Цифровое рейдерство — новый способ мошенничества в сфере кредитования

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Цифровое рейдерство -- новый способ мошенничества в сфере кредитования

Айнур Тагирович Мурсалимов

Аннотация

противодействие цифровой рейдерство

Введение: в статье рассматриваются проблемы уголовно-законодательного урегулирования отношений в сфере кредитования путем противодействия цифровому рейдерству.

Материалы и методы: нормативной основой исследования является действующее уголовное законодательство, регулирующее правоотношения в сфере кредитования.

Результаты исследования: рассмотрена авторская позиция обеспечения информационной безопасности на территории Российской Федерации путем создания границ интернет-пространства и пересмотра действующих принципов уголовного законодательства в рамках противодействия мошенничеству в сфере кредитования и иным преступлениям, совершаемым с использованием дистанционных технологий.

Выводы и заключения: мошенничество в сфере кредитования с использованием дистанционных технологий таит в себе потенциальную опасность причинения существенного вреда населению страны, кредитно-финансовой системе и национальной безопасности Российской Федерации.

Ключевые слова: мошенничество в сфере кредитования, цифровое рейдерство, противодействие преступности, киберпреступность, теневая экономика.

Digital raiding -- a new way of fraud in the field of lending

Ainur T. Mursalimov

Abstract

Introduction: the article deals with the problems of criminal and legislative regulation of relations in the field of lending, by countering digital raiding.

Materials and methods: the normative basis of the study is the current criminal legislation regulating legal relations in the field of lending.

The results of the study: the author's position of ensuring information security on the territory of the Russian Federation, by creating the boundaries of the Internet space and revising the current principles of criminal legislation in the framework of countering fraud in the field of lending and other crimes committed using remote technologies, is considered.

Findings and conclusions: fraud in the field of lending using remote technologies is fraught with a potential risk of causing significant harm to the population of the country, the credit and financial system and the national security of the Russian Federation.

Keywords: credit fraud, digital raiding, crime prevention, cybercrime, shadow economy.

Человеческий разум всегда стремится к новизне, прогрессу. Стоит только возникнуть фантастической идее, зафиксированной в текстовом формате либо экранизированном в виде художественного фильма, и ученые всех стран приступают к изучению законов в различных направлениях деятельности, с целью реализации в жизнь увиденного путем создания (производства) совершенно новых технических устройств, решений, произведений искусства, науки и техники. Поэтому установление стратегических направлений деятельности и их нормативное регулирование является залогом качественного прогресса в научной среде при материальной поддержке государства, юридических или физических лиц.

Эпоха постиндустриального общества характеризуется распространенностью предоставления инновационных, высокотехнологичных услуг, развитием цифровых отношений, широким применением во всех сферах деятельности и в управлении обществом достижений искусственного интеллекта, позволяя снижать объем использования человеческого труда путем автоматизации и роботизации.

Обеспечение ускоренного внедрения цифровых технологий в экономику, правовую сферу, промышленность и во все сферы услуг в рамках реализации национальных целей и стратегических задач развития России, установленных Указом Президента Российской Федерации от 7 мая 2018 года № 204 [1], стимулирует возникновение новых видов правоотношений с использованием информационно-коммуникационных технологий.

На основании Федерального закона «от 21 декабря 1994 года № 68-ФЗ О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера» [2], в связи с угрозой распространения новой коронавирусной инфекции COVID-19 в субъектах Российской Федерации был введен режим повышенной готовности, повлёкший за собой переход многих сфер на дистанционное осуществление деятельности и предоставления услуг, в том числе в сфере экономики, образования, социальной защиты, здравоохранения и государственного управления.

Однако система информационной безопасности, существовавшая в организациях, предприятиях, в том числе органах государственной власти и местного самоуправления, не была готова к столь широкомасштабному переводу и увеличению объемов, а также видоизменению и реформированию систем и ценностей, способов обеспечения правоотношений и обмена информацией вследствие отсутствия у пользователей навыков и знаний по обеспечению защиты информации на местах, отсутствия надлежащего технического оснащения, использования незащищенных каналов связи, а также обмену данными в иностранных мессенджерах.

Согласно статистическим данным, размещенным на сайте Генеральной прокуратуры Российской Федерации, ежегодно наблюдается рост преступлений, совершенных с использованием дистанционных технологий. При обеспечении информационной безопасности пользователи сталкиваются с посягательствами на компьютерную безопасность по исследовательскому и образовательному потенциалу, юридическим, техническим и организационным аспектам. Довольно актуальным стало направление деятельности, связанное с обеспечением кибербезопасности и раскрытия, расследования преступлений в сфере информационно-телекоммуникационных технологий.

Отсутствие у лиц, занятых в теневом секторе экономики, стабильного и постоянного дохода, в силу отказа от официальной регистрации, в рамках обеспечения санитарно-эпидемиологического благополучия населения спровоцировало переориентирование и без того склонных к поиску коллизий в правовом регулировании субъектов, к отказу от законопослушного поведения и использования своих знаний в образовавшейся и незащищенной цифровой среде, цифровом пространстве. Это стало толчком для развития теневого сектора экономики в области дистанционных технологий и легализации доходов, добытых преступным путем. В настоящее время большинство видов преступлений совершается с использованием информационно-телекоммуникационных технологий. Одним из наиболее распространенных видов преступлений, в которых используются передовые технологии и даже достижения искусственного интеллекта, является сфера собственности. Законодатель, пытаясь обеспечить безопасность граждан в сфере собственности, создал специальные уголовно-правовые нормы, регулирующие отдельные виды хищений, совершенных путем обмана или злоупотребления доверием.

В настоящее время посягательства в сфере собственности направлены не на сбережения граждан, а на кредитоспособность и возможность заключения гражданско-правовых договоров с использованием достижений информационно-телекоммуникационной среды.

Развитие новых правоотношений не могло не сказаться на криминализации и использовании недобросовестными субъектами предпринимательской деятельности в целях извлечения максимальной прибыли.

В информационно-телекоммуникационной системе начали появляться объявления об оказании, предоставлении услуг по собиранию информации, предоставлению доступа и хищению, а также огромное количество программного обеспечения, позволяющего анализировать и предоставлять удаленный доступ к средствам связи, техническим средствам.

Одним из таких общественно-опасных проявлений стало цифровое рейдерство, под которым следует понимать действия, совершенные в целях несанкционированного захвата управленческих функций технических устройств, посредством внедрения скрытых программ, сбора информации и разрешения операций, изменений настроек электронных вычислительных устройств, в целях производства незаконных действий от имени физического или юридического лица либо использования этих сведений для незаконных операций. Одним из инструментариев рейдерства стала цифровая разведка по открытым источникам информации.

Таким образом, специальное программное обеспечение и целые субъекты предпринимательской деятельности стремятся собрать максимальную информацию о человеке, используя поисковые возможности информационно-телекоммуникационных систем.

Оборотной стороной цифрового рейдерства являются «дропперовские» отношения, замаскированные под несанкционированный доступ к техническому устройству, путем реализации своих анкетных данных на «теневой бирже».

Способ цифрового рейдерского захвата используется не только для осуществления хищения информации, вымогательства материальных благ, но и в целях активизации предложений, доступных физическому или юридическому лицу, но не востребованных последними. Например, возможность получения кредита путем использования достижений дистанционного банковского обслуживания клиента и реализации ему услуг электронного оформления гражданско-правовых договоров.

В 2020 году количество и объем операций по переводу денежных средств с использованием электронных средств платежа физических лиц составили 49,6 млрд. единиц и 91,08 трлн. руб., увеличившись по сравнению с 2019 годом на 23,1 и 28,2 % соответственно. При этом количество операций без согласия клиента увеличилось на 34,0 % (773 тыс. 8 операций за 2020 год против 576 тыс. 897 операций за 2019 год). Объем таких операций вырос на 52,2 %, составив 9777,3 млн. руб. (за аналогичный период 2019 года -- 6425,8 млн. руб.). В 2021 году, согласно статистическим данным, предоставленным Центральным банком России, количество операций без согласия клиентов российских банков в 3 квартале 2021 года составило 256,2 тыс. (+40% в годовом выражении), а объем таких операций превысил 3,2 млрд. рублей (+18%) [3].

Статистические данные свидетельствуют о существенном увеличении уровня реализации угроз, в связи с внедрением цифровых технологий в жизнь общества и государства и необходимости изменения подхода к обеспечению безопасности в среде дистанционного предоставления всех видов услуг, независимо от формы собственности.

В интернет-пространстве появляются ссылки на программные обеспечения, позволяющие осуществлять рейдерские захваты технических устройств за определенную плату либо оказание данных услуг, а также обеспечивающие дополнительный заработок для «дропперов» -- лиц, оказывающих содействие в совершении преступлений в области дистанционных технологий, либо использование уже сформированных на базе открытых данных информации с целью последующей реализации потребителю (заказчику информации).

Причинами и условиями, способствующими совершению преступлений с использованием дистанционных технологий, являются специальные информационные ресурсы, обучающие либо позволяющие сохранять анонимность, скрывать следы преступлений в информационном пространстве.

Возможность реализации рейдерского захвата технического устройства и управления им путем выполнения необходимых действий и оперативного получения информации позволяет злоумышленникам использовать их для преступных целей.

Так, например, в судебно-следственной практике уже имеются прецеденты оформления заявки на кредит от имени лица, чьи паспортные данные имеются у злоумышленника. Дистанционные способы получения займа и кредита, в соответствии с нормами Гражданского кодекса Российской Федерации, носят одинаковую юридическую силу наряду с обычной письменной формой. Исключением является лишь особенность подписания договора путем использования цифровой подписи либо сканированной копии договора.

Вопросы о перечислении заемных денежных средств осуществляются с использованием достижений онлайн-банкинга.

В последующем кредитные организации обращаются в правоохранительные органы с заявлением по факту наличия в действиях заемщика (кредитополучателя) мошеннических действий в сфере кредитования, в связи с недостоверностью сведений, отраженных в анкете и предоставленных банку.

Если факт подделки или хищения данных, цифровой подписи путем использования цифрового рейдерства не будет установлен, имеется перспектива возбуждения уголовного дела в отношении лица, не участвовавшего в заключении договора кредитования.

Кроме того, данная схема мошенничества с использованием дистанционных технологий в сфере кредитования может сопровождаться использованием «дропперов» -- лиц, которые осуществляют продажу своих анкетных данных, копий документов либо данных, ставших им известными в силу выполнения определенных полномочий, фишинга и иных способов хищения необходимой информации или способа организации деятельности организации, обеспечения информационной безопасности.

Согласно судебной практике, оформленной в постановлении Пленума Верховного суда Российской Федерации (далее -- ВС РФ) от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» [4], в случаях, если лицо, в целях хищения денежных средств выдавало себя за другое, представив при оформлении кредита чужой паспорт, то основания для квалификации по статье 159.1 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее -- УК РФ) [5] отсутствуют.

Если же лицо самостоятельно сообщает заведомо ложные сведения, то данное деяние подлежит квалификации по статье 159.1 УК РФ.

Данная позиция ВС РФ свидетельствует о неоднозначном подходе к одному и тому же деянию, в зависимости от способа ее совершения. Невозможность установления факта цифрового рейдерства порождает проблему квалификации и доказывания деяния как преступного и создает дополнительную коллизию для правоприменителя.

Обращаясь к возможности противодействия преступности в виде цифрового рейдерства и эффективного урегулирования новых правоотношений, необходимо изменение подходов и методов использования достижений уголовного законодательства.

Предлагается отказаться от использования специального состава мошенничества в сфере кредитования -- ст. 159.1 УК РФ и возвратиться к оценке квалификации криминального проявления в рамках статьи 159 УК РФ, что упростит систему квалификации и доказывания общественно опасного деяния и сопоставление его с элементами состава преступления, предусмотренного уголовно-правовой нормой.

Также следует отказаться от квалифицирующих признаков, указанных в статьях особенной части УК РФ об электронном денежном обороте, компьютерной информации, использовании дистанционных технологий и включить их в общую часть в виде обстоятельств, отягчающих деяние, с использованием формулировки: «использование дистанционных технологий и достижений онлайн-банкинга».

Авторское видение проблематики заключается в наличии дублирования одних и тех же квалифицирующих признаков в уголовно-правовых нормах, которое представляется нецелесообразным и нерациональным способом регулирования правоотношений. Имеется возможность перевода данных квалифицированных признаков состава преступления в общую часть уголовного права в виде обстоятельств, отягчающих наказание.

Существование специальных составов порождает у правоприменителя коллизии и пробелы в определении квалификации смежных составов.

При этом некоторые деяния в цифровой среде могут одновременно выполнять элементы нескольких смежных составов преступления и повлечь проблему толкования правовой нормы.

Подтверждением факта неоднозначности толкования правовой нормы является приговор Буденновского городского суда Ставропольского края от 21 августа 2015 года в отношении Исаева А.Р. № 22-5502/15. Исаев А.Р. был признан судом виновным по ч. 3 ст. 159.1 УК РФ за хищение денежных средств у банка путем предоставления ложных сведений.

При рассмотрении жалобы апелляционной инстанцией произведена переквалификация на ч. 1 ст. 176 УК РФ с учетом отсутствия факта хищения денежных средств банка. Обманные действия Исаев А.Р. совершил, будучи индивидуальным предпринимателем, в интересах бизнеса (производства), причинив банку крупный ущерб.

При рассмотрении апелляционной жалобы было заявлено ходатайство о применении амнистии в отношении подсудимого в связи с «70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941--1945 годов».

Суд принял решение об удовлетворении ходатайства и освободил Исаева А.Р. от наказания, снял с него судимость [6].

Аналогичным примером отсутствия единого подхода и наличия правового усмотрения в деянии лиц в сфере кредитования служит решение № 2-248/2021 2-248/2021(2-3011/2020;)~М-2894/20202-3011/2020 М-2894/2020 от 25 марта 2021 года по делу № 2248/2021 в соответствии с которым указывается факт отказа в возбуждении уголовного дела за отсутствием состава преступления ст. 159.1 УК РФ в отношении неустановленного лица по следующим обстоятельствам: неустановленное лицо, используя анкетные данные заявителя, заключило договор кредитования в микрофинансовой организации. Согласно позиции ВС РФ, рассмотрение материала должно было происходить по статье 159 УК РФ. Правоприменителем условия, указанные в постановлении Пленума ВС РФ от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», не были учтены. Суд же посчитал договор кредитования незаключенным в силу возникновения сомнений в заключении договора истцом [7].

Таким образом, усмотрение, базирующееся на уровне имеющейся профессиональной подготовки, наличии практического опыта, сформировавшейся «местной» практики, ведет к разным результатам принятия решений об ответственности, сказывается на качестве квалификации и судебных решениях о наказании и освобождении от наказания, применении условного осуждения.

В результате отсутствия единого теоретического и прикладного (оценочного) подхода в квалификации мошенничества в сфере кредитования возникают противоречия в деятельности судебно-следственных и надзорных органов, осуществляющих контрольные и правоохранительные функции, а также правосудие.

Кроме того, следует обратиться к возможности правового регулирования цифрового пространства путем создания границ телекоммуникационных систем как на уровне государственно-территориальной целостности, так и на уровне регионов Российской Федерации. Возложение обязанностей на специальное подразделение по обеспечению охраны границ информационно-телекоммуникационных систем позволит упорядочить оборот программного обеспечения и устранить нежелательный или противозаконный контент в цифровом пространстве.

В теории и практике применения уголовного законодательства следует отказаться от выделения специальных составов преступлений применительно к информационно-цифровой среде и киберпространству и применять общие нормы, разработанные законодательством, учитывая использование дистанционных технологий в качестве обстоятельств, отягчающих наказание.

Подводя итог, автор считает необходимым отметить, что проблема выявления, определения, локализации и устранения угроз, в связи с развитием цифровых технологий, создает новые вызовы правоохранительной системе и органам, обеспечивающим национальную безопасность государства, определяя не только внутренние, но и внешние источники опасности.

Пересмотр подходов к законодательному урегулированию и внесение законотворческих инициатив в урегулирование новых правоотношений позволит стабилизировать оперативную обстановку, связанную с совершением преступлений в сфере дистанционных технологий.

В рамках авторского видения установлена необходимость отказа от специальной уголовно-правовой нормы статьи 159.1 УК РФ и возможности создания цифровых границ в целях контроля за российским информационно-цифровым пространством с возможностью передачи технического контроля программным обеспечением с внедренной системой искусственного интеллекта.

Список источников

1. О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года: указ президента Рос. Федерации от 7 мая 2018 г. № 204 // Официальный интернет-портал правовой информации [Электронный ресурс]. -- URL: http:// www.pravo.gov.ru (дата обращения: 19.02.2022).

2. О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера: федера. закон от 21 дек. 1994 г. № 68-ФЗ // Официальный интернет-портал правовой информации [Электронный ресурс]. -- URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 19.02.2022).

3. Данные центрального банка России // Известия. -- 18 янв. 2021 г. [Электронный ресурс]. -- URL: https://iz.ru (дата обращения: 19.02.2022).

4. О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате: постановление Пленума Верховного суда Рос. Федерации от 30 нояб. 2017 г. № 48 // Официальный интернет-портал правовой информации [Электронный ресурс]. -- URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 19.02.2022).

5. Уголовный кодекс Российской Федерации: федер. закон от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Официальный интернет-портал правовой информации [Электронный ресурс]. -- URL: http://www.pravo.gov.ru (дата обращения: 19.02.2022).

6. Приговор № 22-5502/15 Буденновского городского суда Ставропольского края в отношении Исаева А.Р. от 21 авг. 2015 г. [Электронный ресурс]. -- URL: https://sudact.ru (дата обращения: 19.02.2022).

7. Решение Шпаковского районного суда Ставропольского края № 2-248/2021 2- 248/2021(2-3011/2020;)~М-2894/2020 2-3011/2020 М-2894/2020 от 25 марта 2021 г. по делу № 2248/2021 [Электронный ресурс]. -- URL: https://sudact.ru (дата обращения: 19.02.2022).

References

1. On national goals and strategic objectives of the development of the Russian Federation for the period up to 2024: Decree of the President of the Russian Federation No. 204 dated May 07, 2018 // Official Internet portal of legal Information: [website]. Available at: http://www.pravo.gov.ru (accessed 19.02.2022).

2. On the protection of the population and territories from natural and man-made emergencies: Federal Law No. 68-FZ of December 21, 1994 // Official Internet Portal of Legal Information: [website]. Available at: http:// www.pravo.gov.ru (accessed 19.02.2022).

3. Data of the Central Bank of Russia: Izvestia of January 18, 2021 // [website]. Available at: https://iz.ru (accessed 19.02.2022).

4. On judicial practice in cases of fraud, embezzlement and embezzlement: Resolution of the Plenum of the Supreme Court of the Russian Federation No. 48 dated November 30, 2017 // Official Internet portal of legal information: [website]. Available at: http:// www.pravo.gov.ru (accessed 19.02.2022).

5. Criminal Code of the Russian Federation of June 13, 1996 // Official Internet portal of legal information: [website]. Available at: http://www.pravo.gov.ru (accessed 19.02.2022).

Размещено на Allbest.ru