Принципы права как основа правовой системы: взгляд либеральных правоведов Российской империи второй половины XIX в. - начала XX в.

Размещено на http://allbest.ru

Принципы права как основа правовой системы: взгляд либеральных правоведов Российской империи второй половины XIX в. - начала XX в.

Алина Александровна Никитчик

Аннотация

Ключевые слова: Б.Н. Чичерин, П.И. Новгородцев, В.М. Гессен, С.А. Муромцев, Б.А. Кистяковский, Г. Ф. Шершеневич, С.В. Пахман, Н.К. Ренненкампф, принципы права, правопонимание

Abstract

Principles of law as the basis of legal system: the view of liberal lawyers of the Russian empire of the second half of the 19ій - early 20th centuries

Alina A. Nikitchik

The principles of law are interpreted by liberal pre-revolutionary lawyers, regardless of the type of legal understanding, as fundamental principles that reflect the essence and value orientations of law, which, influencing all subjects of legal relations, act as a guide for law-making, law enforcement and law enforcement activities. Constituent character, obligatory nature, direct action, stability of content and formal certainty, singled out by the authors as categorical features, make it possible to present the list of general legal principles in the form of interrelated imperatives aimed at the progressive development of all aspects of legal reality. The priority of certain principles is determined by their functional purpose within the framework of the component of the legal system on which their action is projected.

Keywords: B.N. Chicherin, P.I. Novgorodtsev, V.M. Gessen, S.A. Muromtsev, B.A. Kistyakovsky, G.F. Shershenevich, S.V Pakhman, N.K. Rennenkampf, principles of law, legal understanding

Идеи и ценности правового государства как идеологический фундамент политического развития требуют постоянного и последовательного совершенствования российской правовой системы. В связи с этим большое внимание современных юристов сосредоточено на исследовании сущности и назначения принципов права - основополагающих начал, определяющих приоритетные направления правового регулирования. Однако разрешение дискуссионных вопросов осложняется склонностью многих правоведов ограничиваться достижениями советской юриспруденции, которая, находясь под существенным влиянием идеологии, отвергала идею правового государства [1, с. 63-64]. Актуализация либеральных ценностей, свойственная современной правовой политике, требует обращения к правовым идеалам отечественных юристов второй половины XIX в. - начала XX в.

Необходимость исследования принципов права в контексте дореволюционной политико-правовой мысли вызывает не только теоретический, но и практический интерес. Отсутствие единого подхода к пониманию данной категории затрудняет дальнейшее осмысление места общеправовых принципов в правовой действительности, что существенно искажает представление о их преобразовательном потенциале. Поскольку постановка проблемы принципов права в трудах отечественных правоведов второй половины XIX в. - начала XX в. связана с разработкой основ формирования в России правового государства, значительная часть рассуждений посвящена функциональному аспекту характеристики отправных начал, который раскрывает их практическое предназначение.

Представители либеральной политико-правовой мысли Российской империи второй половины XIX в. - начала XX в. стремились наполнить принципы права нравственным содержанием, обозначая в качестве отправной точки их становления определенную нравственную идею. В зависимости от избранного подхода к пониманию права - в рамках естественно-правовой, нормативной и социологической теорий - под системообразующими началами подразумевались гуманизм, законность и справедливость.

Рассмотрение философских оснований гуманизма в качестве фундамента преобразований правовой действительности характерно для Б.Н. Чичерина, убежденного в прогрессивности естественно-правовых идеалов. Автор утверждает, что «свобода в государстве подчиняется высшему нравственному порядку», в центре которого находится человек как «существо разумно-нравственное, носящее в себе сознание высших начал» [2, с. 11]. П.И. Новгородцев, признавая нравственные требования «могущественной силой, определяющей характер формальных конструкций» [3, с. 537], вслед за Б.Н. Чичериным выделяет так называемый «принцип личности». «Содержание общественного идеала, - пишет он, - должно быть установлено в связи с основной нормой, каковой является понятие личности в её безусловном значении и бесконечном призвании» [4, с. 67]. Основополагающую роль принципа гуманизма усматривал и С.А. Котляревский, отмечая, что в основе всех государственно-правовых процессов «лежит представление о достоинстве человеческой личности, которое должно быть отражено в действующем праве и в известных пределах является его молчаливой предпосылкой» [5, с. 394].

Предписывая праву роль юридически оформленного воплощения справедливости, авторы выступают за закрепление принципов права в виде высших общеобязательных положений в основных законах государства. В частности, Б.Н. Чичерин утверждает, что законотворческая политика государства должна быть направлена на создание «общих норм права», закрепляющих права и интересы личности и устанавливающих то, «что каждый может делать, не посягая на чужую свободу» [2, с. 90]. Позитивизация общеправовых идей, наряду с их нравственным содержанием, формирует устойчивое представление о правовых идеалах, которые в процессе совершенствования правового регулирования выступают «руководящим началом для законодателей и юристов» [2, с. 93].

О формальной определенности принципов права активно высказывались представители юридического позитивизма, наделяющие системообразующим значением идею законности. Приоритет законности продиктован представлением о принципах права как о системе особых норм, санкционируемых государством в целях закрепления важнейших ценностей социально-правовой политики. Так, по мнению Г.Ф. Шершеневича, государство, выделяя значимость определенных нравственных норм, может взять их под свою охрану посредством закрепления в положениях законодательства. При таком подходе становление принципов права, в первую очередь, требует неукоснительного соблюдения всеми субъектами правоотношений нравственных императивов, воплощенных в законе [6, с. 326-327].

Разработку самой системы основополагающих начал права Г.Ф. Шершеневич возлагает на юридическую науку. «В ряде законов наука может подметить общую мысль, хотя и не высказанную законодателем, но проглядывающую сквозь его повеления. Если эту мысль уловить и выразить в виде общего правила, так называемого юридического принципа, то можно найти исходную точку зрения для разрешения многих вопросов, на которые прямого ответа в законодательстве нет», - рассуждает автор [7, с. 152], подчеркивая, что господство законности определяет прямое действие принципов права, устойчивое содержание которых позволяет обеспечить упорядоченность общественных отношений при отсутствии необходимой юридической нормы.

Схожие идеи в своих трудах выражает С.В. Пах- ман, связывая устойчивость и универсальность принципов права с их использованием в качестве ценностных ориентиров для преобразования положительного законодательства. Выступая за «раздвоение юридической науки» на практическую и теоретическую, задачу последней ученый усматривает в разработке «юридических принципов», которые «применимы к объяснению всякого положительного права и сохраняют свою силу при всех возможных изменениях в последнем». Согласно С.В. Пахману, начала права, выводимые из теоретической науки на основе анализа государственно-правовых процессов, не должны отождествляться с остальными нормами позитивного законодательства, поскольку представляют собой «не правила деятельности, а правила юридического мышления», которые должны быть положены в основу развития правовой системы [8, с. 40-41].

Иерархия нормативных актов как один из императивов законности, по мнению мыслителей, гарантирует единство законодательных приоритетов на всей территории государства. Центральной идеей законотворческого процесса является представление о незыблемой ценности и достоинстве человека, «так как личность есть исходный пункт и цель государства», - указывает Н.К. Ренненкампф [9, с. 151].

В связи с учредительным характером принципов права их позитивизация, по убеждению правоведа, должна осуществляться в нормативных актах, обладающих высшей юридической силой. «Нормы права служат основанием прав, а потому различие в природе норм оказывает существенное влияние на различие свойств самих прав», - пишет Н.К. Ренненкампф, заключая, что при создании норм, регламентирующих общественные отношения, законодателю необходимо учитывать, «чтобы в своем развитии и логических последствиях они не выходили за границы, указанные законами, и особенно основными» [9, с. 150].

Сторонники социологической юриспруденции в поиске ценностного фундамента позитивного законодательства призывают обращаться к тем нравственным идеалам, которые формируются в процессе человеческого взаимодействия. С.А. Муромцев связывает природу общеправовых принципов с общественным правосознанием, где основополагающим значением обладает принцип справедливости как «выражение чувств всего народа». Право, представленное в форме законодательных предписаний и судебных решений, соотносится с требованиями справедливости, поскольку именно из них проистекают гуманистические начала правового регулирования: «...право остается в согласии с основными требованиями данного государства и общественного строя - справедливость внимает человеческим слабостям и судит по-человечески; право подчас охраняет требования эгоистичные - справедливость проникнута тенденцией альтруизма.», - пишет он [10, с. 9]. По мнению автора, общественное сознание, проводя границу между действующим правом и желаемой справедливостью, вырабатывает систему отправных начал, следование которым приводит законодательство в соответствие с нравственными ценностями, устоявшимися в конкретном социуме: «.право все знают и его действие испытывают на себе как реальный факт - к справедливости стремятся как к идеалу» [10, с. 9].

Убежденный в социальной природе права Б.А. Кистяковский считает, что разработка основных начал без изучения общественного правосознания препятствует развитию правовой системы, поскольку ставит протекание правовых процессов в противоречие с реальными интересами личности и общества [11, с. 117]. По мнению мыслителя, анализ человеческих ценностей позволяет выделить наиболее значимые, востребованные обществом идеи, на фундаменте которых следует выстраивать регламентацию общественных отношений. Основу такого анализа составляет принцип справедливости, т.к., согласно Б.А. Кистяковскому, именно его осмысление способствует объединению и гармонизации интересов всех социальных групп [12, с. 314].

Установление справедливого правопорядка автор связывает с позитивизацией общеправовых принципов. С позиции Б.А. Кистяковского, через отражение отправных начал права в нормах действующего законодательства достигается всеобщность и единство нравственных пределов солидарной деятельности всех субъектов правоотношений. «То право, которое государство установило, обязательно не только для граждан и для всех живущих на территории государства, но и для самого государства. Государство не может нарушать норм действующего права и должно им подчиняться», - указывает мыслитель [13, с. 448].

Изложенное позволяет заключить, что начала гуманизма, законности и справедливости признаются мыслителями независимо от типа правопонимания. Приоритетное значение той или иной нравственной нормы (или применительно к сторонникам естественно-правовой теории нравственной идеи) как основы общеправовых принципов зависит от того, какой из компонентов правовой сферы лежит в основе избранного авторами подхода к пониманию права.

Несмотря на различные типы правопонимания, российские правоведы второй половины XIX в. - на- чала XX в. демонстрируют общность взглядов при осмыслении взаимодействия компонентов правовой системы, единогласно относя к признакам принципов права их учредительный характер, общеобязательность, прямое действие и устойчивость содержания [3, с. 514; 2, с. 93-93; 14, с. 10; 6, с. 310-311; 15, с. 114]. Характерное для всех авторов стремление к позитивизации общеправовых начал указывает на признак формальной определенности, которым, по мнению мыслителей, также должны обладать принципы права [3, с. 517; 2, с. 90; 16, с. 476; 6, с. 310-311; 9, с. 151]. Отсюда вызывает сомнение апеллирование к плюрализму правопонимания как к оправданию различных, нередко взаимоисключающих трактовок рассматриваемой категории.

На сегодняшний момент отсутствие единого подхода к признакам принципов права, позволяющих определить рассматриваемую категорию как таковую, привело к излишнему расширению перечня общеправовых начал и их внутренней конкуренции [17, с. 5]. Юристы дореволюционной России, наряду с идеями гуманизма, законности и справедливости, выделяли принципы формального равенства и демократизма, направляя их на достижение наиболее полного воплощения отправных начал права в процессе регулирования общественных отношений. Представленный перечень обладает устойчивостью, а преимущественное положение того или иного принципа права обуславливается лишь элементом правовой системы, на которую проецируется их действие.

Так, например, формирование системы права - формальной основы правопорядка - подчиняется принципу законности, пронизывающему в первую очередь деятельность законодательных органов: «.. .мы не можем считать издание законов свободным по своему содержанию актом, а, наоборот, должны признать его актом, подчиненным правовой идее, - пишет Б.А. Кистяковский, - всё это заставляет нас признать, что вся деятельность органов государственной власти без всякого исключения и остатка, безусловно, подчинена праву» [18, с. 446-447].

Кроме того, мыслители разрабатывают определенные требования к юридической технике законодателя, усматривая зависимость эффективности правового регулирования от качества нормативных актов. Начало законности, по справедливому замечанию В.М. Гессена, «предполагает, прежде всего, существование правовых норм, ясных и определенных по своей форме, юридически-содержательных и практически-возможных по своей сущности» [19, с. 69].

Безусловность содержательной части юридических норм, подлежащих неукоснительному соблюдению, достигается посредством регламентации самой законодательной процедуры. С.А. Котляревский в особом порядке принятия нормативных актов видит не только гарантию качественной разработки документа, но и защиту от произвола со стороны органов законодательной власти: «верховенство закона есть одно из условий воплощения правового государства: смысл это верховенство получает лишь в том предположении, что закон справедлив, и способ его создания есть в то же время возможное при недостатках человеческой природы обеспечение этой справедливости» [5, с. 392].

Принимаемый закон должен быть гарантирован государственным принуждением, которое, согласно Г.Ф. Шершеневичу, обеспечивает правовой характер юридических норм и позволяет отличить их от иных социальных регуляторов [6, с. 310]. Помимо чисто формального подхода, принудительная сила законодательных установлений имеет гуманистическое обоснование, поскольку складывание российской системы права, наряду с принципом законности, рассматривается в контексте возвышающегося приоритета личности. «Государство и право построены на принуждении, которое многим кажется несимпатичным, .но оно необходимо для защиты интересов всех членов общества», - заключает Ф.Г. Шершеневич [6, с. 333-337].

Принцип гуманизма оказал существенное влияние на формирование отраслей российского законодательства. В частности, С.В. Пахман обращал внимание на принципы права в связи с разработкой гражданского уложения, отмечая, что для данной отрасли и для всего законодательства в целом необходимо установление фундаментальных основ, на которых будут базироваться и совершенствоваться нормы позитивного права [20, с. 4-5]. По мнению ученого, общеправовые принципы определяют вектор развития отраслевого законодательства, расставляя приоритеты в правовом регулировании общественных отношений. С.В. Пахман отмечает, что преимущественное влияние принципа гуманизма в отрасли российского гражданского права сместило центр тяжести с имущественных отношений в сторону интересов личности и привело к признанию за личными правами «самостоятельной формы гражданских прав» [21, с. 13].

Очевидно, подобные изменения требуют качественной переработки действующего законодательства. Вводимая С.В. Пахманом ранее несвойственная для России пандектная система изложения правового материала предусматривала сосредоточение в общей части нормативного акта основных начал права, освещающих по большей мере правовой статус личности. Определяя иерархию норм основного текста документа, на первый план мыслитель выносит нормы, затрагивающие личные права граждан, подчеркивая тем самым приоритет их юридической защиты [22, с. 30-31].

Гуманизация нормативно-правовой базы, по убеждению российских юристов рассматриваемого периода, требует демократизации законотворческого процесса. Так, например, возможность отражения реальных интересов личности в законе Б.А. Кистяковский связывает с обязательным участием граждан и других лиц, проживающих на территории государства, в разработке и принятии нормативного акта [13, с. 550-553]. При признании демократических прав граждан законным будет являться такой правовой порядок, при котором каждой личности обеспечивается их беспрепятственная реализация. На основе этой идеи мыслители формулируют принцип формального равенства, который с юридической стороны гарантирует закрепление за каждым «равного человеческого достоинства и свободы» [2, с. 99], а с практической - предоставляет доступ любой без исключения личности к осуществлению и защите своих прав в процессе формирования условий для своего достойного существования [3, с. 534]. право юриспруденция либеральный российский

При проецировании принципов права на сферу правоприменительной деятельности центром научной полемики представителей различных правовых концепций стало соотношение начал законности и справедливости. Наиболее ярко данный вопрос освещается в контексте проблемы правовой пробельности, ставящей под угрозу защищенность прав и свобод личности.

Безусловный приоритет принципа справедливости в процессе отправления правосудия усматривает С.А. Муромцев. Мыслитель утверждает, что нормы права допустимо «отодвинуть на второй план», если судья при разрешении юридического дела выявит несовершенства в действующем законодательстве [23, с. 157]. То же самое, по мнению автора, применимо и к деятельности правительственных органов, поскольку «в каждом развитом обществе существует такое же мерило справедливости их решений» [23, с. 159]. В связи с этим С.А. Муромцев не только возлагает на правоприменителей функцию по преодолению законодательных пробелов, но и наделяет правом их восполнения. «Положительное право ограничивается, изменяется и дополняется под влиянием нравственных воззрений и чувства справедливости, руководящих лицами, применяющими право», - пишет он [23, с. 156].

Огармоничном сочетании законности и справедливости высказывается Б.Н. Чичерин: «.. .суд должен быть один для всех, ибо все равны перед законом. Это опять требование правосудия, которое не взирает на лица и держит весы одинаковые для всех» [24, с. 326]. При этом, по объективному замечанию мыслителя, закон «не может обнять бесконечного разнообразия частных случаев», и потому судья, сталкиваясь с пробелом в законодательстве, должен разрешать ситуацию самостоятельно, обращаясь к «естественной справедливости», которая исключает предвзятость и произвол со стороны судебной власти.

Несколько иной позиции относительно принципа справедливости придерживается Н.К. Ренненкампф, однако его взгляды менее категоричны, чем это принято считать в отношении представителей юридического позитивизма. Правовед заключает, что «на основании справедливости судья не может ни пополнять пропуски закона, ни исключать приложение известного закона к известному случаю» [9, с. 119]. Тем не менее полностью судейское усмотрение автор не исключает и допускает его реализацию в рамках рассмотрения особой категории дел при соблюдении пределов, установленных законодателем. «Только тогда, когда сам закон уполномочивает судью решать известные дела по справедливости, он может действовать более самостоятельно; это бывает в отношениях, отличающихся особенной тонкостью и деликатностью, например в некоторых отношениях родителей к детям, дарителей к получившим дар, в некоторых вопросах о вознаграждениях и т.п.», - разъясняет Н.К. Ренненкампф [9, с. 119-120].

Законность правоприменительной деятельности должностных лиц и гарантированность юридической защиты каждой личности в ситуации правовой пробельности достигаются посредством реализации принципов формального равенства и демократизма. Так, например, исключить предвзятое отношение к спорящим сторонам, по мнению Б.Н. Чичерина, возможно посредством установления судебных гарантий, модифицирующих принцип формального равенства в требования независимости, несменяемости и неприкосновенности судей [2, с. 101]. Обеспечить подзаконный характер всей деятельности властвующих органов, включая реализацию судейского усмотрения, согласно Б.А. Кистяковскому, позволяет контроль со стороны общественных объединений, вовлеченных во все внутригосударственные процессы [13, с. 445-446].

Согласно оценке дореволюционных юристов, существенным препятствием для развития отечественной правовой системы выступал низкий уровень правовой культуры российского общества, приводящий к нигилистическим реакциям на любые изменения в сфере права. Разрешение данной проблемы мыслители связывают с аксиологической функцией общеправовых принципов, способных как самостоятельно, так и во взаимосвязи с другими видами социальных норм оказывать ориентирующее воздействие на участников общественных отношений.

Значительное внимание в формировании общественного правосознания уделяется реализации принципа законности, поскольку, как пишет В.М. Гессен, «только твердое и неукоснительное исполнение закона может воспитать в населении уважение к нему и уважение к лицам, призванным его применять» [19, с. 46].

Близкую позицию высказывает Ф.Г. Шершеневич, обращая требования законности в первую очередь к деятельности государственных органов и должностных лиц. «Для воспитания законности необходим пример сверху, сама власть должна считать для себя смертным грехом нарушать законы, ею же созданные», - пишет он [6, с. 74]. В этих условиях, по мнению мыслителя, в гражданах воспитывается «чувство законности», которое воздерживает их от нарушения действующего законодательства и располагает их к принятию изменений в существующей системе права.

На рубеже ХІХ-ХХ вв. значительное влияние на развитие отечественной социологической юриспруденции оказали достижения психологической науки, позволяющей проанализировать действие общеправовых начал в контексте чувственно-волевого аспекта понимания права. Так, например, по мнению Н.М. Коркунова, установление принципа законности ещё не гарантирует безусловное побуждение к соблюдению норм положительного законодательства, поскольку большее воздействие на правосознание оказывает принцип формального равенства. «Я обязан уважать права другого, если он сам уважает мои. Если же я подвергаюсь неправомерному нападению, я не обязан уже стесняться уважением к правам нападающего. Потому добросовестное исполнение юридических обязанностей предполагает уверенность в том, что они будут соблюдаемы всеми. Точно так же разумность или полезность правовых норм только и мыслима под условием их общего соблюдения всеми», - пишет он [25, с. 72].

С позиции ученого, значение права заключается в том, что оно осознается отдельными личностями как должный порядок общественных отношений, устанавливающий общие принципы разграничения интересов. Являясь частью согласованного общественного союза, люди склонны к тому, чтобы следовать в первую очередь тем правовым ориентирам, которые характеризуют правовое положение личности среди других представителей социума. Только тогда, когда человек будет убежден, что степень защищенности его интересов, как и объем возложенных обязанностей, ничем не отличается от остальных субъектов права, он признает существующий правопорядок законным и станет соблюдать требования, необходимые для его сохранения.

Итак, принципы права в интерпретации либеральных правоведов Российской империи второй половины XIX в. - начала XX в. представляют собой фундаментальные начала, отражающие сущность и ценностные ориентиры права, которые, оказывая влияние на всех субъектов правоотношений, выступают руководством для правотворческой, правоприменительной и правореализационной деятельности в государстве. Независимо от того, что лежит в основе их возникновения - идеи, нормы или правоотношения, представители естественно-правовой, нормативной и социологической теории в качестве признаков принципов права выделяли учредительный характер, общеобязательность, прямое действие и устойчивость содержания. Исходя из указанных признаков, мыслители не просто разрабатывают перечень общеправовых принципов, но и представляют их в виде определенной совокупности взаимосвязанных императивов, направленных на прогрессивное развитие всех сторон правовой действительности. Предъявляемое авторами требование о наделении принципов права признаком формальной определенности подчеркивает осознание их ключевой роли в процессе правового регулирования. Осмысление их функционального назначения определяет приоритет тех или иных принципов права в соответствии с проблемой, на решение которой проецируется их воздействие.

Обращение к сформулированным дореволюционными юристами идеям о преобразовательном потенциале принципов права в процессе совершенствования современной российской правовой системы будет способствовать объективному представлению о их роли, а также упорядоченности и согласованности государственной правовой политики.

Список источников

1. Вестов Ф.А. Политико-правовые представления о правовом государстве в советский период // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия: Экономика. Управление. Право. 2009. Т 9.

2. Чичерин Б.Н. Философия права. М., 1990.

3. Новгородцев П.И. Государство и право // Вопросы философии и психологии. 1904. Кн. V

4. Новгородцев П.И. Об общественном идеале. 2-е изд. 1919. Вып. 1.

5. Котляревский С.А. Власть и право: проблема правового государства. М., 1915.

6. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. М., 1912.

7. Шершеневич Г.Ф. Общее учение о праве и государстве. М., 1911.

8. Пахман С.В. О современном движении в науке права. 1882.

9. Ренненкампф Н.К. Очерки юридической энциклопедии. 2-е изд. Киев-СПб., 1880.

10. Муромцев С.А. Право и справедливость (Отрывок из публичной лєкции) // Сборник правоведения и общественных знаний. СПб., 1893. Т 2.

11. Кистяковский Б.А. Право как социальное явление // Вопросы права: журнал научной юриспруденции. М., 1911. Гл. 2. Кн. 8 (4).

12. Борисова П.А. Право и социальная справедливость в научном наследии Б.А. Кистяковского // Знание. Понимание. Умение. 2015. № 1.

13. Кистяковский Б.А. Лекции по государственному праву. М., 1909.

14. Гессен В.М. Возрождение естественного права. М., 1902.

15. Муромцев С.А. Творческая сила юриспруденции // Юридический вестник. 1887. Т. 1. № 9.

16. Кистяковский Б.А. Государство правовое и социалистическое // Вопросы философии. М., 1906. Кн. V.

17. Вопленко Н.Н., Рудковский В.А. Основные принципы права: понятие и классификация // Legal Concept. 2013. № 1 (18).

18. Кистяковский Б.А. Философия и социология права / сост., примеч., указ. В.В. Сапова. СПб., 1999.

19. Гессен В.М. На рубеже: сборник статей. СПб., 1906.

20. Пахман С.В. К вопросу о предмете и системе русского гражданского уложения. М., 1882.

21. Пахман С.В. О значении личности в области гражданского права. М., 1883.

22. Томсинов В.А. Разработка проекта Гражданского уложения и развитие науки гражданского права в России в конце XIX - начале XX века. Статья третья // Законодательство. 2015. № 3.

23. Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. М., 1879.

24. Чичерин Б.Н. Курс государственной науки. М., 1894. Ч. 1.

25. Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. М., 1897.

Размещено на Allbest.ru