Наследственный договор: подход континентального права

9. Недействительность наследственного договора

Особые последствия порочного изъявления сторонами договора своей воли в ст. 1140.1 ГК РФ не предусмотрены, значит, должны применяться общие положения ГК. В силу абз. 2 п. 5 ст. 1140.1 наследственный договор утрачивает силу в связи с расторжением брака до смерти одного из супругов, а также в связи с признанием брака недействительным. Норма сформулирована категорично, поэтому с учетом иностранного опыта было бы разумно дозволить супругам определять иное, и на основе п. 3 Постановления Пленума Высшего Арбитражного суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» суды должны исходить из диспозитивного определения последствий расторжения брака или его недействительности, если этого требует баланс интересов сторон наследственного договора.

Так, в Германии договор о наследовании между супругами, партнерами или обрученными недействителен в случае расторжения брака или помолвки (§ 2077, 2279 BGB). Однако Федеральный Верховный суд исходит из того, что в силу § 2268 BGB взаимосвязанные распоряжения сохраняют свою взаимосвязанность даже после развода или обращения с ходатайством о разводе, если намерение ее сохранить ясным образом изложено в договоре о наследовании [Scherer S., 2018: 236].

В Австрии при разводе или прекращении брака (§ 42 EheG) договор о наследовании согласно § 1266 S. 1 ABGB утрачивает действие, если супруги не договорились об ином и брак расторгнут при взаимной в равной степени виновности или без таковой. При полной виновности одного из супругов или его виновности в большей степени у другого супруга есть возможность признать действующими его права, вытекающие из брачного пакта (§ 1266 S. 2, 3 ABGB). В случае признания брака недействительным (§ 31 EheG) брачный пакт по § 1265 S. 1 ABGB прекращается с обратной силой. Если супругу при заключении брака не были известны основания его недействительности, то в доктрине полагают, что в такой ситуации должны применяться правовые последствия развода, причем второй супруг, если он знал о причинах недействительности брака, рассматривается как виновный супруг, что делает возможным применение § 1266 S. 2, 3 ABGB [Burandt W, Rojahn D., Balomatis A., 2019: 1643].

В России есть опыт признания действительным брачного договора в целях защиты добросовестного супруга (п. 4 ст. 30 СК РФ). Относительно наследственного договора ничто не мешает сформулировать в ГК РФ на основе австрийской модели аналогичное правило, позволяющее на случай расторжения или недействительности брака сохранить за добросовестным (невиновным) супругом право на наследство, которое причиталось бы ему на случай смерти второго супруга, а виновный супруг должен утрачивать всякие права (проявление принципа эстоппеля в наследовании). Это не будет противоречить п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда России от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», поскольку добросовестный супруг будет призываться не как наследник первой очереди по закону, а как наследник по договору. Защита добросовестного супруга должна быть и при совершении совместного завещания (абз. 3 п. 4 ст. 1118 ГК РФ).

В Швейцарии договор о наследовании согласно ст. 515 I ZGB признается недействительным, если наследник или отказополучатель не переживут смерть наследодателя [Burandt W, Rojahn D., Balomatis A., 2019: 1706]. Если такое основание внести в ГК РФ и предусмотреть право наследников умершего контрагента требовать в порядке реституции с пережившего его насле-додателя ранее уплаченное в пользу последнего прижизненное содержание, то это могло бы минимизировать риски нетоварных отношений в связи с ранней смертью наследника, договорные права которого неотчуждаемы и непередаваемы иным способом (п. 4 ст. 1140.1 ГК РФ).

Если из норм ст. 1140.1 и существа наследственного договора не будет следовать иное, то в отношении него суды смогут применять общие разъяснения Пленума Верховного Суда России по вопросам заключения и толкования договора. В соответствии с п. 43 и п. 44 Постановления Пленума Верховного Суда от 25 декабря 2018 г. № 49 необходимо иметь в виду следующее:

1) условия договора подлежат толкованию таким образом, чтобы не позволить какой-либо стороне договора извлекать преимущество из ее незаконного или недобросовестного поведения;

2) толкование договора не должно приводить к такому пониманию условия договора, которое стороны с очевидностью не могли иметь в виду;

3) значение условия договора устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом; условия договора толкуются и рассматриваются судом в их системной связи (системное толкование);

4) толкование условий договора осуществляется с учетом цели договора и существа законодательного регулирования соответствующего вида обязательств;

5) при наличии спора суд учитывает презумпцию действительности или заключенности договора, а также презумпцию разумности и добросовестности участников гражданских правоотношений; если условие договора допускает несколько разных вариантов толкования, один из которых приводит к недействительности договора или к признанию его незаключенным, то приоритет отдается тому варианту толкования, при котором договор сохраняет силу.

Соответственно, во всех спорных случаях суд должен стремиться сохранить силу наследственного договора, исходя из разумности и добросовестности его участников, толковать его системно с учетом цели договора о наследовании и существа его регулирования в ст. 1140.1 ГК РФ, а также не допускать преимущество какой-либо стороны соглашения.

Заключение

наследственный договор континентальное право

Поскольку в ГК РФ гарантии наследников и отказополучателей по наследственному договору крайне слабы, данное соглашение является прототипом особого «завещания» с возможностью возмещения убытков на случай одностороннего отказа наследодателя от договора, но даже эту обязанность «завещатель» может обойти посредством свободы прижизненных распоряжений. Во избежание конкуренции между завещаниями, совместными завещаниями и наследственными договорами в России должны быть сформулированы более ясные правила их соотношения. Для повышения интереса участников гражданского оборота к наследственному договору следует усо-вершенствовать его модель, в частности:

1) обозначить в законе допустимость и пределы применения общих положений обязательственного и договорного права к наследственному договору;

2) очевидным образом определить возможность включения завещательных распоряжений в наследственный договор и правила их отмены;

3) не нарушая нормы ГК РФ о ничтожности запрещать наследодателю прижизненно распоряжаться принадлежащим ему имуществом после заключения наследственного договора, допустить ограничение такой свободы посредством, например, договора о воздержании от распоряжений, защиты от злонамеренного дарения или с помощью заверений наследодателя;

4) сформулировать в законе условия отказа от наследства, в том числе от обязательной доли, через негативный вид наследственного договора;

5) защищать наследственные права добросовестного супруга в случае, когда наследственный договор утратил силу в связи с расторжением брака или его недействительностью.

Библиография

Аболонин В.О. Общая характеристика наследственного договора в праве Германии, Австрии и Швейцарии // Нотариальный вестникъ. 2010. № 2. С. 3-9.

Блинков О.Е. О допустимости коллективных завещаний в российском гражданском праве // Вестник Тверского государственного университета. Серия: Право. 2014. № 1. С.10-15.

Будылин С.Л. Договор с покойником. Реформа наследственного права России и зарубежный опыт // Закон. 2017. № 6. С. 32-43.

Гребенкина И.А. Совершенствование наследственного права: все ли предлагаемые изменения обоснованны? // Lex Russica. 2016. № 11. С. 135-142.

Журавлева Е.М. Статус насцитуруса в гражданском праве Российской Федерации: автореферат дис. ... к. ю. н. М., 2014. 28 с.

Матвеев И. Наследственный договор // Хозяйство и право. 2008. № 11. С. 39-44.

Папушина Н.Ю. Наследственный договор: перспектива появления в российском наследственном праве // Нотариальный вестникъ. 2016. № 3. C. 11-18.

Петров Е.Ю. (отв. ред.) Наследственное право: постатейный комментарий к статьям 1110-1185, 1224 Гражданского кодекса Российской Федерации. М.: Логос, 2018. 656 с.

Петров Е.Ю. (ред.) Основы наследственного права России, Германии, Франции. М.: Статут, 2015. 271 с.

Петров Е.Ю., Ренц И.Г. Развитие российского наследственного права // Закон. 2017. № 6. С. 44-50.

Пучков О.А., Пучков В.О. Наследственный договор как особый институт гражданского права иностранных государств: общая характеристика и проблемы правового режима // Правопорядок: история, теория, практика. 2016. № 3. С. 34-39.

Рудоквас А.Д. Некоторые проблемы применения ст. 431.2 ГК РФ в связи с принципом добросовестности // Вестник гражданского права. 2017. № 2. С. 31-47.

Эннекцерус Л. Курс германского гражданского права: Введение и общая часть. Пер с нем. Т. 1. М.: Иностр. лит., 1950. 483 с.

Brox H., Walker W.-D. Erbrecht. 28 Aufl. Munchen: Vahlen, 2018, 538 p.

Burandt W. et al. Erbrecht. Kommentar. 3 Aufl. Munchen: Beck, 2019, 2050 p.

Frank R., Helms T. Erbrecht. 7 Aufl. Munchen: Beck, 2018, 383 p.

Gursky K.-H., Lettmaier S. Erbrecht. 7 Aufl. Heidelberg: Muller, 2018, 206 p.

Lange K. Erbrecht. 2 Aufl. Munchen: Beck, 2017, 1075 p.

Scherer S. Munchener Anwalts-Handbuch Erbrecht. Munchen: Beck, 2018, 2412 p.

Schmoeckel M. Erbrecht. 5 Aufl. Baden-Baden: Nomos, 2019, 314 p.

SuB R. Erbrecht in Europa. 3 Aufl. Bonn: Zerber, 2019, 1526 p.

References

Abolonin V.O. (2010) Hereditary contract in the law of Germany, Austria and Switzerland. Notarial'ny vestnik, no 2, pp. 3-9 (in Russian)

Blinkov O.E. (2014) Admissibility of collective wills in Russian civil law. Vestnik Tverskogo gosudarstvennogo universiteta, no 1, pp. 10-15 (in Russian)

Brox H., Walker W.-D. (2018) Erbrecht. 28. Aufl. Munchen: Vahlen, 538 p.

Budylin S.L. (2017) Contract with the deceased. Reform of inheritance law of Russia and foreign experience. Zakon, no 6, pp. 32-43 (in Russian)

Burandt W., Rojahn D., Balomatis A. (2019) Erbrecht. Kommentar. 3. Aufl. Munchen: Beck, 2050 p.

Frank R., Helms T. (2018) Erbrecht. 7. Aufl. Munchen: C.H. Beck, 383 p.

Grebenkina I.A. (2016) Improvement of inheritance law: are all the proposed changes reasonable? LexRussica, no 11, pp.135-142 (in Russian)

Gursky K.-H., Lettmaier S. (2018) Erbrecht. 7. Aufl. Heidelberg: Muller, 206 p.

Jennekcerus L. (1950) German Civil Law Course: Introduction and General Part. Moscow: Inostr. lit., 483 p. (in Russian)

Lange K. (2017) Erbrecht. 2. Aufl. Munchen: Beck, 1075 p.

Matveev I. (2008) The hereditary contract. Hoziaystvo i pravo, no 11, pp. 39-44 (in Russian)

Petrov E.Ju. (ed.) (2018) Inheritance law: comment to articles 1110-1185, 1224 of the Russian Civil Code. Moscow: Logos, 656 p. (in Russian)

Sharinger L., Shpeht L. (eds.) (2013) General Civil Code of Austria. Moscow: Statut, 584 p. (in Russian)

Petrov E.Ju. (ed.) (2015) Basic of inheritance law of Russia, Germany, France. Moscow: Statut, 271 p. (in Russian)

Papushina N.Ju. (2016) The hereditary contract: the prospect of appearing in the Russian succession law. Notarial'ny vestnik, no 3, pp. 11-18 (in Russian)

Petrov E.Ju., Renc I.G. (2017) The development of Russian inheritance law. Zakon, no 6, pp. 44-50 (in Russian)

Puchkov O.A., Puchkov VO. (2016) The hereditary contract as a special institution of civil law of foreign states: characteristics and legal regime. Pravoporyadok: istoriya, teoriya, praktika, no 3, pp. 34-39 (in Russian)

Rudokvas A.D. (2017) Application of article 431.2 of Russian Civil Code in connection with the principle of good faith. Vestnikgrazhdanskogo prava, no 2, pp. 31-47 (in Russian)

Scherer S. (2018) Munchene Anwalts-Handbuch Erbrecht 5. Aufl. Munchen: Beck, 2412 p.

Schmoeckel M. (2019) Erbrecht. 5. Aufl. Baden-Baden: Nomos, 314 p.

SuB R. (2015) Erbrecht in Europa. 3. Aufl. Bonn: Zerber, 1526 p.

Zhuravleva E.M. (2014) The status of Nazciturus in the civil law of the Russian Federation. Candidate of Juridical Sciences Summary. Moscow, 28 p. (in Russian)

Размещено на Allbest.ru