Деятельность отечественных органов правопорядка во время Гоажданской войны 1918-1921 годов

Размещено на http://www.allbest.ru/

Деятельность отечественных органов правопорядка во время Гоажданской войны 1918-1921 годов

Пушкарев Евгений Александрович

Проанализирован процесс развития органов правопорядка в различных территориальных образованиях бывшей Российской империи. Отдельно освещены методы их деятельности во время гражданской войны.

Ключевые слова: милиция, государственная стража, управление внутренних дел, НКВД, ВЧК, красный террор, белый террор, борьба с преступностью. милиция государственная стража управление

The activities of domestic law enforcement agencies during the Civil War of 1918-1921

The article examines the process of development of law enforcement agencies in various territorial formations of the former Russian Empire, highlights the methods of their activity in the conditions of civil war.

Keywords: militia, state guard, Department of Internal Affairs, People's Commissariat of Internal Affairs, All-Russian Extraordinary Commission, red terror, white terror, fight against crime.

Правоохранительные органы страны в исследуемый период были в полной мере вовлечены в вооруженный конфликт между отдельными социальными группами, в их борьбу за власть. Тем не менее вопросы наведения порядка на улицах, борьбы с преступностью не нивелировались полностью, а оказывали значительное влияние на степень поддержки таких групп населением.

В советской историографии традиционно внимание уделялось только становлению и развитию советской милиции, а сама гражданская война рассматривалась в основном как борьба советской власти с интервентами и бандитизмом. Современные российские исследователи по-разному подходят к оценке тех событий, нередко негативно относясь к той или иной противоборствующей стороне. Это, в свою очередь, свидетельствует о необходимости получения более полной информации для дальнейших исследований.

В частности, М.М. Степанов, изучив многообразные подходы к изменению политического строя Российской империи, выделил три направления развития правоохранительной системы того периода: 1) советской милиции; 2) милиции в государственных образованиях демократической контрреволюции; 3) милиции в авторитарных государственных образованиях, придерживающихся прежних существовавших начал [1, c. 166-167].

Разнообразие форм государственных образований в период гражданской войны отражалось непосредственно на расширении понятия правопорядка. Правопорядок в стране складывался на основе соблюдения нормативных указаний правительств и частично действующего законодательства Российской империи. Нередко в советских нормативных актах употреблялось словосочетание «революционный порядок», предполагающее действия исходя из «революционного правосознания», т.е. целесообразности правоприменения в интересах новой власти.

В Петрограде в Совете народных комиссаров (СНК) РСФСР, образованном большевиками в конце октября 1917 г. взамен Временного правительства и продолжившем работу на постоянной основе после разгона ими в январе 1918 г. Учредительного собрания, был создан Народный комиссариат внутренних дел, ведавший, в частности, делами охраны революционного порядка. Он впоследствии и стал основным правоохранительным ведомством нового Советского государства.

Постановлением НКВД РСФСР от 28 октября 1917 г. была создана рабочая милиция. Предполагалось, что бывшая народная милиция Временного правительства частично войдет в состав рабочей милиции при условии признания новой власти. Для опоры большевиков на более широкие массы населения в Инструкции по организации милиции от 12 октября 1918 г. использовалось уже название «советская рабоче-крестьянская милиция». Советской милиции предписывалось защищать интересы рабочего класса и беднейшего крестьянства, охранять революционный порядок и гражданскую безопасность.

Отдел местного управления НКВД РСФСР занялся формированием новых органов местной власти и милиции на подконтрольной территории. Поэтому изначально полностью централизовать управление милицией было нецелесообразно. Ее подчинили непосредственно создаваемым местным Советам рабочих, солдатских и крестьянских депутатов и общему руководству НКВД РСФСР. Основные звенья местного аппарата советской милиции составляли губернские и уездные управления. Низовым звеном был участок во главе с участковым начальником, в ведении которого находились старшие и рядовые милиционеры. Появились специальные виды милиции: железнодорожная, водная и промышленная.

В ходе гражданской войны советская милиция активно привлекалась к ведению боевых действий на фронтах. Декретом СНК РСФСР от 3 апреля 1919 г. было закреплено, что третья часть рядового и пятая часть руководящего состава милиции должна была находиться постоянно в Красной армии. К окончанию гражданской войны ВЦИК и СНК РСФСР 10 июня 1920 г. в Положении о рабоче-крестьянской милиции норму нахождения в армии понизил до пятой части личного состава милиции.

Период гражданской войны как послереволюционный период характеризовался высоким уровнем преступности. На это оказывали влияние такие факторы, как частая смена власти с карательной политикой к тем или иным сторонникам, слабая преемственность правоохранительной системы и ее неспособность обеспечить безопасность, разрыв экономических связей, амнистии заключенных, дезертирство и наличие у населения большого количества оружия с фронтов.

Частично функционировавший сыскной аппарат при Временном правительстве был восстановлен советской властью 5 октября 1918 г. Положением об организации отдела уголовного розыска для негласного расследования преступлений уголовного характера соответствующие подразделения создавались в подконтрольных городах. В первые годы уголовный розыск занимался не только сыском, но и предварительным следствием, так как следственные комиссии не справлялись с объемом дел.

Между тем классовая нетерпимость советской власти к лицам, проходившим службу еще в сыскных отделениях царской полиции, и утраченные учеты криминального элемента еще долгое время не позволяли в полной мере выстроить профессиональную деятельность. Например, в отчете Центророзыска Главмилиции НКВД РСФСР были выделены такие проблемы, как отсутствие розыскного аппарата, взаимосвязи между учреждениями, регистрации преступников, а также профессиональных навыков у личного состава.

Для разрешения обозначенных проблем в Петрограде и Москве были организованы школы по подготовке личного состава милиции, в начале 1919 г. в НКВД РСФСР были созданы регистрационные и дактилоскопические бюро, музей, кабинет судебной экспертизы. Как отмечает М.Ю. Гутман, уже к концу 1920 г. профессиональный штат петроградской милиции составили 68,5% рядового состава, служившие в ней более двух лет, и 76,4% руководящего состава, имевшие стаж более трех лет. Увеличилось в ней и число рабочих: с 41,9% в 1918 г. до 75% к концу 1920 г. [2, с. 40].

7 (20) декабря 1917 г. при СНК РСФСР была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК). Возглавил ее Ф.Э. Дзержинский, ставший также с марта 1919 г. народным комиссаром внутренних дел РСФСР. В апреле - мае 1919 г. в систему НКВД были включены лагеря принудительных работ, а позднее и все остальные места заключения. На низовом уровне были упразднены уездные ЧК с образованием при уездных управлениях милиции политических бюро. Из ВЧК были откомандированы заведующие уголовно-розыскными отделениями. Позже взамен ВЧК (с 1922 по 1923 г.) было образовано Государственное политическое управление при НКВД РСФСР. Таким образом, силы этих двух ведомств в исследуемый период получили единое руководство и вектор на объединение в подавлении противников власти большевиков.

Гражданское противостояние сказалось на повальном росте преступности в городах и в сельской местности. Милиционерам и чекистам приходилось вступать в борьбу с многочисленными бандами, сформированными как из уголовного элемента, так и из восставших крестьян, недовольных постоянным изъятием у них продовольствия для нужд новой власти. По ходу продвижения Красной армии сотрудники проводили на новых территориях работу по установлению революционного порядка. В связи с этим в мае 1919 г. войска ВЧК и иные вспомогательные войсковые подразделения различных ведомств были переданы в ведение НКВД РСФСР и реорганизованы в войска внутренней охраны.

Однако распространение советской власти по всей стране происходило разновекторно, порой также возникала угроза ее уничтожения. На протяжении нескольких лет на отдельных территориях бывшей Российской империи устанавливалась власть обособленных гражданско-военных правительств. В рамках исследования представляет интерес организуемая на них система органов правопорядка.

На Юге России в 1919-1920 гг. было образовано Управление внутренних дел Правительства при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России (ВСЮР), а затем Министерство внутренних дел Южно-Русского правительства. Временное положение об Управлении внутренних дел от 6 марта 1919 г. к его компетенции отнесло вопросы городского и земского самоуправления, врачебно-санитарные и ветеринарные вопросы, страхование и противопожарные меры. 4 апреля 1919 г. было принято Временное Положение о Государственной страже, которая стала основным полицейско-военным подразделением в составе УВД.

Задачи стражи не носили классового характера: пресечение нарушений порядка, законов и постановлений; охрана личных и имущественных прав населения; оповещение населения о распоряжениях правительства; охрана исправного состояния правительственных и общественных зданий, улиц, дорог. В условиях гражданской войны стража занималась вопросами возврата имущества прежним владельцам, проверкой документов с целью выявления большевистских агентов.

В состав Государственной стражи входили: управление; бригады в губерниях, областях и городах; бригады на железных дорогах; портовые, речные и крепостные команды, а также уголовно-розыскные управления при гражданской части стражи. Городские части и участки возглавляли приставы и участковые надзиратели, в волостях учреждались должности волостных надзирателей [3, с. 567-570].

Личный состав военного ведомства стражи составляли: стражники, офицеры и военные чиновники. Стражники набирались, как правило, из солдат и казаков, отмечались случаи приема на службу бывших царских полицейских.

Стража подчинялась местному гражданскому начальнику и помощнику начальника УВД. Управление стражей на местах осуществлялось также военными комендантами и начальниками гарнизонов, что было продиктовано условиями войны.

Несмотря на явную военизированость стражи, преступность и мятежи оставались на высоком уровне на территории ВСЮР. Поэтому было предусмотрено привлечение гражданского населения в особые дружины для борьбы с бандитизмом.

В Сибири и на Дальнем Востоке в качестве органов правопорядка Временным сибирским правительством, Комитетом членов Учредительного собрания (КОМУЧ) была образована милиция.

17 сентября 1918 г. Временным сибирским правительством было принято Временное положение о Сибирской милиции. В ее задачи входили охрана общественной безопасности и порядка, защита граждан от насилия, обид и самоуправства. Милиция являлась исполнительным органом правительства на местах в составе МВД.

Милиция КОМУЧ действовала на основании Положения о милиции, изданного Временным Правительством Российской империи 17 апреля 1917 г., и являлась частью Ведомства охраны государственного порядка. В городские милицейские управления входили участки и Уголовная милиция. В Уголовной милиции оперативную работу осуществляли разведочные бюро. Уездные милицейские управления составлялись из участков и волостной милиции [4, c. 363, 365].

На службу в милицию набирали всех желающих, в том числе и бывших полицейских. Однако низкое материальное обеспечение милиции постоянно обостряло проблемы ее комплектования, взяточничества и слабой подготовки личного состава. Нередко полицейские функции возлагались на воинские отряды или отряды особого назначения, устраивавшие внесудебные аресты и расправы, в том числе над сторонниками власти большевиков. Плохие условия содержания заключенных сказывались на высоком уровне смертности среди них [3, с. 570-574].

Основными видами преступности, которым противостояла милиция, можно назвать партизанско-повстанческие движения, спекуляцию, фальшивомонетничество и взяточничество. Особых успехов без системного подхода в борьбе с ними милиция не добилась. Карательные меры без социальных изменений не могли подорвать основы партизанско-повстанческих движений, а рост экономической преступности в нестабильное время был обусловлен также обесцениванием денежной массы ее необеспеченной эмиссией [5, с. 39-42].

Раскрывая исследуемую тему, нельзя не остановиться на вопросе красного и сопутствующего ему белого террора как методе политической борьбы, средствами которого были армия, органы порядка и безопасности.

С современного гуманистического взгляда этот метод был крайне жестким. Однако конфликтующие стороны применяли его прежде всего из принципа «цель оправдывает средства». А целью, как известно, была власть и реализация идей нового государственного и мирового устройства.

Красный и белый террор представлял собой меры репрессивного и карательного характера, в том числе смертную казнь, применявшиеся к группам лиц, населению отдельных территориальных единиц, являющихся сторонниками противоборствующей стороны либо могущих таковыми стать. Широко распространен был институт заложничества, когда часть населения подлежала заключению с последующим расстрелом в случае активных действий либо невыдачи активных участников противоборствующей стороны. Лишение жизни различных групп населения (взрослых мужчин, семей представителей средних и высших слоев, крестьянства и партий) могло производиться и в качестве мести, устрашения. По выражению

B. Г. Медведева, «обычным явлением были виселицы на площадях и улицах городов и деревень», перешедших под контроль белой армии [3, с. 566].

Пытаясь выявить разницу между красным террором и белым, ученые не пришли к единому мнению. Исследователь В.Г. Медведев, в частности, не соглашался с точкой зрения

C. П. Мельгунова, изложенной в книге «Красный террор в России. 1918-1923», согласно которой разница между красным и белым террором заключалась в правовой регламентации в первом случае и в инициативной «истероидной» форме - во втором. По мнению В.Г. Медведева, несмотря на наличие правовой базы, произвол и беззаконие в репрессивной политике белой армии были следствием слабого функционирования судебной системы [3, с. 565-567].

Выделить отличительные признаки террора пытался также М.В. Кривенко. Наличие разветвленной сети органов внесудебной расправы у большевиков свидетельствует, по его мнению, о том, что белый террор не стал политикой, а носил признаки разгула преступности [6, с. 23]. В то же время М.Э. Жаркой отмечал, что нечеткость классовой нормативной базы красного террора привела к открытости правового поля для реализации революционного правосознания [7, с. 75].

Представляется, что выводы о наличии или отсутствии нормативной базы террора в условиях гражданской войны не являются основными для характеристики самого террора. Слабая централизация вновь образованных властей выливалась в несогласованную инициативность на различных ее уровнях без учета определенных в нормативных актах возможностей и сроков проведения террора. Так, к примеру, в начале ноября 1918 г. VI съезд Советов отменил Декрет о красном терроре. Но, по выражению С.А. Кредова, несмотря на отмену Декрета о красном терроре, ящик Пандоры был открыт: новые представители власти по всей стране приобрели привычку к насилию [8].

Это подтверждается и различными точками зрения о количестве жертв террора. Если учитывать только официально зафиксированных в нормативных актах, то обозначают несколько тысяч человек, казненных в ходе красного террора. Аргументом, поддерживающим эту точку зрения, является публикация большевиками статистики о расстрелах, которую использовали как элемент классовой борьбы и устрашения [9, с. 214-215]. Однако есть исследователи, берущие за основу, к примеру, небоевые сверхобычные потери населения. На их основе делались выводы о количестве умерших от голода и казненных в ходе красного террора от сотен тысяч до нескольких миллионов жертв.

Примечательна переписка наркомата по иностранным делам РСФСР с дипломатами европейских стран в конце 1918 г. На негодование, что режим красного террора не согласуется с провозглашенным стремлением осчастливить человечество, нарком Чичерин ответил, что капиталисты ради прибылей уже пятый год мировой войны подвергают гибели миллионы людей [8].

Главным исполнительным органом красного террора стала Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем, образованная в декабре 1917 г. и прочно занявшая свое место в новом государственном механизме вместе с революционными трибуналами. К концу 1920 г. было образовано уже 86 областных и республиканских ЧК, 508 уездных комиссий, 16 особых отделов, 32 губернских и уездных секретных отдела.

С целью предотвращения контрреволюционных выступлений, подготовки почвы для усиления карательных мер в городах были произведены массовые аресты, а также регистрация враждебных советской власти категорий лиц. Социальную базу красного террора, по выражению И.С. Ратьковского, составили люмпенизированные слои населения, которые навязывали обществу силовое решение стоящих перед ним проблем, отрицая при этом существующую государственность с ее законами [10, с. 202].

Внутренний приказ ВЧК предусматривал такие меры, как арест в качестве заложников, расстрел лиц, учтенных по делам комиссии. Расстрелы в местностях, объявленных на военном положении, постепенно распространились на критиков большевистской политики и инакомыслящих по всей стране [6, с. 21-22].

4 сентября 1918 г. местным Советам был разослан приказ НКВД РСФСР с требованием об аресте правых эсеров, взятии заложников из числа буржуазии и офицеров и безоговорочном расстреле их при активизации белогвардейской среды.

В марте 1919 г. НКВД РСФСР возглавил председатель ВЧК Ф.Э. Дзержинский, объединив тем самым возможности соперничавших силовых структур для борьбы за установление советской власти. Милиция НКВД РСФСР также получила право применения мер внесудебных репрессий. В частности, в 1919 г. Московский уголовный розыск дела по тяжким преступлениям передавал в ЧК, а по остальным преступлениям в качестве меры наказания применял направление в лагерь принудительных работ [11, с. 37]. Для охраны увеличившихся мест заключений, а также силового подавления сопротивления большевики использовали сформированные в мае 1919 г. войска внутренней охраны НКВД РСФСР.

Среди известных источников, обусловливающих проведение белого террора, можно назвать приказ Верховного правителя Колчака от 23 марта 1919 г. о подавлении восстания в Енисейской губернии. Приказ предполагал «беспощадную расправу» над повстанцами и лицами, их поддерживающими и укрывающими, требовал брать заложников и расстреливать их в случае нападения партизан. В результате, по выражению А.Л. Литвина, сжигались целые деревни, а вдоль железной дороги на телеграфных столбах висели трупы казненных [12, с. 172].

Также, например, осенью 1919 г. правительство генерала Деникина приняло дополнение к «Положению об уголовной ответственности участников установления Советской власти и лиц, содействовавших ее распространению и упрочнению», введшее смертную казнь для «лиц, осуществляющих основные задачи Советской власти, содействующих им, участвующих в партии коммунистов (большевиков)» [13].

Таким образом, функционирование правоохранительной системы на территории бывшей Российской империи в период гражданской войны было затруднено множеством факторов, в основном связанных с приоритетностью борьбы с политическими противниками радикальными, нередко внеправовыми методами. Органы внутренних дел РСФСР и других территориальных образований в той или иной степени были сформированы на основе милицейской реформы, проведенной после февральской революции Временным правительством, с увеличением их военизации. Отличительной особенностью советской милиции являлся более выраженный классовый характер ее формирования.

Литература

1. Степанов М.М. Особенности строительства милиции в годы гражданской войны // Ленинградский юридический журнал. 2007. № 2(8).

2. Гутман М.Ю. Становление и деятельность милиции Петрограда и Петроградской губернии в период революций и гражданской войны в России (февраль 1917-1920 гг.) (историко-правовое исследование): автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2002.

3. Медведев В. Г. Правоохранительная система и уголовно-репрессивная деятельность белой России в годы Гражданской войны // Новейшая история России. 2019. Т 9. № 3.

4. Климов А.Ю. Органы внутренних дел комитета членов Всероссийского Учредительного собрания (КОМУЧ) // Российская полиция: три века служения отечеству: сб. ст. Юбилейной междунар. науч. конф.: в 2 ч. / под ред. В.Л. Кубышко. М., 2019.

5. Звягин С.П. Формирование и реализация правоохранительной политики антибольшевистскими правительствами на востоке России (1918-1922 гг.): автореф. дис. ... д-ра ист. наук. Кемерово, 2003.

6. Кривенко М.В. Массовый террор в России и на Юге государства в 1918-1920 гг.: истоки, механизмы, последствия: автореф. дис. . канд. ист. наук. Пятигорск, 2007.

7. Жаркой М.Э. «Красный террор»: исторические условия и цели введения // Общество и право. 2004. № 1(3).

8. Кредов С.А. Дзержинский [Электронный ресурс]. URL: https://biography.wikireading. ru/154485 (дата обращения: 07.07.2021).

9. Соколов А.С. Роль и место органов ВЧК в политике красного террора // Власть. 2019. № 2.

10. Ратьковский И. С. Всероссийская чрезвычайная комиссия и политика красного террора в Советской России в 1918 году: дис. ... канд. ист. наук. СПб., 1995.

11. Демин В.А., Иванов В.Е., Лучинин А.В., Ляушин В.П. Очерки истории органов внутренних дел Российского государства. Екатеринбург, 2001.

12. Литвин А.Л. Красный и белый террор в гражданскую войну. 1918-1922 гг. М., 2004.

13. Дополнение к Положению об уголовной ответственности участников установления Советской власти и лиц, содействовавших ее распространению и упрочнению: постановление ОС ВСЮР от 7 окт. 1919 г. // СУРП ОС ВСЮР 1919. № 29. Ст. 15.

in the east of Russia (1918-1922): auth. abstr. ... Dr of Sciences in History. Kemerovo, 2003.

6. Krivenko, M.V. Mass terror in Russia and in the South of the state in 1918-1920: origins, mechanisms, consequences: auth. abstr. ... Candidate of Sciences in History. Pyatigorsk, 2007.

7. Zharkoy, M.E. "Red Terror": historical conditions and goals of introduction // Society and law. 2004. No. 1(3).

8. Credov, S.A. Dzerzhinskiy [Web resource]. URL: https://biography.wikireading.ru/154485 (date of access: 07.07.2021).

9. Sokolov, A.S. The role and place of the All- Russian extraordinary commission for combating counter-revolution, speculation, and sabotage (CHEKA) in the policy of the red terror // Power. 2019. № 2.

10. Ratkovsky I.S. The All-Russian Emergency Commission and the policy of Red terror in Soviet Russia in 1918: diss. ... Candidate of Sciences in History. St. Petersburg, 1995.

11. Demin, V.A., Ivanov, V.E., Luchinin, A.V., Lyaushin, V.P. Essays on the history of the internal affairs bodies of the Russian state. Yekaterinburg, 2001.

12. Litvin, A.L. Red and white terror in the Civil War. 1918-1922. Moscow, 2004.

13. Supplement to the Regulation on criminal liability of participants in the establishment of Soviet power and persons who contributed to its spread and consolidation: resolution of the Special meeting of the Armed Forces of the South of Russia d.d. Oct. 7, 1919 // Collection of laws and orders of the Special Meeting of the Armed Forces of the South of Russia. 1919. No. 29. Art. 15.

Размещено на Allbest.ru