Гражданско-правовое положение со-обладателя исключительного авторского права

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ СО-ОБЛАДАТЕЛЯ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОГО АВТОРСКОГО ПРАВА

Е.Ю. Мартьянова, ассистент кафедры гражданского права

Пермский государственный национальный исследовательский университет 614990, Россия, г. Пермь, ул. Букирева, 15

Аннотация

Введение: распространение отношений по со-обладанию исключительным авторским правом с учетом экспоненциального роста экономической значимости прав на объекты интеллектуальной собственности предопределяет необходимость полноаспектного теоретического осмысления правового положения участников обозначенных отношений для формирования нормативной платформы, способной обеспечить надлежащее регулирование института со-обладания исключительным авторским правом.

Цель: определить гражданско-правовое положение со-обладателя исключительного авторского права.

Методы: общенаучные методы, включая анализ, синтез, конкретно-исторический метод, системный подход, сравнительно-правовой и юридико-догматический методы.

Результаты: выявлено, что правовое положение со-обладателя исключительного авторского права детерминируют следующие факторы: наличие или отсутствие у со-правообладателя статуса соавтора произведения; вид произведения, исключительное право на которое принадлежит нескольким лицам; режим соавторства.

Выводы: установлено, что основные проблемные аспекты со-осуществления и распоряжения исключительным авторским правом, осложненным множественностью лиц, наиболее ярко выражаются в отношениях со-обладателей, состоящих в смешанной общности. При этом регулирование таких отношений должно быть сообразно следующим принципам: недопущение ухудшения положения соавторов, состоящих в смешанной общности со-обладателей исключительного права, по сравнению с соавторами-участниками общности, не включающей иных со-обладателей; приоритет преимущественных прав со-обладателя-автора перед иными со-обладателями исключительного авторского права.

Ключевые слова: со-обладание исключительным авторским правом; соавторство; гражданско-правовое сообщество; режим соавторства; производное произведение; служебное произведение; сложный объект; доля в исключительном праве.

Abstract

THE LEGAL STATUS OF THE EXCLUSIVE COPYRIGHT CO-OWNER.

E. Yu. Martyanova, Perm State University, 15, Bukireva st., Perm, 614990, Russia.

Introduction: the spread of exclusive copyright co-ownership relations and the exponential increase in the economic significance of intellectual property rights create the need for a comprehensive theoretical conceptualization of the legal status of the participants in these relations, for developing a normative framework capable of ensuring a proper regulation of the exclusive copyright co-ownership institution.

Purpose: to define the legal status of the exclusive copyright co-owner.

Methods: general scientific methods including analysis, synthesis, specific historical method, system-based approach, comparative legal and juridical dogmatic methods.

Results: the legal status of the exclusive right co-owner was found to be determined by the following factors: the co-owner 's possession or non-possession of the co-author status; the type of work covered by the exclusive right belonging to several persons; the co-authorship regime.

Conclusions: the main problematic aspects of co-exercising copyrights are mostly manifested in the relations of co-owners who are participants in a mixed legal alliance. These relations should be regulated in compliance with the following principles: inadmissibility of worsening the status of the co-authors who are participants in mixed alliances of the exclusive copyright co-owners as compared to the rights of the co-authors who are participants in alliances which do not include other co-owners; the precedence of the priority rights of the co-owner being the author over the priority rights of other co-owners of the exclusive copyright.

Keywords: exclusive copyright co-ownership; co-authorship; legal alliance; co-authorship regime; derivative work; work for hire, complex object; share in exclusive right.

Введение

Увеличение числа работ, создаваемых совместным, а не единоличным творческим трудом The Geography of Innovation: Local Hotspots, Global Networks: World Intellectual Property Report 2019. URL: https://www.wipo.int/edocs/pubdocs/en/wipo_pub_944_2019.pdf. Рр. 5, 112., предваряет необходимость теоретического осмысления действующего правового регулирования отношений, возникающих в связи с со-обладанием исключительным авторским правом, составляющим «ядро права интеллектуальной собственности» [12]. Определение гражданско-правового положения со-правообладателей обозначенного вида субъективных прав требуется для эффективного достижения целей регулирования отношений по поводу создания объектов интеллектуальной собственности, включая защиту интересов авторов, наращивания объема рынка авторских прав и необходимо для построения участниками гражданского оборота линии правового поведения, способной привести к надлежащему правовому результату.

Помимо двойственности правового положения правообладателей, проявляющейся в наделении их и статусом со-обладателя исключительного авторского права, и статусом члена гражданско-правового сообщества по правилам главы 9.1 ГК РФ, объем и содержание прав и обязанностей со-обладателя зависит от следующих факторов:

I. Наличие или отсутствие у со-правообладателя статуса соавтора произведения.

II. Вид произведения, исключительное право на которое принадлежит нескольким лицам (первоначальное, производное, составное, служебное и проч.).

III. Режим соавторства (раздельное, неделимое).

І. Наличие статуса соавтора произведения как детерминанта правового положения со-обладателя исключительного авторского права

Правовая общность со-обладателей исключительного авторского права не исчерпывается и не сводится к сообществу соавторов произведения. В состоянии со-обладания исключительного авторского права могут находиться и лица, не обладающие статусом соавтора, приобретшие долю в таком праве производными способами. Кроме того, распространенной является ситуация возникновения смешанных общностей со-обладателей исключительного авторского права, когда обозначенное право находится в совместном обладании и соавторов, и лиц, не являющихся авторами произведения. При этом дифференцирование видов правовой общности со-обладателей исключительного авторского права по субъектному составу имеет значение при определении объема прав и обязанностей, возникающих в связи с состоянием со-обладания. Критерием выделения классификационных единиц, а именно: общности со-обладателей-авторов, общности со-обладателей-неавторов и смешанной общности со-обладателей, - следует считать именно тип субъекта, а не способ приобретения исключительного авторского права в связи со следующим: соавтор произведения может произвести отчуждение доли в исключительном авторском праве, но в дальнейшем приобрести данную долю вновь, что снова приведет к появлению у соавтора статуса участника гражданско-правового сообщества со-обладателей исключительного авторского права. На такое лицо будут распространяться все специальные нормы, предусмотренные для соавторов произведения, регулирующие отношения по со-обладанию указанным субъективным правом, несмотря на то, что приобретение в указанном случае будет носить не первичный характер, а производный.

Представляется, что имеются равносильные основания как для выделения и формирования пласта законоположений, обособляющих соавторов произведения среди иных лиц-обладателей исключительного авторского права по правовому положению, так и для закрепления норм, регулирующих отношения обладателей и со-обладателей исключительного авторского права без учета наличия или отсутствия статуса соавтора. Формулирование и обособление положений о со-обладании исключительным авторским правом будет акцентировать внимание на особенностях регулирования отношений с участием со-обладателей по сравнению с единоличным обладанием данным субъективным правом, а установление особых норм только для со-обладателей-соавторов будет определять специфику их правового положения по сравнению с иными со-обладателями. Последнее может быть рассмотрено также в качестве инструмента побуждения к созданию результатов интеллектуального труда. Однако на данный момент в научных трудах констатируется недостаточность в действующем регулировании норм, посвященных установлению особого статуса автора произведения в сравнении с иными обладателями исключительных прав [18].

Отличия в правовом статусе со-обладателей-соавторов произведения от иных со-обладателей, не являющихся соавторами произведения, согласно действующему законодательству, выражаются в закреплении:

- имущественного иммунитета от обращения взыскания на принадлежащую долю в исключительном авторском праве (абз. 1 п. 2 ст. 1284 ГК РФ, п. 102 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 г. № 10);

- преимущественного права на приобретение права использования произведения в том случае, когда такое право реализовывается с публичных торгов при процедуре обращения взыскания (абз. 2 п. 2 ст. 1284 ГК РФ, п. 102 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 г. № 10);

- правила о переходе к пережившим соавторам, создавшим произведение в режиме раздельного соавторства, доли умершего соавтора в исключительном праве при признании такой доли выморочным имуществом (п. 2 ст. 1283 ГК РФ);

- совместного характера осуществления исключительного права в отношении всего произведения в случае, если общность состоит только из лиц-соавторов произведения (ст. 1258 ГК РФ);

- ограничения ответственности соавтора произведения по лицензионному договору, договору об отчуждении исключительного авторского права суммой реального ущерба (п. 1 ст. 1290 ГК РФ);

- правила о возвращении исключительного права соавторам, если работодатель не совершил действий, которые предусмотрены пунктом 2 статьи 1295 ГК РФ;

- презумпции сохранения исключительного авторского права за соавторами при отчуждении оригинала произведения (п. 1 ст. 1291 ГК РФ).

Интересно отметить, что все из приведенных отличий связаны с приобретением, осуществлением, распоряжением исключительным авторским правом и не входят в структуру личных неимущественных прав, хотя закрепление обозначенных особенностей положения со-обладателя-соавтора обусловливается именно признанием законодателем значимости творческого вклада лица в создание произведения, наличием моральной составляющей авторского труда. Таким образом, одновременное сосредоточение у лица набора личных неимущественных и имущественных прав формирует эффект, превышающий простую сумму этих прав.

Рассмотрим указанные отличия.

1. Установление имущественного иммунитета автора при обращении взысканий было характерно как для дореволюционного, так и для советского законодательства. Так, при комментировании закона «Об авторском праве» от 20 марта 1911 года¹ отмечалось, что запрет на обращение взыскания на авторское право «подразумевался сам собою, как вытекающий из природы авторского права.. .Осуществление авторских правомочий, если оно связано с денежными выгодами, должно оставаться вне всякого влияния со стороны кредиторов» [4]. В советской правовой доктрине закрепление в статье 271-а ГПК РСФСР 1923 г. (в ред. 1928 г.) О дополнении Гражданского Процессуального Кодекса Р.С.Ф.С.Р. в связи с введением в действие «Основ авторского права» в новой редакции: постановление ВЦИК, СНК РСФСР от 24 сент. 1928 г. // СУ РСФСР. 1928. № 124, ст. 788. недопущения обращения взыскания на права, принадлежащие автору, позиционировалось как «льгота» [21, с. 565], способ стимулирования автора к творческой деятельности, подчеркивание «исключительности субъективного авторского права» [2, с. 59]. Рассуждения цивилистов того периода свидетельствуют о том, что рассматриваемая норма воспринималась как составная часть института личных, моральных прав автора [2, с. 59]. Обусловленность закрепления иммунитета автора произведения от взысканий особой личностной природой авторских прав аргументируется и в современных трудах [15]. Э.П. Гаврилов, исследуя положения статьи 1284 ГК РФ, отмечает, что установление невозможности принудительного лишения исключительного права «основано на признании тесной связи автора (исполнителя) с созданным им произведением (исполнением)» [6].

Законодатель устанавливает исключения из предоставленного автору иммунитета и допускает обращение взыскания на исключительное право в случае заключения автором договора залога таких прав на конкретное произведение.

В качестве одного из проблемных аспектов обозначается сама процедура реализация положений статьи 1284 ГК РФ в ходе исполнительного производства. Так, М.В. Телюкина акцентирует внимание на том, что обращение взыскания на исключительные права производится без учета того, есть ли у должника иное имущество [23]. ФССП России разъясняет, что «окончательное решение об определении очередности обращения взыскания на имущество должника принимается судебным приставом-исполнителем» О рассмотрении обращения: письмо ФССП России от 11 окт. 2017 г. № 00011/17/98494 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».. Представляется, что данное обстоятельство не влияет на состояние защищенности авторов (соавторов), являющихся правообладателями, так как обращение взыскания на их право возможно только при наличии договора залога в отношении определенного исключительного права, ведь сторонами заранее согласован предмет залога, за счет которого будет удовлетворяться интерес кредитора. Однако существующий подход может ущемлять права иных со-обладателей. Так, в случае возбуждения исполнительного производства в отношении должника, обладающего имуществом, на которое может быть обращено взыскание, помимо доли в исключительном праве, видится необходимым закрепление следующего правила об очередности реализации такого имущества: в случае если должник обладает долей в исключительном авторском праве, на которое в соответствии с законом допускается обращение взыскания, то в первую очередь взыскание обращается на иное имущество, принадлежащее должнику.

На необходимость совершенствования института со-обладания в указанной части обращалось внимание и в законопроектах: предлагалось установить в статье 1229 ГК РФ правило о возможности обременения залогом доли в исключительном праве только в случае получения согласия всех остальных со-обладателей; закрепить норму о праве кредитора потребовать отчуждения со-обладателем своей доли в пользу других лиц, совместно с ним обладающих исключительным правом, для обращения денежных средств, полученных с продажи доли, в пользу кредитора как погашение долга; при неприобретении со-обладателями доли в исключительном праве предоставить кредитору право требовать обращения взыскания на долю в судебном порядке¹. Первый элемент предлагаемых изменений видится обоснованным в связи с тем, что создает нормативное препятствие для включения в общность со-обладателей исключительного права третьих лиц помимо воли участников гражданско-правового сообщества. Схожие положения предусмотрены в зарубежных правопорядках, например законом «Об авторском праве» Copyright Act (Act №48 of May 6, 1970, as amended up to Act № 72 of July 13, 2018). URL: https://wipolex.wipo.int/ en/legislation/details/18696. Японии не допускается заключение договора залога доли в исключительном праве без согласия иных со-обладателей (ст. 65). Второе положение мыслится необходимым сформулировать как предоставление участникам общности преимущественного права приобретения доли в случае обращения на нее взыскания, а не как право кредитора требовать отчуждения доли должника в пользу иных со-обладателей, так как предложенная в законопроекте формулировка близка по конструкции к статье 445 ГК РФ, однако следующая часть фразы в тексте проекта закона устанавливает иные последствия отказа со-обладателей от приобретения доли должника, чем пункт 4 статьи 445 ГК РФ. При этом очевидно намерение авторов законопроекта гармонизировать положения о со-обладании исключительным правом с институтом общей собственности, а именно с нормами статьи 255 ГК РФ, но формулировка данной статьи неоднократно подвергалась критике [11; 19] и вела к нарушению единообразия правоприменения. Это, в свою очередь, потребовало известных разъяснений ВС РФ по поводу наличия у со-собственников права преимущественной покупки доли при продаже с публичных торгов, несмотря на отсутствие прямого указания об этом в статье 255 ГК РФ Постановление Пленума Верховного Суда Рос. Федерации от 17.11.2015 г. № 50 (п. 63) [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс»., привело к выводу о возможности предъявления кредитором иска на основании статьи 445 ГК РФ Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Рос. Федерации от 21.05.2019 г. № 4- КГ19-11 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.- правовой системы «КонсультантПлюс».. Кроме того, исходя из систематики и содержательного наполнения статей ГК РФ указанные изменения следует размещать в статье 1284 ГК РФ.

В зарубежных правопорядках также имеет место провозглашение имущественного иммунитета автора от обращения взысканий. Так, в статье 53 Закона Испании «Об интеллектуальной собственности» 1996 года Consolidated Text of the Law on Intellectual Property, Regularizing, Clarifying and Harmonizing the Applicable Statutory Provisions (approved by Royal Legislative Decree No. 1/1996 of April 12, 1996, and amended up to Royal Decree-Law No. 2/2019 of March 1, 2019). URL: https://wipolex.wipo.int/en/ text/507842 (дата обращения: 06.03.2020). закреплено, что предметом залога является право использования произведения, однако на такое право, принадлежащее автору, не может быть обращено взыскание. Обращение взыскания допускается на доходы, извлекаемые в связи с использованием произведения. Иные правила, регулирующие отношения со-обладания исключительным авторским правом в испанском правопорядке, устанавливаются через отсылочную норму, предусматривающую субсидиарное применение положений об общей собственности: в пункте 4 статьи 7 Закона Испании «Об интеллектуальной собственности» содержится правило о применении положений Гражданского кодекса Испании об общей собственности к отношениям соавторов, если регулирование специальным законом недостаточно для разрешения вопросов об осуществлении или распоряжении исключительным правом. Раздел III тома II Гражданского кодекса Испании регулирует отношения, связанные с общей собственностью¹. Статья 399 ГК Испании устанавливает право со-обладателя заложить принадлежащую ему долю, что в научных трудах рассматривается как проявление принципа свободного распоряжения своим имуществом [31]. В юридической литературе обращается особое внимание на то, что данное право может быть ограничено соглашением между соавторами, а его реализация не должна наносить ущерб другим со-обладателям [25, р. 245].

В Германском законодательстве регулирование отношений между соавторами также осуществляется через обращение к институту общей собственности и вывод о допустимости самостоятельного распоряжения долей каждым из соавторов, в том числе посредством внесения в залог доли, аргументируется ссылками на § 747 Германского гражданского уложения [32, S. 59], а также § 1273, 1274 ГГУ, предусматривающие возможность залога имущественных прав [26, S. 529; 28, S. 237]. Однако некоторыми немецкими цивилистами отмечается: поскольку раз отчуждение авторского права возможно только в результате наследственного правопреемства или в случае заключения соглашения между несколькими наследниками (ст. 29 закона «Об авторском праве» Германии 1965 г. Gesetz ьber Urheberrecht und verwandte Schutzrechte (Urheberrechtsgesetz, geдndert durch das Gesetz vom 1 September 2017). URL: https://wipolex.wipo.int/en/text/ 462250.), то внесение авторских прав в качестве залога исключается, при этом положительно рассматривается вопрос о залоге прав использования произведения, возникших на основании лицензии [29, S. 136]. При этом особых преимуществ соавторов произведения по сравнению с иными со-обладателями в вопросах обращения взыскания на исключительное право в немецком законодательстве не обнаружилось.

2. Пунктом 2 статьи 1284 ГК РФ в пользу автора произведения устанавливается преимущественное право на приобретение права использования произведения в том случае, когда такое право реализовывается с публичных торгов при процедуре обращения взыскания. Однако применение указанного положения при наличии нескольких соавторов-со-обладателей, каждый из которых имеет желание приобрести реализуемое на торгах право, осложняется тем, что из текста пункта 2 статьи 1284 ГК РФ невозможно установить, каким образом будет осуществляться приобретение: в равных долях или пропорционально доле каждого из соавторов.

Кроме того, действующее правовое регулирование не предусматривает механизмов особой защиты прав авторов при обращении взыскания в условиях со-обладания исключительным авторским правом. Так, логическим продолжением линии упрочения особого статуса автора (соавтора) произведения видится установление в пользу со-обладателя-соавтора перед со-обладателями-неавторами преимущественных прав приобретения доли в исключительном авторском праве иного со-обладателя, реализуемой на публичных торгах при обращении на нее взыскания, а не только прав использования произведения лицензиата.

В целях совершенствования правового регулирования Т. Ю. Астапова предлагает установить обязательность получения согласия автора (лицензиара) на обращение взыскания на право использования по лицензии, проводя аналогию с правилами части 10 статьи 89 ФЗ «Об исполнительном производстве» о реализации права долгосрочной аренды [3]. Предлагаемая конкретизация и уточнение положений ФЗ «Об исполнительном производстве» видится обоснованным и желательным с учетом содержания пункта 2 статьи 1284 ГК РФ.

3. Норма о переходе к пережившим соавторам, создавшим произведение в режиме раздельного соавторства, доли умершего соавтора в исключительном праве при признании такой доли выморочным имуществом закреплена в статье 1283 ГК РФ. Схожее по смыслу правило было отражено в дореволюционном отечественном законодательстве: в части 2 статьи 7 Закона «Об авторском праве России» от 20 марта 1911 года устанавливалось положение о переходе исключительных прав умершего соавтора к пережившим соавторам в том случае, когда умерший не имеет наследников.

Критическую оценку получило то, что статья 1283 ГК РФ ставит судьбу исключительного авторского права в зависимость от того, в каком режиме создано произведение: в раздельном или нераздельном соавторстве. Кроме того, Э. П. Гаврилов аргументирует позицию о необходимости ухода от модели приращения долей через переход доли умершего соавтора к пережившим в «равных долях» в пользу установления правила о том, что «выморочная доля переходит к остальным соавторам пропорционально их долям» [6]. Высказанное предложение позволило бы также снять вопрос о том, распространяются ли положения статьи 1283 ГК РФ на соавторов, которые на момент признания доли выморочной не являются обладателями исключительного права. Кроме того, принцип пропорциональности приращения долей следует применять при реализации любых преимущественных прав приобретения доли в исключительном авторском праве, если со-обладатели не договорятся об ином.

Схожее правило предусмотрено § 20 Закона Словакии: если соавтор не имеет наследников или наследники отказываются принять наследство, то имущественные права соавтора переходят к другим соавторам¹. § 23 Закона Австрии также устанавливает, что авторское право, признанное выморочным имуществом, переходит к пережившим соавторам. Правило о переходе доли к иным соавторам закреплено также для ситуации отказа соавтора от принадлежащего ему права. Этой же статьей закрепляется запрет на иные способы отчуждения авторского права Federal Law on Copyright in Literary and Artistic Works and Related Rights (Copyright Law 1936, as amended up to Federal Law published in the Federal Law Gazette I № 105/2018 (BGBI.I № 105/2018)). URL: https://wipolex. wipo.int/en/legislation/ details/18678 (дата обращения: 20.11.2019)..

Интересным видится подход, изложенный в турецком законодательстве. Порядок наследования зависит от того, в какой момент умирает соавтор: до завершения и обнародования произведения или после. В силу статьи 64 Закона Турции «Об интеллектуальной собственности на художественные произведения» 1998 года, «если одно из лиц, совместно создавших произведение, умирает до того, как оно будет завершено или обнародовано, его доля распределяется между другими соавторами. Они обязаны выплачивать справедливое вознаграждение наследникам умершего соавтора. Если они не договорятся о размере такого вознаграждения, то оно определяется судом. Если одно из лиц, совместно создавших произведение, умирает после того, как произведение было обнародовано, то другие соавторы вправе решать, сохранять ли сообщество со-обладателей с наследниками умершего соавтора или нет. В случае принятия решения о продолжении союза пережившие соавторы могут обратиться к наследникам с просьбой назначить представителя для осуществления их прав в отношении сообщества со-обладателей. Если не будет принято решение о продолжении существования сообщества со-обладателей, то применяются положения первого абзаца» Turkey Law № 5846 of December 5, 1951, on Intellectual and Artistic Works (as amended up to Law № 6552 of September 10, 2014). // URL: https://wipolex.wipo.int/en/text/ 440050 (дата обращения: 20.11.2019).. Удачным видится решение о предоставлении пережившим соавторам права определять судьбу правовой общности со-обладателей исключительного авторского права при гарантировании наследникам выплаты соответствующей компенсации. Такой способ регулирования отношений наследования прав соавторов-со-обладателей подчеркивает их особый статус по отношению к совместному творческому труду, не исчерпывающийся лишь имущественной составляющей, не допускает вступления в общность лиц, помимо воли переживших соавторов, что минимизирует вероятность возникновения конфликта. Однако правоведами отмечается необходимость уточнения критерия дифференцирования порядка наследования путем исключения положения о завершенности или незавершенности работы, оставления привязки только к наличию или отсутствию факта опубликования произведения [24]. В научной литературе отмечается нежелательность противостояния между наследниками и пережившими соавторами [33, с. 108], фиксируется невозможность понуждения соавторов принять в сообщество со-обладателей наследника помимо их воли [24]. Отечественными исследователями также признается значимость использования различных юридических средств и инструментов как для уменьшения вероятности возникновения конфликта, так и для их эффективного разрешения с учетом специфики правоотношений [7], что предполагает в том числе особое внимание к успешному зарубежному опыту в части регулирования отношений рассматриваемого типа.

4. Различие в осуществлении исключительного авторского права соавторами-со-обладателями и иными со-обладателями обозначено в статье 1258 ГК РФ и пункте 3 статьи 1229 ГК РФ. Если для соавторов предусмотрен совместный характер осуществления права в отношении произведения в целом, то для иных со-обладателей - самостоятельное осуществление исключительного авторского права. Понимая под осуществлением исключительного авторского права реализацию правомочия использования произведения способами, закрепленными в статье 1270 ГК РФ, рассмотрим отличия в правовом положении со-ообладателей в зависимости от наличия/отсутствия статуса соавтора на примере ситуации с переработкой произведения. Из толкования приведенных законоположений следует, что, например, сообладатели- соавторы произведения, желающие осуществить его переработку, должны прийти к единогласному соглашению об этом. Но для сообла- дателей-неавторов обязательность формирования единой воли для этого из пункта 3 статьи 1229 ГК РФ не следует. Также отметим, что соавторы, состоящие в общности, в которой отсутствуют иные со-обладатели, находятся в более защищенном положении, чем соавторы-со-обладатели смешанного гражданско-правового сообщества, так как на отношения с участием со-обладателей-неавторов не распространяются положения статьи 1258 ГК РФ и получения со-обладателем-неавтором согласия от соавтора-участника смешанной общности на использование произведения, в том числе переработку, не требуется. Сложнее разрешается ситуация осуществления права, когда в общности имеется несколько соавторов и несколько неавторов: отношения между соавторами смешанной общности, видимо, регулируются статьей 1258 ГК РФ, в то время как к отношениям соавторов с иными со-обладателями и между самими со-обладателями-неавторами применяется статья 1229 ГК РФ. Тогда, при намерении одного из соавторов такой общности осуществить переработку, ему необходимо получить согласие от другого соавтора-со-обладателя, но не требуется разрешения от со-обладателей-неавторов. В случае же, когда переработку произведения планирует осуществить со-обладатель-неавтор, ему не требуется получения согласия от иных со-обладателей, в том числе соавторов. Представляется, что отношения в смешанной общности должны иметь отдельное нормативное регулирование для достижения определенности и ясности в данной части, не допускающее ухудшение положения соавторов, состоящих в смешанной общности со-обладателей исключительного права по сравнению с соавторами-участниками общности, не включающей иных со-обладателей. Так, видится необходимым закрепление следующего правила: положения о совместном характере осуществления исключительного авторского права применяются к отношениям между всеми со-обладателями, если хотя бы один из них является соавтором произведения.

5. Установление в пункте 1 статьи 1290 ГК РФ ограничения ответственности автора (соавтора) произведения по лицензионному договору, договору об отчуждении исключительного авторского права суммой реального ущерба так же, как и многие правила, регулирующие отношения с участием автора, обусловлено историческим развитием отечественного права.

Первые шаги по закреплению положений, предусматривающих установление пределов ответственности авторов по заключаемым им договорам, отечественный законодатель предпринял еще при принятии закона «Об авторском праве России» 1911 года. Статья 68 указанного Закона предоставляла автору право заявить о прекращении договора по уважительной причине, в том числе по обстоятельствам, не названным в статье 658 Законов гражданских, с обязанностью лишь возместить уже понесенные издателем издержки. К уважительным причинам Я. А. Канторович относил издание нового труда, который повлиял на выводы автора, опубликование аналогичной работы, изменение политической конъюнктуры. Ученый обращал внимание на то, что в проекте статьи 68 Закона содержалась норма аналогичного права на заявление о прекращении договора для издателя, но ее исключили из окончательной редакции, так как сочли невозможной в плане уравнения автора в правах с иными участниками оборота. Кроме того, Я. А. Канторовичем была отмечена необходимость установления аналогичных правил для договора об отчуждении права [14, с. 263-264].

Комментируя положения статьи 26 постановления ВЦИК, СНК РСФСР «Об авторском праве» 1928 года¹, § 17 и 18 типового издательского договора, закреплявшие правило о том, что авторы несут ответственность по авторским договорам в размере, не превышающем 20 процентов гонорара, В. И. Корецкий указывал, что «принцип ограниченной ответственности автора справедлив ... однако, нам представляется, что в целях обеспечения реального исполнения взаимных обязательств по авторским договорам в будущих типовых договорах целесообразно установление пени и неустойки за просрочку исполнения и иные нарушения, разумеется, в размерах, посильных для автора» [16].

В.А. Дозорцев, анализируя судебную практику по применению статьи 511 ГК РСФСР 1964 года, предусматривающей в качестве единственного последствия нарушения обязательств автора, возникших из договора о передаче произведения для использования, возвращение автором полученного вознаграждения, отмечает, что в таком ограничении проявляется «один из способов защиты его социальных интересов» [9, с. 126].

В действующей редакции пункт 1 статьи 1290 ГК РФ получил неоднозначную оценку со стороны научного сообщества. Предусмотренное в нем ограничение ответственности позиционируется в качестве одной из льгот, предоставляемой авторам [5], которые традиционно рассматриваются в качестве слабой стороны в договоре [13; 27]. Однако далеко не все исследователи полагают введение таких преференций обоснованным [20, с. 13].

В судебной практике сделан вывод о неправомерности включения в текст договора положений, противоречащих пункту 1 статьи 1290 ГК РФ: как недействительный (ничтожный) был квалифицирован пункт, содержащий обязанность соавторов выплатить издательству упущенную выгоду при нарушении обязательств лицензионного договора, исключение же спорного пункта из текста договора было осуществлено ответчиком в добровольном порядке Апелляционное определение Московского городского суда от 10.02.2017 по делу № 33-4884/2017 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант Плюс»..

6. Установление правила о возвращении исключительного права автору (соавторам), если работодатель не совершил действий, которые предусмотрены пунктом 2 статьи 1295 ГК РФ, тоже является элементом протекционистской защиты авторов, которые имеют определенные творческие амбиции, а также способом увеличения интеллектуального, культурного достояния через доведение произведения до сведения общества. В. В. Груздев полагает, что в данном случае прослеживается взаимосвязь имущественного и неимущественного элемента правоотношения: «автору по-прежнему принадлежит духовная ценность, обладающая вместе с тем признаками экономического блага, и это приводит к тому, что исключительное право при определенных условиях автору может возвратиться» [8].

При обзоре особых правил, предусмотренных законом для регулирования отношений с участием авторов, отмечается, что в нормативных актах многих стран Европейского союза в различных проявлениях закреплен принцип «возвратности авторского права» («call-back-right») [30, р. 265]. В качестве примера приводятся положения о возвращении исключительных прав автору в случае неиспользования или недостаточности использования их правообладателем в Законе Германии (ст. 41), в законе «Об авторском праве» Нидерландов (ст. 25е), Кодексе «Об интеллектуальной собственности» Франции (ст. L132-17-5) [27]. Правила, согласно которым, если правообладатель или лицензиат, использующий произведение на основании исключительной лицензии, это произведение не использует или использует недостаточно, чем ущемляет права автора, последний наделяется правом расторгнуть договор и возвратить себе исключительное право, предусмотрены в законе «О защите авторских и смежных прав» Эфиопии (ст. 25) Copyright and Neighboring Rights Protection Proclamation № 410/2004. URL: https://wipolex.wipo.int/en/text/234320 (дата обращения: 22.11.2019)., в законе «Об авторском праве» Маврикия The Copyright Act 2014 (Act №. 2 of 2014). URL: https://wi- polex.wipo.int/en/text/539950 (дата обращения: 22.11.2019). и др.

Представляется, что если в создании служебного произведения принимают участие несколько соавторов, то законом должна быть прямо предусмотрена возможность договорного определения различной юридической судьбы доли в исключительном праве для каждого из соавторов. При этом конструкция предоставления каждому из соавторов права на односторонний отказ от договора в части перехода исключительного права работодателю в случае несовершения им действий, поименованных в абзаце 2 пункта 2 статьи 1295 ГК РФ, вместо имеющегося автоматического возвращения исключительного права автору (соавторам), позволит не допустить включение самого соавтора в гражданско-правовую общность со-обладателей помимо его же воли. При автоматическом же возвращении исключительного права соавторам со-обладание имеет вынужденный характер. исключительный авторское право обладатель

7. Для авторов и иных обладателей исключительного авторского права установлены противоположные подходы к определению последствий отчуждения оригинала произведения применительно к судьбе исключительного авторского права (п. 1 ст. 1291 ГК РФ). Думается, что создание произведения в соавторстве предполагает возникновение общей собственности на материальный носитель, где выражен оригинал произведения, если законом или соглашением между соавторами не определено иное. Для смешанной общности со-обладателей соответственно последствия отчуждения оригинала произведения для со-обладателей-авторов и со-обладателей-неавторов (и ненаследников) соответственно будут различны, если иное не будет предусмотрено договором. Например, без специального указания об ином при отчуждении оригинала картины в ситуации, когда исключительное право и право собственности на ее оригинал осложнено множественностью лиц, включающей и соавторов и иных со-обладателей, не являющихся авторами или их наследниками, произойдет изменение состава гражданско-правовой общности со-обладателей исключительного авторского права: со-обладатели-авторы (их наследники) сохранят статус участника сообщества, а приобретатель оригинала произведения вступит в эту общность как правопреемник иных со-обладателей на основании договора. Видится необходимым также нормативно закрепить возможность определения различной юридической судьбы доли в исключительном праве для каждого из соавторов в случае отчуждения ими оригинала произведения.

В результате обзора элементов-отличий правового положения со-обладателей-соавторов от положения со-обаладетелей-неавторов возник вопрос о том, утрачиваются ли эти права, преимущества и прочие элементы правового статуса в случае отчуждения соавтором принадлежащего ему исключительного права? Если применение положений, перечисленных в пунктах 1, 4, 5, 7 раздела I данной работы, в этом случае деактуализируется само собой, то содержание норм о преимущественном праве на приобретение исключительного права при обращении взыскания и о переходе доли умершего соавтора к пережившим вызывает некоторую неопределенность. Отсутствует ясность в отношении применимости пункта 2 статьи 1283 ГК РФ в ситуации, когда на момент признания такой доли в исключительном авторском праве выморочным имуществом переживший соавтор долей в исключительном праве не обладает. То есть законодатель не уточняет, переходит ли доля от умершего соавтора только соавторам- со-обладателям или же доля может перейти к соавтору, уже не являющемуся со-обладателем. Толкование пункта 2 статьи 1284 ГК РФ также не позволяет однозначно определиться с тем, имеет ли автор, не обладающий исключительным авторским правом на момент обращения взыскания на принадлежащее лицензиату право использования произведения, преимущественное право на его приобретение. Видится необходимым уточнить положения пункта 2 статьи 1283 ГК РФ, пункта 2 статьи 1284 ГК РФ в обозначенной части.

Примечательно, что в некоторых случаях законодатель распространяет действие норм не только на самих авторов (соавторов), но и на их наследников (например, п. 1 ст. 1291 ГК РФ, абз. 1 п. 1 ст. 1284 ГК РФ), однако в иных случаях регулирования отношений с участием авторов (соавторов) аналогичное правило не устанавливается. То есть законодатель каким-то образом дифференцирует случаи, в каких личностно-правовой шлейф авторства затрагивает и наследников создателя произведения, а в каких ограничивается только персоной самого автора, но критерии данного подхода неочевидны. Так, непоследовательным видится отсутствие правила о применении положений абзаца 2 пункта 2 статьи. 1284 к наследникам автора.

В результате рассредоточения правил, определяющих особое правовое положение авторов (соавторов) произведения, и бессистемного их изложения в правоприменительной практике возникают споры об аппликативности ряда норм IV части ГК РФ к отношениям с участием правообладателей, не являющихся авторами произведения. Так, в Обзоре судебной практики Верховного суда РФ обращено внимание на то, что право требования выплаты компенсации на основании статьи 1301 ГК РФ возникает вне зависимости от того, является ли правообладатель автором результата интеллектуальной деятельности Обзор судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 (2019): утв. Президиумом Верхов. Суда РФ 27 нояб. 2019 г. [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».. В пункте 87 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 разъяснено, что право на переработку произведения принадлежит обладателю исключительного права, без учета наличия или отсутствия у него статуса автора первоначального произведения О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации: постановление Пленума Верхов. Суда Рос. Федерации от 23 апр. 2019 г. № 10 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «Кон- сультантПлюс»..

ІІ. Вид произведения как элемент, обусловливающий особенности конструирования правового положения со-обладателя исключительного авторского права

Помимо выявленных различий в правовом положении со-правообладателей, выделяемых в связи с наличием или отсутствием статуса соавтора произведения, и справедливых для со-обладания любым видом произведений, некоторые особенности нормативного регулирования отношений по со-обладанию исключительным авторским правом устанавливаются в зависимости от вида произведения, на создание которого направлен творческий труд соавторов.

Особый интерес представляет наложение режима сложного объекта на со-обладание исключительным авторским правом.

Во-первых, согласно положениям статьи 1240 ГК РФ, в гражданско-правовой общности со-обладателей может состоять организатор создания сложного объекта, наделенный специфическим набором прав по сравнению с со-обладателями, не имеющими такого статуса. Так, для организатора сложного объекта законом закреплено право на указание своего имени / наименования на экземпляре произведения, причем такое право не связывается статьей 1240 ГК РФ с обязательным наличием у организатора статуса правообладателя, как это имеет место в статье 1271 ГК РФ. В науке не сложилось единого представления о природе этого права, однако большинство исследователей склоняются к тому, что оно не тождественно личному неимущественному праву на имя, характерное для авторов [22]. Отсутствует единодушие и по вопросу о том, обладает ли организатор сложного объекта правом указывать свое имя / наименование не только в отношении самого объекта, но и применительно к произведениям, используемым в его составе [1]. При этом наделение организаторов, состоящих в гражданско-правовом сообществе со-обладателей, таким правом отражает специфику их правового положения в сравнении с иными со-обладателями исключительного авторского права, так как право на указание своего имени / наименования не утрачивается ими в случае отчуждения исключительного права. К особенностям статуса организатора также следует отнести установление положения о квалификации договора об использовании исключительного права с его участием на стороне приобретателя в качестве договора об отчуждении исключительного права. В отношении иных лиц-приобретателей действует другое правило, и договор без указания на полный объем передаваемого права считается лицензионным (п. 3 ст. 1233 ГК РФ). Мыслится возможным допустить ситуацию, когда у создания сложного объекта имеется несколько организаторов. В случае возникновения спора о том, обладает ли один из них статусом лица, организовавшего создание сложного объекта, и отрицательного разрешения такого вопроса, изменится и квалификация договоров по приобретению прав использования результатов интеллектуальной деятельности (далее - РИД), которые заключались по правилам абзаца 2 пункта 1 статьи 1240 ГК РФ. В такой ситуации обладателем исключительного права останется только лицо-организатор.

Во-вторых, в научных трудах и в судебной практике обращается внимание на то, что, по общему правилу, в случае создания сложного произведения в соавторстве требуется подтверждение перехода исключительных прав от всех его авторов¹, которое должно выражаться в участии всех соавторов в качестве одной стороны соответствующего договора [10]. Несмотря на то, что приведенные правила действительно относимы к порядку распоряжения правом на произведение для включения их в сложный объект, они справедливы и для любого другого вида распоряжения исключительным авторским правом, в том числе для предоставления права переработки произведения.

Так, согласно положениям статьи 1270 ГК РФ, необходимость получения согласия автора первоначального произведения на осуществление переработки является обязательным элементом правомерности действий по созданию производного произведения. Системное толкование пункта 3 статьи 1229 ГК РФ и статьи 1270 ГК РФ позволяет заключить, что согласие на использование произведения требуется получить от всех со-обладателей в том случае, если исключительное авторское право осложнено множественностью лиц. При этом законом прямо не регламентируется ситуация создания производного произведения совместным творческим трудом нескольких лиц. Однако думается, что для этого требуется получение согласия правообладателя первоначального произведения, данное всем лицам, планирующим стать соавторами производного произведения, или заключения с будущими соавторами лицензионного договора. При этом, на наш взгляд, не имеется препятствий для правообладателя выразить волю не в едином договоре со всеми будущими соавторами, выступающими на стороне лицензиата, а в отдельных договорах. Таким образом, еще до момента создания такого произведения имеются особенности реализации ¹правоположений, которые обусловлены наличием со-обладания в отношении исходного и/или производного труда.

При создании служебного произведения в соавторстве также могут проявляться некоторые специфические черты со-обладания. Например, помимо привлечения к совместному творческому труду работников одной организации возможна ситуация, когда в соавторский коллектив включается лицо, не являющееся работником, для которого создаваемое произведение не будет служебным. В судебной практике был сделан вывод о том, что участие в создании произведения одновременно и лиц-работников, вносящих творческий вклад в рамках трудовой функции, и лиц, не являющихся работниками, приводит к необходимости дифференциации правового режима, возникающего исключительного авторского права применительно к каждому из таких соавторов. Если иное не предусмотрено договором, то со-обладателями исключительного права на такое произведение будут работодатель и гражданин, не являющийся работником Апелляционное определение Красноярского краевого суда от 18.08.2014 г. по делу № 33-7934/2014, А-32 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».. В некоторых иностранных правопорядках особенностью создания служебного произведения в соавторстве является установление для работодателя обязанности получить предварительное согласие всех авторов на включение их в соавторский коллектив, при этом специально указывается, что отказ лица от создания произведения в соавторстве по уважительной причине не является нарушением трудовой дисциплины (п. 7 § 30 закона «Об авторском праве» Эстонии) Copyright Act (consolidated text of April 1, 2019). URL: https://wipolex.wipo.int/en/legislation/details/18843 (дата обращения: 16.11.2019)..

ІІІ. Режим соавторства как фактор, влияющий на определение правового положения со-обладателя исключительного авторского права

Выделение двух режимов соавторства в статье 1258 ГК РФ и их влияние на порядок использования произведения, его частей соавторами в достаточной мере исследовано в научных трудах. Как ранее упоминалось, режим соавторства также влияет на судьбу исключительного авторского права в случае отнесения его к выморочному имуществу (ст. 1283 ГК РФ). Исходя из ограниченности субъектного состава правоотношения, на которое распространяют действие указанные нормы только соавторами произведения, можно сделать вывод о том, что режим соавторства не влияет на определение правового положения со-обладателей-неавторов.

В юридической литературе высказано мнение о том, что создание произведения в режиме раздельного соавторства позволяет осуществить «выдел или раздел РИД» [17]. Однако видится необходимым различать самостоятельное использование частей произведения и термины «выдел», «раздел»: с учетом содержания раздела II ГК РФ понятие выдела, раздела применимо только к вещам, а положения части IV ГК РФ таких формулировок не содержат. Кроме того, если при выделе/разделе объекта первоначальная вещь перестает существовать в исходном виде, то самостоятельное использование части произведения к изменению всего произведения не приводит, что также является проявлением нематериальной природы РИД.

Выводы