Проблема определения международной подсудности в регулировании наследственных отношений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Бакинский государственный университет

ПРОБЛЕМА ОПРЕДЕЛЕНИЯ МЕЖДУНАРОДНОЙ ПОДСУДНОСТИ В РЕГУЛИРОВАНИИ НАСЛЕДСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙ

Ханумана Рустамовна Кафарова,

преподаватель, диссертант

Постановка проблемы

Предметом регулирования международного частного права являются специальные правоотношения, связанные с правовой системой нескольких государств. Другими словами, особые отношения становятся доступными в связи с правовой нормой нескольких государств1. А это означает, что определение компетентного правового порядка для регулирования отношений обуславливает выбор не только применяемой правовой системы, но и органа, уполномоченного рассматривать споры, вытекающие из существующих отношений.

Прежде чем определить компетентное право, которое будет применяться к отношениям в регулировании отношений с внешним элементом, необходимо определить, какой суд уполномочен рассматривать это судебное дело. Иными словами, прежде чем определять компетентное право, в делах международного характера необходимо определить международную подсудность.

Анализ последних исследований и публикаций

Важные вопросы исследуемой проблемы рассматривались во многих трудах ученых, в частности, И.З. Дамирова, В.А. Ибаева, С.С. Аллахвердиева, И.Г. Медведева, В.В. Яркова и др.

Основания для определения подсудности изложены в различных формах в гражданском праве государств. В результате эта независимость обусловливает своеобразие правовых норм государств в сфере международной подсудности, связанных с отношениями, и в конечном итоге порождает колизии. В международном частном праве термин «юрисдикция» (jurisdictio) относится к тому факту, что суд государства обладает международной юрисдикцией для разрешения гражданских дел с иностранным элементом3. Согласно законодательству АР, для того, чтобы суды АР обладали такой властью, необходимы два условия: 1) участие иностранного физического лица в споре; 2) место жительства в АР участника дела, место где он находится или место где он обычно прибывает. Эти требования изложены в ст. 440.1 Гражданского Процессуального Кодекса АР (ГПК)4. В этой статье отмечается, что суды АР имеют международную юрисдикцию по гражданским и экономическим вопросам при условии, что одна из сторон в деле должна быть иностранным лицом, которая имеет место жительства, место пребывания и, как правило, место пребывания в АР. Коллизия юрисдикции связана с тем, что разные страны используют разные критерии для определения юрисдикции суда.

Эти критерии называются критериями определения подсудности судебной власти в науке международного частного права.

Например, допустим, человек умер, его последним постоянным местом жительства является Азербайджан. Наследственное имущество состоит из двух частей. То есть та часть наследства, которая является движимой, находится в Азербайджане, а другая часть, являющаяся недвижимым наследственным имуществом, находится на территории другого государства. При этом возникает вопрос, обладают ли суды Азербайджанской Республики полномочиями издавать какие-либо распоряжения в отношении недвижимого наследственного имущества, находящегося на территории иностранного государства? Найти ответ именно на этот вопрос - означает определить международную подсудность. То есть определение компетентного права не является определением компетентного суда.

В данном статье проанализированы положения регламента № 650, принятого в 2012 г. в Европейском Союзе, о том, какие суды компетентны в отношениях наследования с иностранным элементом, на основании каких норм и на основании каких документов определяются полномочия, договоры о двусторонней и многосторонней юридической помощи, подписанные нашим государством.

Мы указали, что когда мы говорим о международной подсудности, то имеем в виду определение того, какой суд уполномочен рассматривать дело с иностранным элементом. На основании каких критериев определяется международная подсудность? Подсудность в основном определяется либо по последнему постоянному месту жительства сторон (lex domicili), либо по месту нахождения предмета (lex rei sitae) и по принципу гражданства, как в правах на предмет.

Сама подсудность существует в двух видах. Когда мы говорим о подсудности в первой форме, речь идет о местной судебной подсудности. То есть, если понимается, какой местный суд уполномочен рассматривать какое-либо судебное дело, то другой, как международная подсудность, определяет, суд какого государства уполномочен рассматривать это судебное дело.

В международном праве отсутствует единая система международной подсудности. Что это означает? Что каждое государство определяет международную подсудность своего государства на основе своих законодательных норм. Но бывают и определенные исключения, когда можно отметить нормы международных договоров. При этом речь идет как об универсальных, региональных, так и о двусторонних договорах о правовой помощи. Если в договорах, подписанных государством, содержится норма о международной подсудности, то это исключает применение норм внутреннего законодательства. Но, к большому сожалению, универсальных международных договоров в сфере международных наследственных отношений не существует. Именно с этой точки зрения международное регулирование отношений в этой сфере, определение в то же время международной подсудности в сфере этих вопросов, можно сказать, осуществляется посредством договоров о двусторонней юридической помощи. Скажем, между Азербайджаном и государством, не имеющим договора о двусторонней или многосторонней юридической помощи, возникли наследственные отношения.

То есть суды двух государств при рассмотрении наследственных отношений были противоборствующими. Но нет международного договора, который бы регулировал эти отношения, а точнее, определял бы международную юрисдикцию. Что происходит в данном случае? В какой форме, на основании положений какого нормативного документа определяется международная подсудность? При этом международная подсудность определяется на основе норм ГПК. Отметим, что в нашем законодательстве, касающемся определения подсудности, предусмотрены две группы норм. Первая группа норм определяет вопрос территориальной подсудности (ст. ст. 24-32 ГПК). Вторая группа норм определяет вопрос международной подсудности (ст. ст. 439-461 ГПК).

Как мы отметили, определение международной подсудности в отношениях наследования с иностранным элементом должно осуществляться на основе второй группы норм. А действовать иначе будет неправильно. Следовательно, при определении подсудности к наследственным правоотношениям международного характера следует взаимно рассматривать как международные договоры, подписанные государством, так и нормы ГПК.

В ГПК предусмотрен конкретный пункт, связанный с определением международной подсудности в наследственных отношениях с иностранным элементом. Статья 443.011 ГПК посвящена этому вопросу. Отметим, что при применении какой-либо нормы в первую очередь она должна быть проанализирована. Например, в законодательстве или международных договорах используются термины последнее место жительства, место прибытия, последнее постоянное место жительства, содержащие разные значения с точки зрения содержания.

Именно с этой точки зрения при применении нормы в первую очередь должно быть правильно определено содержание этой нормы. Например, в ст. 443.011 ГПК отмечается, что суды Азербайджанской Республики считаются правомочными, если на момент смерти завещателя местом жительства или местом пребывания является Азербайджанская Республика, или имущество находится на ее территории. Прежде всего следует отметить, что определение лица, оставляющего наследство, термином завещатель не соответствует ни гражданскому кодексу, ни Закону Азербайджанской Республики о международном частном праве, ни нормам подписанных государством договоров о правовой помощи.

Так, в вышеуказанных законодательных актах он определяется как наследодатель. А наследодатель, как мы знаем, в азербайджанском законодательстве проявляется в двух формах: наследодатель по завещанию и наследодатель по закону. Когда мы рассматриваем ст. 443.011 ГПК, то приходим к выводу, что суды Азербайджанской Республики имеют международную юрисдикцию только в отношении наследственных отношений по завещанию с иностранным элементом. То есть, наши суды не имеют полномочий в наследственных отношениях по закону международного характера. А это неправильно. В этом случае правильнее было бы включить в ГПК специальной нормы о наследовании по закону, или заменить термин «завещатель» термином «наследодатель». Существующий пробел можно исправить двумя способами: 1) путем толкования понятия «наследодатель». В ст. 443.0.11 как «завещатель» положения этой статьи также могут быть применены к наследнику по закону; 2) в качестве правового основания для рассмотрения жалобы, как указано в ст. 440.1 ГПК, «суды Азербайджанской Республики обладают международной подсудностью по гражданским и экономическим спорам при условии, что один из лиц, участвующих в деле, имеет место жительства в АР, местонахождение и, как правило, место прибытия».

Кстати, следует отметить, что ст. 443.0.11 ГПК по отношению к ст. 440.1 была определена в форме специальной нормы. Статья 443.011 соответствующего законодательства определяет альтернативную судебную юрисдикцию, а не договорную или исключительную международную юрисдикцию в отношении наследства.

При определении международной подсудности в отношениях наследования с иностранным элементом мы не можем ссылаться только на указанную норму ГПК. Действительно, ст. ГПК 443.011 определяет международную судебную юрисдикцию. Но эта норма является общей нормой, установленной в отношении всех государств в целом. Допустим, человек, живущий в Азербайджане и умерший, имеет недвижимое наследственное имущество, находящееся в Российской Федерации. Тогда возникает вопрос: можем ли мы, применяя эту норму ГПК, определить международную подсудность в отношении этого наследственного имущества? Нет. Почему? Потому что, как мы знаем, между Россией и Азербайджаном существуют как двусторонние, так и многосторонние договоры. В этих же международных договорах существуют коллизионные нормы, определяющие международную подсудность. Согласно ст. 151 Конституции Республики Азербайджан, международные договоры имеют более высокую юридическую силу, чем внутренние нормативные акты.

Что должно быть определено до применения норм международного договора? Скажем, что предусмотрены нормы многосторонних международных договоров об определении подсудности в отношениях наследования с иностранным элементом. Однако до применения этих норм в договоре следует определить, есть ли какая-либо оговорка, является ли договор действительным и другие.

Мы подчеркнули, что Азербайджан подписал с большинством государств договоры о двусторонней юридической помощи, а также многосторонние договоры. В этих договорах предусмотрены специальные статьи, связанные с определением международной подсудности в наследственных отношениях с иностранным элементом.

Отметим, что Азербайджанская Республика является участником Минской конвенции «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» 1993 г. и Кишиневской конвенции «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» 2002 г. в рамках СНГ. Обе конвенции устанавливают нормы, связанные с определением компетентного суда в наследственных отношениях с иностранным элементом. Статья 48 Минской конвенции и ст. 51 Кишиневской конвенции гласят, что «компетентным органом исполнительной власти в отношении движимого имущества является Договаривающаяся Сторона, на территории которой наследодатель проживал на момент смерти, а в отношении недвижимого имущества компетентным органом исполнительной власти считается Договаривающаяся Сторона, на территории которой находится наследственное имущество». В обеих конвенциях наследственное имущество делится на движимое и недвижимое при установлении международной юрисдикции. Это отличается от ст. 443.011 ГПК, в которой эта норма разделена на две части. В первой части отмечается, что азербайджанские суды имеют международную юрисдикцию, если место пребывания или место прибытия умершего является территорией Азербайджана, а в другой части - если на его территории находится наследственное имущество умершего. Как мы видим, наследственное имущество понимается как наследственное имущество в целом, без деления на движимое и недвижимое наследственное имущество. Азербайджанская Республика имеет договоры о двусторонней юридической помощи как в рамках СНГ, так и с другими государствами. В этих двусторонних договорах о правовой помощи нашли свое отражение и положения, связанные с определением подсудности. Когда мы анализируем договоры, в соответствии с различиями и сходствами, присутствующими в этих документах, их можно сгруппировать в следующем виде. В целом мы отметили, что при определении международной подсудности в наследственных отношениях учитываются особенности постоянного места жительства наследодателя, государства, гражданином которого он является, или места нахождения недвижимого наследственного имущества.

В ряде договоров о двусторонней юридической помощи, заключенных Азербайджанской Республикой с другими государствами, определяется международная судебная подсудность на основании государства, гражданином которого является наследодатель. Среди них можно отметить соглашения о двусторонней правовой помощи, заключенные Азербайджанской Республикой с Грузией (ст. 36) и Узбекистаном (ст. 38). В вышеупомянутых соглашениях определение судебной подсудности изложено в следующей форме:

1. В случае наследования движимого имущества уполномоченные органы договаривающегося государства, гражданином которого на момент смерти является наследодатель.

2. Наследственное производство в отношении недвижимого имущества осуществляется уполномоченными органами договаривающегося государства, в котором находится недвижимое имущество.

В этих двусторонних договорах о правовой помощи, о которых мы упоминали, определение уполномоченного суда в отношении движимого наследственного имущества определяется на основе гражданства наследодателя. Естественно, что при этом исключение составляют лица, имеющие двойное гражданство. Как нам известно, для данных лиц основным считается принцип следовой привязанности. То есть определяется на основании законодательства государства, в котором он постоянно проживает.

В следующей группе двусторонних договоров о правовой помощи юрисдикция суда определяется на основе принципа последнего постоянного проживания. В соглашениях о двусторонней правовой помощи между Россией (ст. 45), Молдовой (ст. 45), Ираном (ст. 34) и Казахстаном (ст. 46) международная юрисдикция суда определяется следующим образом:

1. Производство по наследственным делам, связанным с движимым наследственным имуществом, осуществляется по последнему постоянному месту жительству наследодателя.

2. По делам о наследовании, касающимся недвижимого наследственного имущества, производство осуществляется компетентными органами договаривающегося государства, в котором находится наследственное недвижимое имущество.

Как видим, данная группа двусторонних договоров о правовой помощи устанавливает разный правовой режим и основывается на последнем постоянном месте жительства наследодателя, независимо от страны гражданства. международный подсудность наследственный отношение

Другая группа договоров предусматривает особую норму в определении международной подсудности в отношении движимого наследственного имущества. Среди этих государств можно назвать такие страны, как Иран (ст. 34), Кыргызстан (ст. 45), Молдова (ст. 45), Россия (ст. 45). Так, в договорах отмечается, что если движимое наследственное имущество умершего в целом находится на территории государства, где не было последнего постоянного места жительства, и имеется согласие каждого из наследников, то уполномоченный суд считается судом государства, в котором находится движимое наследственное имущество. Особый акцент в этом вопросе делается на то, что движимое наследственное имущество находится на территории государства в целом. И.Г. Медведев и В.В. Ярков в статье «О некоторых проблемах разрешения межнациональных наследственных споров» отмечают, что наличие в договоре положения в такой форме является полностью лишним. Так, в статье подчеркивается, что «эта норма противоречит юридической аксиоме о том, что вещи, известные еще из римского права, принадлежат владельцу»6. Эта норма противоречит правовой аксиоме, известной еще из римского права, что вещи следуют за собственником. Мы не согласны с мнением авторов. Допустим, человек является гражданином Азербайджанской Республики, его последнее постоянное место жительства - Российская Федерация, а фактическое место жительства - территория Турции. Движимое наследственное имущество также было с самим человеком в Турции в этом отношении. С этой точки зрения мы считаем, что наличие данной нормы в договоре может быть необходимо в силу обстоятельств дела.

Особое различие между договорами о двусторонней юридической помощи, заключенными Азербайджаном, проявляется в договоре с Литовским государством. Таким образом, в договоре оговаривается, что уполномоченным считается суд государства, в котором движимое и недвижимое имущество находится. То есть в данном случае не учитываются ни место постоянного жительства лица, ни государство, гражданином которого оно является, ни государство, где лицо фактически находится.

При применении договоров о двусторонней юридической помощи к наследственным отношениям с иностранным элементом мы можем столкнуться с определенными интересными моментами. К примеру, наследодатель является гражданином Азербайджанской Республики, последнее постоянное место жительства - территория государства Грузия. Движимое наследственное имущество лица в виде отдельных частей находится как на территории Азербайджана, Грузии, так и на территории Российской Федерации. В это время возникает вопрос, на каком основании будут приниматься нормы договора о двусторонней юридической помощи в отношении движимого наследственного имущества? Ведь по двустороннему соглашению между нашим государством и Россией, если международная подсудность в отношении движимого имущества определяется на основании последнего постоянного места жительства умершего (lex domicile), то в соглашении с Грузией эта компетенция определяется на основании гражданства. В целом, как мы уже отмечали выше, в договорах о двусторонней юридической помощи определены различные режимы. На эти моменты И.Г. Медведев и В.В. Ярков обращали внимание в статье «О некоторых проблемах разрешения международных наследственных споров»7 и отмечали, что конкретного решения этого вопроса не существует, и к каждому вопросу необходимо подходить индивидуально. В дополнение к мнению авторов хотелось бы отметить, что выбор более благоприятного режима был бы более целесообразным, если бы нормы договоров о двусторонней юридической помощи не устанавливали один и тот же правовой режим. Так, в работе, о которой мы упоминали выше, иностранный элемент проявляет себя как в форме объекта, так и субъекта. А договоры, заключенные нашим государством с разными государствами, как уже отмечалось, не совпадают. Именно с этой точки зрения мы считаем, что в данном случае применение норм многостороннего соглашения обеспечит более благоприятное регулирование. Азербайджанская Республика является участником как Минской конвенции 1993 г., так и Кишиневской конвенции 2002 г. Однако, поскольку Грузия не является участником Кишиневской конвенции 2002 г., применение положений этой конвенции к упомянутым нами отношениям невозможно. Статья 121 Кишиневской конвенции 2002 г. гласит, что Минская конвенция 1993 г. считается недействительной среди государств-участников этой конвенции8. При этом к регулированию отношений между государствами, не являющимися участниками Кишиневской конвенции, применяются положения Минской конвенции. Именно с этой точки зрения мы считаем, что применение многосторонней Минской конвенции 1993 г. к отношениям наследования с иностранным элементом, о которых идет речь, является наиболее оптимальным выходом.

Не в каждом из двусторонних договоров о правовой помощи, подписанных нашим государством, отсутствуют коллизионные нормы, связанные с наследованием. Каждое из двусторонних соглашений о правовой помощи, подписанных Азербайджанской Республикой, не содержит коллизионных норм, касающихся наследования. Например, договоры о правовой помощи 2002 г., заключенные с Турецкой Республикой, 2006 г., заключенные с Объединенными Арабскими Эмиратами, 2011 г., заключенные с Королевством Марокко, предусматривают только положения, касающиеся признания и исполнения судебных поручений и решений. Стало ясно, что как многосторонние, так и двусторонние соглашения о правовой помощи, которые мы можем рассматривать как основу для определения международной подсудности, определяют разные режимы формулирования подсудности. Другой интересный вопрос, возникший в это время, заключается в том, что между сторонами возникли отношения наследования с иностранным элементом, и государства, с которыми возникли отношения, например, Грузия и Азербайджан, являются членами Минской конвенции, а также между ними существует договор о двусторонней юридической помощи. А нормы этих договоров противоречат друг другу. Так, если многосторонний договор при определении подсудности в отношении движимого наследственного имущества исходил из последнего места постоянного проживания, то норма двустороннего договора основывается на принципе гражданства. При этом возникает вопрос о том, на основании какого договора определяется международная подсудность. Точнее, нормы какого договора считаются основополагающими при его определении. При противоречии между нормами двусторонних договоров и нормами многостороннего договора нормы двустороннего договора имеют более высокую юридическую силу, поскольку создают более конкретный правовой режим. При условии, что его нормы не противоречат императивным нормам многостороннего международного договора.

Нами были рассмотрены как многосторонние, так и двусторонние соглашения. В результате этого исследования мы можем отметить некоторые вопросы. И в двусторонних договорах о правовой помощи, и в Минской конвенции 1993 г., и в Кишиневской Конвенции 2002 г. предусмотрены определенные аналогичные положения.

В качестве первого из этих сходств можно указать деление наследуемого имущества на движимое и недвижимое. Другой вопрос - положения этих договоров, связанные с недвижимостью. Во всех этих договорах предусмотрены одинаковые по содержанию нормы, связанные с этим вопросом. В этих положениях однозначно отмечается, что суды по месту нахождения недвижимого наследственного имущества во всех случаях считаются уполномоченными. В связи с этим соответствующее положение Кишиневской Конвенции 2002 г., а также двусторонних договоров о правовой помощи в отношении недвижимости, считается исключительной подсудности. Исключительные полномочия не могут быть изменены по соглашению сторон.

В качестве еще одного нормативного документа о международной подсудности в международных наследственных отношениях Европейский Союз принял в 2012 г. Положение № 650 под названием «Полномочия, применимое право, признание и исполнение решений, принятие и исполнение нотариальных документов, связанных с вопросами наследования». Статья 4 Регламента озаглавлена «Общая юрисдикция». Регламент предусматривает универсальное регулирование наследственных отношений с иностранными элементами. В то же время этот документ определяет юрисдикцию в единой форме. В ст. 4 документа указано, что определение международной подсудности суда в вопросах наследования определяется, исходя из принципа последнего места жительства лица. То есть юрисдикция в наследственных отношениях в целом определяется на основе принципа последнего места жительства умершего (habitual residence), без разделения движимого наследственного имущества, недвижимого наследственного имущества, без учета последнего постоянного места жительства наследодателя (lex domicile), ни государства, гражданином которого он является. Данная статья Регламента аналогична со второй частью ст. 443.011 ГПК. Таким образом, как мы уже отмечали, законодательство Азербайджанской Республики определяет международную подсудность без разделения наследуемого имущества на движимое и недвижимое.

Очевидно, что существует противоречие между международными договорами, за которые выступает Азербайджанская Республика, и соответствующим законодательством Азербайджанской Республики в отношении международной юрисдикции. В направлении устранения этого противоречия должны быть приняты во внимание положения ст. 151 Конституции Азербайджанской Республики и ст. 13.3 ГПК. На основании этих положений в случае противоречия между международными договорами и нормативными актами Азербайджанской Республики применяются нормы международного договора.

В итоге можно отметить, что определение подведомственности в международных наследственных отношениях определяется по двум основаниям, исходя из норм национального и международного права. Однако при определении международной подсудности в международных наследственных отношениях нормы национального законодательства носят субсидиарный характер. То есть нормой, подлежащей применению в первую очередь при определении компетентного суда, являются нормы международного договора. Нормы национального законодательства применяются только в случае отсылки норм международного законодательства или если международным договором не предусмотрены нормы по данному вопросу. То есть нормы международных договоров - это нормы, которые применяются изначально и имеют более высокую юридическую силу. Не только при противоречии между нормами национального законодательства и нормами международных договоров, как это указано в ст. 151 Конституции Азербайджанской Республики, но и вообще нормы международных договоров являются нормами, подлежащими применению в первую очередь.

Литература

1. Ануфриева Л.П. Международное частное право: учебник в 3-х т. Москва: Изд-во БЕК, 2002. T. 1. Общая часть. 288 с.; Т. 2: Особенная часть. Москва: Изд-во БЕК, 2000 656 с.

2. Дамиров И.З. Взаимодействие международного частного права и международного гражданского процесса: дисс. … канд. юрид. наук: 5608.01. БГУ, 2014. 34 с.

3. Ибаев В.А. Международный гражданский процесс. Баку: Элм, 2005.180 с.

4. Гражданский Процессуальный Кодекс Азербайджанской Республики. URL: http://singlewindow.org/docs/61

5. Аллахвердиев С.С. Курс международного частного (гражданского) права Азербайджанской Республики: учебник. Баку: Дигеста, 2007. 330 с.

6. Медведев И.Г., Ярков В.В. О некоторых проблемах разрешения международных наследственных споров. URL: https://base. garant.ru/57518846/

7. Медведев И.Г., Ярков В.В. О некоторых проблемах разрешения международных наследственных споров. Закон № 8, 2014. URL: https://base.garant.ru/57518846/

8. Кишиневская конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам. URL: https://docs.cntd.ru/document/901898597

Резюме

Кафарова Х.Р. Проблема визначення міжнародної підсудності в регулюванні спадкових відносин.

Розглянуто питання визначення міжнародної підсудності у спадкових відносинах. Зазначається, що перш ніж визначати компетентне право, необхідно визначити компетентний суд. Міжнародний договір і національне законодавство були взаємно проаналізовані при визначенні міжнародної підсудності. У статті зазначається, що неправильне визначення міжнародної підсудності може призвести до виникнення різних труднощів у визнанні даного судового рішення.

Ключові слова: міжнародна підсудність, двосторонні договори про правову допомогу, міжнародний договір, рухоме майно, нерухоме майно, компетентне право, регламент.

Summary

Khanimana Gafarova. The problem of determining international jurisdiction in the regulation of inheritance relations.

The article discusses the issues of determining international jurisdiction in international hereditary relations. Considering that international hereditary legal relations are connected with the legislation of several states, we are witnessing that the courts of two states claiming to consider the dispute in this regard are involved in the dispute. And at this time, certain difficulties arise. The fact is that the legislation of States independently determines the norms of law relating to international jurisdiction by its national legislation.

There is no unified system of international jurisdiction in international law. What does it mean? That is, each State determines the international jurisdiction of its state on the basis of its legislative norms. But there are certain exceptions, when the norms of international treaties can be noted as these exceptions. At the same time, we are talking about both universal, regional, and bilateral treaties on legal assistance. If the treaties signed by the State contain a rule on international jurisdiction, then this excludes the application of the norms of domestic legislation.

It is noted that before determining the competent law in inheritance relations, it is necessary to determine the competent court. An international treaty and national legislation were mutually analyzed in determining international jurisdiction. The author also pointed out the contradictions between the norms of international treaties on bilateral and multilateral legal assistance outlined what issues this may cause in practice. At the same time, it is noted that an incorrect definition of international jurisdiction may subsequently create various difficulties in recognizing this court decision.

From this point of view, the author emphasized the importance of taking into account both the norms of national legislation and the norms of international treaties when determining international jurisdiction in matters of inheritance. The author also noted that it would be correct to refer to a norm of national legislation only if an international treaty does not provide for a norm on this issue.

Key words: international jurisdiction, bilateral agreements on legal assistance, international agreement, movable property, immovable property, regulation.

Размещено на Allbest.ru