ответчику вызова в суд в том смысле, что гарантией соблюдения данного условия служит направление должнику копии судебного приказа в целях соблюдения права на подачу возражений против исполнения такого акта По сути, у ВС РФ не возникло сомнений в том, что Минская конвенция и ряд других договоров о правовой помощи (с Азербайджаном, Молдавией) предусматривают возможность признания и исполнения на территории договаривающихся стран судебных приказов.. Сходная позиция была отражена в Обзоре судебной практики ВС Беларуси, где применительно к конкретному делу указано: суды правильно учитывали, что, несмотря на отсутствие документа, подтверждающего вызов должника в иностранный суд, он был осведомлен о соответствующем судебном процессе, возражений не направлял, исполнял судебный приказ, выплачивая денежные суммы в пользу взыскателя Судовы вєснік. 2015. № 1. С. 25..

В связи с этим в принципе нельзя не поддержать вывода К.Л. Брановицкого о том, что «проведение подобных параллелей не только допустимо, но и необходимо в тех случаях, когда законодательство государства принятия не содержит прямого запрета на вынесение судебных приказов против нерезидентов». Автор считает желательным в рамках ЕАЭС предусмотреть исполнение судебных приказов в новом многостороннем соглашении или внести изменения в существующие международные документы [Брановицкий К.Л., 2018: 340, 346].

Следует также иметь в виду, что на сегодняшний день уже существует механизм исполнения судебных приказов (по делам о взыскании алиментов) в отношениях с Беларусью, и он действует на практике.

При обсуждении вопроса о целесообразности внесения изменений в Минскую конвенцию следовало бы с учетом приведенных аргументов обсудить и вопрос о целесообразности изменения в том же направлении нынешней позиции в отношении Киевского соглашения. Едва ли есть достаточные основания для иного, по сравнению с Минской конвенцией, подхода к регулированию исполнения судебных приказов в сфере хозяйственных отношений.

Что касается нормы п. 2 ч. 3 ст. 125 ГПК РФ и п. 2 ч. 3 ст. 229.4 АПК РФ о невыдаче судебных приказов в отношении должников, имеющих место жительства (место нахождения) за пределами РФ, то в случае включения в международные договоры правила, допускающего взаимное исполнение судебных приказов, она, очевидно, потребует корректировки: в отношениях с соответствующим государством норма российского законодательства не будет соответствовать интересам российских кредиторов, имеющих претензии к должникам, проживающим (находящимся) на территории государства, с которым на международном уровне достигнута договоренность об исполнении судебных приказов (тогда как иностранные кредиторы получат возможность требовать исполнения иностранных судебных приказов в отношении российских должников). Надо сказать, что и в настоящее время эта норма не соответствует интересам российских кредиторов в случае, когда речь идет о недопущении вынесения российским судом приказа в отношении должника, проживающего в государстве, международный договор России с которым предусматривает взаимное исполнение судебных приказов (Индия). При этом норма ст. 15 Конституции РФ о преимущественном применении международного договора в данном случае не может быть применена, поскольку речь идет о разном предмете регулирования: законодательство РФ ограничивает компетенцию российских судов, не допуская выдачу приказов в отношении нерезидентов, а международный договор, не затрагивая вопросов компетенции судов договаривающихся государств в отношении выдачи приказа, решает только вопрос об исполнении приказов за границей.

Вопрос о действии указанных норм ГПК и АПК возникнет, очевидно, и применительно к Гаагской конвенции об исполнении иностранных судебных решений (2019), если Россия примет решение стать ее участницей, поскольку эта Конвенция предусматривает признание и исполнение судебных приказов (ст. 3).

Заключение

С точки зрения характера дела, по которому вынесено решение, признанию и исполнению в России подлежат решения по делам, рассматриваемым в международном договоре в качестве гражданских (автономная квалификация). Квалификация дела в качестве гражданского зависит от характера спора, не обязательно от характеристики суда, принявшего решение (гражданский, коммерческий, уголовный, административный). В практике применения судами Минской конвенции отмечается широкий подход судов к пониманию гражданского дела как охватывающего помимо семейных и трудовые дела. Такой подход отвечает духу Конвенции и не наносит урона российской правовой системе, где трудовое право рассматривается как самостоятельная отрасль, поскольку речь идет о частноправовых отношениях. Реализация иностранного судебного решения по делу, выходящему за рамки частноправового спора, возможна только в случаях, прямо оговоренных в международном договоре.

Под действие договорных норм подпадают акты, принятые государственными судами. Решения религиозных судов и иных «квази-судебных» органов исключаются из сферы действия международных договоров России. Прямого указания на признание и исполнение решений религиозных судов не содержит ни один из международных договоров РФ В ряде случаев это предусматривается в международных документах (см., напр.: Конвенцию между Великобританией и Израилем о признании и исполнении судебных решений (1970); Меморандум между Верховным Судом Республики Казахстан и Судами Дубайского международного финансового центра о признании и исполнении решений по денежных требованиям (2015)).. Вместе с тем следует обратить внимание, что в некоторых из двусторонних договоров России о правовой помощи упоминается о признании и исполнении решений «компетентных учреждений», в связи с чем применительно к этим договорам может быть при определенных условиях поставлен вопрос о признании и исполнении решений религиозных судов («квази-судебных» органов).

Подлежащий признанию и исполнению иностранный акт, независимо от его процессуальной формы (решение, определение, постановление, приказ) должен быть актом, вынесенным по существу спора. Решение должно быть вынесено от имени суверенной верховной власти иностранного государства и являться результатом правоприменительной деятельности по осуществлению правосудия (применения нормы материального права к конкретным правоотношениям) с использованием судебной процессуальной формы. Постановления суда по процессуальным вопросам, как правило, не подпадают под понятие судебного решения, подлежащего признанию и исполнению. В интересах дальнейшего развития сотрудничества стран СНГ, участвующих в Минской конвенции и Киевском соглашении, желательно расширить возможность исполнения судебных постановлений, в частности, за счет допущения исполнения определений о принятии обеспечительных мер при условии направления их копии до исполнения ответчику (должнику) и соблюдения обычного порядка обжалования таких определений.

Нуждается в обсуждении и вопрос об исполнении иностранных судебных приказов. При применении Минской конвенции у судов общей юрисдикции не возникало сомнений в том, что эта Конвенция допускает возможность признания и исполнения на территории договаривающихся государств таких актов. В то же время практика применения Киевского соглашения иная. С учетом общей тенденции к упрощению судебного процесса целесообразно было бы закрепить возможность исполнения судебных приказов в рамках Минской конвенции, как и Киевского соглашения.

Кроме того, вызывает сомнение целесообразность содержащейся в российском процессуальном законодательстве нормы об отказе в принятии судом заявления о вынесении судебного приказа на том основании, что место жительства или место нахождения должника находятся вне пределов РФ (п. 2 ч. 3 ст. 125 ГПК РФ, п. 2 ч. 3 ст. 229.4 АПК РФ). При наличии в международном договоре РФ указания на исполнение судебного приказа (такое указание есть в Договоре с Индией) данная норма фактически ставит российских участников спора в неравное положение с иностранными участниками (лицами, имеющими место жительства или нахождения за границей). Этот же вопрос возникнет и применительно к Гаагской конвенции об исполнении иностранных судебных решений (2019), если Россия примет решение стать ее участницей.

Библиография

Бартен Э. Основы международного частного права согласно французскому законодательству и судебной практике. М.: Статут, 2019. Т. I. 559 с.

Брановицкий К.Л. Сближение (гармонизация) гражданского процессуального права в рамках Европейского союза и на постсоветском пространстве (сравнительноправовой аспект). М.: Статут, 2018. 399 с.

Брановицкий К.Л. Сближение гражданского процессуального права в Европейском союзе и на постсоветском пространстве (сравнительно-правовой аспект): автореф. дис. ... д.ю.н. Екатеринбург, 2019. 30 с.

Брановицкий К.Л., Аленкина Н.Б. Правовой режим признания и приведения в исполнение иностранных судебных решений в Евразийском экономическом союзе // Вестник гражданского процесса. 2018. N 6. С. 168-192.

Вольф М. Международное частное право. М.: Изд-во иностр. лит., 1948. 702 с.

Воронов А.Ф. Признание и исполнение иностранных судебных решений в Союзе ССР: Автореф. дис. ... к.ю.н. М., 1987. 21 с.

Зайцев Р.В. Признание и приведение в исполнение в России иностранных судебных актов. М.: Волтер Клувер, 2007. 208 с.

Иссад М. Международное частное право. М.: Прогресс, 1989. 400 с.

Конев Д.В. (а) Особенности приостановления исполнения судебных актов по делам о выдаче экзекватуры и по делам с участием иностранных лиц в арбитражном процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. N 5. С. 25-28.

Конев Д.В. (б) Признание и приведение в исполнение иностранных судебных актов по гражданским и торговым делам в Германии и России: сравнительно-правовой анализ. М.: Волтерс Клувер, 2010. 272 с.

Костин А.А. Некоторые аспекты признания и приведения в исполнение иностранных судебных актов в арбитражном процессе РФ // Российский юридический журнал. 2014. N 3. С. 151-159.

Лебедев В.М. (ред.). Определения Верховного Суда Российской Федерации по гражданским, трудовым и социальным делам, 2006-2007: сборник. М.: Норма, 2009. 912 с.

Морозова Ю.Г. Отказ в признании и приведении в исполнение иностранных судебных и арбитражных решений: основания публичного характера // Вестник ВАС РФ. 2000. N 7. С. 142-147.

Турсунбаева Н.С. Деятельность судов аксакалов в Кыргызской Республике // Вестник Кыргызско-Российского Славянского университета. 2015. Т. 15. N 2. С. 155-158. Шайкенов В., Идаятова А. Исполнение в Казахстане обеспечительных мер, принятых российским судом // Legal Insight. 2016. N 9. С. 16-19.

Шак Х. Международное гражданское процессуальное право. М.: БЕК, 2001. 560 с.

Nassif K., Purice F Enforcement of foreign judgments and foreign awards: the DIFC conduit. International Journal of Arab Arbitration, 2017, no 1, pp. 71-82.

Foreign Judgment as Object of Recognition and Enforcement in the Russian Federation

Natalia I. Marysheva

Chief Researcher, Department of Private International Law, Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, Doctor of Juridical Sciences.

Andrey I. Schukin

Leading Researcher, Department of Private International Law, Institute of Legislation and Comparative Law under the Government of the Russian Federation, Candidate of Juridical Sciences.

Abstract

Recognition and enforcement of foreign courts decisions is an important guarantee of protection of the rights and legitimate interests of individuals and legal entities and a necessary part of an effective system of international legal cooperation. In the mechanism of legal regulation of cross-border turnover of judicial acts, one of the main issues is the definition of the object of recognition and enforcement. In Russia, the range of decisions subject to recognition and enforcement is defined in international treaties of the Russian Federation, which provides for such recognition and enforcement, while in the case of recognition of decisions that do not require enforcement -- also in Federal laws of the Russian Federation. The aim of the study is to analyze the Treaty rules that determine which foreign judgments are subject to recognition and enforcement in the territory of the Russian Federation, to identify controversial issues in the practice of their application by courts, to find ways to improve Treaty rules, to achieve uniformity in the understanding of their courts. The article analyzes the provisions of the Minsk Convention of the Commonwealth of Independent States (1993), the Kiev agreement of these countries (1992), bilateral treaties of the Russian Federation on legal assistance (more than thirty of them) and other treaties providing for the recognition and enforcement of foreign judgments, Russian legislation and law enforcement practice. Modern trends in the regulation of these relations are taken into account, in particular: the materials of the Hague Convention on the recognition and enforcement of foreign judgments in civil and commercial cases (2019) are used. The range of foreign judgments subject to recognition and enforcement is determined by different vectors, taking into account the specific characteristics of judicial acts and proceedings in which they are adopted. A foreign judgment as an object of recognition and enforcement is considered from the point of view, firstly, of the nature of the case on which the decision was made (civil, family, labor or a separate category of civil cases), secondly, of the body that made the decision (state court or other body), and thirdly, of the procedural form (decision, determination, order).