Правовые аспекты публикации нефинансовой отчетности корпоративными юридическими лицами

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Правовые аспекты публикации нефинансовой отчетности корпоративными юридическими лицами

Павел Леонидович Лихтер

Аннотация

Актуальность и цели. Старые стандарты отчетности, нацеленные на максимизацию прибыли акционеров, без учета социальной и экологической ответственности, уходят в прошлое. Рассмотрены новые подходы к показателям развития коммерческих и некоммерческих организаций, их оптимальные формы отражения. Основанием перехода становится нацеленность на социальное развитие и сохранение окружающей среды, на ценности, формируемые под контролем общества и государства. Материалы и методы. Эмпирическую базу исследования составили нормы права России и зарубежных стран. Задачи разрешаются с помощью сравнительно-правового, формально-юридического, теоретико-прогностического методов познания. Нормативно-ценностный метод применяется для определения показателей развития юридических лиц, их оценки с точки зрения публичных и общественных интересов. Социологический метод необходим для выяснения зависимости гражданско -правовых институтов от социальной структуры, экономических предпосылок. Результаты. Исследована необходимость разработки единой методологии оценки работы компаний на основе концепции устойчивого развития; корректировки действующего законодательства. Выводы. По итогам исследования предложена авторская группировка индикаторов для всестороннего анализа развития компаний.

Ключевые слова: концепция устойчивого развития, нефинансовая отчетность, корпоративные юридические лица, корпоративная социальная ответственность

LEGAL ASPECTS OF PUBLISHING NON-FINANCIAL STATEMENTS BY CORPORATE ENTITIES

Pavel L. Likhter

Abstract

Background. The old reporting standards aimed at maximizing the shareholder returns without taking into account the social and environmental responsibility are becoming a memento of the past. The article discusses new approaches to the indicators of commercial and non-profit organizations development, their optimal forms of reflection. The basis of the transition is the focus on social development and environmental conservation, as well as on values formed under the control of society and state. Materials and methods. The empirical basis of the study is the norms of law in Russia and foreign countries. The tasks are solved through the comparative-legal, formal-legal, theoretical- prognostic methods of cognition. The normative-value method is used to determine the indicators of entities development, their assessment from the viewpoint of public and public interests. The sociological method is necessary to determine the dependence of legal institutions from the social structure, economic prerequisites. Results. The need to design a unified methodology for assessing the activity of the corporate entities based on the concept of sustainable development is investigated. The adjustments to current law are also examined. Conclusions. Following the study, the author's grouping of indicators is proposed for a comprehensive analysis of the development of corporate entities.

Keywords: sustainable development concept, non-financial reporting, corporate entities, corporate social responsibility

Осознание существенных угроз общества потребления в XXI в. обусловило появление новых систем показателей развития государств и корпоративных компаний. Если изначально разработка подобных индикаторов касалась исключительно государств, то сегодня вопрос поиска новых показателей развития, учитывающих влияние на экологию и социальную сферу, актуален также для крупных коммерческих компаний. Объясняется это тем, что по состоянию на конец 2021 г. из 100 самых значительных экономик мира большую часть занимают не государства (48 из 100), а корпорации (52). На их долю приходится более 70 % мировой торговли и более 80 % зарегистрированных патентов [1].

Привычный для юристов подход, согласно которому деятельность компаний регулируется, прежде всего, частным, а не публичным правом, нуждается в корректировке. Принципы свободы экономической деятельности, диспозитивности, автономии, свойственные для гражданского права, необходимы для нормального экономического развития, но требуют обоснованных ограничений в случае риска нанесения вреда общественным отношениям и при вступлении в противоречие с принципами социальной справедливости, гуманизма, безопасности окружающей среды [2].

Сложившиеся модели корпоративного управления, нацеленные исключительно на максимизацию прибыли акционеров и инвесторов, начинают давать сбои, а ориентированные на них компании рискуют потерять конкурентоспособность. В зарубежных странах все более распространенными становятся случаи создания социально и эколого ориентированных предприятий либо предприятий для решения иных общественно значимых задач, например, научных. Более того, руководство компании освобождается от ответственности перед владельцами ее акций или долей при отсутствии достижения плановых показателей, если докажет, что деятельность компании полностью соответствовала достижению целей в рамках выбранной миссии.

Формирование подобной оценки ключевых субъектов общественных отношений началось в конце прошлого века. Был обоснован индикатор подлинного прогресса (ИПП), заменяющий валовой внутренний продукт (ВВП), в качестве интегральной величины [3]. Расчет ИПП создан для более точной оценки устойчивого благосостояния и начинается с расчета персональных потребительских затрат. Однако в отличие от ВВП полученный показатель подвергается корректировке с учетом дисбаланса распределения доходов среди разных слоев населения. Уровень благосостояния общества рассчитывается не только на базе экономических индикаторов, он также отражает состояние социальной справедливости. Увеличение доходов среди наименее обеспеченных граждан дает больший эффект при расчете ИПП, чем среди богатых.

Разница между расчетом ВВП и ИПП проявляется и в следующих аспектах:

1) учет показателей, которые не отражаются при расчете ВВП (уменьшение объема невозобновляемых ресурсов);

2) некоторые позиции, которые при расчете ВВП относятся к доходам, а для ИПП признаются издержками (работы и услуги по борьбе с загрязнением окружающей среды и др.);

3) учет доходов, которые не отражаются в ВВП;

4) более широкое использование экспертных оценок при расчете ИПП.

Анализ динамики ИПП и объективность прогнозов, основанных на нем, создали условия для обоснования теории «нерентабельного роста». Эта концепция исходит из постулата о том, что формальный экономический рост нельзя признать главной целью компаний и (или) государств, так как он происходит за счет социальных и экологических издержек, т.е. за счет таких ресурсов, ценность которых объективно выше ценности продуктов производства [4].

Исходя из динамики совокупного баланса благ и издержек, сторонники рассматриваемой теории доказывают, что страны так называемого золотого миллиарда и крупные транснациональные корпорации в последние годы находятся в стадии нерентабельного роста. Такое положение обусловило принятие нормативных актов, направленных на повышение уровня ИПП. Например, соответствующие законы приняли законодатели ряда штатов США [5].

Еще одним интегральным показателем, позволяющим оценить экономические, социальные и экологические изменения в эпоху потребления, стал индикатор устойчивого развития (Index of Sustainable Development) (ИУР) [6]. Данный индикатор связан с понятием «истинные сбережения», которое отражает уровень сбережений с учетом истощения природных ресурсов и издержек от загрязнения окружающей среды. Концепция «истинных сбережений» разрабатывалась при содействии Комиссии ООН по устойчивому развитию, Организации экономического сотрудничества и развития и Всемирного банка, которые регулярно рассчитывают величины природного, произведенного (физического) и социального капиталов.

Фондом новой экономики в 2006 г. была предложена методология расчета международного индекса счастья (Happy Planet Index)¹. Расчет индекса производится исходя из декларации о стремлении людей не только к богатству, но к долгой, здоровой и полноценной жизни. Для этого используются три основных показателя: субъективная удовлетворенность жизнью, продолжительность жизни и ее экологические последствия.

Становится очевидным, что мировое сообщество признает проблемы общества потребления, постепенно отказывается от признания экономического благополучия безусловным благом и главной целью развития [7]. Примером этого стал еще один новый индикатор развития - валовое национальное счастье (ВНС) (англ. «Gross National Happiness») - холистический показатель качества жизни населения, учитывающий не только экономические, социальные и экологические аспекты, но и систему моральных и психологических ценностей [8]. Происхождение термина связано с понятием «валовый национальный продукт» (англ. «Gross National Product»).

В некоторых странах этот показатель обязательно учитывается при законотворческой и правоприменительной деятельности. Так, представители высших органов власти Бутана отмечают его соотнесение с национальной культурой, традиционными ценностями, направленными на сохранение природы, семьи, культуры. Поиск новых показателей развития связан с резкими изменениями, происходившими в конце прошлого века в Бутане, когда после многовековой изоляции страна резко стала превращаться в индустриальную колонию. В тот период транснациональные корпорации начали активно делить рынок, строить фабрики и привлекать на них местных жителей в качестве дешевой рабочей силы.

Во избежание экологических и социальных потрясений и был разработан комплекс реформ по увеличению валового национального счастья:

1) охрана экологии (почти половина территории страны объявлена национальными парками с особым режимом);

2) поддержание эстетики в комфортной среде обитания (выращивание цветов, поддержание чистоты в городах и поселениях, выращивание лесов в горных местностях);

3) модернизация в сфере образования (введение многоступенчатой системы образования, отбор способных учеников для направления в лучшие заграничные вузы и др.);

4) привлечение иностранных консультантов по вопросам сохранения окружающей среды;

5) модернизация в социальной сфере (поддержка пожилых людей во взаимодействии с буддийскими монастырями и др.);

6) запрет курения по всей стране в целях сохранения здоровья граждан;

7) запрет химических удобрений и любых производств, создающих угрозу экологии.

Валовое национальное счастье рассматривается как ключевой элемент строительства экономики, которая согласовывалась бы с традиционными национальными ценностями. При этом государственные органы Бутана относятся к рассматриваемому индикатору вполне прагматично: привлекают для корректировки развития на основе валового национального счастья иностранных специалистов, проводят конференции с участием лауреатов Нобелевской премии по вопросам соотнесения экономических показателей и уровня счастья граждан. Повышение валового национального счастья как залог развития страны связывается не столько с технологическим прогрессом и экономическим благополучием, сколько с экологической, социальной и даже эстетической составляющими развития [9].

Показательно, что подобная система государственного регулирования через короткий период времени начала давать плоды именно в экономической сфере. Начался стабильный рост показателей уровня промышленного производства, уровня оплаты труда и др. К результатам реформ по повышению уровня валового национального счастья можно отнести и тот факт, что, несмотря на влияние существенных структурных изменений, в стране практически отсутствует коррупция, что подтверждается рейтингом неправительственной международной организации Transparency International¹.

На основе перечисленных результатов Генеральной Ассамблеей Организации Объединенных Наций принята резолюция «Счастье: целостный подход к развитию»², в которой рекомендовано использовать счастье в качестве одного из критериев развития государства. Организация Объединенных Наций, признавая, что такой показатель, как валовой внутренний продукт, по своему характеру не может достоверно свидетельствовать о благополучии; не создан для этого, а также сознавая, что неустойчивые модели производства и потребления могут препятствовать устойчивому развитию, для реализации целей, сформулированных в Декларации тысячелетия¹, признала необходимость разработки дополнительных мер, в которых полнее учитывалась бы важность стремления к счастью в контексте развития, в целях ориентации их государственной политики.

Одними из первых эту инициативу поддержали азиатские страны: Китай уже к концу 2011 г. ввел собственный индекс счастья, Южная Корея разработала программу «Счастливое обучение для всех» в 2013 г., а Сингапур включил оценку общественно-эмоционального состояния в свою стратегию «Изучение личности и гражданской сознательности». Возникновение подобных индексов подтверждает осторожный отход от ценностей общества потребления. Вопрос поиска новых показателей развития, учитывающих влияние на экологию и социальную сферу, остается актуальным как для государственной политики, так и для разработки долгосрочных стратегий крупных коммерческих компаний [10].

По результатам ряда научных исследований делается вывод о необходимости замены современной корпоративной социальной ответственности (КСО) юридических лиц новой системой ведения бизнеса, управления и этики - КСО 2.0 [11]. Основаниями перехода должны стать производство ценностей, грамотное управление, социальное развитие, сохранение целостности окружающей среды. Существенное отличие будет заключаться в том, что новая модель строится не на диспозитивных принципах, определяемых самой корпорацией, а под контролем общества и государства. В зарубежных странах распространено создание специфических субъектов бизнеса, например, в такой организационно-правовой форме, как «низкодоходная корпорация с ограниченной ответственностью» [12], «социальная корпорация общественного блага» и т.п.

Одно из направлений работы в этой сфере связано с общественным контролем, предусмотренным Федеральным законом «Об основах общественного контроля в Российской Федерации»².

Представляется актуальным принятие комплекса мероприятий по внедрению широкой системы социальной и экологической отчетности в деятельности коммерческих организаций [13]. Публикация такой отчетности позволит оценить вклад каждого производителя в развитие социального благополучия и сохранение природы [14].

Ранее в зарубежных странах предпринимались попытки разработки стандартов социальной отчетности: «Social Accountability 8000» - в 1997 г., «АА1000 AS» - в 1999 г., ISO 26000:2010 «Guidance on Social Responsibility» - в 2010 г.³. Минусом указанных стандартов являлся недостаточный перечень показателей. Например, стандарт «Social Accountability 8000»⁴ обладает узкой направленностью по контролю за соблюдением трудовых прав работников; на периферии внимания при этом остаются потребительские права клиентов.

Разработка подобных стандартов встречает активное противодействие отдельных корпораций, представители которых утверждают недопустимость отвлечения от фундаментальной экономической роли бизнеса [15]. Сторонники подхода М. Фридмана указывают на главную цель корпорации - максимизировать доходы акционеров [16]. Поэтому якобы только физические лица могут нести социальную и экологическую ответственность, корпорации же отвечают перед своими акционерами, а не перед обществом в целом. При этом закрываются глаза на будущие преимущества и для самих компаний при ограничении собственной краткосрочной прибыли.

В России сегодня нет ни одного универсального и широко используемого стандарта экологической и социальной отчетности [17]. Представляется целесообразным законодательное закрепление методологии оценки деятельности корпораций на основе ряда показателей в свете концепции устойчивого развития, включая экономические, социальные, экологические и иные аспекты, рассматриваемые в их взаимосвязи:

1) в экологической сфере (обращение с отходами, влияние на изменения климата, загрязнения и токсичные вещества);

2) в социальной сфере (разница в заработной плате топ-менеджеров и рядовых работников, предоставление работникам дополнительного страхования здоровья, обеспечение доступа в спортзалы и бассейны);

3) в экономической сфере (протяженность производственно-сбытовой цепочки, случаи уклонения от уплаты налогов, доля расходов на благотворительность в общем объеме прибыли, общая структура расходов);

4) в этической сфере (проведение экспериментов на животных, генная инженерия);

5) в правовой сфере (случаи привлечения к уголовной или административной ответственности за коррупционные преступления и правонарушения, уровень соблюдения трудовых прав);

6) в политической сфере (лоббирование определенных законов);

7) в технологической сфере (количество аварий, производственных чрезвычайных ситуаций, а также пострадавших в них);

8) в сфере отношения к человеку (соблюдение прав местного населения на жизнь и здоровье, случаи задержки заработной платы, количество нарушений прав коренных малочисленных народов);

9) в сфере качественных характеристик поставляемой продукции (отсутствие фактов использования стратегии планового устаревания, производство военной техники).

Часть из указанных аспектов сегодня косвенно отражается в годовых отчетах, публикация которых обязательна для кредитных организаций, акционерных обществ с числом акционеров более пятидесяти и других компаний [18]. Однако эти категории не охватывают всех юридических лиц, способных нанести вред ключевым общественным интересам.

Некоторые крупные компании вместе с обязательным годовым отчетом публикуют нефинансовую отчетность, однако, во-первых, количество таких организаций невелико; во-вторых, делают они это по собственному формату, поэтому могут обходить некоторые неудобные для себя аспекты. Эксперты после исследования более 1000 компаний фиксируют нежелание их руководства и владельцев публиковать нефинансовую отчетность. В национальный регистр корпоративных нефинансовых отчетов, который ведет Российский союз промышленников и предпринимателей, подают сведения меньше 300 компаний¹. Таким образом, свыше половины (57,5 %) крупнейших российских компаний непрозрачны. Они не публикуют не только нефинансовую отчетность: около 20 % ограничиваются минимальными требованиями Центрального банка Российской Федерации, и только около 5 % компаний готовят отчетность по международным стандартам [19].

На основании опубликованных отчетов финансовой и нефинансовой деятельности для систематизации большого количества возможных показателей работы компаний можно предложить следующую группировку индикаторов для всестороннего анализа их деятельности:

1) показатели входящих ресурсов;

2) количественные показатели;

3) показатели процессов;

4) результативные показатели (показатели конечных эффектов и влияния);

5) оценочные показатели.

Под показателями входящих ресурсов следует понимать материальные, организационные, трудовые и другие ресурсы, направленные на обеспечение производства определенного вида товаров или услуг. Количественные показатели отражают объем выпускаемой продукции, его значимость для народного хозяйства с учетом сложившегося состояния рынка и т.д. Показатели процессов характеризуют качественные характеристики технологического процесса исходя из принципов охраны окружающей среды, социальной устойчивости [20], соблюдения действующего законодательства. Результативные показатели отображают результаты изменения общественных институтов и окружающей среды по итогам деятельности компании, изменение уровня доверия населения на основании оценки ее работы. Результативные показатели можно разделить по различным областям (показатели в экологической, социальной, технологической, эстетической и иных сферах).

Объединение количественного и качественного метода (с учетом объективных и субъективных характеристик) позволит провести всестороннюю оценку деятельности компаний. Ужесточение требований к государственным и коммерческим компаниям является составной частью движения к устойчивому развитию в условиях глобальных рисков в экономике, экологии и социальной сфере.

нефинансовая отчетность коммерческий

Список литературы

1. Афанасьев Д. В. Основные положения современного патентного права: предпосылки формирования и развития // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. 2021. Т. 17, № 6. С. 91-104.

2. Лихтер П. Л. От общества потребления к античному миропониманию: конституционно - правовая перспектива: монография. М.: Проспект, 2021. 160 с.

3. Talberth J., Clifford Cobb C., Slattery N. The Genuine Progress Indicator 2006: A Tool for Sustainable Development. Redefining Progress, 2007. URL: https://www.environmental-expert.com/Files/ 24200/articles/12128/GPI202006.pdf (дата обращения: 15.02.2022).

4. Daly H. Economics in a full world // Scientific American. 2005. № 293(3). P. 100-107.

5. McElwee S. Implementing GPI in Vermont, Maryland and Oregon. URL: https://www.demos.org/ blog/implementing-gpi-vermont-maryland-and-oregon (дата обращения: 15.02.2022).

6. Королев С. В., Мухлынина М. М. К вопросу обеспечения экологической безопасности в контексте концепции устойчивого развития: сравнительный и международно -правовой аспект // Безопасность бизнеса. 2021. № 4. С. 45-52.

7. Лихтер П. Л. Изменения законодательства в условиях общества потребления // Государство и право. 2021.№ 7. С. 124-134.

8. Ким Ю. В. О понятиях правозащитной деятельности и правозащитной системы или же к вопросу об организационно-правовых предпосылках «всенародного счастья» // Конституционное и муниципальное право. 2021.№ 1. С. 27-35.

9. Лихтер П. Л. О модели конституции соразмерного развития // Lex russica (Русский закон). 2020. № 5 (162). С. 18-28.

10. Ланг П. П. Право на благоприятную окружающую среду как аксиологическая конструкция // Конституционное и муниципальное право. 2021. № 4. С. 46-49.

11. Camilleri M. A. CSR 2.0 and the New Era of Corporate Citizenship. Hershey, Pennsylvania: IGI Global, 2017. 398 p.

12. Барков А. В., Гришина Я. С. Перспективы применения американского корпоративно - правового опыта в развитии российского социального предпринимательства // Гражданское право. 2019. № 5. С. 22-25.

13. Ермолова О. Н. Социальные аспекты предпринимательской деятельности // Актуальные проблемы российского права. 2018. № 11 (96). С. 74-80.

14. Плотников В. С., Плотникова О. В. Концепция экологического капитала в бизнес-учете и интегрированной отчетности // Международный бухгалтерский учет. 2021. Т. 24, № 12 (486). С.1330-1348.

15. Вишневский А. А. О субъектах, пределах и принципах защиты потребителя // Закон. 2021. № 9. С. 25-32.

16. Богданов Е. В. Идеи индивидуализма, коллективизма, капитализма в современном гражданском праве России // Журнал российского права. 2021. Т. 25, № 12. С. 80-97.

17. Соловей Т. Н., Пучкова В. А. Практика нефинансовой отчетности: возможные пути развития // Международный бухгалтерский учет. 2021. Т. 24, № 7 (481). С. 781-803.

ISSN 2307-9525 (Online)

18. Малиновская Н. В. Тенденции развития публичной отчетности в условиях цифровизации // Международный бухгалтерский учет. 2020. Т. 23, № 5 (467). С. 484-502.

19. Куликова Л. И., Яхин И. И. Практика первого применения Международных стандартов финансовой отчетности общественного сектора российскими университетами // Международный бухгалтерский учет. 2020. Т. 23, № 4 (466). С. 364-383.

20. Гармаева М. А. Социальные аспекты финансовой устойчивости государства // Финансовое право. 2021. № 4. С. 13-16.

References

1. Afanasiev D.V. Basic Provisions of Modem Patent Law: Prerequisites for Formation and Development. Zhurnal zarubezhnogo zakonodatelstva i sravnitel'nogo pravovedeniya = Journal of Foreign Law and Comparative Law. 2021; 17(6):91--104. (In Russ.)

2. Likhter P.L. Ot obshchestva potrebleniya k antichnomu miroponimaniyu: konstitutsionno- pravovaya perspektiva: monografiya = From Consumer Society to Ancient World Outlook: Constitutional and Legal Perspective: Monograph. Moscow: Prospekt, 2021:160. (In Russ.)

3. Talberth J., Clifford Cobb C., Slattery N. The Genuine Progress Indicator 2006: A Tool for Sustainable Development. Redefining Progress, 2007. Available at: https://www.environmental-expert.com/ Files/24200/articles/ 12128/GPI202006.pdf (accessed 15.02.2022).

4. Daly H. Economics in a full world. Scientific American. 2005;(293):100-107.

5. McElwee S. Implementing GPI in Vermont, Maryland and Oregon. Available at: https:// www.demos.org/blog/implementing-gpi-vermont-maryland-and-oregon (accessed 15.02.2022).

6. Korolev S.V., Mukhlynina M.M. On Ensuring Environmental Safety in the Context of Sustainable Development Concept: Comparative and International Legal Aspect. Bezopasnost biznesa = Business Security. 2021;(4):45-52. (In Russ.)

7. Likhter P.L. Legislative Changes in Consumer Society. Gosudarstvo i pravo = State and Law. 2021;(7): 124-134. (In Russ.)

8. Kim Yu.V. On the Concepts of Human Rights Protection and Human Rights System, or on the Organizational and Legal Prerequisites for “Nationwide Happiness”. Konstitutsionnoe i munitsipalnoe pravo = Constitutional and Municipal Law. 2021;(1):27-35. (In Russ.)

9. Likhter P.L. On the Model of the Constitution of Commensurate Development. Lex russica (Russ- kiy zakon) = Lex russica (Russian Law). 2020;(5):18-28. (In Russ.)

10. Lang P.P. Right to Favorable Environment as an Axiological Construction. Konstitutsionnoe i munitsipalnoe pravo = Constitutional and Municipal Law.

11. Camilleri M.A. CSR 2.0 and the New Era of Corporate Citizenship. Hershey, Pennsylvania: IGI Global, 2017:398.

12. Barkov A.V., Grishina Ya.S. Prospects for Applying American Corporate Legal Experience in the Development of Russian Social Entrepreneurship. Grazhdanskoe pravo = Civil Law. 2019;(5):22-25. (In Russ.)

13. Ermolova O.N. Social Aspects of Entrepreneurship. Aktualnye problemy rossiyskogo prava = Topical Issues of Russian Law. 2018;(11):74-80. (In Russ.)

14. Plotnikov V.S., Plotnikova O.V. Concept of Environmental Capital in Business Accounting and Integrated Reporting. Mezhdunarodnyy bukhgalterskiy uchet = International Accounting. 2021;24(12): 1330-1348. (In Russ.)

15. Vishnevskiy A.A. On the Subjects, Limits and Principles of Consumer Protection. Zakon = Law. 2021;(9):25-32. (In Russ.)

16. Bogdanov E.V. Ideas of Individualism, Collectivism, Capitalism in Modern Civil Law in Russia. Zhurnal rossiyskogo prava = Journal of Russian Law. 2021;25(12):80-97. (In Russ.)

17. Solovey T.N., Puchkova V.A. Practice of Non-Financial Reporting: Possible Ways of Development. Mezhdunarodnyy bukhgalterskiy uchet = International Accounting. 2021;24(7):781-803. (In Russ.)

18. Malinovskaya N.V. Trends in the Development of Public Reporting in the Context of Digitalization. Mezhdunarodnyy bukhgalterskiy uchet = International Accounting. 2020;23(5):484-502. (In Russ.)

19. Kulikova L.I., Yakhin I.I. Russian Universities Practice of First Applying International Financial Reporting Standards for the Public Sector. Mezhdunarodnyy bukhgalterskiy uchet = International Accounting. 2020;23(4):364-383. (In Russ.)

20. Garmayeva M.A. Social Aspects of the State Financial Stability. Finansovoye pravo = Financial Law. 2021;4:13-16. (In Russ.)

Размещено на Allbest.ru