Диалектическая взаимосвязь феноменов естественного и позитивного права

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Диалектическая взаимосвязь феноменов естественного и позитивного права

Плотников Владимир Валериевич Плотников Валерий Валерьевич

Исследуется диалектическая взаимообусловленность естественного и позитивного права в процессе развития общества. Поочередная смена влияния данных моделей права рассматривается как часть единого прогрессивного процесса, направленного в сторону повышения уровня правосознания и правовой свободы в гражданском обществе. Делается вывод о необходимости системного рассмотрения соотношения принципов естественного и позитивного права. Такой взгляд позволит избежать односторонней трактовки права и приблизит к пониманию действительных механизмов развития правовых институтов.

Ключевые слова: естественное право, позитивное право, метафизика права, правосознание, общество.

Dialectic interrelation of the phenomena of natural and positive law

The article deals with the dialectical interdependence of natural and positive law in the process of society development. The successive change in the influence of these models of law is supposed to be part of a single progressive process aimed at increasing the level of legal awareness and legal freedom in civil society. The conclusion is made about the need for a systematic consideration of the correlation between the principles of natural and positive law. Such a view will make it possible to avoid a onesided interpretation of law and will bring one closer to understanding the actual mechanisms for the development of legal institutions.

Keywords: natural law, positive law, metaphysics of law, legal consciousness, society.

Цель настоящей статьи в том, чтобы проследить положительную роль теории естественного и позитивного права в контексте конкретного развития правосознания, имеющего гуманистическую направленность в отношении ценностей свободы и справедливости в гражданском обществе.

Рефлексия над проблемой определения сущности права в истории философии закономерно приводит к разграничению естественного и позитивного права. Указанные понятия могут обозначать как виды права, соотносимые в рамках одной теоретико-правовой парадигмы, так и различные, противоречащие друг другу концептуальные подходы к определению сущности права и феноменальной представленности права в социокультурной среде.

Проблема соотношения естественного и позитивного права имеет как онтологическое, так и эпистемологическое значение. В первом случае актуализируется вопрос действительных оснований правовой реальности, во втором - теоретико-методологических принципов исследования права. Дихотомия естественного и позитивного права закрепилась в качестве отправного пункта теоретико-правового исследования. Она играет роль ключевой концептуальной схемы, благодаря которой реализуется переход от позитивно-научного отношения к праву, характерного для частных юридических наук, к действительной философии права [1, с. 55]. Это обусловливает значимость ясного, отчетливого и всестороннего рассмотрения соотношения естественного и позитивного права как для понимания сущности права, так и для определения реальных принципов теоретикоправового познания.

Указанная теоретическая схема является отправным пунктом философско-правового познания, но его не исчерпывает. Более того, здесь возникает опасность подмены основного предмета философско-правового познания как раз в силу того, что эти концепции могут быть различным образом интерпретированы в зависимости от контекста.

Концепции естественного и позитивного права, взятые сами по себе, еще мало говорят о соотношении принципа власти и правовой свободы человека, если не соотносить их с социокультурным контекстом, характерным для каждой эпохи. Естественное и позитивное право существуют не только в качестве фундаментальных правовых принципов, но и в качестве форм правосознания в конкретной истории развития общества. Одним из условий адекватного понимания их действительной роли в истории философии права является признание того факта, что смена влияния идеологии позитивного права на естественное и, наоборот, естественного на позитивное является сложным диалектическим процессом. Это означает наличие некоторой общей цели, скрывающейся за видимым противоречием двух способов формирования и объяснения права. Обе концепции не только очерчивают границы друг друга, взаимоопределяя содержание, но и обеспечивают развитие права на системном уровне.

Но что можно считать общей целью развития обоих концептуальных подходов к праву? Очевидно, такой целью будет конкретное и полноценное осуществление идеи права в системе социальной реальности. Идеальная цель этого процесса в свое время была обозначена Гегелем как «прогресс в сознании свободы» [2]. Если принять точку зрения, согласно которой институт права призван защищать свободу в гражданском обществе, тогда, действительно, вектор прогрессивных изменений в системе права должен быть направлен в сторону возрастания сознания свободы. Однако этот прогресс не является линейным, что определяет набор методологических требований к социальному познанию, претендующему на его концептуализацию и отражение в теории развития общественных институтов.

В социокультурном измерении разговор о природе права всегда является также разговором о природе власти. Между теорией естественного и позитивного права в этом смысле можно наблюдать смену социокультурных ролей. В контексте времени и истории нет однозначного ответа на вопрос, какая именно правовая идеология в большей мере призвана защищать ценность гражданской свободы - идеология естественного или все-таки позитивного права. Недопонимание этого факта приводит к абстрактному и во многом идеализированному представлению о сущности теории естественного и позитивного права, что не позволяет адекватно оценить историческую роль преобладания одной парадигмы над другой, а также подлинную механику смены парадигм правопонимания. В действительности каждая из моделей правопонимания при определенных условиях способна быть фактором как прогрессивной динамики в сторону возрастания сознания свободы как ценности гражданского общества, так и наоборот - идеологией, сдерживающей прогрессивные правовые изменения.

Древние формы философии естественного права являются метафизическими в традиционном смысле этого слова [3]. Это означает, что право здесь восходит к трансцендентным основаниям реальности. Одним из первых вариантов разработанной онтологии права выступает объективно идеалистическая теория права в философии Платона и Аристотеля. Предикат естественного права применим к этим теориям в силу того, что они опираются на концепцию универсальной природы мироустройства. Все сущее восходит к своим причинам - началам, и право не является исключением. Теория государства и права Платона и Аристотеля, с одной стороны, являет собой существенный шаг в сторону возрастания уровня правовой свободы граждан, с другой - способствует формированию идеологии тоталитаризма [4]. Провозглашая идеал блага и справедливости, объективно-идеалистическая теория права преодолевает традиционализм обычного права, сохраняющего иррациональные и бессознательные детерминанты правовых решений. Это существенный шаг в сторону осмысленности права, а значит, и в сторону возрастания правовой свободы, поскольку теперь право определяется разумными основаниями. Однако эта свобода еще не является полноценной. Поскольку речь идет о всеобщих рациональных основаниях действительности, оба философа делают вывод о приоритете общего блага над частным, что фактически означает возможность пренебречь частными интересами ради какой-либо общей цели. Это связано с тем, что античная онтология есть онтология надындивидуального субъекта [5]. Таким образом, объективно-идеалистическая концепция права делает человека как субъекта правоотношений свободным от архаических традиционных правовых схем, имеющих догматический характер, но в то же время закрепощает в отношении некоего всеобщего долженствования.

В Средневековье подобная доктрина подкреплялась авторитетом религии и также служила централизации власти. Высшие правовые ценности, поскольку они восходили к религиозным основам социального бытия, не обсуждались и не оспаривались. Дискуссия о них могла вестись в форме экзегетики, т.е. несла функцию истолкования и правового просвещения, но ни в каком виде не предполагала форму критики [6]. Таким образом, средневековая теологическая концепция естественного права закрепощала общество, сдерживала новые политические и социально-экономические тенденции.

Потребность общественного развития на уровне идеологии правовых институтов приводит к формированию философии позитивного права. Идеология позитивного права соответствовала всеобщим процессам секуляризации и критики схоластических паттернов культуры, а также отвечала интересам укреплявшихся монархий. Отсюда понятна связь права и власти. Философия позитивного права фактически являлась философией светской власти. Здесь налицо шаг в сторону более высокого уровня сознания свободы, по сравнению со средневековой моделью естественного права. Элиминация трансцендентных основ правовой действительности наделяет само общество свободой самоуправления, а также возлагает ответственность за политические и правовые решения. Также, следует отметить, что парадигма позитивного права в значительно большей степени ориентирована на прогнозирование социальных процессов, поскольку общество мыслится как вполне управляемый механизм [7]. Отсюда несоответствие ожидаемого, «нормального» состояния функционирования социальных институтов фактической ситуации приводит к появлению концепта социальной девиации [8].

Однако у политико-правовой концепции позитивного права достаточно сильно прописана идея централизации власти и отчуждения свободы отдельных граждан. Выражением этой концепции стала теория общественного договора, которая на долгие годы стала символом позитивно-правового понимания общественных отношений. Таким образом, позитивное право дает понимание автономии политико-правовой власти от религиозных институтов и способствует укреплению и развитию доктрины социального прагматизма. Отсюда закономерное развитие философии позитивного права проходит через этап утилитаризма.

Утилитаризм - концепция, утверждающая принцип пользы в качестве главного ориентира общественного и индивидуального существования. В теории государства и права утилитаризм связан с дискуссией о соотношении пользы для всего общества и для отдельных лиц, о максимальном количестве блага в обществе и о частных жертвах на пути достижения данной цели. Феномен власти обосновывается через необходимость реализации общественных интересов, от которых зависят интересы отдельных граждан. Самый первый мотив, положенный в качестве общего интереса, - это выживание социальной группы. Право при таком подходе мыслится как регулятивный принцип, распространяющийся на всю систему внутри- социальных взаимодействий, выступающий в роли конкретизации и кодификации установленной парадигмы управления.

Подобная версия позитивно-правовой модели общественного бытия еще далека до идеалов самосознания свободы в гражданском обществе, потому что положенная в ее основу концепция власти утверждает принцип отчуждения индивидуальной свободы, а также примат общественных интересов над частными. Единство принципа права и принципа власти существенно ограничивает философско-правовую дискуссию, поскольку обсуждать и критиковать правовые нормы и принципы при указанном отождествлении означает то же самое, что и критиковать и ставить под сомнение парадигму действующей власти.

Дальнейший этап развития сознания свободы проходит под знаменами теории естественного права. Утверждение и защита естественных прав человека как незыблемой основы правоотношений - фундаментальная прогрессивная идея философии естественного права, дающая новый взгляд на свободу человека [9]. Здесь мы читаем антитезис позитивно-правовой концепции отчуждения свободы отдельных граждан в процессе формирования институтов власти. Напротив, основной акцент делается на неотчуждаемости изначальных прав и свобод и на ограничении институтов государственной власти. Новая версия философии естественного права апеллирует к «естественному порядку вещей», при котором человек как личность заслуживает адекватного признания.

Дальнейшее развитие теоретической дискуссии между естественным и позитивным правом как парадигмами правопонимания затрагивает проблему практической рациональности. Концепт практической разумности в истории философии права можно встретить и в теории позитивного права, и в теории естественного.

Позитивно-правовая интерпретация практического разума является понятной и не вызывает серьезных затруднений. Позитивное право - это право, созданное самим человеком в соответствии с актуальными целями социального существования. Поскольку в основе позитивного права лежит конкретно-практическая целесообразность, это означает и то, что следование целесообразности является рациональной формой деятельности. А поскольку в рамках социума обсуждаются исключительно человеческий разум и разумные цели общества, рассматриваемого в качестве социальной группы, объединенной едиными целями и нормами существования, то здесь не идет речи о высшем надчеловеческом разуме. Это делает практическую разумность исключительно позитивно-правовой категорией.

Естественно-правовая интерпретация принципа практической разумности представлена такими мыслителями, как Л. Фуллер и Дж. Финнис. У Фуллера практическая разумность в системе права коррелирует с двумя основными формами морали - с моралью долга и моралью стремления [10]. Практическая рациональность служит в качестве опосредующего элемента, располагающегося между актуальным состоянием общества и тем, как должно быть. Соответственно, разум непосредственно связан не только с локальными целями, преследуемыми правотворческой и правоприменительной деятельностью, но и с всеобщими и универсальными целями самого права, которые могут быть поняты только в морально-нравственном контексте. У Финниса практическая разумность фигурирует сразу в двух отношениях. Во-первых, в качестве одной из семи выделенных им основополагающих ценностей и целей человеческого бытия. Во-вторых, в качестве принципа, непосредственно участвующего во всех процессах формирования и осуществления права в обществе [11].

Раскрытие того факта, что в основе права как фундаментальной категории социального бытия может быть заключено различное концептуальное содержание, - это итог длительной истории развития философии права.

Фактически это можно определить как десакрализацию права, растабуирование дискурса о праве в культуре, что является маркером аксиологических трансформаций в социально-гуманитарном познании [12]. Действительно, подобная ситуация в принципе возможна лишь на определенном уровне развития самосознания свободы в обществе и среди отдельных индивидов. Это хорошо понятно, если обратиться к теории позитивного права Остина, согласно которой закон интерпретируется как приказ монарха. Однозначное усмотрение источника права в принципе власти означает и известное ограничение в обсуждении права, хотя бы на том простом основании, что в иерархической социальной системе приказы не обсуждаются.

Концептуальные подходы естественного и позитивного права поочередно занимают положение прогрессивных учений с точки зрения принципа прогресса правовой свободы в гражданском обществе. Отсюда возникает понимание необходимости формирования более высокой теоретической позиции в отношении феномена права, благодаря чему противоречие указанных подходов будет определяться как положительный фактор прогресса правовых институтов. В этом смысле диалектическая парадигма обнаруживает в себе огромный эпистемологический потенциал в отношении постижения правовой действительности.

Литература

естественное позитивное право

1. Оглезнев В. В. Переосмысление и новая интерпретация дискуссий между Г.Л.А. Хартом и Л.Л. Фуллером и их значение для аналитической философии права //Вестник Томского государственного университета. 2010. № 330. С. 55-59.

2. Каратаева Л.Н. Трактовка субстанциального единства права и нравственности в «Философии права» Гегеля // Вестник МГТУ. 2000. № 3. С. 371-376.

3. Миллер В. И. Метафизическое осмысление становления концепции естественного права // Вестник Томского государственного университета. 2017. № 425. С. 100-104.

4. Дидикин А. Б. Современные теории естественного права и классическая традиция // Schole, СХОЛЭ. 2014. № 2. С. 418-424.

5. Плотников В. В. Надындивидуальный субъект как категория социально-гуманитарного познания // Актуальные вопросы со- циогуманитарного знания: история и современность: межвуз. сб. науч. тр. Краснодар, 2018. С. 159-161.

1. Ogleznev V V. Rethinking and reinterpreting the discussions between H.L.A. Hart and L.L. Fuller and their significance for the analytical philosophy of law // Tomsk State University Bulletin. 2010. No. 330. P. 55-59.

2. Karataeva L.N. Interpretation of the substantial unity of law and morality in Hegel's "Philosophy of Law" // Bulletin of MSTU. 2000. No.

3. P. 371-376.

3. Miller V.I. Metaphysical understanding of the formation of the concept of natural law // Tomsk State University Bulletin. 2017. No. 425. P. 100-104.

4. Didikin A.B. Modern theories of natural law and the classical tradition // Schole. 2014. No. 2. P. 418-424.

5. Plotnikov V.V. Supra-individual subject as a category of social and humanitarian knowledge // Topical issues of socio-humanitarian knowledge: history and modernity: interuniv. coll. of sci. papers. Krasnodar, 2018. P. 159-161.

6. Alontseva D. V. Augustine the Blessed on the origins of theocratic statehood in the Byzantine Empire //Education and law. 2019. No. 6. P. 179-181.

6. Алонцева Д.В. Августин блаженный об истоках теократической государственности в Византийской империи // Образование и право. 2019. № 6. С. 179-181.

7. Плотников В. В. Прогнозирование социальных процессов как предмет междисциплинарного исследования и индифферентность ко времени как методологическое требование рационального познания // Актуальные вопросы социогуманитарного знания: история и современность: межвуз. сб. науч. тр. Краснодар, 2017. С. 119-125.

8. Гришай Е.В., Плотников В. В. Социальный детерминизм и его прогностический потенциал в отношении девиантных социальных процессов //Общество и право. 2018. № 4(66). С. 165-169.

9. Честнов И.Л. Философия права в эпоху постметафизики // Известия ВУЗов. Правоведение. 2017. № 1(330). С. 8-27.

10. Фуллер Лон. Л. Мораль права. М., 2007.

11. Финнис Дж. Естественное право и естественные права. М., 2012.

12. Еникеев А.А., Плотников В.В. Аксиологические принципы современной познавательной деятельности / под общ. ред. М. И. Даниловой. Краснодар, 2020.

7. Plotnikov V.V. Forecasting social processes as a subject of interdisciplinary research and indifference to time as a methodological requirement of rational knowledge // Topical issues of socio-humanitarian knowledge: history and modernity: interuniv. coll. of sci. papers. Krasnodar, 2017. P 119-125.

8. Grishai E.V., Plotnikov V.V. Social determinism and its prognostic potential in relation to deviant social processes // Society and law. 2018. No. 4(66). P. 165-169.

9. Chestnov I.L. Philosophy of law in the era of post-metaphysics // Izvestiya VUZov. Pravovedenie. 2017. No. 1(330). P. 8-27.

10. Fuller Lohn. L. The moral of the law. Moscow, 2007.

11. Finnis J. Natural law and natural rights. Moscow, 2012.

12. Enikeev A.A., Plotnikov V.V. Axiological principles of modern cognitive activity / ed. by M.I. Danilova. Krasnodar, 2020.

Размещено на Allbest.ru