Отечественная федерология в новейшее время: правовая природа федерации, её сущностные черты и предназначение

Размещено на http://www.allbest.ru

Отечественная федерология в новейшее время: правовая природа федерации, её сущностные черты и предназначение

Цыреторов Алексей Иванович

Введение

Исследования в области федерализма и федеративного устройства в отечественной науке не утрачивают своей актуальности, поскольку по настоящее время страна находится в поиске оптимальной формы организации государственной власти. В научном исследовании федерализма и его существенных черт крайне важное значение имеет системный подход, исключающий односторонность в трактовке его сущности и правовой природы. Особую актуальность данный вопрос приобретает в связи с произошедшими за последние три десятилетия изменениями: распадом Советского Союза, переходом к демократической модели управления. В этой связи требуют своего анализа и переосмысления научные наработки советских ученых по вопросу федерализма, что позволит взглянуть на правовую природу федеративного устройства по-новому.

Материалы и методы: решение исследовательских задач было достигнуто посредством анализа и сравнения научных наработок советских и современных правоведов по вопросам федерализма и федеративного устройства. Методология работы включает применение как общенаучных методов (анализ, наблюдение, обобщение, сопоставление, описание), так и специальных методов юридической науки, в том числе историко-правовой и формально-юридический.

Результаты исследования: показали, что, несмотря на изменение общественно-политического строя, наработки советских правоведов по вопросам федерализма не утратили своей актуальности и во многом согласуются с современным его пониманием.

Выводы и заключения: проведенный обзор продемонстрировал множество теоретических подходов к пониманию сущности федерализма, его предназначения и перспективы развития России как федеративного государства. Автором показано, что на протяжении своего существования концепция федерализма наполняется новым содержанием, она развивается и в свете полученного опыта федеративного строительства, вскрываются новые ее черты, появляются новые модели и поэтому крайне затруднительно подвести это явление под один знаменатель. Тем не менее среди всех описанных подходов мы находим общее, характерное для всех федераций: федерация представляет собой государство, в котором составляющие ее части - субъекты федерации обладают юридически определенной самостоятельностью: от крайне широкой, где, например, даже уголовное законодательство в значительной мере входит в компетенцию субъектов, до узкой, где в сферу полномочий субъектов входит небольшой перечень полномочий, в основном в социально-культурной сфере.

Ключевые слова: федерация, федеративное устройство, субъекты федерации, автономия, советский федерализм, президентская республика, разделение государственной власти.

RUSSIAN FEDEROLOGY IN MODERN PERIODS: THE LEGAL NATURE OF THE FEDERATION, IT'S ESSENTIAL FEATURES AND PURPOSE

Alexey I. Tsyretorov

Introduction: the study of federalism and the federal structure in domestic science does not lose its relevance, since the country is still in search of the optimal form of organization of state power. In the scientific study of federalism and its essential features, a systematic approach is extremely important, excluding one-sidedness in the interpretation of its essence and legal nature. This issue is of particular relevance in connection with the changes that have taken place over the past three decades: the collapse of the Soviet Union, the transition to a democratic model of governance. Scientific developments on federalism by Soviet scientists require their own analysis and comprehension, which will allow us to look at the legal nature of the federal structure in a new way.

Materials and methods: the solution of research problems was achieved by analyzing and comparing the scientific developments of Soviet and modern jurists on issues of federalism and the federal structure. The methodology of the work includes the use of both general scientific methods (analysis, observation, generalization, comparison, description) and special methods of legal science, including historical and legal and formal legal.

The results of the study: showed that despite the change in the socio-political system, the developments of Soviet jurists on federalism have not lost their relevance and are largely consistent with its modern understanding.

Findings and Conclusions: the review has demonstrated many theoretical approaches to understanding the essence of federalism, its purpose and the possibility of Russia's development as a federal state. Throughout its existence, the concept of federalism is filled with new content, it develops in the light of the experience gained in federal construction, its new features are revealed, new models appear, and therefore it is extremely difficult to bring this phenomenon under one denominator. Nevertheless, among all the campaigns described, we find something in common, characteristic of all federations: a federation is a state in which its constituent parts -- the subjects of the federation, have a legally defined independence: from an extremely wide one, where, for example, even criminal legislation is largely falls within the competence of the subjects, to a narrow one, where the scope of powers of the subjects includes a small list of powers, mainly in the socio-cultural sphere.

Key words: federation, federal structure, subjects of the federation, autonomy, Soviet federalism, presidential republic, division of state power.

В 1964 году У. Райкер писал: «Мы живем в эпоху федерализма» [1, с. 124], обосновывая данное положение тем, что больше половины земного шара управляется правительствами, которые в той или иной мере, пусть иногда незначительной, практикуют федерализм. В начале XXI века проблемы федерализма во всем их многообразии и в целом вопросы территориальной организации публичной власти не утрачивают своей актуальности, оставаясь в фокусе правовой науки. Трудно переоценить значимость и вместе с тем противоречивость понятий «федерализм» и «федерация» применительно к отечественной практике государственного строительства. Даже в вопросах трактовки этих категорий и их соотношения в юридической литературе нет единого мнения.

Федерация (латинское слово federatio) - в переводе означает союз, объединение. Хотя многие черты, характерные для федераций, мы находим и в государственных образованиях Древнего мира (например, союзы полисов Древней Греции) и в Средние века (Речь Посполитая), все же первая федерация в современном понимании этого феномена - США - появилась лишь в конце 18 века. Столь «молодой» возраст данной формы территориального устройства государства объясним тем, что федерация характеризуется сложностью системы органов государственной власти и предполагает определенную деконцентрацию политической власти и разделение властей, а также «зрелость» общества, которое разделяет ценности демократии. История показывает примеры как эволюционного, так и революционного зарождения федерализма, но их объединяет то, что во всех случаях федерация явилась результатом целенаправленной сознательной деятельности. В качестве основателей федерации могут выступать видные деятели, как например, было в США (отцы-основатели США: Д. Адамс, Д. Вашингтон,

Т. Джефферсон и др.), применительно к государствам - бывшим колониям нередко федерализация инициировалась страной - бывшей метрополией. При этом оба способа образования федерации - конституционный и конституционно-договорный предполагают необходимость достижения консенсуса между объединяющимися (присоединяющимися) субъектами.

Проблема трактовки понятия «федерализм» является следствием его многран- ности, поскольку это понятие по своей сути является родовым, вбирающим в себя весь опыт федеративного строительства. Практика государственного строительства в зарубежных странах наглядно показывает, насколько сильные различия могут быть между государствами-федерациями в силу того, что данный феномен отражает в себе правовые и социально-политические реалии (кроме того, каждая нация, союз, привносит в данное явление свои культурные особенности), т.е. федерализм поливариантен. Именно по этой причине о какой-либо универсальной формуле, эталоне федерализма говорить не приходится. Однако вне зависимости от избранной модели федерации общей их чертой остается функция децентрализации власти путем ее разделения.

Справедливости ради необходимо заметить: несмотря на то, что идеи федерализма зародились не в нашей стране, федерализм занимал умы правоведов - наших соотечественников, и их теоретические разработки обогатили федерологию. Значительный вклад в изучение проблем федерализма внесли А.С. Ященко, Г. Гурвич, С.А. Авакьян, А.А. Белкин, Н.М. Добрынин, Н.В. Витрук, М.В. Глигич-Золотарева, Л.М. Карапетян, А.Н. Кокотов, Ю.А. Тихомиров, И.А. Умнова, В.Е. Чиркин, Т.Я. Хабриева и другие. Более того, при кажущейся чуждости федерализма дореволюционной истории нашего Отечества, в литературе высказывались мнения о федеративной природе Древней Руси.

Один из первых исследователей Советского федерализма Н.И. Палиенко, разделяя местное самоуправление, областную автономию и федеративное государство, при рассмотрении вопроса о распределении власти от центра к частям государства, указывает, что ситуация, при которой центральная власть сосредотачивает на себе полномочия по решению всех, даже местных дел, «представляет, особенно в большом государстве, вредное и тяжелое неудобство для всего населения» [2, с. 5]. По мнению ученого, «федеративное государство, в отличие от государства единого, или простого, является государством сложным, то есть государством, состоящим и образованным из государств» [2, с. 10]. Автономии же автор рассматривает как результат предоставления какой-либо части государства ряда прав. Однако областная автономия, несмотря на это, остается провинцией единого государства, не расчленяя его.

Справедливо мнение ученого о «промедлительности» центральной власти в решении дел, не владению последней информацией об обстановке. По этим причинам ученый считает оправданным предоставление большей или меньшей самостоятельности представителям власти на местах. При этом автор рассматривает федерализацию России в превращение ее частей в государства, которое повлечет «создание в государстве новых государственных центров, ослабляющих и раздробляющих государственное единство России; дальнейшее развитие государственности частей грозило бы распадением России» [2, с. 16]. В этой связи последний полагает разумным для российской государственности ограничиться предоставлением народностям России хозяйственно-культурных автономий и, в целом, в этом вопросе он ставит на первый план задачу сохранения могущества государства.

В своей последующей работе «Конфедерации. Федерации и Союз Советских Социалистических Республик» автор среди основных черт федерации называет: верховенство союзной власти над членами федерации и нерасторжимость союза для отдельных членов союза. Примечательно, что Н.И. Палиенко относит автономные республики в составе РСФСР к автономным областям, а не государствам: «автономия этих областей, - пишет Н.И. Палиенко, - носит административный, а не законодательный характер, законы же для автономных областей РСФСР издаются высшими центральными учреждениями РСФСР» [3, с. 13]. Таким образом, он отказывает им в статусе субъекта федерации, приравнивая к автономии в составе унитарного государства. Даже в характеристике РСФСР он лишь указывает на то, что «РСФСР восприняла известные федеративные начала» [3, с. 46].

В своей работе «Государство буржуазии и Р.С.Ф.С.Р» М.А. Рейснер в качестве преимущества федеративного устройства называет возможность «распределения задач и обязанностей как центральной, так и местной власти, при чем лишь этим способом, по его мнению, возможно обеспечивать и широкое привлечение масс к делу общественного управления» [4, с. 219-220]. Применительно к капиталистическому порядку, по мнению автора, эта идея искажается и «буржуазия использует аппарат федерации исключительно для себя» [4, с. 220]. Указывая на то, что «у составных частей Российской федерации (с маленькой буквы по оригиналу) оказались два признака: территориальный и социальный, он приходит к выводу, что в этом случае можно говорить «об особом применении федеративного начала или о более широком типе федерации» [4, с. 370]. На первоначальном этапе своего существования Советская республика, по мнению автора, была в большей мере конфедерацией, чем федерацией, и в результате долгой работы Советам удалось ввести в рамки независимость советских организаций. Исходя из анализа нормативной базы и решений, принятых ВЦИК, автор приходит к выводу о переходе Советов от независимости к включению в единую централизованную организацию. Поэтому, пишет автор, «если мы не можем теперь говорить в полном смысле слова о федерации Советов, то можем говорить о союзе советских национальностей» [4, с. 278]. Среди суверенных республик, выделившихся из состава бывшей империи, особое место, по мнению ученого, занимала Дальне-Восточная республика, выполнявшая роль буферного государства.

А.А. Алымов и С. Студеникин указывают, что «разрешение национального вопроса при диктатуре пролетариата основано на самоопределении наций» [5, с. 14]. Характерно, что буржуазные федерации ими определяются как союз территорий, а не наций. И вообще, по мнению авторов, к советскому федерализму никоим образом нельзя применять мерки буржуазного федерализма. Федеративное советское государство, по их мнению, не должно противоречить принципу демократического централизма, который «предполагает наличие твердого руководства со стороны единого центра и максимальное развитие инициативы мест, их широкой самодеятельности, которые являются неотъемлемой частью укрепления государства диктатуры пролетариата и советского федерализма» [5, с. 16, 19]. При этом какой-либо конкуренции между федерацией и демократическим централизмом нет, в этом контексте федерация выступает основой объединения различных национальностей. Очень интересен и в какой-то мере внутренне противоречив взгляд авторов на усиление компетенции центральной власти: «усиление руководства со стороны центра и усиление значения центральных органов нельзя рассматривать как ограничение прав национальных государственных образований. Это усиление обеспечивает ускорение процессов ликвидации фактического неравенства» [5, с. 18]. Одновременно с этим авторы указывают на необходимость борьбы с двумя уклонами: местным национализмом и великодержавным шовинизмом.

В своих рассуждениях о том, является ли советский союз (указывается как в оригинале) федерацией, Г.С. Гурвич указывает на необходимость отказа от «юридических трафаретов» [6, с. 3]. «Советский федерализм - дело особого порядка и его понимание предполагает оценку с классовой точки зрения отношения пролетариата к национальному вопросу, мирового положения советского государства и буржуазной практики автономизма и федерализма». Если «в капиталистическом государственном строе та или иная форма автономии для той или иной области не есть вопрос справедливости и равенства, а только силы» [6, с. 24], то в советском государстве мы видим иную картину: «в советской многонациональной стране автономия и федерализм возникли из побуждений, отличных от тех, которыми они порождены у буржуазии, имеют совершенно иную цель, и, следовательно, иное содержание» [6, с. 27-28]. Очень упрощенно, по Г.С. Гурвичу, советский федерализм - союз равных, построенный на общем согласии, в противовес капиталистической федерации, воплощающей в себе разобщенность и тянущей общество к докапиталистическим временам.

Ряд выдвигаемых им гипотез имеет точки пересечения с дореволюционной наукой. Так, например, у него имеются точки пересечения во взгляде на будущее федерации с А.С. Ященко, который рассматривал федерацию как промежуточный этап, логическим завершением которого является унитаризм. Позиция Г.С. Гурвича почти аналогична, он рассматривает в качестве одной из существенных черт советской федерации ее способность быть переходной формой к полному единству трудящихся разных наций, в то же время уточняя, что «в буржуазных федерациях путь к этому лежит через обезличение и ассимилирование господствующей нацией всех других, в советской - момент полного политического единства совпадает с моментом достижения всеми нациями полного фактического» [6, с. 39]. Это возможно, по мнению автора, к тому времени, когда исчерпают себя исторические пережитки.

В вопросе суверенитета, который обстоятельно рассматривался и в работах дореволюционных правоведов, А.С. Гурвич лаконичен, по его мнению, «суверенитет - не обязательный признак государственной власти», а члены федерации - государства, лишенные суверенитета. Хотя для работ автора в значительной мере характерна идеализация объединительных процессов, происходивших под руководством «диктатуры пролетариата» («добровольный централизм», «добровольное объединение»), выпячиванием недостатков «капиталистического федерализма», при умалчивании их в отечественном государственном строительстве, и в целом вся его конструкция федерализма насквозь пропитана «марксистско-ленинскими» идеями; мы должны прекрасно понимать, что все это является «велением времени», многим пришлось работать в условиях «идеологической стесненности», и не стоит отрицать позитивность многих его положений. Так, неоценим его вклад в укрепление этических основ советской федерации («поддержка братской руки», «помощь отсталой нации» и т.д.).

И. Трайнин характеризовал советскую федерацию как не имеющую прецедентов в истории, его критика капиталистического государства очень близка положениям, выдвинутыми Г.С. Гурвичем: «капиталистическое государство организовывало единство нации в целях охраны интересов господствующих классов господствующей нации, угнетало и всячески эксплуатировало слабые и подчиненные нации» [7, с. 67]. При диктатуре пролетариата государство оказывает им помощь в борьбе с отсталостью, «все нации свободно развиваются в тесном союзе и братстве в границах одного социалистического государства, построенного на основе демократического централизма». И у этого видного советского юриста мы встречаем идеализацию советского федерализма с его «добровольным» демократическим централизмом: «при советском демократическом централизме местные интересы не противопоставлены общим интересам всего государства. Именно советское государство всемерно учитывает национальные особенности, создает национальную государственность, не противоречащую единству СССР» [7, с. 78].

Одной из целей, стоящих перед федерацией, по мнению автора, является решение национального вопроса. При изучении этого вопроса автор указывает, что «централисты Маркс и Энгельс допускали федерацию как «шаг вперед» при известных условиях. Федерация допускалась ими для многонационального государства в тех случаях, когда она могла способствовать изжитию национального угнетения, восстановить доверие и сотрудничество между трудящимися различных наций и тем самым ускорить момент самоопределения пролетариата в рамках «единой нации» [7, с. 79-80].

Если правоведы 20-х гг. XX века оперировали категорией «самоопределение» в крайне широком понимании, в более поздней советской литературе «право самоопределения наций» более конкретизировано. Так, Н.В. Крупский считает, что «право наций на самоопределение вплоть до отделения должно быть подчинено интересам трудящихся и диктатуры пролетариата» [8, с. 63]. Примечательно, что в своей работе ученый характеризует субъекты СССР в качестве государств, обладающих суверенитетом, и допускает возможность их выхода из состава СССР. В целом, в проведенном исследовании видна сильная опора ученого на работы Сталина. Впрочем, если обратиться к иным работам этого времени, то зачастую львиная их часть представляет собой дифирамбы тов. Сталину и намеченному им курсу («Вождь нашей партии», «Великий корифей науки И.В. Сталин», «великий создатель единого многонационального государства т. Сталин»). Например, в характеристике советской федерации Н.В. Крупский полностью соглашается со Сталиным: «Федерация советских республик, основанная на общности военного и хозяйственного дела, является той общей формой государственного союза, которая дает возможность: а) обеспечить целостность и хозяйственное развитие, как отдельных республик, так и федерации в целом; б) охватить все разнообразие быта, культуры и экономического состояния различных наций и народностей, стоящих на разных ступенях развития, и сообразно с этим применять тот или иной вид федерации; в) наладить мирное сожительство и братское сотрудничество наций и народностей, связавших свою судьбу с судьбой федерации» [8, с. 65]. В этих словах, по сути, раскрывается интеграционное значение федерации, о котором говорил еще А.С. Ященко. Н.В. Крупский, приписывая открытие советского федерализма Ленину и Сталину, в качестве основ правовой организации советской федерации называет: во-первых - построение по национальному признаку, во-вторых - добровольность объединения и, в-третьих - национальное равноправие. Указывая на невозможность построения коммунизма без централизованного планирования и руководства в масштабе всего государства, автор, можно сказать, подводит нас к мысли, что федерализм в этом контексте выступает средством достижения этой цели. Переходя к «стандартной» для подобных работ того времени критике буржуазных федераций, автор не признает субъекты буржуазной федерации в качестве государств и приравнивает их к административно-территориальным единицам унитарного государства.

М.П. Карева, развивая идеи Сталина, указывает на то, что «в Советах был найден ключ к решению национального вопроса, правильность детально разработанного товарищем Сталиным учения о социалистической федерации как той форме государственного устройства, которая в конкретных условиях нашей многонациональной страны оказалась единственно целесообразной, обеспечивающей построение социализма объединенными силами всех народов нашей страны, полную победу ленинско- сталинской национальной политики и дружбы народов» [9, с. 11-12]. Отмечая ведущее значение русского народа в отстаивании завоеваний революции, она считает, что социалистическая федерация в отличие от буржуазных федераций, создаваемых не по национальному, а по территориальному признаку, «имеет своей задачей полное и окончательное решение национального вопроса, обеспечение не только равноправия наций, но и фактического их равенства путем повседневной братской помощи со стороны наций, ушедших в своем развитии вперед, нациям отставшим» [9, с. 12]. Исходя из предназначения советского государства, автор идеализирует советскую социалистическую федерацию, расценивает ее как новый, «высший тип федерации». Упрекая буржуазную федерацию в том, что в ней централизация осуществляется за счет умаления прав субъектов федерации, автор указывает на отсутствие антагонизма между централизацией и правами субъектов в социалистической федерации, лукаво прикрываясь демократическим централизмом, который, по сути, ничем не отличается от централизации в буржуазных государствах.

В целом характерным для советских правоведов является признание права субъектов на выход из состава федерации, ставящее советскую федерацию по этому признаку в особое положение, близкое к конфедерации. Примечательно, что при этом данное обстоятельство не находит своего прямого отражения в числе основных признаков советской федерации. Так, советский правовед А.И. Лепешкин, рассматривавший советский федерализм как «всеобъемлющую политическую форму устройства Советского многонационального государства» [10, с. 6], относил к числу фундаментальных принципов советской федерации: добровольность объединения в федерацию ее субъектов, их равноправие, национально-территориальный критерий построения, единство интернационального и национального, демократический централизм. По его мнению, федерализм сохранится на весь период коммунистического строительства. В свою очередь, А. Малицкий рассматривал [11, с. 38] право свободного выхода из союза не как самостоятельный принцип федеративного устройства, а как принцип, вытекающий из принципа вхождения Республик в союз на основе добровольности и равноправия. Ученый полагал, что создание каких-либо правовых запретов и препятствий на выход из состава федерации было бы равнозначно оказанию на субъект давления, нарушением его прав и принципа равноправия каждой из союзных Республик и каждого из ее народов.

В качестве некого промежуточного вывода необходимо сказать: несмотря на то, что в своих работах, зачастую конъюнктурных, советские правоведы рассматривали федерализм через призму марксистко-ленинской идеологии, нередко выпячивая в качестве положительных сторон социалистической федерации те черты, которые по сути свойственны всем федерациям, - идеи советских ученых имеют колоссальное влияние на современную юридическую науку, поскольку зачастую под слоем «марксистского» наноса скрываются дельные мысли.

Наши современники В.Г. Введенский и А.Ю. Горохов определяют федерализм как принцип и форму государственного устройства и считают естественным «стремление компактно проживающих групп населения, в том числе национальных меньшинств, в создании обособленных от центра систем управления, вплоть до введения собственных законов» [12, с. 13]. По сути, в своей работе они ставят знак равенства между федерализмом и федерацией. Авторы отмечают, что «объединительная фаза в развитии федерализма в основном завершилась» [12, с. 15]. По их мнению, в дальнейшем основным способом образования федеративных государств будет федерализация унитарных, происходящая «на фоне продолжающегося распада федеративных государств» [12, с. 15]. Обзор зарубежного опыта позволил авторам сделать вывод о том, что в мире федерализм все активнее используется в качестве формы государственного устройства.

В какой-то мере напоминает советский подход к трактовке федерации, ее правовой природы мнение Н.А. Михалевой, применительно к России определяющей федерацию как «юридическую форму государственности многонационального сообщества, которая дает возможность в рамках единого суверенного государства обеспечить жизнедеятельность многочисленных этносов» [13, с. 94]. В своих рассуждениях о суверенитете автор на примере России отрицает наличие двух уровней суверенитета, признавая его только за федерацией.

А.Л. Бредихин дает крайне широкое определение федерализму, согласно которому федерализм - «это, прежде всего, идея об организации власти в государстве, основанная на относительном политико-территориальном обособлении его частей» [4, с. 11-12]. Федерация как форма государственного устройства, по его мнению, является проекцией идеи федерализма. Исходя из этой идеи, формируются отдельные модели организации власти, учитывая особенности конкретного государства. «Структурные элементы федерации, ее субъекты, органы власти различных уровней, а также отношения между ними составляют содержание федерализма» [14, с. 12].

По мнению И.А. Умновой, если рассматривать идею федерализма как принцип, он «воплощает в себе способ урегулирования разногласий и объединения людей и их образований на государственном уровне, ... как режим и форма государственного устройства федерализм определяет разделение государственной власти по вертикали между территориальными образованиями различного уровня в едином государстве» [15, с. 22-23]. В своей работе автор указывает на недопустимость одностороннего изменения Конституции государства. Автор выделяет два типа федеративных государств: союзное, образовываемое на основе объединения независимых государств в результате договора, и децентрализованное, которое возникает в результате преобразования унитарного или квазифедеративного государства в федеративное.

Очень схожий взгляд на виды федеративных государств можно встретить в диссертационном исследовании С.А. Осипяна. Автор обозначает два типа: «союзная федерация, то есть федеративное государство, образовавшееся на основе союза независимых государств, и федерация на основе автономии, то есть федеративное государство, образованное верховной властью унитарного государства путем придания частям своей территории политической автономии» [16, с. 21]. В своей работе автор обосновывает идею отсутствия у субъектов федерации суверенитета, в противном случае, по мнению автора, речь шла бы не о федерации, а о конфедерации.

М.В. Глигич-Золотарева обосновывает необходимость рассмотрения федерализма в качестве частного случая полицентризма. В ее трактовке федерация - это «конституционно закрепленная форма государственно-территориального устройства, при которой структура государства сложна и включает в себя элементы - субъекты федерации, обладающие самостоятельностью вне сферы реализации общих для всей федерации целей и задач, а также возможностью участия в принятии общефедеральных решений» [17, с. 12]. В данной трактовке, по нашему мнению, развиты положения Г. Эллинека о праве государств, входящих в союзное государство, на участие в осуществлении государственной власти союзного государства, которое также было впоследствии отражено в работе А.С. Ященко, утверждавшего, что «члены федерального государства не только разделяют с центральной властью, подобно автономиям осуществление суверенитета на своей территории, но и участвуют в качестве членов федерального государства в самой сущности суверенитета, в образовании воли федерального государства в целом» [18, с. 295].

Федерализм же автор трактует крайне широко «как совокупность цивилизационных, политико-правовых, бюджетно-экономических, историко-социологических, социально-культурных, духовно-нравственных параметров федеративного государства, имеющего основные базовые составляющие: во-первых - собственно государство с отграниченной территорией, своим населением и публичной властью; во-вторых - особый способ построения государства; в-третьих - особого рода отношения, возникающие при осуществлении государственной власти» [17, с. 12-13].

Очень близка к позиции ранее указанного автора мнение Л.А. Алексеевой, которая пишет: «федерализм представляет собой и теорию, и идеологию, а главное - реальную политику и практику создания, построения, функционирования и развития федеративного государства. Федерализм охватывает собой процессы федерализации, которые происходят в недрах унитарного государства или конфедерации при их переходе к федеративному государству» [19, с. 72]. С этой позиции понятие «федерализм» намного шире понятия «федерация», и затрагивает отношения, существовавшие до оформления собственно федерации. Примечательно, что автор разграничивает «федеративную форму государственного устройства» и «федерацию». Так федеративная форма государственного устройства, по мнению автора - «это такая форма государственного устройства, при которой части сложного государства являются государствами либо же государственными образованиями, имеющими некоторые признаками государственности. Федерация, в свою очередь, представляет собой сложносоставное государство, объединяющее в себе несколько других государств или государственных образований» [19, с. 71-72]. Такая трактовка выводит нас на мысль об их соотношении как «метод» и «результат».

В.М. Платонов указывает на возможность [20, с. 528-530] рассмотрения федерализма в трех основных плоскостях: как структурно-функциональный принцип, характеризующего общество и публичную власть; как способ политико-территориальной организации государства, предполагающий сочетание элементов централизации и децентрализации; и как процесс, характеризующий общество в аспекте его демократизации. Как справедливо указывает автор, ряд элементов демократической политической организации общества в ее западном, либеральном понимании находит свое наиболее полное отражение в федерализме как специфическом концептуальном каркасе взаимоотношений индивида, общества и государства. Природу федерализма и демократии автор замыкает на понятии соглашения, договора, компромисса. отечественная федерология полицентризм

В понимании А.Д. Гулякова и А.Ю. Саломатина федерализм - «это одновременно и государственно-правовая, управленческая конструкция и в то же время идеологическая инфраструктура, обеспечивающая ее существование» [21, с. 64]. Федерализм начинается, по их мнению, с социального интереса, проявленного к новой двухуровневой организации государства, реализует себя в конституционных документах и политико-управленческой практике и укрепляет свою легитимность с помощью специальных доктрин и стереотипов массового сознания.

Э.С. Юсубов, используя методологическую концепцию историзма, отталкиваясь от прошлого и настоящего понимания этого феномена, «синтезирует федерализм и анализирует его как единый, но исторически многомерный объект и таким образом придает ему индивидуальное значение применительно к каждому этапу развития» [22, с. 118]. Этот подход предполагает, что содержательное наполнение «федерализма» от одной эпохи к другой меняется, но при этом последний составляет единый объект.

Среди наиболее передовых и неординарных научных разработок в сфере федерализма, можно отметить работу Н.М. Добрынина и М.В. Глигич-Золотаревой, которые в своем обстоятельном исследовании [23, с. 7-24] применили методологию прикладного системного анализа к области государственного-территориального устройства России. Среди динамических свойств федерации, которые заключаются в оценке соотносимости изменений системы с изменениями в окружающей среде, ими были обозначены: стимулируемость, то есть подверженность воздействиям извне и изменение ее поведения в связи с этими воздействиями, что позволяет управлять ее развитием, изменчивость, предполагающая что в системе со временем происходят изменения в значении внутренних параметров, составе и её структуре и существование системы в изменяющейся среде, обусловливающей необходимость приспособления системы к внешним переменам. Говоря о последнем свойстве, Н.М. Добрынин в своем дальнейшем исследовании отмечает: «Практика показала, что выживают только те системы, которым удалось это сделать» [24, с. 37]. Поэтому, обобщая высказанные положения, можно утверждать, что происходящие изменения в федеративных отношениях в ряде случаев можно расценивать как вынужденные меры, попытку дать достойный ответ на вызовы времени.

Как видно из представленного обзора эволюции идеи федерализма, существует множество теоретических подходов к пониманию его сущности, предназначения. Режим разделения государственной власти в федерации по вертикали может быть как делегированным (полномочия федерации устанавливаются объединяющимися в федерацию государствами), так и децентрализованным. По способу разграничения компетенции федерации и ее субъектов можно выделить: дуалистический федерализм, где граница между компетенцией федерации и ее субъектов четко очерчена, федерация и субъекты не вторгаются в не свои сферы компетенции; кооперативный федерализм предполагает нецентрализованную федерацию, где взаимоотношения между федерацией и субъектами исключают иерархию. Описанные виды (модели) не исчерпывают всего многообразия этого феномена.

Авторы по-разному трактуют его природу и свойственные для него черты: от признания наличия у субъектов федерации суверенитета до его отрицания; допускают выход из состава федерации или исключают полностью; находят приемлемым построение федерации на основе национального признака или категорически выступают против этого, видя в этом первый шаг к распаду государства; рассматривают в качестве нормальной практики возможность сужения компетенции субъектов по желанию федерации либо критикуют подобные меры и расценивают их в качестве нарушения фундаментальных основ федерализма. Такое разнообразие подходов можно объяснить тем, что на протяжении своего существования концепция федерализма наполняется новым содержанием, она развивается и в свете полученного опыта федеративного строительства, вскрываются новые ее черты, появляются новые модели и поэтому крайне затруднительно подвести это явление под один знаменатель.

Тем не менее среди всех описанных позиций мы находим общее, характерное для всех федераций: федерация представляет собой государство, в котором составляющие ее части - субъекты федерации, обладают юридически определенной самостоятельностью (от крайне широкой, где, например, даже уголовное законодательство в значительной мере входит в компетенцию субъектов, до узкой, где в сферу полномочий субъектов входит небольшой перечень полномочий, в основном в социально-культурной сфере). Разумеется, данное определение носит крайне обобщенный характер, в какой-то мере под него подходит даже унитарное государство, имеющее в своем составе автономию. Что же касается федерализма - мы склонны различать «федерацию» и «федерализм». Очевидно, что федерализм как категория гармонично вплетает в себя цели и средства развития федеративного государства, сосредотачивает в себе как вопросы, относящиеся к структуре государственной власти, так и к ее функционированию, выполняя интегрирующую и дезинтегрирующую (в позитивном ключе) функции в государстве и обществе, затрагивает все сферы жизни общества в федеративном государстве. Более широкое определение, по нашему мнению, может включать в себя практику построения федерации, то есть затрагивать факты и отношения, возникшие до образования федерации, но непосредственно способствовавшие этому и, безусловно, систему идей, теоретических положений, лежащих в их основе.

Список источников

Riker W. H. Federalism - origin, operation, significance. Riker. Boston and Toronto: Little, Brown and Company, 1964. 169 p.

Палиенко, Н.И. Областная Автономия и Федерация / М.И. Палиенко ; Харьк. о-во грамотности. - Харьковъ: Тип. М. Х. Сергеева, 1917. - 16 с.

Палиенко, Н.И. Конфедерации. Федерации и Союз Советских Социалистических Республик. Одесса, 1923. - 72 с.

Государство буржуазии и Р.С.Ф.С.Р.: В трех частях. - М.; Петроград: Государственное изд-во, 1923. - 419 с.

Алымов, А.А. Советский федерализм и демократический централизм / А. Алымов, С. Студеникин // Советское государство. М., 1933. № 1-2. - С. 13-20.

Гурвич, Г.С. Принципы автономизма и федерализма в советской системе // Советское право. - М., 1924. - № 3. - С. 3-39.

Трайнин, И.П. Вопросы федерализма в «Государстве и революции» Ленина (Статья первая) // Советское государство. - М., 1937. - № 3-4. - С. 65-80.

Крупский, Н.В. Советская федерация - форма советского государственного устройства // Вестник Московского университета. Серия общественных наук. М., 1950. - Выпуск 3, № 7 (июль). - С. 61-78.

Карева М.П. Сталинская Конституция и социалистическая федерация // Советское государство и право. М., 1952. - № 2 (февраль). - С. 7-19.

Лепешкин, А.И. Советский федерализм. - М., «Юридическая литература», 1977. -

319 с.

Малицкий, А.Л. Союз ССР и суверенитет союзных республик // Вестник Советской Юстиции. Харьков, 1924. № 2 (15 января). - С. 37-40.

Введенский, В.Г., Горохов А.Ю. Россия: испытание федерализмом. Теория и практика отечественного и зарубежного опыта. - М.: Серебряные нити, - 2002. - 128 с.

Михалёва, Н. А. Конституции и уставы субъектов Российской Федерации (сравнительно-правовое исследование). - М.: ЮРКОмПАНИ, 2010. - 366 с.

Бредихин, А.Л. К вопросу о понятии и сущности федерализма // Современное общество и право. - 2012. - № 1 (6). - С. 9-15.

Умнова, И.А. Конституционные основы современного федерализма: дис. ... д.ю.н. М., 1997. 398 с.

Осипян, С.А. Российский федерализм и конституционно-правовой статус прокуратуры: концептуальные проблемы: автореф. дис. ... д.ю.н. Москва, 2006. 58 с.

Глигич-Золотарева, М.В. Конституционно-правовые основы российского федерализма: проблемы теории, методологии и практики: автореф. дис. ... д.ю.н. Тюмень, 2009. 41 с.

Ященко, А.С. Теория федерализма: Опыт синтетической теории права и государства / А. Ященко. - Юрьев: Типография К. Маттисена, 1912. - X, 841 с.

Алексеева, Л.А. К вопросу о понятии и принципах федерализма // Экономические и гуманитарные науки. 2015. - № 11(286). - С. 71-76.

Платонов, В.М. Федерализм как продукт западной правовой культуры // Вестник РУДН. Серия : Юридические науки. 2017. - Т. 21. - № 4. - С. 528-540.

Гуляков, А.Д., Саломатин, А.Ю. Многовариантность развития федерализма (опыт сравнительного диахронного и синхронного исследования) // Вестник Университета имени

О.Е. Кутафина (МГЮА). 2018. - № 5. - С. 63-70.

Юсубов, Э.С. Некоторые проблемы теории российского федерализма // Российский юридический журнал. 2009. - № 4. - С. 117-123.

Добрынин, Н.М., Глигич-Золотарева М. В. Системные свойства федерации // Федерализм. 2010. - № 4 (60). - С. 7-24.

Добрынин, Н.М. Насущные задачи развития российской модели федерализма: онтологический дискурс о системных свойствах федерации // Государство и право. - 2017. - № 9. - С. 34-44.

References

Riker W. H. Federalism -- origin, operation, significance. Riker. Boston and Toronto: Little, Brown and Company, 1964. 169 p.

Palienko N.I. Regional Autonomy and Federation / M.I. Palienko; Kharkiv. about literacy. -- Kharkov: Type. M. Kh. Sergeeva, 1917. 16 p.

Palienko N.I. Confederation. Federation and the Union of Soviet Socialist Republics. Odessa, 1923. 72 p.

The State of the Bourgeoisie and the R.S.F.S.R.: In three parts. -- M.; Petrograd: State Publishing House, 1923. 419 p.

Alymov A.A. Soviet federalism and democratic centralism / A. Alymov and S. Studenikin // Soviet state. M., 1933. No. 1-2. pp. 13-20.

Gurvich G.S. Principles of autonomism and federalism in the Soviet system // Soviet law. M., 1924. No. 3. P. 3-39.

Trainin I.P. Issues of federalism in Lenin's «State and Revolution» (Article One) // Soviet state. M., 1937. No. 3-4. pp. 65-80.

Krupsky N.V. The Soviet Federation -- a form of the Soviet state system // Bulletin of the Moscow University. Social Sciences Series. M., 1950. Issue 3, No. 7 (July). pp. 61-78.

Kareva M.P. Stalin's Constitution and the Socialist Federation // Soviet state and law. M., 1952. No. 2 (February). pp. 7-19.

Lepeshkin A.I. Soviet federalism. M., «Legal Literature», 1977. 319 p.

Malitsky A.L. The Union of the SSR and the sovereignty of the union republics // Bulletin of Soviet Justice. Kharkov, 1924. No. 2 (January 15). pp. 37-40.

Vvedensky V.G., Gorokhov A.Yu. Russia: the test of federalism. Theory and practice of domestic and foreign experience. -- M .: Silver threads, 2002. 128 p.

Mikhaleva N. A. Constitutions and statutes of the constituent entities of the Russian Federation (comparative legal research). M.: YURKOMPANI, 2010. 366 p.

Bredikhin A.L. To the question of the concept and essence of federalism // Modern society and law. 2012. No. 1 (6). pp. 9-15.

Umnova I.A. Constitutional foundations of modern federalism: dis. ... d.j.n. M., 1997.398 p.

Osipyan S.A. Russian federalism and the constitutional and legal status of the prosecutor's office: conceptual problems: author. dis. ... d.j.n. Moscow, 2006. 58 p.

Gligich-Zolotareva M.V. Constitutional and legal foundations of Russian federalism: problems of theory, methodology and practice: author. dis. ... d.j.n. Tyumen, 2009. 41 p.

Yaschenko A.S. Theory of federalism: Experience of the synthetic theory of law and state / A. Yashchenko. -- Yuriev: Printing house of K. Mattisen, 1912. -- X, 841 p.

Alekseeva L.A. To the question of the concept and principles of federalism // Economic and humanitarian sciences. 2015. No. 11(286). pp. 71-76.

Platonov V.M. Federalism as a product of Western legal culture // Vestnik RUDN University. Series: Legal Sciences. 2017. V. 21. No. 4. P. 528-540.

Gulyakov A.D., Salomatin A.Yu. Multivariance in the development of federalism (an experience of comparative diachronic and synchronous research) // Bulletin of the O.E. Kutafin (MSUA). 2018. No. 5. P. 63-70.

Yusubov E.S. Some problems of the theory of Russian federalism // Russian legal journal. 2009. No. 4. P. 117-123.

Dobrynin N.M., Gligich-Zolotareva M.V. System properties of the federation // Federalism. 2010. No. 4 (60). pp. 7-24.

Dobrynin N.M. Urgent tasks of the development of the Russian model of federalism: ontological discourse on the systemic properties of the federation // State and Law. 2017. No. 9. P. 34-44.

Размещено на Allbest.ru