Легистика: прикладная наука и практика (зарубежный опыт)

Написание законопроекта в Канаде начинается с утверждения докладной записки Кабинетом, что дает право Секции законодательства приступить к разработке законопроекта. Это решение является условием привлечения легистов. Но обстоятельства иногда вынуждают легистов приступить к написанию законопроекта ранее указанного этапа. Лидер правительственной фракции в Палате общин фактически вправе санкционировать назначение легистов ранее утверждения записки. Министерство, ответственное за проект закона, должно связаться с советником по законодательству и парламентскому планированию Кабинета, который затем консультируется с директором Секции законодательства.

Основная обязанность легистов состоит в написании законопроекта в рамках одобренной записки. Министерства, непосредственно ответственные за подготовку законопроекта, обращаются к ним за помощью, особенно по вопросам подготовки редакционных инструкций, чтобы избежать непредвиденных обстоятельств на этапе написания проекта. Основываясь на технологии законотворческого процесса и на совокупности действующих законов, легисты дают советы руководителям проектов по следующим вопросам: обоснование предлагаемой законодательной меры с точки зрения основных направлений законопроектной деятельности; форма, в которую может быть облечена мера; содержание редакционных инструкций; включение определенных видов предписаний в предлагаемую законодательную меру; выбор комплексного или точечного решения той или иной проблемы; расчет сроков, необходимых для написания и печати проекта.

К написанию законопроекта привлекается юрислингвист, в частности, через периодические консультации или документальные исследования, которые он проводит для легиста. Юрислингвист вправе переформулировать целые разделы текста, полностью обновить его терминологию, предложить более логичную его структуру, привлечь внимание к возможным недостаткам в его согласованности. Правда, его рекомендации легистам не обязательны. Однако отношение легистов к рекомендациям серьезное, поскольку им придется отвечать за последствия пренебрежения ими.

Этим функции юрислингвиста не исчерпываются. Он также является лингвистическим советником Министерства юстиции. К его услугам могут обратиться не только для подготовки лингвистических заключений в связи с составлением досье нормативных актов он также может участвовать в качестве свидетеля в судебных процессах или в слушаниях в парламентских или министерских комитетах.

Не зря именно в Канаде с начала 1970-х годов получает признание и развитие юрислингвистика как специализированная дисциплина лингвистики, исследующая языковые символы и выражения, которые использует и производит право. В отличие от Швейцарии, где стабильность государства во многом нивелировала различия между кантонами несмотря на разноязычие их жителей, квебекский сепаратизм в середине 1990-х годов едва не привел к распаду Канады, что потребовало пересмотра федеральной политики в целях сохранения целостности страны. Это, безусловно, касалось в первую очередь франкоязычной и правовой идентичности Квебека, что потребовало от федеральной власти значительного внимания и усилий, в том числе в поддержании лингвистической и юридической аутентичности английского и французского текстов федеральных правовых актов.

В конечном итоге это обусловило появление новой профессии юрислингвиста -- специалиста по юридическому языку, основная задача которого состоит в помощи легисту наилучшим образом формулировать правовую норму. Юрислингвист обеспечивает, с одной стороны, лингвистическое качество законодательных текстов, в частности их стиля, терминологии и фразеологии, характерных для законопроектов и рассматриваемых тем, а с другой -- согласованность текстов правовых актов на французском и английском языках.

С конца 1990-х годов юрислингвистика начинает развиваться и в России. Ее родоначальником считается доктор филологических наук профессор Кемеровского университета Н.Д. Голев, инициировавший создание Лаборатории юрислингвистики и развития речи, коллективом ученых которой в 1999 г. был введен термин «юрислингвистика». В России «объектом изучения юрислингвистики является зона пересечения языка и права, а предметом выступают языкоправовые явления, обладающие потенциальном конфликтогенности» [Барабаш О.В., 2014:1]. Зарубежная юрислингвистика изначально сориентирована на законотворческий процесс, целью которого является совершенный закон, чтобы в ходе правоприменительной практики избежать упомянутой «конфликтогенности». Не зря в России юрислингвистика гораздо больше востребована в правоприменительной сфере, чем в правотворческом процессе. По существу, речь идет о двух различных целеполаганиях отечественной и зарубежной юрислингвистики. Российская юрислингвистика делает акцент на разрешении конфликтов, порожденных лингвистическими недостатками применяемого закона, а зарубежная, во всяком случае, канадская, -- на выявлении потенциальных угроз и предупреждении конфликтов на стадии разработки закона. Очевидно, это является отражением общего тренда отечественной юридической практики: она в большей степени сосредоточена на оценке действующих правовых актов (мониторинг законодательства), а не на оценке их регулирующего воздействия на этапе законопроектной работы.

Заключение

Анализ роли закона как основного юридического регулятора общественных отношений современного государства позволяет судить о состоянии правовой системы, ядром которой он является. Умножение массива законодательных актов, снижение их качества («законодательная инфляция») заставляют обратиться не только к изучению причин этого явления, но и к принятию контрмер, в первую очередь к повышению качества закона. В этом, собственно, и состоит миссия легистики как научного знания и вида юридической деятельности.

Внимания российского законодателя заслуживает такой критерий оценки качества закона, как юридическая безопасность, которая призвана защитить тех, на кого закон распространяется, от его вторичных негативных свойств. Доверие к закону («легитимное доверие» в европейской терминологии), которое является субъективной стороной юридической безопасности, отражая восприятие закона гражданами, безусловно, влияет на его действенность. Юридическая безопасность и легитимное доверие утвердились в качестве принципов судебной практики европейского правосудия, а в ряде государств -- в качестве конституционных принципов, конструирующих правовое государство.

Оценка регулирующего воздействия законопроекта прочно вошла в практику законотворческой работы зарубежных государств, а в большинстве стран она приобрела обязательный характер. Эта практика также полезна отечественному парламенту, изначально ориентированного на мониторинг уже действующего законодательства. В сочетании с объективной оценкой последствий предлагаемого законопроекта и его действующей версии, предшествующая и последующая оценки законопроекта и закона могли бы вывести оценочный механизм на новый качественный уровень, что, несомненно, может положительно отразиться на качестве и закона. Особенное внимание в зарубежных странах уделяется организации законопроектной работы, сосредоточенной в структурах исполнительной власти, от которой исходит большая часть законодательных инициатив. Подготовка специалистов в этой области стала государственной задачей, которая решается в рамках нового направления юридической работы -- легистики, охватывающей практически все этапы разработки законопроекта. Легистика также оформляется в прикладную юридическую науку, основная задача которой состоит в осмыслении практик и выработке (в форме рекомендаций) новых подходов по совершенствованию законотворческой деятельности. Разработка качественного законопроекта -- не менее важный этап жизни закона, чем его принятие и реализация.

Законопроектная работа в зарубежных государствах ведется в основном правительственными структурами на основе их внутренних правовых актов. В России многие исследователи права связывают организацию аналогичной деятельности с более высоким регулятивным уровнем. Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве Российской Федерации под руководством академика Т.Я. Хабриевой и профессора Ю.А. Тихомирова на основе многолетних научных изысканий подготовил проект закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации» О нормативных правовых актах в Российской Федерации (проект федерального закона). 6-е изд. М., 2021. 96 c.. Его положения в сочетании с системной и планомерной организацией законопроектной работой могли бы стать своего рода правовой матрицей нормотворческой деятельности в России. Так или иначе, как и у зарубежной легистики, у них общая цель -- совершенный закон. Зарубежный опыт в этой части в рамках легистики как нового направления юридической деятельности и научного знания заслуживает не только изучения и критического осмысления, но и внедрения в отечественную науку и практику с учетом российских реалий.

Список источников

1. Барабаш О.В. Юрислингвистика: истоки, проблемы, перспективы // Вестник Пензенского государственного университета. 2014. № 2. С. 14-17.

2. . Волошинская А. А. Оценка регулирующего воздействия в России и в мире: одно сходство и семь различий // Государственное управление. Электронный вестник. 2015. Вып.49. С. 52-72.

3. . Хабриева Т. Я. Право перед вызовами цифровой реальности // Журнал российского права. 2018.№ 9. С. 5-16.

4. . Черногор Н. Н., Залоило М. В. Актуальные проблемы правотворчества. М.: Контракт, 2018. 144 с.

5. . Barraud B. La legistique / La recherche juridique (les branches de la recherche juridique). Paris: L'Harmattan, 2016.

6. . Cassard-Valembois A. -L. L'exigence de securite juridique et I'ordre juridique francais. Paris: Conseil Constitutionnel Publications. 2020, Titre VII, no 5, pp. 1-10.

7. . Chevalier J. L'evaluation legislative: un enjeu politique / J. -L. Bergel, A. Delcampa. Controle parlementaire et evaluation, La documentation francaise, coll. Notes et etudes documentaires. Lyon, 1995 p. 13-30.

8. Chevalier J. L'Etat post-moderne, 3e ed. Paris: Librairie generale de droit et de jurisprudence, 2017. 328 p.

9. . FlQckiger A. Les racines historiques de la legistique en Suisse, Seminaire Commission europeenne. Bruxelles: Commission europeenne, 2017. 18 p.

10. . FlQckiger A. (Re)faire la loi -- Traite de legistique a l'ere du droit souple. Bruxelles: Stampfli Editions, 2019. 761 р.

11. Gaudemet J. Les naissances du droit -- Le temps, le pouvoir et la science au service du droit. Paris: Montchrestien, 1997 369 p.

12. . Huber E. Code civil suisse. Expose des motifs de l'avant-projet du Departement federal de Justice et de Police. Berne: BQchler, 1901, pp. 12-37.

13. . Luchaire F. La securite juridique en droit constitutionnel francais. Cahiers du Conseil constitutionnel, 2001, по 11, pp. 67-69.

14. . Martucci F. Les principes de securite juridique et de confiance legitime dans la jurisprudence de la Cour de justice de l'Union europeenne. Paris: Conseil Constitutionnel. Publications 2020, Titre VII, no 5, 70-78

15. . Prevedourou E. Le principe de confiance legitime en droit public francais. Athenes: Sakkoulas, 1998, 216 p.

16. . Sutter L. Apres la loi. Paris: Presses Universitaires de France, 2018, 272 p.

17. . Zolinski C. Questions de legistique soulevees par la construction de la norme a l'aune du renouvellement des sources de droit / M. Behar-Touchais, N. Martial-Braz, J. -F. Riffard, dir. Les mutations de la norme. Etudes juridiques, Paris: Economica, 2011, pp. 51-64.

References

1. Chernogor N. N., Zaloilo M. V. (2018) The Urgent Issues of Law-Making. Moscow: Kontrakt, 144 p. (in Russ. )

2. . Chevalier J. (1995) L'evaluation legislative: un enjeu politique. In: J.-L. Bergel, A. Delcampa, dir. Controle parlementaire et evaluation, La documentation francaise, coll. Notes et etudes documentaires, p. 15.

3. . Chevalier J. (2017) L'Etatpost-moderne. 3e ed. Paris: LGDJ, 328 p.

4. . FlQckiger A. (2007) Les racines historiques de la legistique en Suisse. Bruxelles: Commission europeenne, 18 p

5. . FlQckiger A. (2019) (Re)faire la loi -- Traite de legistique a l'ere du droit souple. Bruxelles: Stampfli Editions, 761 р.

6. . Gaudemet J. (2001) Les naissances du droit -- Le temps, le pouvoir et la science au service du droit. 3e ed. Paris: Montchrestien, 373 p.

7. . Huber E.(1901) Code civil Suisse. Expose des motifs de l'avant-projet du Departement federal de Justice et de Police. Berne: BQchler, pp. 12-37.

8. Khabrieva T. Ya. (2018) The law and challenges of digital reality. Zhurnalrossiyskogo prava = Journal of Russian Law, no. 9, pp. 5-16 (in Russ. )

9. . Luchaire F. (2001) La securite juridique en droit constitutionnel francais. Cahiers du Conseil constitutionnel, n° 11, pp. 67-69.

10. . Martucci F. (2020) Les principes de securite juridique et de confiance legitime dans la jurisprudence de la Cour de justice de l'Union europeenne, Titre VII, N° 5 La securite juridique, octobre, pp. 70-78.

11. . Prevedourou E. (1998) Le principe de confiance legitime en droit public francais. Athenes: Sakkoulas, 216 p.

12. . Sutter L. (2018) Apres la loi. Paris: Presses Universitaires de France, 143 p.

13. . Voloshinskaya A. A. (2015) Evaluation of regulation in Russian and abroad. Gosudarstvennoye upravlenie = State Management, issue 49, pp. 52-72 (in Russ. )

14. . Zolinski C. (2011) Questions de legistique soulevees par la construction de la norme a l'aune du renouvellement des sources de droit. In: M. Behar-Touchais, N. Martial-Braz, J. -F. Riffard, dir. Les mutations de la norme. Etudes juridiques, p. 52.

Размещено на Allbest.ru