"Устав о паспортах и беглых" как источник изучения миграционной политики Российской империи первой половины XIX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

«Устав о паспортах и беглых» как источник изучения миграционной политики Российской империи первой половины XIX века

Грицай Владимир Викторович

На основе анализа правовых документов предпринята попытка рассмотреть структуру и некоторые положения «Устава о паспортах и беглых», оценить его как основной источник изучения миграционной политики Российской империи первой половины XIX в. Сделан вывод о том, что, несмотря на сословный характер закона, он обеспечивал правовую основу колонизации, а также меры по упорядочению процессов перемещения населения, способствуя снижению уровня неконтролируемой миграции.

Ключевые слова: паспорт, печатный паспорт, плакатный паспорт, билет на жительство, дезертир, беглый, заграничный паспорт, водворение на жительство, разменная декларация, постоянное место жительства, отлучка.

The Charter on Passports and Fugitives as a source for studying the migration policy of the Russian Empire in the first half of the XIX century

In the article, based on the analysis of publications of legal documents, an attempt is made to consider the structure and some provisions of the Charter on Passports and Fugitives, to evaluate it as the main source for the study of the migration policy of the empire of the first half of the XIX century. It is concluded that, despite the class character of the law, it provided a legal basis for colonization, as well as measures to streamline the processes of population movement, contributing to a decrease in the level of uncontrolled migration.

Keywords: passport, printed passport, poster passport, residence ticket, deserter, fugitive, foreign passport, residence permit, exchange declaration, permanent residence, absence.

Миграционные процессы в условиях изменения прежней системы мироустройства и формирования новой конфигурации мира, основанной на многополярности и взаимодействии макрорегионов, неизбежно будут играть заметную роль. Перемещения населения разной интенсивности и направленности всегда сопровождают кризисные явления современного мира, кроме того, они и сами способны при определенных условиях вызывать нестабильность как минимум на уровне регионов.

В связи с этим считаем необходимым изучение исторического опыта законодательного регулирования миграционных процессов на разных этапах развития государства. Исследования такого рода важны прежде всего для формирования и нормативно-правового определения основ государственной миграционной политики страны на современном этапе.

В своей работе мы ставим целью выяснить причины появления в Российской империи закона, определяющего основные условия для перераспределения населения, а также попытаться установить, насколько эффективно решались задачи по контролю за такими перемещениями.

«Устав о паспортах и беглых» (далее - Устав) - это закон, появление которого в первой половине XIX в. обусловлено двумя причинами. Во-первых, включенные в состав империи огромные пространства северной Евразии требовали от государства определенных усилий по их дальнейшему освоению и закреплению в составе Российского государства, во-вторых, это был результат деятельности по систематизации законодательства империи, которая, как известно, включала в себя, кроме всего прочего, деятельность по определению нормативных актов, которые уже не являлись актуальными, а также выявлению общественных отношений, которые не были в достаточной степени урегулированы, и созданию в конечном итоге нового свода законов Российской империи взамен прежнего (Соборного уложения 1649 г.).

Работы по систематизации начались практически сразу после того, как император Николай I вступил на престол. В январе 1826 г. было учреждено Второе отделение высочайшим рескриптом от 31 января 1826 г., изданным на имя князя П.В. Лопухина. Указом Правительствующему Сенату от 4 апреля 1826 г. был утвержден состав из 20 чиновников, причисляемых к отделению. Начальником отделения был назначен старший член упраздненной Комиссии составления законов действительный статский советник М.А. Балугьянский. М.М. Сперанский, не получив официальной должности во Втором отделении и оставаясь членом Государственного совета, тем не менее стал фактическим руководителем кодификационных работ [1, с. 140-142].

Перед Вторым отделением стояла важная задача - составление «исторического свода» и «свода законов действующих». Для формирования этих сводов планировалось провести подготовительную работу по созданию Полного собрания законов Российской империи [2, с. 100].

Для нашего исследования весьма важным представляется рассмотрение структуры Устава. Документ состоял из пяти разделов, каждый из которых, в свою очередь, включал в себя разное количество глав: от двух до тринадцати. Главы были традиционно поделены на отделы, количество которых также варьируется. Кроме того, издание содержит четыре приложения, каждое из которых заслуживает отдельного рассмотрения. Назовем лишь наиболее важные для нашего исследования: Правила для водворения в Кяхтинской слободе и пропуска туда разного звания людей; Формы паспортов и образцы билетов; Декларация разменная с Австриею, заключенная 30 октября 1849 года, касаемо взаимной высылке беглых евреев; Конвенция, заключенная с Пруссиею 7 августа 1837 года, о взаимной выдаче дезертиров и беглых.

Тексты указанных приложений приведены, вероятнее всего, как типовые, поскольку в самом Уставе в третьей главе четвертого раздела «О безпаспортных, бродягах, беглых и дезертирах» содержатся положения, касающиеся взаимной выдачи указанных категорий, где, помимо Австрии, указаны Швеция, Греция, Бельгия и Португалия.

Изучение только содержания Устава дает основание сделать вывод о сословном характере данного документа. Он очень подробно и обстоятельно фиксирует право на обладание паспортами людей разного рода, сословия и звания, хотя прямого указания на это в тексте не обнаруживается.

Тут уместно указать на причину того, почему мы рассматриваем Устав о паспортах как документ, имеющий отношение к миграционной политике государства. Слово «паспорт» происходит от фр. «рassе partout», что в переводе означает «проход всюду». Таким образом, паспорт есть не только и не столько документ, подтверждающий личность, сколько дающий владельцу право на передвижение в указанных в нем направлениях и пределах. Это позволяет утверждать, что именно Устав закладывает основы миграционного законодательства Российской империи.

Появление такого рода нормативного акта продиктовано не только усилиями по систематизации отечественного законодательства в первой половине XIX в., но и тенденциями в социально-экономическом развитии государства, развитии промышленного производства, колонизацией и хозяйственно-экономическим освоением обширных территорий империи.

Возвращаясь к анализу содержания Устава, отметим, что его первый раздел посвящен организации контролируемого перемещения населения по территории внутри государства, а также дает определение ключевым понятиям миграционного процесса. В первую очередь это постоянное место жительства, которым считается «место: 1) где кто обязан службою или состоит в ведомстве к оной; 2) где находится недвижимое его имущество, в коем он имеет постоянное пребывание; 3) где кто как был записан в книгах дворянских, городовых, и ревизских имеет водворение» (отд. 1, п. 2). Постоянное место жительства белого духовенства полагается при тех церквах, кто куда посвящен, а монашествующих в их монастырях (отд. 1, п. 3). Постоянное место жительства купцов и мещан полагается в том городе, где они записаны в обывательские книги... (отд. 1, п. 4). Донские и Черноморские торговые казаки не могут нигде иметь постоянного жительства, кроме войсковых округов, равным образом и никому из посторонних не дозволяется водворение и постоянное жительство в сих войсках для торговли, но могут таковые производить оную, временно, с платежом акциза в пользу войск (отд. 1, п. 5). Людям, не вошедшим в состав Оренбургского казачьего войска, запрещается иметь на землях оного постоянную оседлость и пользоваться поземельными довольствиями, собственно казачьему сословию присвоенными. (отд. 1, п. 6). Лицам, не принадлежащим к сословию Сибирского Линейного войска, не дозволяется иметь постоянной оседлости в районах оного и пользоваться войсковыми землями (отд. 1, п. 7). Людям, не принадлежащим к казачьему сословию, запрещается водворяться на землях Иркутского и Енисейского полков (отд. 1, п. 8). Постоянное жительство ремесленников и посадских полагается там, где они определены в цехи и посады и где платят государственные подати (отд. 1, п. 9). Постоянное место жительства государственных удельных и помещичьих крестьян и дворовых людей полагается в тех селениях и местах, где они записаны по ревизии в подушной подати (отд. 1, п. 10). Государственные и удельные крестьяне, приобретшие в уездных и губернских городах домы, могут иметь в оных жительство... (отд. 1, п. 11). Постоянное жительство отставных от службы воинских нижних чинов, водворившихся по отставке в прежних участках, им принадлежавших, или вновь отведенных, полагается в тех казенных селениях, к коим они приписались (отд. 1, п. 7). Если солдат, с дозволения прежнего своего помещика, поселится на земле его, в таком случае постоянное место жительства его полагается в означенном помещичьем селении (отд. 1, п. 15) [3, с. 4-5].

Согласно отд. 1, п. 1 «Никто не может отлучиться от места своего постоянного жительства без узаконенного вида или паспорта» [3, с. 3].

Мы намеренно процитировали достаточно объемную часть, практически весь первый отдел, чтобы документально подтвердить сословную сущность устава паспортного как документа, жестко дифференцирующего права подданных, даже по водворению.

Еще сильнее это проявляется в отношении еврейского населения Российской империи как имеющего весьма специфическое правовое положение. Для него понятие постоянного места жительства в изучаемом документе определяется еще более жестко и детально: не только области и местности для постоянного проживания, но строго определенные улицы в населенных пунктах в зависимости от рода их занятий. Черта постоянной еврейской оседлости, которая начала определять в Российской империи с 1791 г. места для проживания евреев [4, с. 130-137], окончательно оформилась в 1804 г. по Высочайше утвержденному «Положению об устройстве евреев» [5, с. 731-737] и легализовалась в Уставе, в особенности в части определения понятия «постоянное место жительства» для евреев. Справедливости ради стоит отметить, что правовое положение и миграционный потенциал евреев в России прямо зависел от их рода занятий. Указанные нормативные акты оговаривают специальные условия для врачей, купцов первой Гильдии, лиц с высшим образованием. В связи с этим, по нашему мнению, не стоит указывать на черту оседлости как на границу «тюрьмы народов». Некоторые исследователи этого вопроса готовы были сетовать на то, что в Указе Екатерины II «...не сочли нужным сделать исключения для евреев.», при этом понимая, что многие сословия в России, даже привилегированные, не имели права свободного передвижения в пределах империи [6, с. IX].

В Уставе дается такое пространное и детальное определение постоянного места жительства для евреев еще и потому, что после нескольких разделов Польши во второй половине XVIII в. стало уместно говорить, что «евреи попали в Российскую империю не сходя с места.», и империя, в которой раньше не могло быть и речи о появлении евреев, неожиданно оказалась страной с самым большим еврейским населением [7, с. 303]. При этом его численность стремительно росла, и к середине 30-х гг. XIX в. составляла почти половину численности еврейского населения в мире, что потребовало принятия ограничительных законов, о которых говорилось выше.

Отлучка - еще одно понятие, которое активно используется в положениях Устава и имеет прямое отношение к теме перемещения населения, т.е. миграции. Оно используется для обозначения временного оставления места своего постоянного проживания некоторыми категориями подданных с различными целями и на различные предельные расстояния. Последний критерий как раз и дифференцирует вид документа, дающего право на такого рода миграцию. В современном понимании видов миграций мы могли бы ее сравнить с маятниковой миграцией, представив отлучку как прообраз последней. Устав предусматривает оформление отлучки для лиц духовного звания, однодворцев, граждан западных губерний, лиц казачьих сословий, татар в Таврической губернии, Сибирских инородцев, Сибирских Киргизов. Приводим этот перечень для того, чтобы показать не только сословность закона, но и то, что она объясняется определенными объективными причинами.

Как правило, разрешение на отлучку выдает особый орган местного самоуправления, а в пределах территории, ему подведомственной, не требуется документального подтверждения права отсутствовать в месте постоянного проживания. Например, татары Таврической губернии могут отлучаться временно от места своего селения, только лишь уведомив свое сельское общество, если время отсутствия не превышает двух недель, «.и для проезда не нужно иметь особого от начальства вида.» [3, с. 67].

Еще одна категория населения Российской империи заслуживает нашего упоминания. Речь идет о так называемых лицах казачьего сословия как наиболее мобильной группе подданных, непосредственно участвующих в колонизации и укреплении рубежей империи, в особенности на южном и восточном направлениях. Даже колонизация этих земель имела так называемый военно-казачий характер. Отлучки этой категории населения регулировались войсковым начальством, если касались убытия за пределы территории войска, или же осуществлялись с ведома станичных правлений в случае внутренних перемещений. По этому же принципу дифференцировались и паспортные документы.

К месту будет упомянуть, что правительство шло на определенные уступки населению окраин Российской империи в обеспечении его легальной мобильности.

Например, гл. 9 рассматриваемого документа постановляет, что выдача билетов жителям Закавказского края, как христианам, так и магометанам, на отлучки от места их жительства закрепляется за местным начальством, имеющим полномочия земской полиции, годовые билеты выдаются без всякого денежного взыскания всем имеющим на руках свидетельства об отсутствии препятствий к выдаче таковых, выданные им по принадлежности.

По истечении срока билета дозволялось сделать отсрочку до полугода и только потом высылать лиц на место постоянного жительства.

Молоканам и раскольникам при этом разрешалось отлучаться только в пределах Закавказского края. Скопцам же паспорта выдавать запрещалось под страхом наказания.

Мы считаем колонизацию самой веской причиной для появления такого нормативного правового акта, как «Устав о паспортах и беглых», хотя, конечно, нельзя полностью сбрасывать со счетов криминогенную ситуацию и рост напряженности как в центральной части империи, так и на ее окраинах. Исследователи вопросов колонизации и переселения, и дореволюционные, и советские, отмечали необходимость совершенствования нормативно-правовой базы этого процесса, поскольку он не только затрагивает вопросы внутренних дел, но и влияет на проблемы взаимоотношений с коренными народами, населяющими окраины империи, т.е. колонизируемые территории. Кроме того, если речь идет о приграничных территориях, неизбежно встают вопросы взаимодействия с сопредельными государствами, которое также должно иметь в своем основании не только межгосударственные соглашения, но и собственное законодательство.

Усилия государства в вопросе колонизации вполне объяснимы. Весь мир в тот период был занят проблемами формирования системы, при которой государства (империи) складываются как территории, состоящие из метрополии и колоний. Российская империя в этом смысле не исключение с той разницей, что развивается она как сухопутная империя, это обеспечивает ей более устойчивый характер, но обязывает с большим вниманием относиться к коренным народам.

Исследователи досоветского периода утверждали, что, поскольку территория империи весьма продолжительна и обширна, а путей транспортных в ней недостаточно, одновременная колонизация всех наших земель невозможна.

В связи с этим предлагалось делить эти земли на две категории. К первой отнести массы свободных казенных земель, по тем или иным соображениям подлежащие первоочередному заселению. Их называют колониями. Прочие казенные земли - территориями. Как только колония населится таким образом, что будет способна сама стать центром общественной жизни, она переходит в ранг земель, управляемых по общему положению, а колониальные же учреждения переносятся на другую территорию [8, с. 35-36].

Особое значение рассматриваемого нами документа состоит еще и в том, что он имеет в своем содержании разделы, посвященные порядку привлечения к ответственности и мерам наказания для лиц, нарушивших правила перемещения по территории империи, а также для лиц, допустивших попущение в службе по надзору за исполнением требований Устава.

Рассмотрев содержание «Устава о паспортах и беглых», можно сделать вывод о том, что данный документ был призван регулировать порядок перемещения как по территории империи, так и за ее пределы подданных и иностранцев. Закон устанавливал особого рода документы, подтверждающие право их обладателей свободно перемещаться и выбирать место жительства и пребывания. В каждом оговоренном случае эти документы имели свои виды и формы для каждой категории и каждого вида перемещения, что говорит о сословном характере рассмотренного нормативного акта. Появление такого рода закона продиктовано объективными условиями, в частности необходимостью организации процессов освоения территории Российской империи при недопущении бесконтрольного перемещения населения, ставшего серьезной проблемой. Это объясняет появление разделов о наказании за бродяжничество, дезертирство и прочие нарушения миграционных правил.

Имеет право на существование версия о том, что появление такого рода закона подготавливало почву не только для дальнейших шагов по пути широкомасштабной колонизации, но и для устранения барьеров, препятствующих этому, прежде всего крепостнических отношений.

Литература

устав о паспортах и беглых миграционная политика

1. Майков П.М. Второе отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. СПб., 1906.

2. Сидорчук М.В. Систематизация законодательства России в 1826-1832 гг.: дис. ... канд. юрид. наук. Л., 1983.

3. Уставы о паспортах, о предупреждении преступлений, о цензуре, о содержащихся под стражей, и о ссыльных // СЗРИ. Т 14. СПб., 1857.

4. Евреи России // Национальная политика в императорской России / сост. и ред. Ю.И. Семенов. М., 1997.

5. Полное собрание законов Российской империи. Собрание первое. Т 28. 1804-1805. СПб., 1830.

6. Слиозберг Г. Б. Политический характер еврейского вопроса. СПб., 1907.

7. Западные окраины Российской Империи. М., 2006.

8. Уманец Ф.М. Колонизация свободных земель России. СПб., 1884.

1. Maykov P.M. The second branch of His Imperial Majesty's own chancellery. St. Petersburg, 1906.

2. Sidorchuk M.V. Systematization of Russian legislation in 1826-1832: diss. ... Candidate of Sciences in Jurisprudence. Leningrad, 1983.

3. Charters on passports, on the prevention of crimes, on censorship, on those held in custody, and on the exiles of the // Complete collection of laws of the Russian Empire. Vol. 14. St. Petersburg, 1857.

4. Jews of Russia // National Policy in Imperial Russia / comp. and ed. by Yu. I. Semyonov. Moscow, 1997.

5. Complete collection of laws of the Russian Empire. Coll. first. Vol. 28. 1804-1805. St. Petersburg, 1830.

6. Sliozberg G.B. The political nature of the Jewish question. St. Petersburg, 1907.

7. Western outskirts of the Russian Empire. Moscow, 2006.

Размещено на Allbest.ru